Женаты против воли

Татьяна Серганова

Глава вторая

Коннор Хоторн

— Может, стоит отправить тебя к Монрей на перевоспитание? Месяца на три?

Молодой сероглазый мужчина с кривым шрамом на левой скуле вальяжно откинулся на спинку сиденья и покосился на сидящую рядом брюнетку с короткими волосами.

— Отстань.

Симпатичная девушка старательно пыталась делать вид, что её совершенно не трогают обидные ремарки друга.

В дорогом купе возопара было душно. Солнце нагрело вагон, и даже открытые окна не спасали от изнуряющей жары.

Настроения четырем путешественникам это не добавляло, а вот раздражение готово было в любой момент выплеснуться в небольшой конфликт.

— Сделали бы из тебя порядочную даму. Может, даже готовить научили. Потому что твоей стряпней только тварей тьмы травить, — снова хохотнул Дик и тут же охнул, получив от девушки хорошую затрещину. — Эй! Больно же!

— Зато бесплатно! — огрызнулась она, сверкнув светло-карими глазами сквозь длинную темную челку.

— Так и знал! — Дик почесал затылок. — За правду всегда страдают.

— Смотри, как бы еще не отхватил, страдалец. Еда ему моя не нравится! Xa! Вот и готовь сам!

— Это не мужское дело, — насмешливо произнес он. — А бабье.

— Ну раз бабье, вот сам и займись. Тебе-то до мужика расти и расти!

— Что?!

Сидящий напротив Рейн с трудом держал смешок и выразительно глянул на молчаливого друга:"Останови их, пока не поздно".

Но Коннор ничего не заметил. Мужчина вообще мало что замечал в последнее время, не сводя рассеянного взгляда с проплывающего мимо пейзажа.

— Не выйдет из тебя дамы, Meл, — выдал Дик и тут же спросил, решив ударить по больному: — Кто ж тебя такую замуж возьмет?

— А кто сказал, что я хочу замуж?! — тут же парировала Мелисса, моментально вспыхнув. — Что я там не видела?!

— Сказал бы я тебе, да мала еще.

— Ну конечно, как с вами прорывы блокировать, так взрослая, а как мужское дост…

— Мелисса.

Коннор произнес имя младшей сестры едва слышно, и даже тон был далек от гневного, но этого хватило, чтобы спорщики тут же притихли, забыв о назревающей ссоре.

— Не стоит, — заметил Хоторн, выразительно глянув на Дика. — Мы не дома. И даже не в столице. Не забывайте, что здесь ваши шутки никто не оценит и не поймет. Зато могут расценить, как оскорбление.

— Монрей, — кивнул голубоглазый и рыжеволосый Рейн, поддержав друга. — Светлые. Как думаешь, какую гадость они устроят на этот раз?

— Финис не рискнет, — отозвался Коннор, слегка касаясь темного камня, который болтался на груди. — Только не при императоре.

— Будем изображать счастливых соседей, на пару стоящих на защите целого мира? — хмыкнул Дик и тут же получил от Мелиссы тычок под ребра.

— Будем, — кивнул Коннор, пристально взглянув на друга. — И без глупостей. Нам сейчас очередная стычка с Mонрей не нужна. Хотим мы этого или нет, но они нам нужны. Так что придется договариваться.

— Светлые, — процедила Мелисса и не смогла скрыть гримасу отвращения. — Как же они раздражают этой своей правильностью и показной идеальностью.

— Придется потерпеть, — отозвался старший Хоторн и снова повернулся к окну.

— Ничего. Император не даст нам поругаться, — заметил Рейн не очень уверенно. — По крайней мере, сильно.

— Мел, а Мел, — тут же пристал Дик к девушке. — А ты платье взяла?

— Отстань.

— Ты же хочешь произвести хорошее впечатление на его императорское величество. А тут без платья никак.

— Я уже произвела на него впечатление два месяца назад, когда помогла сдержать прорыв, — отрезала Мел, убирая короткие пряди, которые снова и снова лезли в глаза.

— И что? Совсем без платья? А еще девушка.

— Можем тебя нарядить!

— И не мечтай.

Спор тут же сошел на нет, стоило Коннору подняться со своего места и подойти и двери купе.

— Ты куда? — тут же встрепенулась Мелисса, проводив брата тревожным взглядом.

— Пройдусь немного по вагону, — отозвался Хоторн. — Один.

После его ухода в купе наступила тишина, шутить и балагурить никто больше не собирался.

Дин первым нарушил молчание.

— Чего это он?

