Каждая актриса мечтает о том моменте, когда взойдет ее звезда. Грезили об этом и те юные блондинки, тела которых, одно за другим, были обнаружены на стройках и в подмосковном лесу. Чьих рук это дело? Неужели объявился новый маньяк-серийник? Начальник ''убойного отдела'' Никита Колосов начинает расследование этих загадочных убийств. Помочь ему решает журналистка Катя Петровская. Ведь одна из погибших актрис ее близкая подруга…
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Звезда на одну роль предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других
Глава 5
«БАКЛАН — НЕ ВОР!»
— Типчик как раз для фельетона. Тот еще типчик. С вывертом, — говорила Ира Гречко, вкладывая в папку уголовное дело, чистые листы бумаги и бланки. Катя сидела в ее кабинете и с трагическим видом уплетала бутерброд с колбасой.
В Каменском ОВД наступил обеденный перерыв. А после обеда Ира Гречко собиралась знакомить с материалами дела одного из своих подследственных. После разговора с Сергеевым Катя не находила себе места. То и дело, словно глас трубы, звучала в ушах жуткая фраза: …ее нанизали, как стрекозу на булавку… То, что Светлана Красильникова умерла, стало уже для Кати за эти дни фактом неизбежным и даже несколько обыденным. Но то, что она умерла вот так, такой дикой и страшной смертью…
— Катька, Господи, на тебе лица нет! — воскликнула Ира, когда подруга ее доплелась до кабинета следователей и плюхнулась там на стул. — Ты что так побледнела? Что тебе Сашка наговорил такого?
Катя слабо махнула рукой.
— А все оттого, что ты плохо ешь! — безапелляционно заявила Ира. — Что еще за пост себе выдумала? Травой какой-то питаться! Зачем тебе худеть? Ты и так нормальная.
— Если я не буду держать посты, я через месяц не буду пролезать в двери, — запротестовала Катя. — У меня такая конституция…
— Чушь — конституция! Дождешься голодного обморока. Сиди, отдыхай. Я сейчас все быстренько сделаю. — Ира оказалась великолепной хозяйкой. Спустя минуту пластмассовый чайник «Филипс» уже закипал, а на столе в фарфоровой мисочке появились чипсы, бутерброды с колбасой и сыром и лимон. — Это мой ценный подарок, — похвасталась Ира, указывая на чайник. — Начальство премировало к Новому году. Ну-ка ешь давай! Тебе чай покрепче? С лимоном?
— С лимоном, — вздохнула Катя.
— Тебе надо отвлечься от Сашкиных сказок, — внушала Ира. — Я сейчас Ванечку Журавского жду. Мы с ним Голорукова с материалами дела будем знакомить. Предвкушаю цирк. Айда с нами.
— Это тот, что у тебя прошлый раз вены вскрыл? — спросила Катя.
Она вспомнила, как примерно два месяца назад Ира слезно жаловалась на то, что ей пришлось вытерпеть от этого самого Голорукова.
— Его любимая фраза, Катенька: «Баклан — не вор!» — рассказывала тогда Ира. — Баклан! Хулиган проклятый.
Жора Голоруков, проспиртованный до последней степени алкаш с мутными оловянными глазками-гляделками, рыжими свалявшимися вихрами и воспаленными веснушками, имел уже одну довольно суровую судимость. Восемь лет отбарабанил он в местах не столь отдаленных за то, что однажды в припадке пьяного буйства огрел молотком по голове своего соседа по лестничной площадке.
Отсидев срок за нанесение тяжких телесных повреждений и хулиганство, Голоруков вернулся домой в Каменск, в ту же самую квартиру, где за стеной жили искалеченный сосед с женой.
— Дело было так, — рассказывала Ира. — Он снова напился и пошел к соседям разбирать старые обиды. Дома оказалась только жена соседа. Он вломился к ней в квартиру, долго буянил. Затем моча ему в голову стукнула, и он вдруг ушел. Вроде бы ушел. Женщина заперла дверь, отправилась на кухню, как вдруг слышит — в комнате звон стекол. Ну, у нее нервы не выдержали, она из квартиры вон — и к соседям. Те сразу за участковым.
Заходят они все спустя полчаса в квартиру и видят: Голоруков в состоянии полной пьяной невменяемости валяется на софе, в комнате — полно стекла, окно высажено, ящики в шкафу все перерыты, а в карманах у него — все, что он там успел набрать: ложки, часы, деньги, старые запонки. Участковый его за шкирман и в отделение. И после этого начался цирк. — Ира только вздыхала. — Я его допрашивала с самого начала. И вот что он мне заявил: шел он, мол, с работы трезвый как стеклышко (заметь, на работу он так до сих пор и не устроился). Внизу у подъезда встретила его жена соседа. И предложила ему прямо с ходу заняться любовью. (Это старуха-то в шестьдесят лет!) Он, естественно, решил не разочаровывать даму, после чего поднялся к ней в квартиру.
