Из зеркала выйду…

Татьяна Реброва

Помимо того что стихи Татьяны Ребровой ярки и выразительны, помимо того что они характерно женские по своей сути, они еще и сугубо национальны в самом лучшем смысле этого слова, как национальны стихи Блока, Есенина, Цветаевой. Не потому, что в стихах встречается это уж как бы запетое словечко «Русь», рябины да березы, кони да сани, а потому, что в них растворено нечто такое, что делает их русскими, только русскими и никакими больше. Просто любовь, женская любовь (дочерняя, материнская) органично переплавляется в строфах поэтессы с любовью к родной земле, с самой идеей родной земли, и это-то делает сплав золотым и весомым.

В полнолунье сквозь мои черты

«До последнего капилляра…»

До последнего капилляра,

До последних своих обид

Я видна со всех точек Земного Шара,

А не только с его пирамид.

Как вперёд, я не знаю, и как назад

Оглянуться?

Лишь тянут пальцы

Убиенные, дурни, скитальцы,

Темногривы и светлорусы.

Да еще просит мать нанизать

Ей последние в жизни бусы.

Это веет с Кассиопеи

Свет превечный иль то тупеи

На чиновниках,

словно столетья

И не минули, вьются зело?

…Продолжается гибель Помпеи

Не страшней, чем горит село.

Наши слёзы из глаз камеи

С грозной копотью по стене

Я руками гречанки размажу,

Как по редким рисункам сажу

На прабабкином веретене.

Ну а будь бы

Хоть немножечко древние судьбы

Не похожи на журавлей

С вновь подбитыми крыльями,

что им

До меня-то тогда и моих полей,

Ну а так мы друг друга стоим.

Эзотерика

Владимиру Дм. Цыбину

Юбок шёлковый шум

И духи «Лу-Лу» —

Привкус Востока и глаз моих прикус

В их прозвище.

Не дай Бог, на ум

Кому взбреду — ёрш в бокале вселенной,

Из пирамиды судьбы Проклятое сокровище.

По какому такому разуму

Вы мне братья таскающей кирпичи

На смоленском погосте

В мундире полковника?

Вы говорите раз уму,

А я продолжаю до трёх у церковной свечи

И бесконечно

От поклонника до поклонника.

Кошками Египта не запланированы

Государства на моей территории.

Лишь слезами и бусами

Иллюминированы

Памяти монастырь и театр истории.

«У судьбы подол в пыльце левкоя…»

У судьбы подол в пыльце левкоя.

Ни на грамм ни сна и ни покоя.

Говорят, стихи сродни псалмам.

Значит, я сродни царю Давиду.

Ну а эта странная Мадам,

Чей подол в пыльце левкоя,

Сдачу

Не берёт по рынкам и удачу

На коне догонит, перелив

На подковы серебро слезинок. —

Словно лунный блеск бандитских финок

Иль из Чудова сбежавший инок,

Эта ночь и шёлка перелив.

— На орудиях! На струнных! Поединок!

Бог не грош

Калькуляторы,

Чьё чудо — тыща к тыщеньке.

Да для вас Мария только нищенка.

И Она ж Мать Бога для волхвов.

Каждый к босым ножкам что-то складывал,

Эра Рыб вплывала в сеть — улов

До сих пор едим.

Что отберёшь

У того, кто Бога не выгадывал?

Бог не грош.

Тщеславие

Всякий узор своей жизни плети из небесных нитей.

Святитель Николай Сербский

Уймись!

На что ему земные царства?

Ты только лишь молитву сберегла,

А Он запомнил все твои мытарства.

Безумная, ты лишь просить могла, —

Он из сословья слуг, а ты из барства

Интеллигентного!? Да радуйся, что очередь

Сегодня к чёрту,

что изнемогла

Ты от брезгливости и не о кого очи греть,

А то бы ты и чёрта запрягла.

В небе над раем

Да кто решил, чтоб я! я набрела

Я! на серебряный лук Феба.

Но этот лук рисуют звёзды неба

В день моего рождения.

Стрела

Уже готова с тетивы сорваться.

А наконечник!

Надо ж расстараться

Кому-то было: Чёрная Луна —

Лилит!

И у кого, скажи, брала,

Красавица, секретный адресок

Моей судьбы? Потупилась она.

В бокале Люцифера белена,

Её дурманящий, как старина

Дешёвых украшений, сок.

А ты, его любовница, вина

И не пригубила в тот вечерок.

