Меценат

Татьяна Ткачук, 2023

Когда-то он потерял слишком многое и решил, что в сердце его уже не осталось места для нежных чувств. Да и какие «нежные чувства», если он слишком прагматичен, слишком целеустремлен и заточен на достижение одной задачи, которая требует холодной головы и здравого рассудка?! А смелая эмансипированная девица и вовсе ничуть не отвечает требованиям к «правильной супруге»… Но так ли всё просто?История благотворителя Демида Акатьева из романа «Земская учительница», его любви и деяний. Самостоятельный однотомник. Часть цикла «Губерния»

Глава 4

За обедом Демид сообщил матери, что ему нужно будет уехать по делам. Мария Архиповна покивала головой, что всё поняла, и завела разговор о том, что с наступлением июня из губернского города вновь на летние вакации приедут в свое поместье «Крепкие Дубки» Бортниковы. Это были еще одни соседи Акатьевых, но земли их располагались в другой стороне, нежели Гурьево.

Семейство с четырьмя детьми, приезжая на лето в деревню, не прекращало активной светской жизни, устраивая званые обеды для окрестных дворян, танцевальные вечеринки, охотничьи выезды и прочие развлечения. Акатьева с матушкой туда тоже неизменно приглашали, однако, побывав однажды на одном из таких приемов, мать и сын дали себе зарок больше там не появляться. Слишком шумно, слишком суетно. А ни Мария Архиповна, ни ее сын шумных сборищ не любили.

Вот и сейчас пожилая дама выразила мысль, что в этом сезоне они тоже получат приглашение от Бортниковых.

— Вы знаете, маменька, как я ко всему этому отношусь, — сказал Демид, но тут же добавил. — Впрочем, вы можете развеяться, съездить к ним, пообщаться с соседями!..

— Посмотрим, Демидушка! Может быть, нынче никакого приглашения от них и не последует…

Сын только неопределенно пожал широкими плечами, и мать невольно залюбовалась своим ребенком. Демид, и правда уродился ладным да складным — высокий, темноволосый и кареглазый, с прямым носом и выразительными губами, полускрытыми аккуратно подстриженными усиками. Обрамляющая скулы и подбородок короткая бородка придавала ему вид солидный и серьезный, не скрывая, однако, мужской привлекательности лица. А искренняя улыбка превращала Акатьева в настоящего красавца. Вот только улыбался он довольно редко, особенно после кончины супруги и младенца. Чаще же хмурил густые брови, размышляя над делами, требующими его неотложного участия.

Вот и сейчас он, закончив трапезу, встал из-за стола, подойдя к матери, поцеловал ее руку и, сказав, что пора ехать по делам, покинул столовую.

Пожилая дама только тихо вздохнула, провожая сына светло-голубыми глазами. Как бы она хотела, чтобы ее мальчик выбрался, наконец, из той скорлупы, в которую сам себя затянул после смерти Анны, и огляделся вокруг. Ведь он еще молод — нет и тридцати шести, и вполне мог бы жениться на какой-нибудь милой девушке, которая составила бы его счастье и родила ему детей.

Не раз мать намекала Демиду на это, но он только отмалчивался, видимо, не желая бередить старую душевную рану, которая еще жила где-то в глубине его души.

Тем временем сын ее, дождавшись, пока конюх запряжет в открытый легкий экипаж каурую лошадку, отправился в Гурьево. Проезжая по холму, где в прошлый раз он практически столкнулся с молодой незнакомкой, машинально отметил, что от легкой вуали, привязанной им собственноручно на куст, растущий у дороги, не осталось и следа. Из чего мужчина сделал вывод, что и велосипед девушки тоже забрали.

А потом его мысли перескочили на другое: интересно, кто была та девушка. Явно не из простых. И само лицо, и одежда ее, да и наличие столько недешевой игрушки, как всё набирающее в последние годы популярность изобретение немецкого профессора Карла фон Дрез и названное им «машиной для бега», говорили об этом. Как человек, интересующийся каждым новым доказательством безграничности человеческой мысли и свидетельством технического прогресса, Акатьев, конечно же, слышал о велосипеде, как знал и то, что небогатым людям он недоступен, из-за изрядной цены на каждый отдельный экземпляр.

