Восьмой цвет радуги. Часть 1. Путь

Татьяна Резник

Когда-то это было одно существо, обладавшее силой равной богам. Но в результате зависти, лжи и обмана его душа была разделена на две части. Одна исчезла, казалось бы, навсегда, а второй пришлось странствовать по свету, выполняя клятву. Шли годы. Правда о тех событиях стала легендой, сказкой, которую рассказывают детям на ночь. И вот однажды, одна из тех, кто когда-то предал его, решила отправиться с ним в странствование, чтобы загладить былую вину. Кто знает, чем закончится это путешествие?..

© Татьяна Резник, 2018

ISBN 978-5-4493-6262-9 (т. 1)

ISBN 978-5-4493-6263-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1

Когда желтоклювый гусь, надменно глядя на него с вершины огромного валуна заявил, что его ждут в Хродгерде, он не придал этому значения. Дикие утки тоже не смогли убедить его отправиться на край света, в продуваемый всеми ветрами северный город. И только огромная, покрытая бородавками коричневая жаба, на которую он чуть не наступил в сумраке леса, приняв ее за камень, заставила его отказаться от первоначальных планов и все-таки отправиться в Хродгерд. И вот спустя неделю после этих событий он, наконец, выбрался из милого его сердцу леса и теперь шагал по огромному плато. До Хродгерда оставалось не больше суток пути. Мужчина шел, не обращая внимания на белоснежные цветы, которые били его по ногам, оставляя на штанах и сапогах желтую пахучую пыльцу. Восточный ветер гулял по плато, перекатывая зеленые травяные волны. Пахло морем. Оно было совсем рядом, в тридцати метрах внизу, у самого подножья коричнево-ржавых скал. У горизонта, приобретая в лучах заходящего солнца серебристо-розовый оттенок, тонкой лентой тянулись облака. Криспин поправил тяжелый, уже порядком надоевший ему мешок, оттягивающий вниз его правое плечо, и ускорил шаг. Скоро стемнеет и этот замечательный жемчужно-розовый вечер сменится холодной ночью. Тяжелая, как театральный занавес, темнота падет, скрывая то, к чему уже успели привыкнуть глаза. Вместе с темнотой придут холодный ветер и дождь. Криспин уже успел заметить, что мелкий, промозглый, не по-летнему холодный дождь здесь всегда идет по ночам, добавляя унылых красок в общую картину происходящего. Его глаза скользнули по плато и остановились на темном пятне, возвышавшемся над равниной. Он заметил его давно и вот уже около часа шел к нему, все больше отклоняясь от первоначального маршрута. Пятно, оставаясь на месте, по мере его приближения меняло свои очертания. Если вначале оно действительно напоминало лишь неясное пятно, то теперь все больше и больше походило на огромный камень. О том, что это именно так, говорила тень, которую оно отбрасывало, и которая увеличивалась по мере того, как солнце все ниже опускалось к горизонту. Конечно, камень, если это действительно был он, не бог весть какая защита от непогоды, но это все же лучше, чем ничего. Провести еще одну ночь на ветру, под мелким холодным дождем, Криспину совсем не хотелось.

