Царство Флоры

Татьяна Степанова

Чудесные цветы и необъяснимые убийства – что между ними общего?.. И все же общее есть: в смертельные раны своих жертв убийца вкладывает экзотические цветы. Это серийный маньяк – не сомневаются начальник «убойного» отдела Никита Колосов и сотрудница пресс-центра УВД Катя Петровская. И он явно хочет что-то сказать, совершая этот странный и страшный ритуал. Улики указывают на цветоводческую фирму «Царство Флоры». Но здесь тишь и гладь – флористы мирно возятся со своим пестрым, ароматным товаром, составляют букеты, композиции, панно… И лишь гобелен на стене офиса вызывает смутную тревогу: на нем крокусы, смилаксы, анемоны, гиацинты… Те самые цветы, что находят на телах убитых. Раскрыть тайну гобелена – значит понять логику преступника. И Никита с Катей находят разгадку. Вот только не слишком ли поздно? Ведь и для Колосова уже выбраны и приготовлены прощальные цветы…

Глава 3

МИЛЫЕ БРАНЯТСЯ, ТОЛЬКО…

— И ничего страшного. Пусть отправляется на все четыре стороны. Дурь в конце концов соскочит, вернется к тебе как миленький!

Анфиса Берг погрозила пухлым кулаком. Угрозу видели плюшевый бегемот да Катя — Екатерина Сергеевна Петровская, по мужу Кравченко. Но предназначалась угроза не им.

— А то ишь чего захотел, чтобы ты собственность его была полная, чтобы под дудку его все время плясала. Вадичка то, Вадичка се, это он любит, этого терпеть не может. А может быть, ты как раз то любишь, что он не выносит? Так что же, пусть всегда он один командует? Какой командир! Подумаешь! — Анфиса подбоченилась.

Разговор происходил в Катиной квартире на Фрунзенской набережной, куда подружка Анфиса в который уж раз была вызвана в качестве скорой помощи — утешать и подбадривать. Анфиса была в курсе всего. Более того, события последних недель, приведшие к такой вот нежданной развязке, происходили у нее на глазах. То, что случилось в подмосковном Мамоново-Дальнем, затронуло и саму Анфису и заставило ее в корне поменять свое мнение о таком человеке, как начальник отдела убийств областного ГУВД Никита Колосов. После событий в Мамоново-Дальнем Анфиса всецело была на его стороне, утверждая, что он вел себя безупречно и героически. А поэтому на долю Катиного мужа, Вадима Кравченко, у нее сейчас не оставалось ничего, кроме гневных филиппик и упреков.

Результатом мамоновской эпопеи стало то, что Колосов в ходе задержания преступников получил травму и со сломанными ребрами угодил в госпиталь МВД на Октябрьском Поле. Катя, естественно, навещала его там. Однако ее визиты в госпиталь пришлись не по вкусу мужу Кати — Вадиму, именуемому на домашнем жаргоне Драгоценным В.А. Первый визит он переварил с мрачно-оскорбленным видом. После второго демонстративно укатил с закадычным другом детства Сергеем Мещерским в сауну и столь же демонстративно напился. После третьего объявил с непроницаемым лицом, что по заданию своего работодателя Чугунова уезжает в Прагу надолго, скоро не жди.

Сел на самолет, прихватив с собой все того же безотказного Мещерского, и улетел. И даже не позвонил Кате, а, наоборот, назло вырубил свой мобильный. С этого времени миновала уже неделя, и Катя… Да она места себе не находила! Честное слово, какой-то вины своей перед Драгоценным она не чувствовала. Не ее вина была и в том, что Кравченко по целому ряду причин не переваривал начальника отдела убийств. А тот, в свою очередь, никогда не звал его по имени, а только официально «твой муж». О пражском времяпрепровождении Драгоценного у Кати были самые скудные сведения — ей почти украдкой звонил Сергей Мещерский, тоже оказавшийся в этой ситуации между двух жерновов. Последний звонок был вот только что — Мещерский сообщил, что они из Праги едут в Западную Украину, в Карпаты. Голос у него был какой-то необычно тихий, тревожный.

— Я больше всего боюсь, что Вадька там попадет в какую-нибудь историю. Ему плохо будет, а он из упрямства даже не захочет со мной… — Катя жалобно глянула на Анфису. — Я чувствую, что у них там творится что-то неладное.

— Не выдумывай. Ничего не творится. Пива наглотались, теперь в горы потянуло хлопцев, — пробасила Анфиса. — Ты говоришь, его босс туда направил, ну, а босс у него тот еще жук, самому под семьдесят уже, а все девок подавай. Погуляют там, в горах, пошалят — мужики ж, — встряхнутся и… Вернется как миленький!

— Анфиса, но я…

— Да ты все правильно делала. Что ты все оправдываешься-то? А как ты должна была поступить, интересно? Никита, между прочим, вообще, по-моему глубокому убеждению, настоящий герой, а этот твой Драгоценный — эгоист, зануда капризная! Сам бы попробовал на том мамоновском кладбище один против колдовской банды… Он в теплом кресле сидел, пиво дул, футбол смотрел, а Никита в это время бился, как лев! И вообще, ты мне тут не рассказывай такого-всякого, я сама там с тобой была и все помню. И если бы ты, в угоду своему Драгоценному, в госпиталь не поехала друга и коллегу проведать, я бы… Да я бы знать тебя тогда не захотела, вот так! — Анфиса топнула ногой. — И вообще, ты бери пример с меня. Костя мой сколько мне обещал, что уж летом-то мы с ним точно куда-нибудь вдвоем махнем. А что на деле получилось? Вернулся из этого своего сводного отряда и — по путевке в Анапу со всем своим семейством. С ней, с женой, а не со мной.

У Анфисы имелась своя сердечная драма — она по уши влюбилась в Константина Лесоповалова, коллегу Кати по службе. У них завязался роман, но Лесоповалов был женат, имел маленькую дочь, престарелых родителей, которые души не чаяли в невестке своей (вот редкость, вот незадача!). Короче, о разводе он пока и не помышлял. С Анфисой встречался регулярно и расстаться, видно, тоже не мог. От проблем и сердечных коллизий он даже отправился, как Печорин на Кавказ, в горячую точку. Ну, а после возвращения оттуда на первый план вышла, конечно же, семья…

— Костя там с ней сейчас на пляже где-нибудь, — вздохнула Анфиса. — А я, видишь, ничего, даже не очень переживаю… — Она вдруг всхлипнула. — Это все потому, что я толстая. Конечно, он отвык от меня, вернулся, увидел, какая я жирная корова, и… Все, вообще теперь ничего есть не буду! Лучше с голода умереть, чем этот жир, этот целлюлит проклятый носить с собой всю жизнь, как клеймо!

Через четверть часа, успокоившись, они пили чай на кухне и ели вкуснейший клубничный торт со взбитыми сливками, привезенный Анфисой в качестве сладкого лекарства подруге.

— Никита уже вышел из больницы? — спросила она.

— Да, уже к работе приступил. — Катю в этот момент мало занимал начальник отдела убийств. Где, как там Драгоценный? С какой стати они с Серегой из Праги поехали на Украину?

— Я бы на твоем месте завтра же к нему заглянула, — посоветовала Анфиса, прожевывая кусок торта. — Назло своему капризному домостройщику.

— Хорошо, завтра проведаю, — пообещала Катя.

Она и не подозревала, прологом к каким событиям станет это ее машинальное обещание Анфисе.