Маг особого назначения

Татьяна Павловна Соболь

В других обстоятельствах они были бы по разные стороны баррикад. Но Судьба свела их вместе, и теперь только от опального сыскаря и мага-отшельника зависит, прорвутся ли в наш мир темные силы. Дружба и предательство, магия и сила любви, озарение и недопонимание – эта книга поможет вам окунуться в мир потрясающих приключений.

4 глава

Горы неожиданно расступились, словно невидимая рука распахнула занавес. В глаза сверкнул аквамарин моря, бликующий на солнце. В душе зародился восторг, я вытянул шею, чтобы рассмотреть это чудо, но очередной красно-коричневый склон закрыл морской пейзаж. Вздох сожаления вырвался из моей груди. Но оказалось, что расстроился я зря. Следующий поворот открыл панораму, полную аквамарина, небесной лазури и изумрудного кипения прибрежной зелени.

Дорога уверенно побежала вниз, перед нами открылся чудесный заливчик: прозрачная лагуна, отгороженная от океана песчаной косой. У берега дремало невероятное существо — дракон, превращенный силой магии в подобие корабля. Дракабль безмятежно спал, покачиваясь на волнах, крылья-паруса сложены, шипастая голова поникла, даже вопли чаек не мешают ему наслаждаться законным отдыхом. Пенистый прибой облизывает основание небольшого маяка, от которого вверх, к замку, поднимается мраморная лестница. Ветер раскачивает деревья в тенистом парке, заполнившем ущелье океаном зелени, из которого островками торчат крыши хозпостроек. Над садом возвышается замок, похожий на жилище доброй феи из сказки. Розовые стены увиты плющом, словно ковром, высокие башенки со шпилями, на которых вращаются золотые флюгера, протыкают небо, широко распахнутые окна-витражи, похожие на глаза, невозмутимо взирают на зеленое великолепие.

Вот уж не думал, что существуют оригиналы, готовые жить в игрушечном замке. Похоже, хозяин замка ни в чем себе, любимому, не отказывает. Содержание такого замка и дракабля обходится в круглую копеечку…

То ли действие вина, выпитого на рассвете, закончилось, то ли опять подключилось мое шестое чувство, предупреждая о возможной опасности, но настроение заметно испортилось. Даже красоты залива не исправили положения. Скорее наоборот.

А тут еще тролль влез с пояснениями:

— Ущелье Черного монаха.

— Мило, — буркнул я. Тролль окинул меня недоуменным взглядом. Причина, испортившая мне настроение, осталась для него загадкой. Ладно, посмотрим, чем дышат обитатели замка…

Магбиль, съехав вниз, остановился у ажурной решетки ворот, закрывших единственный проход в высокой стене, перегородившей ущелье. На воротах я с удивлением увидел замысловатый вензель знакомой формы, и первая догадка о личности хозяина замка, столь неординарно пригласившего меня в гости, молнией сверкнула в голове. Назойливые вопросы стаей закружились в голове, но, так как ответы на них, скорее всего, будут получены в ближайшее время, я постарался успокоиться.

Тролль неспешно выбрался из магбиля и направился к воротам, на первый взгляд лишенным запора. Но я ошибся. Запор оказался надежным. Азар подошел к воротам, рука-лопата накрыла морду грифона, которую я наивно посчитал аляповатым украшением. Грифон задвигал глазами, грозный клюв щелкнул, но вреда троллю не причинил, только длинный язык мимолетно облизал руку. Видимо, страж признал своего. После этого незамысловатого ритуала ворота медленно и беззвучно распахнулись, пропуская магбиль.

— А если чужой к воротам подойдет, что будет? — словно невзначай полюбопытствовал я.