Он подошел к нему в сумерках, когда последние лучи солнца уже «стекали» с плато в море и остановился. Определенно, сегодня был не его день. Если удача отвернулась от тебя с самого утра, глупо ждать, что она вернется вечером. Камень, к которому он так стремился и из-за которого ушел в сторону от тропы, не годился для укрытия. Сожалея о потерянном времени, Криспин обошел вокруг камня, стараясь не наступать на длинную, вытянутую по направлению к морю тень, и вздохнул. И тут, как будто его вздох послужил своеобразной командой, пошел дождь. Криспин дернул плечом, сбрасывая на землю мешок. Он все еще надеялся на то, что этот камень окажется просто куском скалы, а не тем, в чем его хотели убедить глаза и разум. Его руки с длинными пальцами прикоснулись к камню. Знак, если он, конечно, был, должен находиться на восточной стороне камня. Жаль, что он не оказался здесь чуть раньше, когда было еще светло… Тень от камня исчезла, утонув темноте ночи. Криспин придвинулся вплотную к камню и стал ощупывать его. Его глаза были закрыты. Сейчас, в полной темноте, они уже ничем не могли помочь ему. Его чуткие пальцы скользили по камню, пытаясь отыскать на изъеденной ветрами и влагой поверхности только ему одному ведомый знак. Прошло десять минут. Подушечки пальцев начало саднить от мелких царапин, руки сводило от холода, но он продолжал настойчиво ощупывать камень. Угасшая надежда возрождалась в его душе. Знака не было. Это был просто камень. Один из тысячи подобных камней. Почти убедив себя в том, что воображение сыграло с ним злую шутку, он в последний раз скользнул по шершавой поверхности руками и улыбнулся. Это не портал. Это просто камень, за которым он может укрыться от дождя и ветра. Продолжая улыбаться, он опустил левую руку. Правая, опускаясь, заскользила вниз по камню. И тут улыбка на лице Криспина застыла. Простояв несколько секунд в полном молчании, он снова стал ощупывать камень. Тонкая, изрезанная мелкими трещинами ложбинка образовывала идеальный круг. Несколько более глубоких линий рассекало его, разбивая на сектора. В центре было углубление. Он запустил туда палец, определяя глубину, и не смог скрыть своего разочарованья. Это был именно тот знак, который он искал: восьмиконечная звезда в поделенном на сектора круге. Это была дверь, ведущая в другой мир. Криспин сел на корточки и стал шарить позади себя рукой. К счастью, его мешок был на прежнем месте. Схватив его в руки, он стал отступать от камня. Мелкий холодный дождь капал ему на лицо, но он не замечал этого. Он хотел как можно быстрее покинуть это место. Даже закрытый портал мог стать источником огромных неприятностей, а если он откроется… Забросив мешок на плечо, мужчина быстро пошел прочь. Ноги путались в высокой траве, он то и дело спотыкался, но упрямо продолжал идти вперед. Временами, рискуя упасть и сломать себе шею, он переходил на бег. Мужчина остановился только тогда, когда услышал тихий рокочущий звук. Он сел на корточки и прислушался. Где-то совсем близко было море. Теперь он не только слышал шум, издаваемый водой, бьющейся о скалы, но и ощущал знакомый соленый запах. Дальше идти было опасно. В такой темноте он мог запросто свалиться со скалы. Порывшись в мешке, Криспин достал грубый плащ из козлиной шкуры и набросил его на плечи. Стало теплее. Кусок вяленого мяса, засунутый за щеку, немного улучшил его настроение. На этом хорошие моменты сегодняшнего дня и закончились. Мелкий холодный дождь продолжал капать из бесконечной темноты, заставляя мужчину посильнее натягивать на голову капюшон. Сидеть на мешке было неудобно, но пропитанная влагой земля привлекала его еще меньше. Закутавшись в плащ и закрыв глаза, он тщетно пытался уснуть. Когда же ему это удалось, Криспину приснилась огромная коричневая жаба, которая смотрела ему в глаза и повторяла: «Хродгерд… Хродгерд…», а на ее груди точно между кривых передних лап блестел большой золотой медальон с выпуклой звездой в центре. Криспин потянулся к медальону, но тот оказался дальше, чем он рассчитывал. Он предпринял еще одну попытку забрать у жабы медальон, но не удержал равновесие, покачнулся и упал. Жаба исчезла. Он лежал на холодной траве, ощущая противный кислый запах мокрой козлиной шкуры. Встав на четвереньки, Криспин потряс головой, прогоняя остатки сна. Светало. К постоянному и немного однообразному рокоту моря добавились новые звуки. Это кричали мэвы, морские чайки. Криспин встал и сильно потянулся. Потом он немного покрутился вправо-влево, взмахнул руками и, чувствуя, что, наконец, проснулся, посмотрел по сторонам. Он стоял почти на самом краю плато. Выходит, что вчера он вовремя остановился. Еще несколько десятков шагов и он бы свалился с обрыва в море… А где же камень? Криспин закружился на месте. Камня нигде не было. Блуждающий портал… Только этого не хватало! Надо уходить с плато. И чем быстрее он это сделает, тем будет лучше. Сняв плащ, он несколько раз сильно встряхнул его и, вывернув наизнанку, стал засовывать в мешок. Попутно он выудил из мешка несколько кусков вяленого мяса и фляжку с водой. Напившись, Криспин засунул за щеку мясо и завязал мешок. Ни ручья, ни реки подлизости не было. Море находилось далеко внизу. Криспин коснулся руками мокрой травы и тут же провел ими по лицу. Считай, умылся. Холодный ветер иголочками впился в кожу, и Криспин понял, что теперь он окончательно проснулся. Мешок с мокрым плащом внутри стал в несколько раз тяжелее, но делать было нечего. Привычным движением забросив его на плечо, Криспин двинулся в путь.

Солнце стояло в зените, когда он вышел к Дороге Великанов. Криспин никогда не был здесь раньше, но сразу понял, где именно находится. Не узнать это место было просто невозможно. Огромные, идеально ровные шестиугольные плиты возвышались одна над другой, образуя лестницу или дорогу, смотря какое было воображение у тех, кто на нее смотрел. Море приблизилось настолько, что мужчина при желании мог коснуться его рукой. Первая же ударившая в камни волна, заставила его отказаться от этой глупой затеи. Дождавшись, когда белая пена сползет в море, Криспин шагнул на Дорогу.

