Я осознаю

Татьяна Сергеевна Иутина

Если вам кажется, что вы чего-то не понимаете в своей жизни, вы находитесь на грани между реальностью и ощущением нереальности происходящего, испытываете потребность в понимании и осознании, то этот экскурс для вас.Данная книга не призвана направить вас на путь истинный или сделать вас супергероями в психологическом масштабе. Она скорее о том, что мы часто упускаем из вида нашу способность осознавать простые и сложные вещи, доверять себе и тому, что мы видим на самом деле.

Глава 1. Ловушки нашей психики. Как она играет с нами

Разрушители достоверной реальности

Существует множество способов уберечь себя от негативных мыслей и чувств, своих собственных или же принадлежащих другим людям. Некоторые из них можно условно охарактеризовать, как разрушители достоверной реальности. Например, манипуляции. Другие же связаны, в первую очередь, с нашим восприятием и оценкой окружающей действительности. Сюда можно отнести ошибки восприятия и когнитивные ловушки. И те, и другие существенно искажают смысл воспринимаемой реальности, вынуждают нас полагаться на предлагаемые схемы и установки.

Мешают ли жить установки? Скорее всего, полезность установок зависит от нашей оценки. Если установка не несет практической пользы, то использоваться она не будет. Личность вправе определять, насколько данная установка полезна или нет. Схемы же позволяют упростить отображение реальности. К наиболее распространенным схемам относятся стереотипы. Здесь же кроется дар и проклятие стереотипного мышления. Упрощение ускоряет процесс мышления, проторенные маршруты спасают от долгого обдумывания информации, автоматически выдают ответ. Но стоит ли этот ответ реальности?

Начнем по порядку. Разберем все искажающие техники объективной реальности. Манипуляции представляют собой завуалированные скрытые послания, которые мозг не всегда в состоянии оценить как враждебные, зато на это отлично реагирует тело. Данные послания обычно направлены на собеседника, вынуждая его принимать существующие условия или выполнять необходимые действия в угоду говорящему. Кроме того, манипуляции оставляют после себя неприятный осадок. Ни одна из манипуляций не содержит в себе «прямой речи». Под «прямой речью» я имею в виду открытую коммуникацию, то есть коммуникацию, в которой собеседник ясно выражает свои чувства, потребности, желания, проблемы.

В остальном же происходит подмена реальных или истинных потребностей на их подобие. Например, навязывание чувства вины, уклонение от настоящих проблем, сокрытие истинных чувств и эмоций. Более того, мы порой не осознаем, что сами используем манипуляции вместо открытой коммуникации, и удивляемся тому, что диалог не налажен или имеет белые дыры.

Оцените две фразы с точки зрения открытости коммуникации.

— Твой отец ушел из дома из-за тебя, если бы ты не была таким непослушным ребенком, все бы было нормально!

— Я не в силах пережить развод. Мои родители обвиняют меня в том, что я развелась, а ведь я могла спасти семью. Мне тяжело одной справляться с накопившимися эмоциями и проблемами.

Что в них общего? Абсолютно ничего, кроме ситуации. Это гипотетическая ситуация, в которой женщина осталась одна с дочерью после тяжелого развода. Вторая фраза — ее реальные ощущения и чувства, ее беспокойство по поводу дальнейшей жизни. Первая — ее манипуляция, перекладывание ответственности на свою дочь в сложившейся ситуации в семье. Нетрудно догадаться, что чувствует ребенок, слыша такие слова. Девочке лет десять, не меньше. Что бы она чувствовала, слыша от матери вторую фразу? Поняла бы ее? Действительно ли вина лежит на дочери? Нет. Ребенок не несет никакой ответственности за взрослых людей и их поступки. Не сомневаюсь, что девочка бы прекрасно поняла свою мать, если бы услышала вторую фразу. Кто-то скажет: «Да ей десять лет! Что она понимает? Развод такое тяжелое бремя, взрослые не выдерживают! А она ребенок!». Дети понимают все, и даже больше. Согласитесь, гораздо проще поговорить с ребенком о трудных моментах в жизни прямо, чем искать сложные пути для обычных объяснений. Сложности возникают часто, и чем больше ребенок будет знать о них от взрослых с учетом конструктивной коммуникации, тем меньше проблем у него будет в будущем.