— Если кто-то чужой попробует проникнуть на территорию, из пасти грифона вырвется струя газа и все живое в районе двадцати метров уснет на двадцать четыре часа, — невозмутимо пояснил тролль, нимало не озаботившись, что выдает постороннему человеку секретную информацию. Потом бросил на меня хитрый взгляд и добавил, сверкая улыбкой: — Стена тоже снабжена ловушками. И далеко не все такие безобидные. Без дозволения хозяина здесь даже мышь не проскочит.

Ну что же, если я не ошибся относительно личности хозяина, он вполне в состоянии себе это позволить. Как, впрочем, и многое другое…

Магбиль проехал по усыпанной мелким песком дорожке и доставил нас к мраморной лестнице, ведущей к высоким резным дверям. Основание лестницы охраняют еще два грифона. На вид гранитные, но головами закрутили, как живые, стоило магбилю затормозить у лестницы.

Заглушив двигатель и вынув ключ-кристалл из гнезда на панели, тролль обернулся, ко мне потянулась рука-лопата.

— Пистолет отдай, — спокойно, без эмоций, словно время спросил, сказал он, глядя в глаза. Мое благодушное настроение, и так подпорченное видом замка, запертого в ущелье, окончательно испортилось.

— Слушай, горный человек! Достал ты меня своей настырностью! Сказал же — не отдам!

Азар пожал плечами и равнодушно ответил:

— Тогда ступай назад. Ногами. И больше я тебя спасать не буду. И апельсин на дорожку не почищу.

Вот зануда! Я выхватил пистолет из кобуры, обойма звякнула, упав мне на колени.

— На, подавись, шантажист. Но если хоть одна царапина…

Тролль, ловко поймав пистолет, сунул его в бездонный карман штанов. И не дал досказать гневную тираду:

— Знаю, все знаю, что сказать хочешь. Не сотрясай воздух понапрасну.

Под настороженными взглядами грифонов я, вслед за троллем, поднялся по лестнице. Замок, показавшийся с высоты чуть ли не детской игрушкой, вблизи впечатлил, хотя я и постарался это скрыть. Попав внутрь, с интересом осмотрелся. Так вот как живут баловни судьбы. Цветная мозаика на полу перемигивается с фресками, изображающими на потолке голубое небо с мазками облаков и любопытными мордашками шкодных амуров. Стены одеты в дорогие шелковые обои, вдоль стен стоит резная мебель: мягкие стулья на гнутых ножках, диваны, манящие упругостью сидений. Такой мебели я даже в королевском дворце не видел. Все сделано на заказ и, скорее всего, в штучном экземпляре. У каждого предмета обстановки свой колорит, своя изюминка, и в тоже время в целом все сливается в гармоничный ансамбль. Интересно взглянуть на человека, способного окружить себя такой обстановкой.

Сразу же почувствовалось присутствие в замке женщины. Я её еще не видел, но её рука чувствовалась в незначительных, но милых пустячках вроде фарфоровых статуэток на каминной полке. Да и обилие мастерски подобранных букетов во всевозможных вазах и вазонах говорят о том же. Мужчина таких деталей просто не замечает.

Тролль в гостиной задерживаться не стал, и я невольно совершил небольшую, но познавательную экскурсию по замку. Чувство прекрасного нигде хозяина не подвело, вся обстановка без ложной вычурности говорит о жизнелюбии. Здесь отсутствует налет музейности, присущий многим особнякам, каждая вещь верно служит по мере возможностей.

Наконец путешествие подошло к концу. Миновав несколько длинных коридоров и череду комнат, тролль остановился у тяжелой, украшенной затейливой резьбой, двери. Если я хоть что-то в этом понимаю, резьба несет не только декоративный смысл, в глаза бросилась пара символов, явно сплетенных в охранный амулет.

Тролль широко распахнул дверь, пропуская меня внутрь. Ничего не оставалось делать, как следовать приглашению.

