Памятник
Иногда из ничего — получается что-то!
А если попасть в эпоху экспериментов —
то даже можно замахнуться на шедевр.
В город Руйск неожиданно приехала областная комиссия. Члены комиссии долго ходили по городу, качали головами, чем приводили местных жителей в состояние крайнего беспокойства. Наконец, комиссия собралась на главной площади (по периметру которой располагалась маленькая и довольно ухоженная лужайка), измерила эту площадь и удалилась.
Местные жители, после отъезда комиссии, выбежали на улицу. Собравшись на площади, они пытались понять, что происходит и чем это может для них закончиться.
Через пару часов собралась целая манифестация. Жители города заполонили всю улицу, и началось активное обсуждение. В ходе дебатов выделился активный лидер — Семен Семеныч Крольчак, из местной службы бытового обслуживания. Он вызвался прорваться к органам местной власти и все разузнать. Толпа затихла, с уважением глядя на смельчака, и осталась на месте ждать его возвращения.
Семен Семеныч прошел два квартала и свернул к зданию администрации города. Белые свежевыкрашенные колонны поблескивали на солнце еще влажным перламутром. Пожалуй, это было единственное здание во всем городе по уровню вложенных в него денег. На фоне серых неумытых домов оно сияло своей царственной красотой, и Семен Семеныч даже невольно замедлил шаг, подходя к дверям.
Набравшись решимости, он глубоко вдохнул и, нахмурив брови, вошел в здание.
— Я — представитель общественности, — сказал он охраннику, молча уставившемуся на него. — Мне надо узнать по поводу комиссии в городе. К кому мне обратиться?
Охранник пожал плечами и кивнул на телефон, прикрепленный к стене.
— Звоните.
— А кому звонить? — спросил Семен Семеныч, подходя к телефону.
— А я откуда знаю? Вон, там номера все прописаны. Вот и звоните.
Семен Семеныч принялся изучать список на стене. Один за другим перечислялись фамилии, должности и названия отделов и подотделов, еще подразделений и служб.
Взяв трубку, он набрал наугад телефон какого-то технического исполнителя.
— Я по поводу комиссии, — начал он.
— Это не к нам, — ответили ему и повесили трубку.
Семен Семеныч поискал глазами еще раз все отделы и подотделы и решил набрать кому-нибудь повыше должностью. Отдел благоустройства показался ему наиболее подходящим.
— Я по поводу комиссии, — опять начал он, и затих в ожидании ответа.
На другом конце провода последовало молчание. Потом человек вздохнул, выдохнул и что-то буркнул.
— Простите, я не понял? Можно к вам подняться?
— Поднимайтесь, — сухо ответили ему.
— А куда?
— Второй этаж, двадцать шестая комната.
Обрадованный Семен Семеныч побежал к охраннику.
— Паспорт, — грубо остановил его тот.
— Сейчас, сейчас, — Семен Семеныч выудил свой потрепанный паспорт из портфеля и в нетерпении ждал, пока охранник перепишет его данные.
Затем, практически выхватив свой паспорт из рук охранника, он вприпрыжку побежал к лестнице. Охранник посмотрел ему вслед, закатил глаза и вернулся к разгадыванию кроссворда.
Поднявшись на второй этаж, Семен Семеныч остановился, чтобы перевести дух. Он пригладил растрепавшиеся волосы и уже степенно и важно подошел к нужной двери.
— Здравствуйте, — учтиво сказал он, приоткрывая дверь.
В кабинете сидел довольно упитанный господин с квадратным лицом, и больше никого не было, что придало Семен Семенычу уверенности, и он вошел.
— Садитесь, — устало сказал упитанный.
— Я по поводу комиссии, — снова напомнил Семен Семеныч, присаживаясь на стул.
— Да я понял, понял.
Последовало продолжительное молчание.
— Ну, так что решили? — задал наводящий вопрос Семен Семеныч.
— А что тут решишь? Что только не придумают, — и тут господина словно прорвало. — Вот откуда я им столько людей наберу, чтобы успели за два месяца придумать эскиз памятника в стиле современности, вылепить его и поставить? Да еще за мизерные деньги, бюджет, понимаешь ли! Да из этого только один палец слепить можно! Это кому же он там понадобился, мать вашу так… Извините, — опомнился он, — а вы с чем, собственно?
— Ну, так я как раз по этому вопросу.
— И что? Предложения есть?
— Будут предложения, — заверил Семен Семеныч, — общественность поможет. Она уже, знаете ли, вся в сборе.
— Это хорошо, — устало протянул господин. — А вы кто сами будете?
— Я? Я, это, по быту я, заведую, по ремонтной части.
— Плотники есть?
— Все, кто нужно есть.
— А эти, художники или как их… архитекторы?
— Скульпторы? — подсказал Семен Семеныч.
— Точно.
— Найдем.
— Ну что ж, очень хорошо. Давайте, тогда так. Я официально поручаю вам заняться этим делом. Вот мои телефоны, звоните, если что понадобится и, значит, эскизы должны быть как можно скорее.
— Будет сделано, — закивал Семен Семеныч. Гордый от порученного ему дела, с бумажкой в руке, он важно прошел мимо затуманенного взгляда охранника и, оказавшись на улице, вприпрыжку побежал на площадь.