Можно задать вопрос «А есть ли манипуляции, способные причинить добро?». На мой взгляд, причинить можно только зло, даже под видом добра. Открытая коммуникация снимает вуаль, собеседник видится нам таким, какой он есть. Самое трудное впереди: увидеть его таким. Манипулятор пользуется своей вуалью, чтобы надавить на нас и наше сознание, он буквально вынуждает нас соглашаться с его игрой и играть в нее по его правилам. Может пора ввести свои собственные правила? Какие телесные ощущения возникают в нас, когда мы заведомо слышим «скрытую» речь? Учащается ли сердцебиение? Изменяется ли дыхание? Отмахиваемся ли в этот момент от предупреждения об опасности? Скорее всего, да. Что касается скрытых символов в самой фразе манипулятора? Неужели их нельзя увидеть? Чтобы это распознавать, нужно многому учиться. Не каждый способен сразу разглядеть в сказанном некий спрятанный смысл.

Я не буду приводить примеры манипуляций в данном экскурсе, потому что их много, а разбирать все не имеет смысла. Следующим типом разрушителей реальности выступают ошибки восприятия. Они также вводят в заблуждение по части воспринимаемой реальности, но имеют несколько другую природу. Манипуляции обычно выражаются в словесной форме, несут определенный контекст и смысл. Ошибки завязаны вокруг поступающей информации, нашего восприятия окружающей среды и людей. Фактически, они трансформаторы того, что мозг обрабатывает и перерабатывает из внешней среды, с учетом изменений. Если личность есть участник, то мозг — преобразователь. Подобного рода изменения называют эффектами. Точно также трансформируют реальность и когнитивные ловушки, то есть ловушки нашего разума.

Все, что поступает участнику процесса трансформации, становится объектом преобразований. Неважно, на каком уровне происходят эти преобразования, важно то, что они существенно искажают полученную информацию. Скажите же, отдаленно напоминает стереотипы! Только стереотипы — это схемы. У мозга есть готовые ответы на любой вопрос, правда, эти ответы некачественные. Все равно, что школьник выкрал у учителя ответы на предстоящий тест по географии, а он оказался тестом по математике и вообще не тестом, а задачами на логику. Стереотипы плохи тем, что не имеют под собой никакой пользы, кроме упрощения процесса мышления. Они объединяют все случаи в один, не учитывая частные варианты, относительность и индивидуальность. Если ошибки восприятия искажают поступающую неизвестную информацию и оценку реальности, то стереотипы ее попросту запихивают в квадрат с обрезанными углами.

Когда вы видите женщину за тяжелой работой, например, крановщицей, о чем вы можете подумать в первую очередь? «Эта работа тяжела для женщины! Ей там не место!», «Женщины не умеют водить машину, а кран и подавно!», «Ей, что другой работы не нашлось?». Условные примеры. Вы не берете в учет ее опыт, ее знания и ее стаж. Вас интересует только то, как это женщину допустили до такой тяжелой машины! Фактически, это сексизм. Вы ставите под сомнение навыки и умения отдельно взятого человека, судя по его половой принадлежности.

А теперь представим вместо женщины подростка, который рассуждает о политике. Что за слова просятся на первое место? «Да что он может понимать?», «Малой еще! Пусть подрастет! Опыта нет!», «Он ничего не знает, зеленый еще! Дитя! Только от маминой юбки оторвался, а уже во взрослые темы лезет!». Вы не берете в учет его знания, его опыт (он есть!), его интересы. Вас интересует его возраст. Да, он может ошибаться насчет определенных вещей, но судите вы по всем сразу. Фактически, это эйджизм. Опять же, вы ставите под сомнение познания и рассуждения отдельно взятого человека, с учетом его возрастной группы. А представьте это не просто подросток, а девочка лет шестнадцати, интересующаяся политикой и мечтающая поступить на политолога или экономиста. Да тут можно вовсю разгуляться! «Куда это баба лезет в политику? Да она еще ребенок! Ей бы детей растить, да мужа найти хорошего, а не эти дебаты смотреть на своем телефоне!».