Читал он в газетах и о том, что ставшее очень популярным изобретение постоянно совершенствовалось, а около десяти лет тому назад, благодаря доработкам какого-то австралийца стало более безопасным, так что даже хрупкая барышня могла смело управлять им без вреда для своего здоровья. В том случае, конечно, если на ее пути не встречался раздражающий фактор в виде незнакомого наездника, хмыкнул про себя Демид, вспомнив их фееричную встречу на холмистой дороге.

Что ж, значит, барышня из далеко не бедной семьи. Возможно, гостья, приехавшая к обитателям Гурьева, какая-нибудь родственница старой графини. Но, опять же, Демид не слышал, чтобы хозяева имения появлялись в родовом гнезде. Уже второй год пошел с тех пор, как внучка и единственная наследница графини Гурьевой, прелестная Варвара Степановна столь неожиданно для Акатьева оказалась супругой князя Зарицкого и была вместе с сыном и бабушкой увезена мужем в губернский город N. Демид с тех пор изредка с тихой грустью вспоминал, каким неприятным известием для него это стало. Несмотря на наличие у девушки крошечного сына, он готов был на то, чтобы предложить ей свое сердце, фамилию и все свои капиталы. Однако Варенька, с присущей ей мягкостью и деликатностью, дала понять, что не рассматривает Акатьева в качестве потенциального супруга. Он еще на что-то надеялся, думал, что здравомыслящая девушка поймет, что он — лучшая партия для нее. До того момента, когда увидел в пустом школьном классе этого щеголя — Зарицкого. И только тогда понял, что всё это время в нежном сердечке Вареньки жил именно этот мужчина.

Судьба снова отбирала у него призрачный шанс на счастье. И Акатьев смирился с этим, решив, что ему так и быть в этой жизни одиноким вдовцом.

За размышлениями Демид Макарович и не заметил, что почти приехал. Встрепенулся лишь тогда, когда в поле зрения его показались первые избы Гурьева. И натянул поводья, направляя лошадь к школьной избе.

Однако там было пусто — уроки уже закончились. Что ж, придется ехать домой к учителю Волкову. Правда, как его найти, пришлось порасспросить у деревенского мужика, идущего куда-то по своим делам с деревянным колесом на плече.

Остановив его, Акатьев осведомился, где живет учитель, и получил пространный ответ крестьянина с указанием взмахом руки направления, куда следует двигаться. Поблагодарив, мужчина направился туда и вскоре оказался у небольшого, но крепкого домика, огороженного низким палисадником, образующим маленький дворик.

Видимо, хозяин увидел в окно подъехавшее ландо, потому что Демид едва успел выбраться из экипажа, как на крыльце появился сам учитель — худощавый молодой человек в одной рубашке и жилете, без сюртука, с закатанными до локтей рукавами. Николай Александрович был белокурым и голубоглазым, довольно приятной наружности.

Увидев подходившего к калитке посетителя, Волков расплылся в приветливой улыбке:

— Господин Акатьев! Рад видеть вас! Вы, очевидно, получили мое письмо?

— Да, верно, господин Волков! Вчера доставили. Я подумал, что вопросы, изложенные в вашем письме, требуют личного разговора, и приехал в Гурьево. В школе, правда, вас не оказалось, поэтому я набрался смелости подъехать прямо к вашему дому, — объяснил Демид.

— О, приношу извинения за то, что доставил вам излишние хлопоты, — произнес учитель, но приехавший остановил его движением руки.

— Не стоит, Николай Александрович! Я привык работать именно так, поэтому никакого труда приезд к вам мне не составил — напротив, с удовольствием прокатился по окрестностям: погода нынче прекрасная!

— Да, вы правы, сударь! Май в этом году стоит невероятный! Дай бог, чтобы и лето было таким же! — поддержал Волков.

— Ну, будем надеяться, — кивнул Демид.

Он уже хотел было предложить учителю заняться решением именно тех вопросов, ради которых он приехал, когда на крыльце раздался быстрый стук каблучков, и из дома показалась молодая девушка. Акатьев едва перевел взгляд в ту сторону, и брови его поползли вверх от удивления: на крыльце стояла та самая незнакомка, о которой вот только совсем недавно думал мужчина по дороге в Гурьево.

Девушка же легко сбежала по ступенькам на посыпанную мелким песком узкую дорожку и воскликнула:

— Николенька, я спешу! Василий Потапович уже ждет меня! Пробуду там какое-то время! Не теряй меня!..

