Разгляди меня

Татьяна Тэя, 2023

Я мастер по влипанию в нелепые ситуации. Так случилось, что я потерялась и осталась одна в центре европейской столицы. На дворе ночь и самое время впасть в отчаяние. Но разве это возможно, когда помощь приходит вовремя, да ещё в лице привлекательного незнакомца?

Глава 3

Казалось, весь Будапешт собрался этим вечером в одном месте. Народу было не пересчитать. Все шныряли туда-сюда: кто-то фотографировался, кто-то поглощал пряники и золотистое токайское, пользующееся у туристов особым спросом, кто-то даже умудрялся, не растеряв к вечеру энтузиазма, слушать рассказы гидов. А кто-то просто отковыривал себе камешки от стен на сувениры и что-то чирикал маркером на пригодных для письма общественных местах. Это, наверное, у людей в генной памяти отложено — надо везде оставить свой автограф.

— Ну, если я здесь не найду своих, это будет крайне странно, — пробормотала я себе под нос; толпа была многообещающей.

Ника то и дело останавливали. Хлопали по плечу, жали руку, что-то спрашивали и с любопытством смотрели на меня.

— Здрасьте, — только и говорила я.

Народ кивал и улыбался. А что ещё оставалось делать?

К правому крылу замка прилегал огромный каток. Со стен свисали разноцветные гирлянды, играла музыка, и только зелень на деревьях и относительно тёплая погода подсказывали, что на дворе всего лишь осень и до Рождества ещё далеко.

— Что сообщают? — поинтересовалась я у Ника, когда мы отошли от его очередного знакомца.

— Никто американскую группу не видел. Но это и неплохо. Значит, они либо уже подъехали, либо скоро будут тут.

— Вы точно в этом уверены?

Ник остановился и спокойно посмотрел на меня.

— Конечно, нет. Сегодня ни в чём нельзя быть уверенным. Порой не знаешь, что будет завтра. — Он задумался на секунду. — Хотя, нет, что будет завтра, я знаю… — и тихонько рассмеялся, смущённо взъерошив растрёпанные волосы. — Вообще и на неделю вперёд знаю, у меня же программа. Чёрт, в работе гида есть свои минусы — всё расписано. Никаких тебе удивлений и неожиданностей, впрочем… вот сегодняшняя встреча с вами, к примеру, неожиданность.

— Не особо приятная, — вздохнула я.

— О-о-о… я бы так не говорил, — протянул Ник и задумчиво посмотрел на меня. Затем вновь улыбнулся. — Вот, к примеру, чем бы я занимался, если бы вы не налетели сегодня на меня на причале, а?

— Не знаю, — качнула я головой.

— Поехал бы домой отсыпаться перед завтрашней экскурсией в Излучину, а так, — он провёл рукой перед собой, — вот, на каток выбрался. Кстати, не хотите прокатиться?

Я неуверенно рассмеялась:

— А вы шутник.

Но губы Ника не тронула улыбка.

— Что вы, я абсолютно серьёзен.

— Эм… — Я посмотрела на каток — мимо, держась за руки, непринуждённо проехала парочка — затем снова перевела взгляд на Ника. — И всё-таки нет, — с каким-то даже сожалением произнесла я.

Вероятность закончить вечер с гипсом была не столь призрачной, как могло показаться.

— Что ж, жаль, тогда ждите с этой стороны. Можете прогуляться вдоль бортика, но никуда не уходите, — грозно и с предупреждением посмотрел он на меня, мол, знаю я вас. — Скоро вернусь. Или если хотите, можем вместе всё обойти?

— Нет, я лучше тут постою, — выставила я перед собой руки в знак протеста.

Ник пожал плечами и скрылся в бурлящей толпе. Стоило ему отойти, голоса туристов и гремящая музыка ворвались в мой мир.

Мимо проехала группа китайцев, впереди всех лёд рассекал направляющий с красным флажком.

— Сумасшедшие, — пробормотала я и пошла вдоль бортика, как наказывал Ник. — Интересно, они и в туалет строем ходят?

В толпе оживлённо шла торговля, и постепенно, по мере моего продвижения, прилавки с магнитиками, сумками, открытками и кружевными салфетками сменили более практичные товары. Брикеты солёного сыра Палпустаи, салями, свёрнутая в круги, сухой Эгри Бикавер и паленка, которую нам налила принимающая сторона, как только мы ступили на землю Венгрии, а ещё глазированные пряники в форме ярких сердец, знаменитые марципаны и мешки с красной жгучей паприкой — самой известной венгерской приправой.

К слову сказать, я не очень хорошо видела всё это великолепие, поэтому время от времени наклонялась над лотком, чтобы разглядеть, что там лежит и по какой цене.

Наконец, я решила побаловать себя марципаном, потянулась к длинной конфете и уже было взялась за неё, как вдруг одновременно со мной кто-то ухватил её с другой стороны.

Подняв взгляд, я наткнулась сначала на рубашку в фиолетово-оранжевую клетку, а затем на удивлённое мужское лицо.