В чем заключается основная роль схемы, помимо упрощения? Схема выдает заранее готовый ответ при получении информации извне. Таким образом, оценка отдельного человека происходит с учетом определенных характеристик, входящих в схему, называемых условно параметры. Приведу пример: «Схема касательно работы в сложных условиях: пол». Под сложными условиями понимается кран и владение им, высота, поднятие и опускание бетонных блоков и иных грузов. В параметр пола попадают конкретно женщины. Если бы это был мужчина, схема бы перестала работать. А как же опыт работы на кране? Неужели он неважен? Для схемы — нет. Если перед нами мужчина, не умеющий управлять краном и более того, например, боящийся высоты, схему бы это не остановило. Параметр опыта не учитывался при построении суждения. Не правда ли, упрощенный вариант?

При этом, подбор параметров может быть абсолютно любой: пол, возраст, расовая принадлежность, религия, внешность, образование, наличие или отсутствие семьи и т. д. Имейте в виду, я сейчас не описываю процесс мышления, как таковой, я описываю работу схемы стереотипа. Ответ выдается за считанные секунды.

А что же с ошибками восприятия? Здесь включается эффект, а не схема. Восприятие видоизменяет существующую реальность, перестраивает ее в нашей голове с помощью мышления и органов чувств. Нам может казаться, что мы никогда не ошибаемся, мы можем влюбиться в человека только на основании его сходства с кем-то, или мы можем упустить из вида логическую ошибку. Так, например, вы садитесь в автобус, вам нужен только 5 номер, никакие другие. И вот оказывается, что тот автобус, в который вы сели не 5 номер, а 15. Казалось бы, в чем тут соль? Зрение вкупе с разумом решило поиграть, дав вам понять, что этот автобус 5, за счет наличия цифры 5. Вы автоматически посчитали 15 номер 5 номером и сели в него. Это можно списать на усталость, плохое зрение, но что если усталости нет и со зрением все нормально? Или, например, вам нравится определенный актер, вы влюблены в его внешность, но не знакомы с ним лично, человек с похожей на него внешностью будет восприниматься вами, как идеальный, даже если это совсем не так. Фактически, вы обманываете сами себя.

Что еще в состоянии исказить реальность? Защитные механизмы психики, разумеется. Их преобразовательная способность заключается во внутренних манипуляциях с поступающей информацией. Мы можем отрицать, замещать, рационализировать, вытеснять, сублимировать, проецировать. Более того, мы в состоянии не замечать использование психологических защит. То есть психика сама защищает нас от неприятной правды, автоматически. Подобное осознавать тяжело, признавать еще тяжелее. Полученный травматический опыт можно засунуть глубоко в подкорку, свое поведение во время неприятного события легко объяснить, сведя все к рациональности, недостаток знаний в какой-то области восполнить творческими идеями и креативностью, а свои нелюбимые личные качества и черты перенести на другого человека. Защитные механизмы заставляют нас смеяться, когда нам страшно или больно сталкиваться с действительностью. Наиболее глубинные защиты способны обезопасить нашу травму, сотворив из нее нечто иное, недаром диссоциативное расстройство отчасти можно отнести к защитной способности психики.

Давайте немного подытожим. Разрушители достоверной реальности представлены в виде манипуляций, защитных механизмов психики, ошибок восприятия и когнитивных ловушек, и стереотипов. Все они действуют в рамках ситуации или события, видоизменяют или упрощают реальность, привнося определенный смысл или скрывая его; бывают вербальными (манипуляции, стереотипы) и внутренними (ошибки восприятия, психологические защиты). Можем ли мы повлиять на них? Да. Как только начнем осознавать их. Отсутствие осознанности мешает нам ловить себя при использовании проекции или манипуляций по отношению к кому-либо.

Можете ли вы представить себе абсолютно открытую коммуникацию без использования защит, манипуляций или ошибок восприятия? Даже если вы не представите, уверяю вас, она существует. Потому что есть осознание.

Зачем психика защищает нас?

Плавно мы переходим к следующему подпункту весьма обширной темы об играх нашей психики. В предыдущем пункте мы разобрали основные разрушители достоверной реальности, я бы даже сказала, объективной. Потому что достоверность несет в себе несколько иной смысл. На данном этапе мы затронем причины разрушений. Просто так ничего не бывает, и подобного рода махинации тоже.