За дверью, как я и предполагал, оказался кабинет. Бросилось в глаза обилие книг, расставленных на полках огромных шкафов. В углу у окна блеснул стеклом огромный аквариум с одинокой пучеглазой рыбиной, лениво помахивающей длинным шлейфом хвоста. У окна, распахнутого настежь и прикрытого прозрачной кисеёй, стоит огромный стол, на полированной столешнице которого разместился малахитовый письменный прибор, какие-то бумаги и пресс-папье в виде летучей мыши, единственного предмета в кабинете, отдаленно напоминающего о роде занятий хозяина замка.

Сам хозяин сидит за столом в кресле с высокой спинкой, вечное перо в его руке проворно бегало, усеивая лист бумаги аккуратными буковками. Сложилось впечатление, что мое присутствие осталось незамеченным, поэтому я сдержанно кашлянул в кулак, ускоряя события.

Человек за столом вздрогнул, на меня глянули пронзительно-синие глаза, по лицу хозяина пробежала целая гамма чувств: от полного недоумения до радостного узнавания. Слава Зиждителю, а то я уже решил, что тролль что-то перепутал, и хозяин сейчас испепелит меня на месте за грубое вторжение.

Человек поднялся из-за стола, дружеская улыбка осветила приятное лицо, сразу располагая к себе. Я пожал протянутую руку, ощутив крепкое рукопожатие, и хозяин кабинета церемонно представился:

— Александр Мажеровский, — но тут же, чуть смутившись, добавил: — Для друзей просто Саша.

Значит, кто является хозяином замка, я угадал правильно, увидев вензель на воротах. Лично встречаться не доводилось, но по долгу службы наслышаны, батенька, наслышаны…

— Разве у черных магов бывают друзья? — не без ехидства поинтересовался я, давая понять, что он для меня не является темной лошадкой. Мажеровский понимающе кивнул, по достоинству оценив мой такт, и пояснил:

— Видите ли, уважаемый Марк Юрьевич, с некоторых пор я отошел от дел. Особенно от дел, связанных с какой бы то ни было магией. Врачи, знаете ли, запретили, — добавил он с виноватой улыбкой, словно прося прощения за врачей. — Но оказалось, что в этом есть свои плюсы. Стоило мне распрощаться с магией, как я обзавелся друзьями. Так что, теперь есть кому называть меня Сашей. Если этот вопрос утрясли, для обсуждения остальных предлагаю перейти в столовую. Думаю, скромный завтрак не помешает, ведь вы, как я понимаю, позавтракать не успели.

— И вы специально меня пригласили столь неординарным способом, дабы исправить эту чудовищную несправедливость, — с изрядной долей сарказма ответил я. Странное дело, обычно я сразу нахожу с людьми общий язык, но Мажеровский поставил меня в тупик, никак не могу взять верный тон.

Маг с понятием отнесся к моей иронии и мягко вернул подачу:

— Но ведь очень вовремя пригласил, вы не находите?

— Что-то мне подсказывает, что кабы не острая необходимость в моих услугах, вы не стали бы проявлять столь трогательную заботу о моем здоровье.

— Скорее всего, — кивнул маг, не став кривить душой. И многозначительно добавил: — Считайте это авансом.

Стрельцов, ты влип. Такая откровенность ко многому обязывает. Ох, не зря моё шестое чувство взвыло сиреной, стоило мне увидеть это проклятое ущелье.

— Может, для начала аперитив? — поинтересовался маг, подходя к небольшому столику, уставленному разнокалиберными бутылками, маняще сверкающими разноцветным нутром.

— Охотно, — не стал я капризничать, откровенно разглядывая хозяина кабинета. Если честно, представлял его себе немного по-другому. Видно, сработал стереотип. Раз человек занимается магией, особенно черной, то и выглядеть должен соответственно.

Что обычно рисует ваше воображение при словах: черный маг? Седая борода до пояса, насупленные брови, нависающие над черными провалами глаз, суровый взгляд без тени сострадания… Ну и прочая лабуда, которой с большим успехом пользуются шарлатаны, чтобы произвести впечатление на доверчивую публику.