— О, это вы, — протянул знакомый по ступеням Рыбацкого бастиона голос с явным восточным акцентом. — Познакомимся?

— Н-нет, с-спасибо, — снова заикалась я.

— Позвольте, я вас угощу.

Мужчина взглядом указал на марципан. Я протестующе затрясла головой:

— Ну что вы, не надо…

— Нет, всё же позвольте.

— Поверьте, это лишнее, — убеждала я.

— Но как же…

— Не надо! — вскрикнув, я отдёрнула руку с марципаном, но мужчина вцепился в другой край конфеты и потянул на себя.

Не знаю, что на меня нашло, но я дёрнула обратно, только в этот момент он выпустил марципан из пальцев, и моя рука по инерции пошла дальше и ухнула прямо в центр раскрытого мешка с паприкой. Тот, естественно, перевернулся, а поднявшееся облако перца заставило всех окружающих отскочить в разные стороны. Только вот те, кто успел вдохнуть жгучей приправы, уже принялись чихать. А мой неудачливый ухажёр, принявший на себя почти всю волну, закрыл лицо руками и сквозь пальцы что-то промычал.

— Простите, — бормотала я, — мне, п-правда, о-очень неловко.

Ослеплённый слезами, мужчина взмахнул рукой и попятился на разбегавшуюся за ним толпу. Его шатало из стороны в сторону, словно пьяного, несколько раз он споткнулся, но сохранил равновесие.

— К-куда же, ой… постойте же. — Пыталась я удержать его, чувствуя эпических размеров вину. Последнее, чего мне ещё не хватало сегодня — причинить кому-то физический вред. Я искренне надеялась, что с его глазами всё в порядке, и ему будет достаточно промыть их, как следует.

Мужчина, конечно, вцепился мне в руку, но на месте не замер. Потянул за собой и, спиной налетев на ограждение катка, своротил бортик.

Я перелетела через него (и через мужчину, и через упавшее ограждение) и, больно шлёпнувшись на бедро, проехала вперёд по льду. Люди, словно кегли, валились передо мной. Размахивая руками, я пыталась уцепиться хоть за что-то и подняться. Наконец, я затормозила о чьи-то ноги.

— Опять хочешь всё мне испортить? — зашипели сверху.

С некоторой опаской я вскинула взгляд, не уверенная, хочу ли знать, кто там так остро выражает своё недовольство.

Это была та самая журналистка, у которой я чуть ранее так некрасиво позаимствовала очки.

Рядом с ней стояла и с любопытством взирала на меня парочка влюблённых, на которую я совсем недавно обратила внимание. Видимо, очередное интервью о красотах венгерской столицы было в самом разгаре.

— Надеюсь, ты не снимаешь? — обернувшись, крикнула репортёрша своему оператору.

Тот, видимо, не расслышал её сквозь грохот музыки и рёв толпы. Лишь поднял вверх большой палец и отсалютовал в ответ:

— Всё нормально, Рози! Мы в эфире!

— Кретин… — пробормотала она, поджимая губы.

Продолжая барахтаться, неспособная подняться, я невольно уцепилась за первое попавшееся под руку — за эту самую блондинку, и, пытаясь сохранить равновесие, мы обе рухнули на лёд.

— Ну, это тебе даром не пройдёт! — вскрикнула репортёрша, вставая на четвереньки и отползая от меня подальше. Она ещё выкрикивала угрозы в мою сторону, но это меня уже мало волновало.

А дальше я просто отключилась от действительности.

Вот так всё и закончилось. Не хотелось шевелиться. Кажется, на голове образовывалась конкретная шишка. Я лежала на спине, готовая заплакать. Вокруг радостно наяривала музыка, кто-то снова начал кататься, так что меня просто объезжали.

— Чёрт, это не отпуск, а паршивое кино, — заныла я.

Надо мной вдруг показалось лицо Ника.

— А говорили, кататься не будете, — усмехнулся он.

— Если вы заметили я без коньков.

— Ну, это вы, конечно, погорячились.

Ник легко поднял меня, подхватил под руку и потащил за собой. Я неловко перебирала скользящими по льду ногами, а мой гид шёл вперёд, не испытывая никаких затруднений.

Наконец, ему надоели мои телодвижения, и он просто схватил меня в охапку, чуть ли не зажав у себя под мышкой.

У выхода с катка нас поджидала охрана. Заработала фантазия: вот меня депортируют с позором или выписывают огромный нереальный штраф, или репортаж блондинки выходит под новым заголовком: «Нарушители спокойствия в венгерской столице или давайте вернём визовый въезд для граждан Соединённых Штатов». Так что я приготовилась к самому худшему.

— А Ник… — вдруг раздалось надо мной, и я вскинула голову.

Усатый мадьяр лет под шестьдесят улыбался моему гиду. Далее диалог пошёл на незнакомом мне языке. Охранник рассмеялся, посмотрел на меня, поцокал языком, покачала головой, усмехнулся, подмигнул и отпустил нас восвояси.

Конец ознакомительного фрагмента.