Ян и Мила

Татьяна Павловна Гутиеррес, 2022

Много лет Мила старалась избегать поездки в дом, где прожигает жизнь ее двоюродный брат Ян. И несмотря на то, что их родство не кровное, а только на бумаге, она делает все возможное, чтобы тот поцелуй, который стал для нее первым четыре года назад, навсегда остался в прошлом. Желая отвлечься от запретных чувств, она соглашается на поездку на катере с другом Яна – весьма успешным предпринимателем, да еще и красавцем, но морская прогулка превращается в весьма опасное приключение, которое заставляет всех показать свое истинное лицо.

Глава девятая

— У тебя телефон звонит, — сказал Адам, слизывая стекающие капли мороженого, пропуская половину, к великой собачьей радости Чито.

— Это сообщение, а не звонок. Потом посмотрю.

— Почему? Я не против. Мы все равно ждем Яна. А я занят. Я смотрю, как он объясняет. Потому что…

— Потому что сам хочешь работать тренером. Ты уже это говорил. Раз тридцать за последние две минуты, — съязвила Мила, но все же достала телефон.

Не забудь про заказ Мары. Она была вчера пьяна, но все же намерена заплатить тебе за работу. Не испорти все, потому что это я ее тебе привела. И я буду виновата, если она не будет сделана. Целую. Лали.

— Мило, — произнесла девушка и закрыла глаза. Она почти забыла про это. Тот поцелуй смыл в ее памяти все, что было до него на вчерашней вечеринке.

Поцелуй. Вот уж где Миле не надо было напрягать память. Стоило открыть ленту в инстаграме и первое, что она видела — главное событие вчерашней вечеринки. Брат с сестрой слились далеко не в невинном поцелуе. Боже, ее глаза закрыты, словно она всю жизнь ждала его. Может, так и есть? Но только не при таких обстоятельствах. Только она могла потерять голову от кузена.

Телефон снова тренькнул, вынуждая ее вернуться к реальности.

Проверь свой директ!

— Что такое директ? — Мила даже не заметила, что размышляла вслух.

— Ты что, не пользуешься инстаграмом?

— Теперь пользуюсь, — фыркнула она. — И, судя по всему, я там весьма популярна. Ты знаешь, что такое директ? То есть, я понимаю значение слова. Но…где его взять-то?

Адам залился детским смехом, но тут же взял себя в руки и сделал серьезный вид.

— Дай мне.

Мила не была уверена, что это правильное решение. Но лучше он, чем Ян.

— Вот, — она протянула свой телефон в блестящей розовой обложке.

— Даже если бы боги захотели сделать его более девчачьим, то не справились бы с работой. Мне даже стыдновато его в руках держать. Дай быстро покажу тебе, пока меня не заметили мои будущие ученики с этой штукой.

— Ха-ха, очень смешно. Было бы чем, сфотала бы. Твои ученики еще не родились, так что не стесняйся.

— Я сейчас вообще ничего показывать не стану, — делано обиделся Адам. — Ладно, шучу. Не дело, чтобы такая дылда не знала, как работает главный социальный слухораспростанитель. Хвастограм. Знаешь почему? Почему хвастограм?

Мила закатила глаза. Этот мальчишка не умел молчать.

— Просто покажи. Или не покажи. Мне уже без разницы.

— Вот, смотри, — сказал Адам, открывая приложение. — Вот твоя лента… — Он бросил на нее взгляд и присвистнул. — Вы чего? Совсем? Он же — мальчик перешел на шепот, — твой брат…

— Отдай! Зачем ты видео смотришь?

— Ты же сама дала мне, думаешь, я специально? У меня все в порядке с социальной коммуникацией. А вот у вас…Нет, серьезно, он же твой брат, — прошептал мальчик и округлил глаза.

Мила едва слышно чертыхнулась.

— Не совсем. Вернее, совсем нет. Отдай мне. Так и знала, что сунешь свой нос. И если хочешь знать, я здесь ни при чем. Это у него вчера алкоголь крышу снес.