Я же увидел человека с ясным приветливым лицом, которое часто освещает дружелюбная улыбка. Даже небольшой шрам, изломавший правую бровь, не испортил аристократичные черты, достойные монетной чеканки. Средний рост мага с лихвой компенсируется хорошей осанкой, каждое его движение полно достоинства и спокойствия.

Такие люди даже спотыкаются не смешно. Человеку с такой внешностью самое место при дворе, а не в лаборатории чернокнижника, но, видно судьба в свое время распорядилась иначе. К счастью, даже черная магия, имеющая свойство уродовать человека не только морально, ничего не смогла поделать с аристократизмом, вошедшим в кровь и плоть. Да и моральные устои этого человека, пусть несколько своеобразные, остались на высоте. Насколько я знаю, он по-прежнему верен принципам Чести и Совести. Правда, последнее заключение я сделал не на основе внешних данных, а из тех сведений, которые доходили до меня раньше.

После аперитива мы перешли в столовую, выдержанную в голубых тонах. Огромный стол, занимающий основное пространство большой комнаты, сервирован на двоих, хотя вполне способен вместить человек двадцать и никому не будет тесно. Солнечные зайчики, ворвавшись в распахнутое окно, устроили чехарду на хрустальных подвесках огромной люстры, каскадами свисающей с потолка, богато украшенного лепниной. И снова обилие живых цветов, составленных в изящные букеты. Атмосфера напоена незримым присутствием женщины.

Но меня это не касается.

Стены украшают несколько акварелей. Насыщенные солнцем пейзажи невольно привлекли мое внимание. Я не очень разбираюсь в живописи, но эти работы пронизаны таким светлым чувством, что непроизвольно начинаешь сопереживать автору. А вот над огромным камином висят картины другого характера: два парадных портрета в тяжелых резных рамах, щедро покрытых позолотой. На одном из них изображен статный мужчина в бархатном старомодном одеянии, при шпаге и шпорах, с орденской лентой через плечо. Другой портрет запечатлел женщину в тяжелом бордовом платье с жемчужным ожерельем на лилейной шейке. Тонкие черты лица неприступно-суровы, только в глубине пронзительно-синих, как у хозяина замка, глаз таится льдинка тревоги.

Портреты произвели очень сильное впечатление, художнику удалось вдохнуть жизнь в свои произведения. На мгновение показалось, что суровый взгляд мужчины неотступно следит за каждым моим движением. Ощущение не из приятных. Я отвел взгляд от загадочных портретов, но это не помогло, взгляды с картин продолжают сверлить затылок. Мажеровский, заметив мой интерес, счел нужным дать пояснения:

— Это мои родители. Граф фон Мажеровский и графиня фон Виктория Шлезвиг — Аугустенбургская.

Значит, я не ошибся, предположив наличие немалой толики голубой крови в жилах бывшего мага. Порода…

Азар, разлив сверкнувшее рубином вино в высокие бокалы, проверил, все ли в порядке на столе и бесшумно, точно он не тролль, а привидение, исчез, оставив нас наедине. Мажеровский поднял бокал, задумчиво покрутил его, любуясь игрой света, наконец, посмотрел мне в глаза и сказал:

— За знакомство, думаю, пить не будем? Как говориться, взаимно наслышаны…

Возразить сложно…

–… Поэтому предлагаю сразу выпить за встречу!

Ну что же, не плохой тост. Тем более вино оказалось просто превосходным, чуть терпковатым, с легким привкусом мореного дуба.

— Попробуйте жаркое, — порекомендовал Мажеровский, но сам ограничился чисто символическим кусочком. А я так и не понял, он искренен или просто старательно играет роль хлебосольного хозяина? Какая-то натянутость сохранилась, несмотря на все его старания. Хотя чему тут удивляться? Не каждый день увидишь за одним столом мага из особого отдела Белого Сыска и чернокнижника, пусть даже отошедшего от дел.