Так все-таки, зачем мы манипулируем другими людьми или используем психологические защиты? В чем их основная роль? Если мы затронем манипуляции, то мы используем их вполне осознанно, в большинстве случаев. Учимся ли мы этому заранее? Вероятно, мы подхватываем особенности общения у своих родителей, черпаем из близкого окружения. Распознаем ли мы их? В большинстве своем — нет. Мозг не успевает задуматься и осознать, что перед нами откровенный фарс. Мы буквально проглатываем двусмысленное послание в красивой обертке. И дальше, успешно транслируем подобные ему во внешнюю среду, когда хотим получить желаемое, а честные методы не работают. Согласитесь, тут манипуляции имеют другую природу. Тогда, стало быть, стоит важный вопрос по отношению восприятия манипуляций и прекращения подчинения им? Но человек, использующий манипуляцию, параллельно может и не осознавать своих глубинных потребностей. Первичная потребность удовлетворяется за счет манипуляции, а истинная может быть сокрыта.

В случае с ошибками восприятия дело обстоит интересней. Когда мы ошибаемся буквально, то есть совершаем ошибку в виду незнания или невнимательности, мы до конца не думаем, что выбранный нами ответ ложный. Когда ошибается наше восприятие, мы не осознаем, что ошиблись, но интуитивно, быть может, ощущаем что что-то не так. Понимаем ли мы, что ошибаемся, когда выбираем ответ, подстроенный нашим восприятием как условно верный? Скорее всего, нам это затруднительно сделать. Создается особого рода иллюзия, вынуждающая нас выбрать тот ответ вместо этого, пусть на уровне подсознания мы знаем, что этот ответ верный. Это происходит за долю секунды, прежде чем, мы успеваем осознать. Однако, вопрос может стоять в нашем сомнении. Правилен ли ответ, который мы выбираем сейчас, если предыдущий видится нам верным? Сомнение заставляет нас задуматься, но окончательный выбор все равно стоит за нами.

Какую же защитную функцию могут нести стереотипы? Есть ли она у них? Что может защищать схема? Разумеется, процесс получения, переработки и сохранения новой информации. Старая-добрая схема ближе, проще и самое главное — быстрее. Нам хватает одного взгляда на человека или происходящее, чтобы дать однозначный ответ. Вникаем ли мы в суть? Нет. Мы опираемся на параметры, подстраиваемые в схему, и реализуем свою оценку через нее. Мы защищены от избытка информации и деталей, но лишены корректной оценки. Наши суждения обрывочные, неточные и дискриминативные. Мы судим одного по большинству, а большинство по одному. Боимся ли мы столкнуться с правдой, что подвергаем себя столь ограниченным выводам?

Психологические защиты способны отгородить нас от неприятной правды о нас самих. Проекция позволяет перенести наши нелюбимые качества в себе на другого человека, обвинив его в этом, отрицание — сделать вид, что проблемы не существует, рационализация — вывести все на уровень объяснений, вытеснение — подавить и глубже запрятать. Все это принадлежит нам, и нами же часто не осознается и трансформируется. Снова боязнь правды? Страх встретиться с самим собой лицом к лицу? Может за этим стоит нечто иное? Само собой, мы не хотим сталкиваться с самодискредитацией.

Так или иначе, разрушители объективной реальности позволяют нам влиять на аспекты нашего взаимодействия с людьми и самими собой. Будь то коммуникация, восприятие, оценка или наше «Я». Что из этого всего пластично и склонно к изменениям? Мы в состоянии совершенствовать коммуникацию, видоизменять ее, делать продуктивной и позитивной. Также мы можем влиять на нашу оценку ситуаций и поведения, для этого нам требуется больше информации и объективность. Что же насчет «Я» и восприятия? На них повлиять не так просто, как кажется на первый взгляд. Совокупность наших представлений о себе, самооценка и личностные качества не так пластичны, если вообще не способны к изменениям. Проще изменить поведенческие паттерны и когнитивные установки.

Для того чтобы изменить прежние паттерны или процесс коммуникации, необходимо делать регулярные небольшие шаги по направлению к этому. По щелчку пальцев перемены не наступят. Порой для осознания хватает одного значимого переломного события, переворачивающего все с ног на голову, но, к сожалению, такое не всегда реально. Многие вещи не поддаются осознанию или же усиленно подавляются. Почему так? На этот вопрос я постараюсь вам ответить в следующих главах.