— Да, поэтому ты обхватила его за шею и закрыла глаза вместо того, чтобы дать тапкой по голове?

Парень был прав, и от этого Миле стало не по себе. Ей казалось, будто она в каком-то безумно странном сне, от которого хочет, но не может проснуться. Если даже мальчишка заметил, что она была готова отдаться Яну на том проклятом пляже, то что скажут другие? Отар, например?

— Ладно, это не мое дело. Вы, взрослые, иногда того, — он покрутил пальцем у виска и хохотнул. — Хотя, Ян классный парень. Он единственный не видит во мне бедного несчастного ребенка, брошенного родителями — алкоголиками.

— Мне жаль… — Мила прикоснулась к его плечу рукой и тут же отдернула. Именно об этом мальчик и говорил. Ему надоело, что его все жалеют.

— Мне хотелось бы, чтобы во мне видели меня, а не мальчика из детдома. Знаешь, некоторые родители ребят из моего класса считают, что я опасный или заразный, и не разрешают одноклассникам общаться со мной.

— Это ужасно, — прошептала она. — Знаешь, моя мама тоже из детдома. Из того же самого, что и ты. Поэтому мы с Яном не брат и сестра. Между нами нет родства. Кроме как на бумагах. — Такими темпами она всему городу расскажет о них с Яном.

— К черту бумаги, — мальчик вдруг воспрял. — Тогда я одобряю выбор Яна. Такую красотку нашел! Хотя, не слишком-то он и искал выходит.

— Я все еще здесь, но спасибо за комплимент.

Адам покачал головой и что-то пробурчал себе под нос и еще раз усмехнулся.

— Так, смотри, видишь стрелочку вот здесь и цифру восемь? Это твои сообщения.

Мила взяла телефон в руки и только спустя несколько минут отвела от него взгляд.

Все эти сообщения содержали слова восхищения ее работами и заказы. Все, кроме одного, сыпавшего проклятиями и обещаниями вечного огня в аду для таких как она и ее брат.

— Мило, — в очередной раз произнесла она.

Адам заглянул в телефон и присвистнул.

— Ты ее знаешь?

— Нет, — она помотала головой.

— Тогда чего ты паришься? Ты ее не знаешь, она тебе не знает. Какая тебе разница, что думает о тебе человек, который тебя ни разу не видел и понятия не имеет, кто ты? И еще имеет наглости писать тебе!

— Тебе вообще сколько лет? — Мила уставилась на него. Иногда дети говорят дело.

Адам спрыгнул со стены, на которой они сидели, и схватил скейт, оставляя Милу наедине обдумывать то, что только что сказал ей. Чито, до этого дремавший в тени дерева, проскулил и медленно поплелся за ним. Наверное, собака часто видела Адама. Чаще, чем Мила сначала подумала. Чито всегда очень настороженно относился к чужим людям, и далеко не сразу принимал их.

Легкий ветерок потрепал ее волосы и принес с собой запах моря. Ян увлеченно объяснял что-то девочке, и активно жестикулировал, наглядно показывая, как делать нельзя. Девочка смотрела на него, не отрывая взгляда, и Мила даже с такого расстояния чувствовала, как Ян теряет терпение.

— Я был уверен, что найду Яна здесь, но не ожидал найти и тебя, — низкий хрипловатый голос вывел Милу из задумчивости.

— Отар, — криво улыбнулась она. — Что ты здесь делаешь? Так неожиданно!

— Ты еще не привыкла, что этот город — не город, а просто большая деревня, где вполне можно обходиться без мобильников?

— Мне и так звонить некому, — Мила пожала плечами, и подумала, что ей в самом деле совершенно некому звонить. Даже мама звонит ей сама, потому что в индийской глуши, куда она уехала с миссией еще в конце мая, найти место с сигналом крайне сложно. И все их общение сводится к сухим письмам, в которых она сообщает сколько жизней спасла за день. За все это время, она даже не поинтересовалась, зачем ее брат пригласил Милу к себе домой. Как и не интересовалась как справляется с горем Агата. Ее мама была из тех, кто считал, что если человек жив и здоров, имеет крышу над головой и воду, чтобы пить, то все остальное не так уж и важно. Она даже не поинтересовалась, как Мила сдала экзамен!