— Азар готовит просто божественно, — продолжил маг нахваливать жаркое. Я попробовал. Вкусно, спору нет, хотя на королевскую кухню местного повара, думаю, не пригласили бы. Уж больно много специй, язык сразу загорелся, пришлось тушить пожар во рту хорошим глотком вина. А может, в полной мере оценить вкус жаркого мне не позволило пресловутое шестое чувство? Неясная тревога холодной змеёй вползла в душу, не давая сердцу биться ровно и спокойно. Что-то не так в этом «сказочном» замке. Чтобы поскорее внести ясность в собственное положение, я решил форсировать события.

— Все это мило, спору нет, но нельзя ли ближе к делу? Я, знаете ли, спешу.

Мажеровский окинул меня пытливым взглядом.

— Ну что ж, раз вы так ставите вопрос, — вздохнул он, словно предстоящий разговор ему самому не приятен. — Раз вы настаиваете… Но, для нашего лучшего взаимопонимания, ознакомьтесь, для начала, вот с этим.

Взяв со своего края аккуратную папку, он передал её мне. В папке обнаружились несколько листов бумаги со знакомым вензелем в верхнем углу, исписанных мелким убористым подчерком. Вчитавшись, я хмыкнул. Надо же, краткая, но емкая биография Стрельцова: «Возраст 35 лет. Рост… выше среднего, вес… в пределах нормы, волосы седые, глаза серые, при эмоциональном всплеске зеленеют…»

И когда успели разглядеть? Я думал, эта особенность известна только одной моей хорошей знакомой, ведьме, любительнице заглядывать мне в глаза с близкого расстояния.

«…Магический дар активирован. Особые приметы: шрам под правой лопаткой в виде крыла бабочки, шрам на правой голени. Образование: мореходная школа, штурман. Служил в королевском флоте, комиссован после контузии…№»

Ну это многим известно. Славные были времена, гоняли флибустьеров во славу короля и королевы.

«…После службы на флоте направлен в Белый Сыск. Участвовал в операции по уничтожению Улисского вервольфа, присутствовал при задержании Танзиманской девы-кровопийцы, уничтожил…»

Пробежал глазами подробный список моих деяний, каждое из которых будит в душе воспоминание. Не всегда приятное. Например, в случае с девой-кровопийцей, только ревность одной знакомой спасла мне жизнь. Если бы не она, вместо того чтобы обезвредить нечисть, я стал бы очередной жертвой. Да и другие дела не всегда однозначны на весах бытия. В свое оправдание могу сказать только одно: я всегда следовал зову сердца.

Возвращая папку, я в упор посмотрел на мага. Возможно, он оценивает мои деяния по своей, отличной от общепринятой, шкале.

— Это упрек?

Сверкнула белозубая улыбка, но глаза остались серьезными.

— Ну что вы. Констатация фактов, не более. И легкое недоумение, если честно.

— Чем же оно вызвано?

— Не могу понять, почему вы до сих пор живы, — откровенно пояснил маг.

— Хобби у меня такое, оставаться живым, чтобы ни случилось.

— Похвально. Но, тем не менее, у моих…, — маг замялся, подбирая термин поделикатнее, — …у моих, скажем так, коллег накопилось много претензий к вам. Особенно в последнее время…, — маг многозначительно посмотрел, следя за моей реакцией. — И счета вам выставляются крупные. Вы, Стрельцов, перешли дорогу очень могущественным людям.

Есть у меня такой недостаток. Добиваюсь справедливости, невзирая на лица. Многим это не нравится.

— А вам то что? Наши дороги, если мне не изменяет склероз, не пересекались.

— Ваша правда. Не пересекались. Но дело в том…, — Мажеровский замялся, но продолжил: — …что мне нужна помощь человека, похожего на вас. И если наше сотрудничество будет плодотворным, оплату большинства счетов, выставленных вам, Марк Юрьевич, я возьму на себя. Я, знаете ли, в определенных кругах все еще пользуюсь влиянием, к моим словам предпочитают прислушиваться.

