Пациентка

Татьяна Раевская, 2021

Человечество часто задавалось вопросом: где проходит грань между сумасшедшим и гением? Ведь не единожды пророки и духовные учителя человечества, не будучи понятыми, выставлялись безумцами. Герой романа, Сергей Борисович – успешный врач-психиатр, заведующий собственной клиникой. Во время локдауна 2020 года ему предстоит разгадать тайну новой пациентки, а, возможно, и узнать нечто важное о себе самом.

Посвящаю с любовью моим учителям

В далекие те времена, когда над миром сотворенным

Царило око мудрости и чистоты,

Был мир единым, полным, необремененным

Сознанием отдельности, где «я» и «ты».

В невинности был прожит целый век.

Но не растет в теплице человек.

Движенье жизни не направить вспять.

Должно сознание само себя узнать.

Так был ли грех? Предательство, измена?

Да, был. Нет, не было. К чему слова теперь?

Ушел в исканье блудный сын, но в переменах

Пространства-времени ему открыта дверь

В свой отчий дом, где ждут всегда с любовью,

Каким бы ни был ты и сколько б ни прошел.

И если змей, чей яд бежит по венам с кровью,

Вдруг укусил себя за хвост, то значит — ты нашел!

И Ева, сбросив кожу старую навеки,

Марией чистою предстала в человеке.

Пролог

«А чем вы занимаетесь?» — спросил я.

«Как и вся наука, — сказал горбоносый. — Счастьем человеческим».

А. и Б. Стругацкие. Понедельник начинается в субботу

Алеона листала «Хроники», написанные светом по свету. Дойдя до середины страницы, она вдруг почувствовала мягкое обволакивающее тепло, которое не спутала бы ни с чем. Тао приблизился.

— Как ты, душа моя? Готовишься?

— Да, просматриваю материалы. Ар хорошо поработал. Все четко, как в «Откровении»¹. Сейчас время, когда становится понятно, кто есть кто. Кто хранит свет, а кто верит лжи и поддается навязанному хаосу. Ар еще и пандемию эту во время моей жизни раздует. Ход банальный, все уже было. И саранча, и отравленная вода. Но как же он это подать умеет, не придерешься! Каждый раз в новую обложку заворачивает. Сознание человечества засыпает, наступают они всегда на те же грабли. Это извечная слабость людская — леность и гордыня. Их, людей, без конца нужно будить. А теперь, — и она сосредоточенно перелистнула светоносную книгу, — люди и вовсе не знают, чему верить. И боятся. Очень. Посмотри сам.

— Да… Гигантскую темную сеть вокруг планеты он сотворил. Действительно, постарался. Тебе нелегко будет, любимая. Но я всегда буду с тобой! Только ты об этом забудешь… — он вздохнул.

А потом добавил:

— Я верю в тебя. Моя вера будет тебя оберегать.

— Так и есть, мой родной. — Она улыбнулась, и он почувствовал сияние ее сердца. Оно звенело воодушевлением. — Даже если я буду очень низко и ты потеряешь меня из виду, мы оба будем знать, что так и есть. Что мы вместе и твоя вера хранит меня.

Они пристально смотрели друг на друга. Мерцающий свет омывал их.

— Прими мою поддержку.

— Принимаю. Прими мое служение.

— Принимаю.

Они стали единым. Светящиеся энергии, взаимно перетекая, усиливались многократно и волнами расходились в бесконечное пространство.

— Ты же знаешь, — через мгновенье произнесла она, — я не могу не пойти. Не могу видеть эту возможность и не воспользоваться ею. Такой редкий случай, когда можно помочь Ей своим присутствием.

Они плавно перевели взгляд на Землю. В разряженном пространстве света вспыхивали яркие точки, потом взрывались и превращались в искрящиеся золотые облака, которые окутывали Землю легкой прозрачной пеленой. Одновременно появлялись темные пятна и расползались по поверхности планеты. Облака теснили их на периферию, словно стремясь выдавить за пределы Земли. Борьба теней и светоносных облаков была постоянной, гармоничной и привычной взгляду. Но что-то было не так…

— Тао, посмотри, как он хитро придумал. Видишь? Он зашивает ложь в духовные знания, и она начинает разъедать их изнутри. Одна маленькая ложь, и все переворачивается с ног на голову. Как ложка дегтя, ложка лжи… Внешне все выглядит благостно, но внутри уже есть червоточина, это значит, что знание пусто, больше не содержит в себе истины.

К тому же люди начинают продавать за деньги то, что бесценно и не принадлежит материальному миру. Умно. Даже гениально. Он соединил два потока — свой, мирской, управителем которого он является, и высший, и перемешал их. Получилась продажная духовность. Человек платит за обучение и считает, что он что-то получил, чего-то достиг в духовном мире, ведь он уже «знает»! И больше ему не надо ничего делать.