И тут она заметила постороннего и, кажется, тоже очень удивилась, узнав в нем своего спасителя. Но автоматически прошагала по направлению к мужчинам и, приостановилась, глядя на незнакомца.

Николай Александрович поспешил сказать:

— Ирина, позволь представить тебе господина Акатьева, известного филантропа и благотворителя нашей губернии! Демид Макарович, прошу познакомиться: моя сестра, Ирина Александровна!

Акатьев поклонился, ожидая, когда девушка протянет ему руку для поцелуя, но она лишь кивнула и произнесла:

— Здравствуйте, господин Акатьев! Приятно познакомиться!

И тут же снова обратилась к брату:

— Я пойду, Николенька! Должна оставить вас, господа — спешу!

И упорхнула, обогнув мужчин. Демид успел только охватить быстрым взглядом светлое муслиновое платье в мелкий цветочек, с прикрывающими локоть рукавами и скромным декольте, открывающим лишь хрупкие ключицы. Светло-рыжеватые волосы барышни прикрывала маленькая соломенная шляпка с цветами и узкими лентами, кокетливо сидящая на скромной и строгой прическе. Однако же, одинокий тоненький локон выбился из-под шляпки и спускался вдоль нежной линии скул, придавая строгому облику сестры учителя какой-то игривый оттенок. Он проводил глазами скрывшуюся за поворотом улицы девушку и посмотрел на Волкова:

— Ваша сестра?..

— Да, Ирина не так давно приехала ко мне погостить, — ответил тот.

— Кажется, ваша сестра довольно эмансипированная барышня, — заметил Демид.

— О, — рассмеялся учитель. — Это вы о том, что Ирина раскатывает по окрестностям на велосипеде?! Уже наслышаны об эксцентричной барышне?

— Имел удовольствие видеть сие новомодное средство передвижения собственными глазами. Но девушка упомянула имя Василия Потаповича?

— Да, недавно сестра умудрилась упасть со своего велосипеда и поранила ладони. Какой-то добрый человек доставил ее к лечебнице, потому что переднее колесо было безнадежно испорчено и требовало основательного ремонта. А там моя неугомонная сестрица познакомилась с нашим доктором и вызвалась помогать ему. Вы знаете, что доктор наш уже не молод, и дополнительные руки ему не помешают.

— Но чем ему может помочь нежная барышня? — недоуменно спросил Акатьев.

И снова услышал веселый смех собеседника:

— О, не заблуждайтесь, сударь! Ирина, несмотря на всю ее кажущуюся внешнюю хрупкость, очень целеустремленная и решительная особа. Сестра весьма упряма, и если что-то взбредет в ее прелестную головку, ни за что не отступится от намеченного! Вы знаете, а ведь она окончила курсы сестер милосердия, как наш отец ни сердился на нее за самовольство! А потом работала в губернской лечебнице помощницей врачей! Ей даже приходилось самой ставить больным уколы и делать перевязки!

— О!.. — только и воскликнул Акатьев, изумляясь про себя.

Так вот она какая — незнакомка на велосипеде, с которой однажды довелось ему пересечься на безлюдной дороге!

А Волков, меж тем, с затаенной гордостью говорил:

— Конечно, Ирина получила всё необходимое воспитание и образование, которое положено благородной барышне, у нее были гувернантки, обучавшие сестру манерам и языкам, она и на фортепьяно играет! Но ее живой натуре всегда было этого мало! С самого детства сестрица стремилась к новому. Вот и с этим велосипедом так получилось. Едва узнала о нем, а еще и в газете прочитала…

— Ваша сестра и газеты читает?! — поднял темные брови Демид Макарович. Поистине, сегодня день откровений для него!

— Читает! — усмехнулся по-доброму учитель. — Едва немного повзрослела, начала таскать у отца из кабинета те, которые он уже прочитал. И ведь вот хитрюга! Потихоньку утаскивала из стопки те, которые отец уже точно не будет перечитывать! Брала из середины, чтобы он ничего не заметил! О! — вдруг спохватился он. — Простите, господин Акатьев! Что-то я разболтался! А ведь у вас наверняка много дел! Задерживаю вас!

— Может, мы обговорим все наши вопросы в школе? Прямо на месте? — предложил Демид, и Волков с готовностью подхватил его предложение.

Мужчины сели в экипаж и проехали в школу, где еще целый час обговаривали все подробности помощи, которая требовалась гурьевской школе в этот раз.