— Не знаю, — с досадой отозвалась Мелисса, с силой сжав кулаки. — В последнее время он сам не свой. Спит плохо…

— Эфир? — тут же нахмурился Рейн.

— Под контролем. Ты же знаешь, что Коннор не стал бы рисковать. Слишком многое сейчас поставлено на карту.

Они снова замолчали, тревожно переглядываясь.

— Прорывы все чаще, — заметил рыжеволосый мужчина, потирая щетину на подбородке. — Даже Монрей это понимают.

— Только во всем обвиняют нас, — рeзко произнесла Мелисса. — Снова.

— Придется договариваться. Все всё помнят?

— Ага, — закидывая руки за голову, ответил Дик. — Много улыбаться, ни с кем не спорить, не скандалить, на девушек не засматриваться и, самое главное…

— Даже мысленно не вспоминать жену Коннора, — закончил Рейн.

— Чтоб её тьма поглотила, — пробормотала Мелисса и тут же замолчала, наткнувшись на предупреждающие взгляды друзей.

Коннор вышел из вагона, коротко кивнув ребятам из охраны, которые при виде наследника вытянулись по струнке. После чего прошагал в тамбур и остановился у окна.

«Нечем дышать…»

Мужчина с силой дернул окошко, опуская его вниз. И тут же порыв ветра ударил в лицо, заставив задержать дыхание.

Но именно этого Коннор и хотел.

Воздуха!

Постояв так около минуты с закрытыми глазами и пытаясь восстановить сбившееся дыхание, мужчина тряхнул головой и снова коснулся камня на груди.

Эфир привычно отозвался, заворочался, готовый в любой момент прийти на зов. Надо лишь немного ослабить контроль, позволить твари выбраться, окутать тёмными крыльями…

Древний враг, который как-то незаметно стал самым близким существом во всем мире. Вечный соперник, понимающий с полуслова, с полувздоха.

Монстр тоже чуял изменения, скребясь острыми когтями о стены темницы, в которую его засадили несколько лет назад.

Он засадил.

Коннор снова вздохнул и пристально взглянул на ясное, безоблачное небо и широкие поля с пёстрой луговой травой, пытаясь хоть как-то отвлечься.

Пронзительно загудел возопар, заставив болезненно поморщиться от громкого неприятного звука.

«Скорее всего, подъезжаем к какой-то станции», — рассеянно подумал Коннор, опираясь на стекло.

А дальше…

Изящная девичья фигура в простом светлом платье с широкой юбкой. Толстая темная коса и букет полевых цветов в руке.

Он видел её всего секунду. Возможно, даже меньше. Ничтожно мало, но внутри словно всё неожиданно всколыхнулось, а камень на груди стремительно нагрелся, болезненно обжигая кожу даже через ткань рубашки.

Всего лишь какая-то девушка, селянка… на которую и внимание не стоило обращать.

Коннор сам не заметил, как вновь рванул окно, словно… словно хотел выскользнуть наружу. Но каким-то чудом успел остановиться.

Эфир уже выбирался из своего логова, расправляя тёмные призрачные крылья. Мужчина быстро отправил его назад и застыл, привалившись спиной к металлической стенке и тяжело дыша.

— Тьма! Что это было?

Айрин

Заморск оказался именно таким, каким я видела его на акварелях Наты.

Старинные дома, выложенные из песочного камня с коричневыми крапинками, увитые ярко-зелеными цветами с большими розовыми или белыми бутонами. Ax, как вкусно они пахли! Красивые узкие окошки, небольшие уютные балкончики, на которых можно было позавтракать. Мощенные бешеным булыжником мостовые, широкие центральные улицы и тесные переулки.

И море.

Лазурно-голубое, яркое и неожиданно теплое. Соленый воздух, которым пропиталось все побережье, белый песок и смешные пальмы с волосатыми стволами и зелеными макушками.

Здесь все было немного другим.

Маленький рай на земле, где никто не ждал удара.

Но что-то всё равно не давало мне покоя.

Просыпаясь каждое утро на рассвете, я выходила на балкон и пристально всматривалась в безупречное голубое небо.

Магическое зрение позволяло мне при желании разглядеть сверкающий купол над головой.

Тиан был прав, когда говорил, что здесь защита особо сильная. Но я всё равно не могла избавиться от ощущения тревоги, которое становилось всё сильнее, заставляя ежиться от страха

Это случилось на третий день нашего отдыха.