Он прыгал со ступени на ступень, подтягивался на руках там, где высота камней была почти одного с ним роста, протискивался между каменными столбами и через час так взмок, что вынужден был присесть, чтобы немного отдохнуть. К этому времени его мысли приобрели определенный характер. Криспин думал: «Как странно все-таки устроен этот мир! Тот, кто позвал меня на помощь, спокойно ждет, сидя дома у теплого очага, а я должен идти к нему, преодолевая столько препятствий, голодный, мокрый и измученный настолько, что мне хочется только одного: упасть и уснуть. Разве это справедливо?» Громкие хлопки крыльев отвлекли его от безрадостных мыслей. Криспин обернулся. Неужели ларгвиллы пожаловали? Нет. На каменной ступеньке сидела мэва и с опаской косила на него оранжевым глазом. Он взмахнул рукой, прогоняя чайку, и встал на ноги. Сегодня он не будет спать под дождем на холодном ветру. Он доберется до Хродгерда еще до наступления ночи, чего бы это ему не стоило!

Прошло еще несколько часов, прежде чем он поднялся на вершину каменной лестницы. Внизу зеленым ковром простиралась равнина. Там, где начинались Скалистые горы, виднелись небольшие, покрытые травою холмы. Это был Хродгерд. Испокон веков даняне строили именно такие дома-курганы. Криспину показалось, что он видит тонкий дымок, поднимающийся над крышей одного из этих домов. И тут его взгляд опустился и замер на Дороге Великанов. Он преодолел ровно половину пути. Мужчина обернулся, посмотрел на солнце, которое уже начало опускаться к горизонту и, примерившись, спрыгнул на расположенную ниже ступень. Кто знает: может быть, спуск окажется легче подъема?

* * *

Вождь данян Хродгерда, великий Оспак восседал во главе огромного деревянного стола, сжимая в правой руке тяжелый бронзовый кубок. Густая пена вытекала из кубка и сползала вниз, капая на стол. Вождь этого не замечал. Он смотрел на открытую дверь дома. Квадратное пятно, еще несколько часов назад яркое, теперь посерело и стало мутным. Еще несколько минут и оно окончательно потемнеет. На Хродгерд опустится ночь. Это означало только одно: дверь в дом должна быть закрыта. Настроение Оспака испортилось. Тот, кого он ждал уже неделю, сегодня опять не пришел. Значит, ему предстоит еще одна бессонная ночь. Его люди уже валились с ног от усталости, хотя и делали вид, что эти бесконечные ночные посиделки им по душе. Друг Оспака, силач Гнуп спал, уронив на стол голову. Вождь поставил на стол кубок и сделал знак Бирте. Пусть закроет дверь. Женщина поднялась со стула. На ее губах была улыбка, а в глазах плескался страх. Наверное, она думала, что Оспак настолько глуп, что не видит этого. Вождь сдвинул густые брови. Улыбка на лице женщины застыла, превратившись в гримасу. Отряхивая юбку, она направилась к двери. Вот ее пальцы потянули за бронзовое кольцо, и дверь стала закрываться, издавая жалобные звуки. Брови Оспака сошлись в одну линию. И тут кольцо вырвалось из пальцев Бирты. Дверь замерла, а потом, не успев даже скрипнуть, распахнулась настежь. Женщина взвизгнула и отскочила в сторону. На пороге стояло странное существо. У него была треугольная голова и покрытое шерстью тело. Запах, который издавало существо, заставил Бирту зажать руками нос. Оспак поморщился. Существо сбросило с головы капюшон. Шум за столом стих.

— Прошу меня извинить. Эти постоянные дожди доконают кого угодно. Даже мой плащ. Если позволите, я оставлю его за дверью.

Сдернув плащ с плеч, говоривший вышвырнул его на улицу и захлопнул дверь. Когда он вошел в дом, все увидели, что это не диковинное существо, как им показалось вначале, а молодой мужчина в грязных сапогах, потрепанной одежде и с тяжелым мешком на плече.

— Эйнар? Это ты?

От удивления Оспак даже привстал.

— Я. А ты ждал кого-то другого?

— Ты задержался.

— Немного. К тому же путь был не близким. Я был у древнян, когда получил приглашение.

— Приглашение?

— Да. Гусь сказал, что меня здесь ждут. Надеюсь, он не ошибся? А то придется свернуть ему шею. И жабе заодно…

Оспак усмехнулся:

— Иди сюда! Садись к столу. Эй, там! Освободите гостю место!

Тот, кого Оспак назвал Эйнаром, сбросил с плеча мешок, аккуратно поставил его возле двери и пошел к столу. Разом повеселевший вождь вновь поднял кубок:

— Давайте выпьем за того, кто всегда приходит на помощь… — тут Оспак немного замялся, — … в сложных ситуациях! За одинокого воина! За Эйнара!