— И в чем должна заключаться моя помощь? — осторожно спросил я. Мне много кого приходилось выручать из передряг. Однажды один знакомый, зная о моей феноменальной способности выкручиваться из любой ситуации, вызвал среди ночи, чтобы я разыграл перед его женой любовника девицы, которую этот знакомый с дуру приволок домой. Получилось, как в пошлом анекдоте: девица в постели, а тут жена неожиданно вернулась. И этот придурок не придумал ничего лучше, как сказать, что эта девушка — моя. Будто мы встречались у него дома, я ушел, а она задержалась.

Выкрутиться ему я помог, конечно, но знакомство с тех пор не поддерживал. Противно.

Но черный маг, пусть даже бывший, обращается ко мне за помощью впервые. С черными магами я в основном по разные стороны баррикады. Они нарушают закон и скрываются, я закон охраняю и ловлю их для привлечения к ответственности.

— То, что я отошел от дел, мы уже выяснили…

Я кивнул. Действительно, шла об этом речь.

— Дело в том, что я серьезно пострадал во время одного из экспериментов. Целители изрядно потрудились надо мной, но, в конце концов, развели руками и сообщили, что моя жизнь стремительно катится к закату, причем любое, самое простенькое, заклинание его приближает. Взвесив все, я принял решение удалиться от мира и спокойно дожить причитающиеся мне дни здесь, в родовом замке, в обществе радующих глаз вещей и дорогих сердцу людей, предаваясь, так сказать, маленьким радостям, которых в силу обстоятельств, я был лишен. Так я и сделал, все шло прекрасно до поры до времени. Но с некоторых пор я ощущаю стороннее внимание. Причем, скорее враждебное, чем наоборот, — маг нахмурился, явно припомнив какие-то детали. У меня звякнула вилка, но маг этого даже не заметил. Наконец он очнулся от размышлений.

— Меня это раздражает, — продолжил он, отпив вина.

Интересно, у кого хватает наглости досаждать черному магу, пусть даже и удалившемуся на покой?

— А конкретнее можно? — спросил я с легкой заинтересованностью. Но маг только руками развел.

— В том то и дело, что ничего конкретного. Так, невнятные ощущения, смутные подозрения. К примеру, стало неприятно подходить к окну вечером, когда в комнате горит свет, — он всплеснул руками. — Да может, и вовсе нет ничего. Может, оно еще только замысливается. Но мне уже мешает, — маг замолчал на полуслове, словно прикидывая, стоит ли говорить дальше. Высокий лоб прорезали глубокие морщины, в голубых глазах мелькнула тень тревоги, словно птица-рок солнце закрыла. Наконец решился: — И еще. Я несколько раз видел приведение. Старца в монашеском одеянии. Я к таким вещам не очень чувствителен, а вот Азар всполошился, даже настаивал, чтобы мы покинули замок. Но не могу же я позволить выжить себя из родового замка какому-то привидению. Тем более ведет оно себя корректно, — Мажеровский пожал плечами, подчеркивая абсурдность предложения Азара. — Вы можете расспросить тролля, Азар с удовольствием перескажет эту легенду о Черном монахе, якобы когда-то жившем в этом ущелье.

— Если честно, я все еще не понимаю, при чем тут я? Если вам мешает привидение, обратитесь в ближайший храм, служители веры в два счета упокоят неприкаянную душу…

— Нет-нет, вы не так меня поняли. Привидение мне как раз не мешает. Скорее наоборот, оно пару раз предупреждало о возможных неприятностях. Мне мешает кто-то живой. Вот для борьбы с ним вы, Марк, мне, собственно, и нужны. Вы человек с большим опытом, умеете творчески подойти к любой проблеме и найти неординарное решение. Именно такой человек мне и нужен…

Не понравилось мне все это.