После позднего завтрака, который стал моим обедом, потому что я, в отличие от мамы, просыпалась на рассвете, мы взяли купальные принадлежности и отправились на женский пляж. Это была отдельная, строго охраняемая бухта, в которой можно было спокойно искупаться вдали от повышенного мужского внимания.

— Никогда нельзя забывать, кто ты, Айрин, — говорила матушка. — Мы Монрей. Великая семья, и нам не место среди обычных отдыхающих на центральных пляжах. Какой ужас — мужчины и женщины купаются вместе. А ты видела их купальные костюмы? Это же позор! Они полностью обтягивают тело и даже открывают колени!

— Ты права, матушка, — покорно согласилась я, втайне мечтая надеть один из таких нарядов.

Он, в отличие от моего купального комплекта, выглядел намного удобнее.

Вчера я слышала, как одна и служанок рассказывала другой о небольшом гроте недалеко от города, где никого не было и можно было искупаться в одной сорочке, не боясь, что тебя увидят.

А может и вообще без всего, голышом.

Об одной только мысли о таком нарушении всех правил, сердце начинало биться быстрее.

Ничего не могла с собой поделать, правила навивали на меня тоску, а запреты, наоборот, заставляли встрепенуться и расправлять крылья.

Я как раз размышляла, как бы мне наведаться в этот грот. Да так, чтобы матушка не узнала.

Возможно, ближе к вечеру, когда мама отправится на послеобеденный сон. Надо только узнать поточнее, где этот грот находится.

Стоило нам выйти на улицу и пройти несколько сотен метров, как вдруг на высокой башне пронзительно зазвонил колокол.

— Что это? — придерживая рукой соломенную шляпку, удивленно спросила мама и повернула голову к башне.

Щурясь от яркого солнца, она старательно вглядывалась.

— Не знаю.

Я, в отличие от неё, смотрела по сторонам и видела, как испуганно выглядывали из окон и дверей жители, как взволнованно перешептывались и прятались в домах.

Захлопали ставни и двери. Завибрировал воздух от активированных магических кристаллов.

Колокол продолжал трезвонить. И с каждым новым ударом внутри все тревожно сжималось от предчувствия беды.

— Мам, я думаю, нам лучше вернуться назад, — произнесла я, беря её за руку и утягивая в сторону.

— Да, наверное, ты права. Все равно в этом шуме отдохнуть невозможно.

«Если бы проблема была только в этом».

Но я сердцем чуяла, что все намного хуже.

Тогда-то мы и услышали страшное слово"прорыв".

Прорыв.

Это было кошмаром для каждого жителя нашего мира. Но лишь для меня и моей семьи это было нечто особенное. Смысл жизни, работа и то, ради чего мы существовали и столько тренировались.

Купол, каким бы мощным он ни был, все равно оставался уязвимым. Ведь монстры бездны не оставляли попыток уничтожить его, пробить защиту и пробраться в наш мир. И в тех местах, где купол истончался от постоянных ударов извне, возникали прорывы — трещины, пока небольшие, но уже пропускающие тьму.

Но это же Заморск! Дивный райский уголок с максимальной защитой. Да здесь даже сторожевых башен не было никогда.

Башен с разными уровнями защиты. И, самое главное, в них были светлые. Наши родичи, обученные сражаться с тьмой и ликвидировать прорывы.

А кто будет делать это здесь?

В этот момент колокол затих и над городом пронесся, усиленный магией, голос мэра.

— Жители и гости Заморска! Просьба немедленно вернуться в свои дома и активировать кристаллы. Повода для паники нет. У нас прорыв. Помощь уже близко.

Я на мгновение прикрыла глаза, чувствуя, будто внутри все обрывается, и только потом взглянула на маму.

«Прорыв! Прорыв! Прорыв!»

Бледная, растерянная, она будто не понимала, что происходит.

— Мам.

Я подалась вперед, обнимая её за плечи и пытаясь привести в чувство.

— Мам, нам надо уходить.

Но она неожиданно заупрямилась.

— Айрин… он сказал прорыв?

Над нашими головами снова раздался голос мэра, повторяющего свое обращение.

— Да, поэтому нам надо вернуться, — настойчиво произнесла я.

— Но это невозможно. В Заморскe не бывает прорывов… Это чья-то шутка. Очень грубая шутка. Я непременно буду жаловаться.

— Хорошо, — покорно согласилась я, продолжая тянуть её назад. — Вот дома и напишем жалобу. Вместе.

— Да, конечно. Ты права.

Мэр в третий раз начал свое обращение.