Там она поднесла ему водки с клофелином (именно с клофелином, он настаивает с пеной у рта — чувствуется опытная рука тюрьмы). И когда он лежал без чувств, старуха соседка сама разбила окно и насовала ему в карман вещи. Специально. «Она мне мстит, посадить хочет, — верещит он на каждом допросе. — За мужа квитается! А я не вор. Хулиган — да, баклан по-нашему. А баклан вором не бывает».
Слушала я эти сказки целый месяц, — продолжала Ира. — А после Нового года стала предъявлять ему обвинение. Как увидел он статьи: пятнадцать — сто сорок четыре — покушение на кражу и двести шестую — свою любимую, так и взвился на дыбы. Орал так, что весь ИВС чуть не взбунтовался.
На следующий день планировала я ознакомить его с экспертизой: физико-техническую назначила насчет стекла, с какой стороны оно было разбито — снаружи или изнутри. Результат, естественно, был — снаружи, что и требовалось доказать.
Приходит он в следственный кабинет, смотрю, что-то уж больно бледнолицый, даже веснушки вылиняли. Руки согнул и к животу их прижимает. Я ему: «Давайте ознакомлю вас с экспертизой. Распишитесь, что поняли свои права». А он глухо так, словно вампир из могилы: «Уж распишусь, распишусь!» Руки вниз опустил, и тут — Господи, реки крови! Вены он себе стеклом от лампочки вскрыл. Они в камере сетку отогнули, лампочку кокнули. Что тут началось! Он орет, кровь из вен хлещет, все залито — пол, стол, бланки. Я тоже ору. Тут, слава Богу, из соседнего кабинета врывается Селезнев. Меня подхватил, из кабинета вытолкнул, потом ка-ак на него: «Ах ты, такой-сякой, разэтакий, Голоногий, Голозадый, фокусы выбрасываешь! Да я тебя…»
«Скорую» ему тут же вызвал. Врачи приехали, жгутом его перетянули, перебинтовали. Я реву в розыске, а Гена мне: «Глупенькая, да это финт у них, у психоватых, такой. Чуть дело не по-ихнему поворачивается, они тут же себе вены грызть начинают. Избитый прием! Знают, что истечь кровью им никто не позволит, откачают. Да это и не страшно совсем! Подумаешь, сто грамм крови вышло. Раньше вон кровопусканием все болезни лечили: пиявки специально ставили».
Вот так мы с ним с экспертизой знакомились. А сегодня начнется дело похлеще: конец дела, двести первая статья, — говорила Ира. — Ванечка Журавский у него защитником, по назначению. Его от Голорукова тошнит.
Журавский был звездой Каменской юрконсультации. Десять лет он проработал следователем на Петровке, а затем ушел в коллегию адвокатов. Он был дорогим и въедливым.
Ровно в 15.00 Журавский уже сидел в Ирином кабинете — как всегда, щеголеватый, надушенный, подтянутый.
— Что, мадемуазель Кити, старое вспомнить захотелось? — усмехнулся он, доставая из визиток блокнот и серебристый «Паркер».
— Мне впечатления нужны, Ваня, — ответила Катя. Ее уже терзали сомнения: что-то этот Голоногий-Голорукий не того. А то, пожалуй, так отвлечешься, что и не обрадуешься потом.
— Не бойтесь, девочки, я с вами, — подбодрил их Журавский. — Я этого хмырюгу сейчас быстро приструню.
И вот они спустились в Каменский ИВС. Охранник захлопнул за ними тяжелую железную дверь с массивными запорами и глазком, затем провел в следственный кабинет.
— Сейчас приведу вашего артиста, — сказал разводящий, плотоядно ухмыльнувшись.
Катя придвинула свой стул к зарешеченному окну, подальше от следственного стола.
Ввели Голорукова. «Не атлет», — оценила его Катя.
Этот низкорослый шибздик с мутными бегающими глазками и злобным выражением морщинистого личика напоминал затравленного хорька. Он сел на табурет, привинченный к полу.
— Ну-с, здравствуйте, Голоруков. Я ваш адвокат, Журавский Иван Игоревич, — успокоительно забасила защита. — Сейчас мы с вами подробно ознакомимся с делом, подпишем документы.