Влияние травмы на формирование разрушителей достоверной реальности

Разрушители достоверной реальности (РДР) могут быть сформированы посредством травматического опыта. Наличие травмы позволяет обесценивать реальность, исключительно для того, чтобы заполнить травму недостающей частью. Таким образом, травмированная личность всеми силами пытается восполнить недостаток через возможные способы. Например, попытки заполучить любовь родителя или супруга с помощью принижения собственной значимости или полного согласия с ним во всех сферах жизни. Также травмированная личность упускает из вида нездоровые паттерны и взаимодействие, потому что не видит в этом болезнь. Для того, чтобы случилось осознание, нужна терапевтическая помощь.

Если травмированной личности говорить о токсичности взаимоотношений, как правило, она может начать искать оправдания для них. Почему? Потому что видит в этом норму. Как мы знаем, понятие нормы относительное. Выросший на манипуляциях человек может не видеть в них угрозы или сам факт манипулирования собой, с детства подвергавшийся стереотипам — способен самостоятельно стереотипировать окружающий мир. Многие становятся настолько зависимыми от этого, что попросту живут в своем стереотипном мирке, подвергая жесткой критике людей, живущих иначе, и более того, им самим становится страшно взглянуть на себя с другой стороны.

Травма выступает посредником для РДР. Она как черная дыра, в которой исчезает все живое, и она не может насытиться. В первую очередь осознается травматический опыт, а потом его последствия. Этими последствиями могут быть, как и поведенческие паттерны, эмоциональная нестабильность, так и проявление РДР. Заполнять дыру приходится аналогичным или схожим прошлым опытом. Вспомним хорошо известный «статус жертвы» или «роль жертвы». Оставим в покое треугольник Карпмана¹, где есть преследователь и спаситель. «Жертва» несет в себе травматический опыт взаимодействия, часть этого опыта она может взять из родительской семьи (если был подобный), в большинстве своем в ней постепенно закладываются нормы такого общения и взаимоотношений между двумя людьми. Дальше интересней: могут включиться стереотипы по поводу конкретной категории людей (например, мужчин), психологические защиты уверенно нормализуют внутреннее состояние «жертвы» (например, отрицание проблемы насилия в семье). Нестабильная эмоциональность не позволяет трезво оценивать ситуацию. Паттерны продолжают повторяться из раза в раз. Чтобы изменить подобное мышление и поведение требуется психотерапия. Своих собственных сил бывает недостаточно.

Травматический опыт накладывает свой тяжелый отпечаток на восприятие реальности и окружающих людей. Этот отпечаток так просто не отмоешь водой и мылом, нужны порой годы терапии, чтобы изменить нездоровые паттерны и отношения. Что же РДР? Они мешают видеть реальность такой, какая она есть, признавать неприятные факты и личностные проблемы. Проблема «жертвы» — только проблема «жертвы», проблема «тирана» — его собственная проблема. «Жертва» не может исправить «тирана», заставить его поменяться. У каждого из них свое осознание.

Оправдание деструктивных взаимоотношений прочно укрепляет позицию токсичной личности или «тирана», и существенно снижает позицию «жертвы». Заметить и определить с первого раза проблемные области во взаимодействии двух людей (и более) порой трудно, но именно это ведет к осознанию всей ситуации и деструкций на разных уровнях взаимоотношений. Поддержка токсичной личности/ «тирана» со стороны близкого окружения играет немаловажную роль, вынуждая «жертву» принимать свою вину за отношения в семье и соглашаться с ней. И как бы было просто, если бы близкие набросились на истинного виновника! Или же здесь двое виноватых? И виноватых ли вообще? Осознание бы помогло увидеть реальную картину происходящего без учета оценивания всех участников.

Отбрасывать значимость травматического опыта не стоит, так как он, во многом, определяет наше отношение к тем или иным ситуациям, поступкам, событиям. К тому же, отношение у человека без травмы будет отличаться от отношения человека, пережившего ее и не прошедшего терапию.

Примечания

1

Стивен Карпман, 1968г. Автор психологической и социальной модели взаимоотношений в Транзактном анализе.