Удивительно, по паники не было. Люди спешили по домам, прятались, закрывались на замки, активирую кристаллы, но истерики я не заметила. Либо они не понимали, чем грозит прорыв, либо слишком надеялись на скорую помощь.

А ведь до ближайшей сторожевой башни три сотни километров. Успеют ли они прибыть сюда до того, как трещина станет больше? Путь на пегасах займет час-полтора.

Мы продвигались к нашему дому. На улицах внезапно стало слишком многолюдно.

Я ни на секунду не отпускала мамину руку, боясь потерять её в толпе, и шла вперед, утягивая за собой.

Вот и наш дом появился на горизонте. Уютный трехэтажный особняк с небольшим садиком и тяжелыми железными воротами.

Мы быстро вошли во двор и тут же натолкнулись на взволнованного управляющего.

— Слава богам, вы вернулись, — облегченно произнес господин Турк.

— Что слышно? — быстро спросила я, спеша за ним по мощенной плиткой дорожке, мимо высоких кустов роз и небольших кустарников.

— Говорят, прорыв. У нас никогда не было прорывов.

— Я же говорю: злой розыгрыш, — вмешалась мама.

— Боюсь, что все немного серьезнее, леди Есения, — покачал головой управляющий.

— За помощью уже послали? — снова спросила я, на ходу развязывая узел шляпки.

Сердце в груди стучало, а внутри все натянулось стрелой от странного предвкушения.

— Да, но ближайшая башня в пяти часах езды.

— На пегасах успеют за час или два, — заметила я.

— О боги, — ахнула мама, застыв на ступеньках, — так это правда?

— К сожалению, — кивнул Турк.

— Мама, нам срочно нужно в дом.

— Да! Под защиту! Немедленно. Кристаллы спасут нас, а там и помощь подойдет, — уверенно произнесла матушка, первой входя в дом.

Я кивнула, прекрасно понимая, что никакие кристаллы нам не помогут, если трещину не заделать в течение первых двух часов. Дальше прорыв будет не остановить.

Прежде чем зайти в дом, я обернулась, пытаясь хоть что-то рассмотреть над крышами домов. Но небо оставалось все таким же ясным и светло-голубым.

— Не волнуйтесь, леди Айрин, — произнес мужчина, поняв причины моего волнения. — Мне доподлинно известно, что в Заморскe на отдыхе находится светлый.

— Что? — переспросила я, поворачиваясь к нему. — Это точно? Здесь один из Монрей?

— Да, некто Питер Монрей.

— Питер? — переспросила матушка и счастливо вздохнула, захлопав в ладоши. — Здесь Питер? Слава богам, мы спасены. Айрин, все будет хорошо! Я уверена.

— Но нам все равно стоит укрыться под защитой кристаллов, — заметил господин Турк, ведя нас вниз, в подвальные помещения.

Я покорно согласилась и уже собиралась спуститься, как внезапно раздался странный звон, переходящий в скрежет.

— Что это? Что это такое? — ахнула мама, прикрывая уши ладонями. — Айрин?

— Этого не может быть, — пробормотала я, тяжело сглотнув. — Просто не может.

— Айрин! — взвизгнула она, словно прочитав мои мысли. — Не смей!

Наши глаза на мгновение встретились.

— Я должна.

— Ничего ты не должна! Мы просто пойдем вниз и будем ждать. Как все.

Скрежет вновь повторился. На этот раз он был тише предыдущего, но я знала, что это лишь видимость благополучия.

— Леди Айрин?

— Береги её, — прошептала я управляющему, отступая на шаг назад, потом еще на один.

— Айрин!

— Прости, мама…

Вторая трещина.

Судя по звукам, прямо у нас над головами. Такое было крайне редко, и то в самых ослабленных местах. Не здесь.

Значит, все намного сложнее, чем могло показаться.

Именно поэтому я не могла остаться в стороне.

Выбежав на крыльцо, глубоко вздохнула, срывая с груди небольшой медальон с перламутром в центре, и мысленно вызвала Эфри.

Воздух предо мной задрожал, завибрировал, покрываясь едва различимыми волнами.

Первым появился огромный, размером с кулак, сверкающий перламутровый камень, который украшал грудь моего звездного пегаса. Затем стали проявляться очертания: мощная шея, изящное тело, крепкие и сильные ноги и огромные крылья на спине.

Одновременно с этим стали видны глаза, которые вмещали в себе всю красоту звездного неба.

— Эфри, — прошептала я, подаваясь вперед и обнимая верного пегаса за шею, ощущая, как белоснежная густая грива щекочет кожу.