Не понравилась нездоровая бледность хозяина, не понравилось, что он практически не прикоснулся к еде. Не понравился замок, запертый самой природой в ущелье, словно в ловушке. Одно неверное движение и мышеловка захлопнется, погребая под собой всех жителей замка. И Стрельцова заодно. Оно мне надо?

Особо не раздумывая, я выложил эти соображения Мажеровскому. Он внимательно, не перебивая, выслушал, потом жестом пригласил пересесть ближе к камину, чернеющему холодным нутром. У камина мы расположились в удобных креслах у невысокого столика, накрытого кружевной скатертью. На столе стояли напитки и серебряная пепельница в виде ракушки. Рядом с ракушкой я заметил одинокий листок. Его то и подал мне Мажеровский со словами:

— Не спешите с ответом. Может быть, вот это поможет вам в принятии решения.

Но особой уверенности в голосе мага я не заметил. Лист оказался стандартным договором о найме работника на сезонную работу. Нестандартной оказалась только сумма предполагаемого вознаграждения, да еще конкретные обязанности не прописаны, только пустые графы оставлены.

— Что это? — хмуро поинтересовался я, пересчитав нули, похожие на связку баранок.

— Поймите меня правильно, — пожал плечами Мажеровский. — Я не только о собственной безопасности тревожусь. А денег у меня более чем достаточно, так что ваши услуги будут достойно оплачены.

— Профессиональные издержки в виде похорон тоже оплатите? — не преминул я подпустить шпильку. Но маг шутки не поддержал, наоборот, с самой серьезной миной заверил:

— Разумеется. Все будет по высшему разряду.

Утешил.

— Ну, а хоть какие-то предположения относительно источника вашего дискомфорта у вас есть? — спросил я, откладывая листок в сторону.

Мой собеседник ответил не сразу. Задумчиво протянул руку, взял со стола шкатулку, украшенную вездесущим вензелем. Крышка, щелкнув, откинулась, я увидел трубку с изогнутым мундштуком, лежащую в специальной выемке на черном атласе. Мажеровский неспешно, продолжая обдумывать мой вопрос, набил трубку и к потолку, постепенно рассеиваясь, полетели кольца дыма.

Наконец бывший маг, очнувшись от размышлений, неуверенно сказал:

— Вы же понимаете, мой прошлый образ жизни предполагал много конфликтных ситуаций. И враги, разумеется, были… Но, уходя на покой, я постарался рассчитаться по всем счетам, — маг замолчал, провожая взглядом кольцо дыма. — Короче говоря, я считаю, что никому ничего не должен. Вот только… Похоже, мой бывший учитель, Скорпио, считает иначе.

— Скорпио? — присвистнул я, услышав кличку, давно заменившую имя одному из самых жестоких черных магов, известных мне. Его грязные махинации часто попадали в поле зрения Белого сыска, но несовершенство системы каждый раз позволяло улизнуть скользкому, словно налим, чернокнижнику от правосудия.

— И на основании чего вы пришли к такому выводу?

— От него приходил гонец, один из его тупоголовых оборотней. Требовал какой-то кристалл. Я, если честно, так и не понял, что учитель имел в виду. Никаких кристаллов я у него не брал.

— И что вы сделали с гонцом? — сухо поинтересовался я. Маг пожал плечами, вытряхивая трубку в камин.

— Да ничего. Когда он, перейдя все границы, начал мне угрожать, я велел Азару выбросить гонца за ворота. Что Азар без труда и проделал.

Мило. Вместо того, чтобы толком разобраться в возникшей проблеме, мы выбрасываем парламентера за ворота, а потом жалуемся на возникший дискомфорт. Как у этих черных магов все сложно…

— Потом были еще требования?

— Нет. Я вскоре вообще забыл об этом инциденте. Голова, знаете ли, другим занята.

— Зато пришло ощущение дискомфорта, я правильно понял?

Мажеровский удивленно приподнял изломанную шрамом бровь.

— А ведь вы правы. Я как-то не связал эти два события.