«По эту ль сторону иль ту…»

По эту ль сторону иль ту

И в чьей судьбе Морской Никола

Вздохнёт,

что я опять мету

Пол перед ним холстом подола?

Но что ни время — мой часок!

У эмигрантки из Харбина

Взяв душу,

как дитя сосок,

Помешанная спит рябина.

А возле — штопаный носок,

Ещё кровоточит висок —

Без исповеди и причастья

И не у выцветших досок

Её судьба — и нет мне счастья.

Лишь на скатёрке туесок,

Да там,

за ржицею,

лесок —

Невинный символ соучастья.

Золотой миллиард

По плодам их узнаете их. Собирают ли с терновника виноград…

Евангелие от Матфея,Глава 7, стих 16

Нежеланные — это Христос

В его наигорчайшем образе.

Мать Тереза

Серебряные пули чёрных дыр

Для оборотня Космосом отлиты.

Но Эрмитаж у ног Мадонны Литты

Заплакал,

сотрясая монолиты

Галактик, и колонны их, и плиты…

Дитё в хлеву и все Его пииты

Во вздох: да не побрезгуйте, что сир

Хозяин, чьи обители открыты —

Шагал, барокко, ренессанс, ампир…

И фоточка на память этот мир.

В нём вирус Носферату, он — вампир,

Продукт и плод сосущей нефть элиты.

Безумие

Да не было бы меня, она давно бы уже в воду кинулась. Потому и не кидается, что я… ещё страшнее воды.

Ф. М. Достоевский

Юродская, в лохмотьях речь есть ложь.

Ну ладно бы соломинка для сирых

И немощных. О, нет! Она, как нож

Дружков коварных, плаха для обманутых

Гигантов,

одурманенных и втянутых

В воронку нищих, мстящих за талант,

За бескорыстие, что не даны им с мига

Рожденья их, как этот лунный бант

Макушке неба иль офорт и книга

Поэту и художнику.

И шкурки

Великих судеб шелестят. Из них

Все соки вытянули хитрые придурки

с трибун и папертей.

Но… страшно мстит Жених

За колья в спицах царских колесниц,

И за… за пепел от Его Жар-птиц,

И даже! за блоху у Сивки-Бурки.

Шанс

Мой защитник заплакал.

Но с твоей стороны

Упустил бы ты, рефери, шанс

Указать, где сфальшивил прабабкин пасьянс!?

Род?! Он вымер.

Как в памяти мрут все нечёткие сны.

Я один из них — вещий.

И счёты со мной сведены.

Боевая раскраска моя — кимоно,

Папуасский узор:

Всё,

что помнит ещё человечество.

Крылья вынесут. Но!…

Если физики с юмором кончат свой спор:

Оппонент мирозданию — вздор.

И помолится разом! отечество.

Память сердца

Словно ниточку золотую,

На которой и жизнь иногда висит,

Рыбку золота высшей пробы

Из любви и обиды выпрясти

Сообща удалось.

Как слезинка, блестит.

Не сгуби ради хлама, выпусти

В дикий Космос эту утопию.

Символ Эры Рыб.

И ещё!…

Закажи на Афоне копию.

«Ричард Бах и нитка лабрадора…»

Ричард Бах и нитка лабрадора —

Господи! Как будто невзначай

Вновь с тобою встретились — и чай,

И гроза, и вскинутая штора.

Я гляжу в тебя,

И смотришь Ты

В глубь меня, как небо и колодец. —

Глушь души, и мчится иноходец

В полнолунье сквозь мои черты.

Вечная любовь

Брошу в полночь стихотворений

Розу рыжую — ни холста, ни рам… —

И шатается по моим стихам

В маскарадных костюмах иных измерений

Ненаглядная душенька,

что фимиам

Не курила, как и приворотных корений.

У финифтевых ножек воспетых мной дам.

Но пустила меня (передайте дедам)…

Всю! на ветер из Космоса стихотворений.

Кстати,

Рыжие розы не блещут по райским садам.

P.S. Но! С твоею родинкой

Потайною флирт

Пальцев под молоденькой

Вспыхнувшей, как спирт

У гусар, луною

Ночью расписною

Кружево по краю

Вальса — без огня

Дым. И я сыграю,

Если мир лишь сцена,

Ветер у коня

В гриве…

для Родена.

«Благодарю, что мой звонок…»

Конец ознакомительного фрагмента.