Она ткнулась мордой в мое плечо и тихо фыркнула.

— Нам придется поработать.

Я чуть отстранилась, глядя в её необыкновенные глаза и находя в них неожиданное успокоение.

Пегас не только верный помощник, но и друг, который всегда поймет и никогда не предаст.

Над нашими головами вновь затрещал купол, напоминая об опасности, которая угрожала всем жителям и гостям Заморска.

Эфри вздрогнула и тревожно переступила с ноги на ногу. Для неё все происходящее было так же в новинку, как и для меня.

Мой пегас стал еще одним камнем преткновения между главой и всем родом. Тем, за что дядю ругали и пугали карами божественными.

Женщина не имеет права призывать пегаса и тем более садиться на него верхом. Это право и обязанность мужчин.

Но я снова стала исключением.

— Раз ты обучаешься управлению даром, то имеешь полное право призвать своего собственного пегаса, — заявил дядя на второй год моего обучения.

Я от страха и надежды даже забыла, как дышать. Так и застыла посреди тренировочного поля.

— Что замерла-то? — рассмеялся он, глядя на мое вытянувшееся лицо.

— Вы позволите мне… но это же запрещено.

— Мы и так много чего запрещенного совершили. А своего пегаса ты обязательно получишь. Нельзя давать Xоторну преимущество. Ты ведь слышала по монстра, которого оседлал этот мальчишка?

Дяде было за пятьдесят. И для него все, кто моложе его на десять и более лет, считались мальчишками.

— Эфир, — кивнула я. — Тварь бездны, которую Xоторн поймал и приручил во время большого прорыва близ реки Быстрянки семь лет назад.

Тот прорыв вошел в историю не только из-за размера и количества трещин, которых после насчитали в количестве семи штук, но и из-за Коннора Хоторна. За несколько столетий он стал первым из Хоторнов, кто смог приручить тварь высшего разряда.

— Вот. Помни, что это создание бездны, — довольно кивнул дядя. — Было, есть и будет. И еще неизвестно, смог ли он его приручить до конца. Если Хоторн летает на этой огнедышащей твари, то у тебя будет пегас.

— Прямо сейчас? — с придыханием спросила я, сжав кулаки.

— Рано еще. Ты не готова.

Мне очень хотелось возразить, броситься вперед и доказать дяде, как он не прав, что я готова и многому успела научиться, но я лишь смиренно кивнула.

Первое, что вбил мне в голову глава, взявшись обучать, — это слушаться его всегда и во всем.

— Да, дядя.

— Молодец, — довольно кивнул он и даже чуть улыбнулся. — Для вызова пегаса надо много сил, да и практика не помешает. Начнем тренироваться и через месяц попробуем.

Я до сих пор помню момент, когда смогла впервые вызвать Эфри. В тот день на тренировочной площадке собралась куча народу. Всем не терпелось посмотреть на чудо, которым должны были стать я и мой пегас.

И ведь дождались.

Эфра стала сюрпризом для всех. Единственная девочка-пегас для юной Монрей.

Но тогда я так боялась, что у меня не выйдет, не получится, что ни один пегас не явится на зов какой-то девчонки.

Я стояла посреди полигона, ничего не видя перед собой, с дрожащими руками и заходившимся от тревоги сердцем, с потом, который противно тек по позвоночнику, заставляя тело дрожать. С пересохшим горлом и онемевшим языком.

А еще я страшно боялась подвести дядю. Потому что понимала: он не простит ошибки. Слишком высокой была цена.

Но Эфра меня услышала и пришла.

Кипенно-белая, с темными как ночь глазами, в которых сияли звезды, и длинной гривой, похожей на снежную вьюгу. А какие красивые у неё крылья.

Покрытые мелкими белыми пёрышками и такие мягкие на ощупь.

Моя Эфри. Чудо, в которое никто не верил. Как и в меня.

И вот теперь нам предстояло совершить невозможное.

Забираться на спину Эфри в платье было сложно, почти невозможно, слишком узкой оказалась юбка. Поэтому пришлось ею пожертвовать.

Наклонившись, я схватилась за подол и рванула его в разные стороны. Раздался треск дорогой ткани, и разрез оказался слишком большим, оголив не только колено, но и бедро.

«Матушку хватит инфаркт».

Но это наименьшее из зол, которые ждали впереди.

Забравшись на спину Эфри, я обхватила пегаса за шею. За спиной с тихим шорохом раскрылись крылья.

Через пару секунд мы взлетели над городом и понеслись туда, где группа магов пыталась сдержать трещину до прихода светлых.