Но это такой самообман! Интеллектуальное знание не дает освобождения. Не пройдя путь своими ногами, не получив собственный опыт, выходящий за пределы мира Земли, человеческое дитя не может прикоснуться к нашему миру. Оно остается в сфере пустых измышлений и несет дальше свои искаженные представления, передавая их своим так называемым ученикам. Сколько же там развелось проповедников и учителей, ты только посмотри! Помнишь, ты посылал через Матфея: «Берегитесь лжепророков, они приходят в овечьей шкуре, а внутри они — хищные волки»². Вот оно. Ар создает фантастическую путаницу в мыслях. Впрочем, он каждый раз перед сменой эпох торжествует и триумфально покоряет умы человечества.

Ведь многие из так называемых вестников истины реально верят в то, что им открылось нечто сокровенное. А истинных учителей так мало, и они не видны на фоне «популярного эзотеризма», особенно в эту пору. — Она сосредоточенно посмотрела в «Хронику». «Две тысячи двадцатый по Земле» — высветилось огненными знаками в эфире.

— Как же красиво и изящно он всех запутал! — Она вспыхнула прозрачным оранжевым светом, с восхищением и даже с изумлением глядя в открывшееся ей окно. — Ну что ж, значит, прежние методы не работают. Духовные учения требуют обновления. Великий Учитель Любви сделал сакральные знания открытыми для всех, а Ар гениально их обесценил. Теперь всякий Нерон может провозгласить себя посвященным. А спящие верят всему.

Видишь, под золотым облаком целая пелена темной тени. Она пока не видна, но стоит Земле вздрогнуть от страха, эта пелена поднимется, станет прочнее любого металла и скует планету жестким каркасом невежества. Золотой парчи духовной мудрости может не хватить, чтобы противостоять этому. Слишком много силы сейчас у Ара. Он скоро достигнет вершины своего могущества.

— Душа моя… — Тао снова приблизился к Алеоне, обволакивая ее своей заботливой силой. — Задача глубокая, требует полного погружения в человеческое. Как у Него тогда.

— Человеческое?

Она тут же приняла облик кокетливой светловолосой девушки:

— Скажи еще, что ты будешь тосковать, надеяться и как там еще? Ждать?

— Ждать, — сказал он тихо и даже торжественно, — надеяться и верить. Понимаешь, ты давно уже не была на Земле. Там сейчас тяжело. Тебе будет тяжело. Ты забудешь, кто ты.

— Зато я не забуду, кто ты-ы-ы! — Она взлетела и взмахнула руками, как бабочка крыльями. — И пока я это буду помнить, мне сам Ар не стра-а-шен! — звонко пропела она.

— Все смеешься. — Он принял облик высокого бородатого мужчины. Глаза его были сочного цвета каштана, но, когда он еще раз взглянул на порхающую в свете девушку, радужная оболочка начала изменяться. Подобно кольцам на срезе дерева, информационные кольца одно за другим накладывались на радужку, пока не произошла полная сонастройка с Алеоной в ее физическом облике. Глаза Тао стали темно-синими.

— Ты и меня забудешь. — Он тоже взлетел и завис рядом с ней. — Посмотри, какой сейчас уровень вибрации на планете. Когда ты начнешь двигаться вниз, ты постепенно потеряешь доступ к Библиотеке. Ты не сможешь проконсультироваться с Хранителями. Ты не будешь чувствовать меня.

— Но ведь это невозможно! В прошлый раз…

— В прошлый раз мы были вместе. Пойми же ты! Ты идешь одна. Я останусь здесь. Ты станешь простым человеком. Более того — женщиной. Земной. Ты будешь чувствовать себя чужой в том мире, будешь искать своих, будешь искать любовь, будешь отдавать ее всем, будешь светить. Но там мир двойственности. Зло будет сопротивляться, ты узнаешь боль и предательство, много предательства. Тебе будет казаться, что ты одна. Что ты брошена. Что ты потеряла связь с Отцом. Что твоя жизнь бессмысленна.

Помнишь, Ар показывал нам, как он это делает? Одна маленькая мысль о своей смертности, и все. Человек живет в страхе и унынии. Ты забудешь, что бессмертна. Я знаю, что Совет утвердил твою кандидатуру. Но это сложная работа. — Он протянул ей руку и серьезно посмотрел в глаза.

— Пойми и ты, милый, дорогой мой, я не могу! — Она взяла его руку и прижала к сердцу. — Я не могу не пойти! Я сотворяла на этой планете океаны. Я столько труда уже вложила в ее красоту. Я ее люблю! И это шанс. Она же не может перейти на новый уровень, не превзойдя свою инертность и ограничения. Я покажу, как это сделать. Как справляться с тенью. Как жить по-настоящему, как быть Человеком. Я научу их! Все будет хорошо. — Она еще раз глянула в пространство, и перед ее взором пробежали сначала страшные, а потом радостно-цветные картины.