Даняне дружно подняли кубки. Гнуп проснулся и теперь удивленно глядел по сторонам. Он явно не мог понять, что происходит. Криспин, который здесь, в Хродгерде, отзывался на имя Эйнар, сел справа от Оспака и тоже поднял кубок. Измученному долгим путешествием ему хотелось только одного — отдохнуть, но он знал, что даже столь простое желание невыполнимо. По крайней мере, сейчас. Вместе со всеми он выпил бокал крепкого пива, и вытирая пену с губ, подумал: «Все-таки хорошо, что я успел вовремя. Даняне суеверны и не открыли бы мне дверь после наступления темноты, даже если бы я молил их об этом. Еще бы и стрелу выпустили для верности в того, кто посмел их побеспокоить!» После появления Криспина пиршество продолжилось. Тосты следовали один за другим. Пьяный и сытый, Криспин чувствовал, что его глаза начинают слипаться. Половина людей сидевших за столом, уже спала, уронив головы на столешницу. Другие были пьяны настолько, что произносимые ими речи были понятны только им самим. Криспин улучил момент и склонился к Оспаку.

— Думаю, сейчас самое время задать этот вопрос: зачем ты позвал меня, вождь. Что случилось?

Оспак замер. На мгновение его пьяный взгляд, обращенный на Криспина, стал осмысленным.

— Я не стал бы беспокоить тебя по пустякам, Эйнар. Но меня хотят убить…

— Кто?

— В том то и дело, что я не знаю, кто.

Кристин удивленно заморгал.

— Я не понимаю…

— Сейчас позову Бирту, она тебе лучше объяснит…

Повинуясь взмаху его мощной руки, Бирта встала со своего места и направилась к мужу. Спрятав под передник руки, она встала между мужчинами, вопросительно склонив голову на бок. Ни ее поза, ни сложенные на животе руки не могли скрыть ее положения. Бирта была на сносях. Срок был уже достаточно велик. Оспак ожидал появление наследника в самое ближайшее время.

— Расскажи ему все, Бирта! Расскажи Эйнару все! Он пришел, чтобы спасти меня!

На лице Оспака появилась глупая улыбка. Бирта сжала тонкие губы и надменно взглянула на Криспина. В этот момент она была так похожа на гусыню, что Криспин не выдержал и усмехнулся. Бирта вспыхнула. Её белое лицо пошло пятнами. Она закусила нижнюю губу и с обидой взглянула на мужа. Оспак ее взгляда не заметил. Он был настолько пьян, что с трудом сидел. Подняв тяжелый кубок, он не удержал его и уронил. Пиво потекло по столу, и добравшись до края, закапало на пол. Криспин проводил его взглядом и поднял глаза на женщину.

— Какая опасность угрожает твоему мужу, Бирта? Он сказал, что его хотят убить…

— Так и есть. Вот только чем ты сможешь ему помочь?

— Я много что могу. Расскажи.

Бирта снова поджала губы и бросила еще один взгляд на мужа, который спал, сидя за столом и уронив голову в лужу только что пролитого им пива. Потом ее взгляд перекочевал на лицо молодого мужчины. Оспак назвал его Эйнаром, одиноким воином, но он совсем не был похож на него. Потрепанная одежда, грязная обувь, изодранные до крови руки… Разве так должен выглядеть великий воин? Давно немытое лицо, нечесаные волосы, глаза… А вот глаза у мужчины были необычными. Коричневые, как скорлупа спелого лесного ореха, они смотрели на нее с ожиданием. Густые длинные ресницы, которые больше бы подошли девушке, едва заметно дрожали. Бирта сглотнула, освобождаясь из плена необычных глаз Эйнара и выдохнула:

— Каждую ночь, стоит только моему мужу уснуть, кто-то набрасывается на него и начинает душить! Три ночи назад мы с трудом разбудили его… Еще несколько минут и он бы точно умер! С тех пор мы не спим и ждем тебя. То есть Эйнара, я хотела сказать…

— Понятно… А ты видела того, кто душит твоего мужа?

— В том то и дело, что никого нет! Оспак задыхается, стонет, машет руками, словно пытается кого-то оттолкнуть, а никого нет! Нет — и все!

Лицо Бирты снова пошло пятнами. Криспин кивнул и попытался подняться. Тело послушалось его. Ему удалось даже встать, но потом ноги подкосились и он рухнул на пол. Он попытался перевернуться, но не смог. Сон навалился на него, разом стерев все мысли. Криспин провалился в темный колодец, в котором не было ничего. Только пустота. Даже жаба с золотым медальоном и та ему больше не снилась.