— Брехня там все! Она вон, — Голоруков ткнул скрюченным пальцем в сторону Гречко, — всю трепаловку этой дуры, бичовки этой старой, записала и верит ей, в рот смотрит. А я не вор, не вор, не вор!! — Он закатил глаза так, что стали видны только его налитые кровью белки, и затрясся. — Ясно вам?! Баклан не вор!!!
— Ясно, ясно. И все же для полной ясности надо прочесть дело. — Ира старалась говорить как можно мягче.
— А… мне ваше дело! — завопил Голоруков. — Не буду я ничего читать! И пошли вы все от меня на..! — Он с треском рванул на груди застиранную клетчатую рубаху, обнажив впалую, костлявую грудь. — Я… вас… в… гробу… видел!!
— Ма-а-лчать! — От этого лязгнувшего сталью окрика звякнули оконные стекла. Катя съежилась на своем стуле, а Ира Гречко в изумлении уставилась на адвоката Журавского. — Встать! — гаркнул он. Голоруков поперхнулся бранью и невольно привстал. — Руки по швам! — снова гаркнул адвокат.
Глаза его метали молнии, шикарный блейзер распахнулся, предъявляя миру белейшую сорочку и неброский изысканный галстук. Синие глаза Иры Гречко светились восхищением.
— Ты скажи спасибо, Жорж Голоруков, что я твой адвокат, а не следователь, — процедил Журавский. — Тебе удача выпала, что девушка интеллигентная твое поганое дело ведет. Ты б у меня за такие слова тут же бы зубами подавился. В стенку бы влип!
— А ты, адвокат, ах ты… ты… — В груди Голорукова что-то клокотало и булькало.
— Ма-алчать! — снова рявкнул Журавский. — Я таких, как ты, десять лет давил, да, видно, мало. У нас в отделении ты бы сто раз сейф своей башкой протаранил.
— Ах ты, мент, адвокат, да я… Не буду я ничего читать! А от тебя я отказываюсь! И показаний больше никаких, и дело читать не буду! Из камеры вы меня больше не возьмете! — истерически визжал Голоруков.
Журавский подошел к нему и рывком сдернул за остатки разорванной рубахи с табуретки.
— И не надо, Баклан, — молвил он невозмутимо. — Мы и без твоего согласия обойдемся. — Он передал Голорукова с рук на руки заглянувшему в кабинет разводящему.
— Так его, так, Иван Игоревич, — прогудел тот одобрительно. — Да в ухо бы еще! В ухо!
— Ира, иди за понятыми. Девочек возьми из машбюро, — распорядился Журавский. — Мы сейчас документ по всей форме составим, что дело этому ворюге было мной прочитано от корки до корки через «кормушку» в двери камеры в присутствии следователя и двух понятых.
Катя наблюдала, как в течение часа Журавский добросовестно читал материалы дела открытой настежь «кормушке». Девушки-понятые сидели на стульях в коридоре ИВС, слушали, хихикали. Из камеры неслись яростные вопли Голорукова.
— Все, — сказал Журавский. — Ознакомлен. Сейчас я все зафиксирую. Понятые, распишитесь.
Из камеры донесся леденящий душу вой. В двери соседней камеры забарабанили дюжие кулаки. Дежурный открыл «кормушку».
— Слушайте, уберите вы этого отсюда! — возмущались хриплые голоса урок. — Ни сна, ни покоя нет. Везите его в Волоколамск, что ли! Или к нам переведите. Мы его тут быстро заткнем.
— Тихо, ребята, тихо. У него нервы разгулялись, — засмеялся дежурный охранник. — Ну и адвокат ему достался. Ай да адвокат, ай да молодец! И вам всем такого же желаю. — Он с грохотом захлопнул окошечко.
Все безобразия Баклана и героическое поведение Журавского были до мельчайших подробностей обсуждены вечером. Катя сидела в кресле в Ириной комнатке в старой каменской коммуналке. Они пили шампанское за встречу и делились впечатлениями.
— Рыцарь, — вздохнула Ира. — И какой мужчина!
— Женат? — деловито осведомилась Катя.
— Женат. Такие долго в холостяках не засиживаются. Он, между прочим, похож на Джеймса Бонда.
Катя хмыкнула: слышал бы это сравнение Вадечка! То-то взъерепенился бы. Действительно, у Журавского шансов выглядеть агентом 007 было — сто к одному.
Она пила ледяное, только что из холодильника, «Асти» и думала, что все это, конечно, хорошо, но как все-таки теперь быть со Светкиной смертью? Что же случилось с ней? Неужели она стала жертвой… Неужели?
За окном падал мягкий снег. Тысячи снежинок, подобно тысяче вопросов, на которые просто невозможно сразу найти правильный ответ, роились в черном вечернем воздухе.
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Звезда на одну роль предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других