Ну что ты будешь с ним делать. Как ребенок. Но ввязываться в это грязное дело у меня нет ни малейшего желания, со своими проблемами разобраться бы.

— Боюсь, все же, вы обратились не по адресу, — попытался я поделикатнее сформулировать отказ. — На данный момент я отстранен от дел, а в одиночку вести расследование, да еще при таком главном подозреваемом я не могу. Скорпио уделает меня, как Зиждитель мантикору. Обратитесь в официальные органы, думаю, там смогут призвать к порядку досаждающего вам человека.

— Вы действительно так считаете? — с горькой усмешкой поинтересовался маг, глядя мне в глаза. И я отвел взгляд. Конечно, я так не считаю. Официальные органы по борьбе с незаконным применением магии не возьмутся за дело при такой расплывчатой формулировке: смутные подозрения, неясные ощущения. Требуются железные доказательства вины, только после этого человека возьмут в оборот. Время бесконтрольной охоты на ведьм прошло.

— Ну, если у вас есть факты…

— Вот именно, факты. А у меня пока только догадки, — сказал Мажеровский, грустно глядя на меня. — Значит, это ваше последнее слово? Вы отказываетесь?

Я развел руками, расписываясь в несостоятельности. За кого он меня принимает?

Острая тоска мелькнула в глазах сидящего напротив мужчины. Он тяжело, словно груз прожитых лет камнем лег на плечи, поднялся и подошел к окну. Легкий порыв ветра ворвался в комнату, прозрачный занавес вздулся пузырем, открывая вид на беседку, увитую розами. Я вытянул шею, заглядывая в беседку, и увидел девушку, похожую на ангела. Задумчиво склонив голову, она смотрела в морскую даль, рядом с ней, на лавочке, стоит нетронутый бокал вина, в руке — позабытая книга. Белокурые волосы обрамляют лицо, едва тронутое румянцем, ниспадающие складки нежно-голубого платья обрисовали стройную, как кипарис, фигурку. Весь облик девушки был полон такой нежности и беззащитности, что в глубине моей черствой души мгновенно проснулся Белый рыцарь, готовый по первому зову броситься на огнедышащего дракона ради спасения прекрасной незнакомки…

Я бросил взгляд на Мажеровского, застывшего у окна и невольно вздрогнул: на лице мага появилось выражение такого отчаяния, словно он не прекрасной девушкой любуется, а стоит у её смертного одра.

— Хорошо, — услышал я собственный голос. — Я попробую разобраться. Но ничего не обещаю.

У меня же сердце не камень. Не могу я отплатить черной неблагодарностью и бросить людей в беде. Опять же, возможность прихватить Скорпио на горячем чего-то да стоит. Нужно же как-то реабилитироваться в глазах шефа.

— Я знал, что не ошибся в вас, — расцвел улыбкой Мажеровский.

— Только пусть тролль вернет оружие, — буркнул я, стараясь не прислушиваться к внутреннему голосу, который ехидно бурчит, что Стрельцов в очередной раз вляпался по самое не балуйся. Это я и без него знаю. Лучше бы подсказал, как выкрутиться.

— Разумеется, — поспешил заверить меня Мажеровский, демонстрируя полную готовность к сотрудничеству. И тут же нетерпеливо спросил, поглядывая на беседку: — Что-то еще?

— Есть еще пара условий, — хмуро ответил я, разглядывая договор. — Если я узнаю, что вы нарушаете закон, договор мгновенно теряет силу…

Маг отмахнулся от условия, как от детали, не имеющей значения, но я, несмотря на его явное нетерпение, продолжил: — Все мои распоряжения должны выполняться быстро и без глупых вопросов.

— Естественно, — пожал плечами маг. — Вы профессионал, вам и карты в руки. Все?

Вот человек! Сам все затеял, а теперь смотрит на меня так, будто я нарочно время тяну, пустяками его от важных дел отвлекаю.

И зачем мне это надо?