Народ радостно выдохнул, дождавшись своего гонца, и замер, ловя каждое его слово.
— А какой памятник? — раздался, наконец, вопрос из толпы, и люди опять замерли в ожидании.
— Нужно придумать в стиле современности — ответил Семен Семеныч. — Вот кто что придумает, все предоставим, и там отберут.
— Как интересно, — воскликнула Анфиса Андреевна, домохозяйка с тремя детьми. — А всем можно поучаствовать?
— А почему же нельзя? Всем можно. Кто рисовать умеет особенно. И еще нужен скульптор, или хотя бы кто лепкой занимался.
— Я занимался, — вышел вперед молодой угловатый юноша с длинными — предлинными руками.
Осмотрев его с ног до головы, Семен Семеныч одобрительно произнес:
— Очень хорошо. Сможешь вылепить памятник?
— А чего не смочь-то? Гипс дадите — вылеплю.
Взбудораженная толпа двинулась по своим домам. Все хотели поучаствовать в конкурсе. Даже те, кто не умел рисовать засели за листком бумаги, описывая, что бы они хотели изобразить.
На следующий день, ближе к вечеру, не сговариваясь, толпа собралась снова. Все принесли свои зарисовки или записки, заботливо сложенные в конверты. Семен Семеныч тоже уже был здесь. Как-то так, после работы решил прогуляться через площадь. Площадь сейчас притягивала многих.
Опять прошел небольшой митинг, все сдали свои конверты, и Семен Семеныч на следующее утро отправился в администрацию. Визитная карточка Бутузова Виталия Борисовича, из отдела благоустройства, лежала у него в пиджаке.
Виталий Борисович хмуро посмотрел на мешок с конвертами, затем на Семен Семеныча:
— Ну, и что вы мне принесли?
— Заявки, эскизы.
— Вы представляете, сколько мне это разбирать?
— А кому тогда? — поинтересовался Семен Семеныч.
— Нет, так не пойдет. Давайте, отберите три стоящих работы, хотя бы. А лучше — одну, и принесете на утверждение.
— Хорошо.
Семен Семеныч заспешил прочь, разнося весть о срочном народном собрании. Взяв ручку и листок бумаги, он встал в центре лужайки и предложил каждому высказаться и общим голосованием решить, какой же памятник должен здесь стоять. Все предложения он вносил в список, потом по каждому пункту голосовали, вычеркивали идеи с наименьшим числом голосов, опять голосовали и так несколько раз. Этот листок Семен Семеныч отдал Анфисе, которая умела рисовать, чтобы она изобразила все, что приняли почти единогласно.
И на следующий день Семен Семеныч опять был у Бутузова.
— Вот это другое дело. — Бутузов схватился за трубку телефона. — Эй, есть там кто у вас? Надо утвердить эскиз. Куда все уехали?! Ну ладно, я сам завизирую.
Он поставил свою размашистую подпись, похлопал по плечу Семен Семеныча и, повеселев, напомнил:
— Смотрите, за бюджет не выходить.
— Помню, как же.
Семен Семенычу выписали квитанцию на расходные материалы, и он отнес все молодому человеку с длинными руками, по имени Вася.
Когда через два месяца приехала комиссия — памятник был уже готов. Он стоял на высоком постаменте рядом с драгоценной лужайкой, и народ в предвкушении выглядывал из окон своих домов. Торжественное открытие прошло быстро и вскоре произведение искусства предстало во всей своей красе.
На большой гипсовой колонне в форме ракеты были налеплены всевозможные достижения цивилизации: старенькие мобильные телефоны, телевизоры, электрочайники, плееры, наушники и даже фен. А завершал всю конструкцию оплетенный прутьями, словно изображающими всемирную паутину, сломанный ноутбук, кем-то очень любезно предоставленный для такого дела.
Комиссия взирала на колонну в некотором замешательстве. Бледный Бутузов стоял рядом. Затянувшееся молчание прервал невысокий господин в серой шляпе:
— Ну, что вы думаете?
И опять наступила тишина.
— А по-моему, ничего так, живенько, — подал голос тот же господин. — Сейчас в Европе используют технику… с бытовыми предметами. То ли коллаж, то ли ассамбляж называется.
— Да?! — Женщина из комиссии чуть наклонила голову и прищурилась. — Ну раз в Европе, тогда ладно. Кто скульптор?
Васю вытолкнули вперед, и он нерешительно мялся с ноги на ногу перед хорошо одетыми господами.
— Как зовут? — строго спросила женщина из комиссии.
— Василий Прутиков.
— Далеко пойдете, Василий! Европу догоняете. Поздравляю! — женщина потрясла его за руку и кивнула остальным, приглашая присоединиться.
Все ринулись поздравлять смущенного Прутикова. А Бутузов, из администрации, повернулся к Семен Семенычу.
— Раз такое дело… Может, еще что-нибудь захотят построить, выделить средства и все такое. Вы тогда будьте на связи. Облагородим город в стиле современности. Может, еще памятник на вокзале поставим.
— Нам бы дороги, — раздался голос из толпы, но быстро растаял в торжественном гвалте поздравлений.
***
На вокзале вскоре поставили монумент, сильно смахивающий на главу администрации, но точно утверждать никто не решится.