— Все будет хорошо! — еще раз с убежденностью произнесла она. — Я буду любить!

В это время в зал просмотров в Библиотеке вошел, а вернее, вплыл, зеленоокий красавец Ар. Его чешуйчатое тело также отливало изумрудно-зеленым, а в середине каждой чешуйки сияло золотой монеткой маленькое солнце. Золотой же была и грива роскошных волос, стекающих с головы на гибкую спину. Весь его вид приводил в восхищение.

— Алеона, все хорошеешь. Привет, Тао! — поприветствовал он влюбленных. — Симпатичное платьице. Розовенькое. Почем материальчик? Где достала? — Из изумрудного тела вытянулась клешня и схватила краешек подола.

— А тебе к лицу зеленый. — Алеона хлопнула ладонью по клешне и одернула платье. — Неужели ты в этом пойдешь? Смело.

— Благодарю, — он тряхнул гривой. — Я еще не решил. Но ты запиши свой комплимент в «Хрониках», а то ж забудешь на Земле. Тут некоторые, — он покосился на Тао, — тебя уж так напугали, что я аж-ж с-сам вес-с-сь дрожу, — ехидно просвистел он.

— А ты откуда знаешь? — спросила Алеона, подыгрывая.

— Ну как же. Подслушивал, — буднично ответил он.

Алеона засмеялась.

Способности Ара слышать все мысли, человеческие и космические, и оказываться в любой момент в любой точке любого измерения были известны. Поэтому подслушивать исподтишка было нелепо. Это же по-человечески. Ару, чтобы получить какую-то информацию в ее земном понимании, нужно было просто сконцентрироваться и сонастроиться: он смотрел и видел, слушал и слышал.

Ар одарил всех ослепительной манящей улыбкой.

Вокруг сразу разлилась энергия сладкой и тягучей неги.

«Ох, умеет же. Еву можно понять, хотя, конечно, переврали многое», — подумала Алеона. Ее мысли были перехвачены обоими мужчинами, и они дружно засмеялись. Ар вспыхнул теплыми разноцветными искрами.

— Ну почему ты выбрала этого книгочея? Ты же из Любящих. И я тоже. Мы бы творили такие миры страсти… Это была бы Высшая Тантра, м-м-м… Я своей эротикой, а ты своим сердцем. Вся Вселенная бы пела. — Эфир вокруг него раскалился и пошел алыми всполохами. И вдруг погас и потускнел. — А теперь мне приходится порождать любовь только на уровне каких-то мелких страстишек и делать всю черную работу на Земле.

— Ты опять за свое! Не начинай! — Все трое снова засмеялись. С этого ритуала разворачивалось любое их общение. Алеона и Ар росли и воспитывались вместе, их главной силой была Любовь. Но была она очень разной: у него — полная сладострастного упоения, у нее — сердечная и самоотверженная.

— Алеона, тебе тяжело придется, — посерьезнел Ар. — Я уплотнил завесу, закрыл все доступы к нашему миру, практически не оставил никаких ходов. Нет, они есть, конечно, но тебе, чтобы преобразовать тьму, нужно будет пройти через…

— Да знаю, знаю, — нетерпеливо прервала его Алеона. — Ну, ты сам слышал. Тао меня пугает полной потерей памяти. И что я даже его забуду и буду страдать. Или как правильно?

— Страдать, да. Это когда Свет сокрыт для тебя, и ты блуждаешь во тьме, как слепая. Даже я не смогу помочь тебе. Я не смогу уменьшить твои страдания.

— О чем ты говоришь! И даже не вздумай! В этом же и суть! Как иначе я наработаю энергопотенциал? Мне же нужно преобразовать боль в свет. Боли должно быть много. Да вы не переживайте, мои любимые. А то я сама уже начинаю переживать. — Она засмеялась, и словно нежный небесный колокольчик тряхнул своей головкой и хрустально зазвенел.

— Ну ладно. Прощайтесь. — Ар засиял игривыми красками. — А то меня так и тянет устроить вам семейную сцену. Тем более, вы в телах.

Алеона обняла Тао. Они соприкоснулись сердцами, и он излил в ее сердце всю силу своей веры и надежды.

Через мгновение он остался один.

Примечания

1

«Откровение Иоанна Богослова». Глава 22, 10—12 «И сказал мне: не запечатывай слов пророчества книги сей; ибо время близко. Неправедный пусть еще делает неправду, нечистый пусть еще сквернится, праведный да творит правду еще, и святый да освещается еще. Се, гряду скоро, и возмездие Мое со Мною, чтобы воздать каждому по делам его»

2

«Евангелие от Матфея», 7:15.