— Можешь записать мой номер, тогда будет.

Мила смущенно улыбнулась и мысленно чертыхнулась на свою детскую реакцию. Отар был старше ее лет на пять или шесть, что казалось огромной пропастью. Он выглядел как взрослый мужчина, и его намерения и ожидания соответствовали возрасту. Глядя на него, она все время гадала, что же он ищет в ней самой. Он мог бы выбрать любую девушку вчера на вечеринке. Но провел весь вечер рядом с ней.

— Держи, только в инстаграм не заходи, — Мила протянула ему свой мобильник и вздохнула. — Это приложение придумал дьявол.

— Я уже насмотрелся, спасибо. — Он пробубнил что-то себе под нос и, кажется, сказал какое-то слово на грузинском. — Откровенно говоря, я пришел сюда, потому что знал, что Ян будет здесь. Но тебя не ожидал увидеть.

— Почему?

— Потому что ты ему башку должна была отгрызть за вчерашнее, вот почему, — встрял Адам, который намеренно катался вокруг них, развесив уши.

— Парень пояснил лучше некуда. Спасибо.

— То есть ты меня обвиняешь в том, что я не надрала Яну зад за вчерашнюю выходку?

— Это, конечно, твое дело, но я был бы озадачен, если бы Лали вдруг проявила свои сестренские чувства таким экстравагантным образом. Кстати, вот и она.

— Он извинился. К тому же, я вчера вам рассказала, что он мне не брат, — Мила вздохнула, и покачала головой. Она не должна оправдываться ни перед кем.

Лали выглядела словно только что прилетела из тропической страны, где ей в течение недели делали массажи и бьюти процедуры. Честно? Как вообще возможно выглядеть так отпадно после всего что она вчера выпила?

Коротенькие джинсовые шорты с легкой блузой, заправленной в них, идеально дополняли слипоны из парусины. Ее длинные волосы на солнце отливали в синеву, и были зачесаны в слегка небрежную прическу. Сегодня на ней не было макияжа, отчего казалась лет на пять младше. И намного милее.

— Девочка, тебе нужна программа защиты свидетелей, если такая вообще есть в России.

— Знаю. Зря мы вообще этот инстаграм поставили. Так бы я не ощутила вселенской любви.

— Как это зря? Ты теперь популярна! Ты вообще видела, сколько человек подписались на твой аккаунт? А этим надо пользоваться. Твоя задача сейчас перевести все в шутку и нарисовать комикс на тему «мой двоюродный брат нализался и нашел самую красивую девушку».

Отар сжал челюсти, что не осталось незамеченным Милой. Он злился. Только вот на кого? На Яна или на себя, поддавшегося его провокациям? На Милу? Ей хотелось знать, но они еще не были на той стадии отношений, когда люди задают такие вопросы.

— Отар, дружище! Глянь, как эта девчулька сейчас утрет тебе нос. А? Давай, Оля, покажи старому пер… дяде, как надо управлять доской!

Девшучка разбежалась и, запрыгнув на доску, скатилась вниз по рампе.

— Оля, ты разбила мое сердце, я теперь больше никогда не стану кататься, чтобы не опозориться, — наигранно выкрикнул Отар.

Губы девочки растянулись в улыбке, недосчитывающей двух передних зубов.

— Надеюсь, зубы ты потеряла не на рампе? — добавила Лали, и девочка показала ей язык. — Какие невоспитанные дети! — пробурчала она.

— Я не ожидал вас здесь встретить, — Ян наконец обратился к Отару и Лали.

— Да уж, а мы вас вдвоем, если честно.

Почему только голос Лали все время звучал, будто она устала или расстроена? Вероятнее всего, она близко знакома с эмо культурой.

Отар оставил замечание Яна без комментария. Он поглядывал то на него, то на Милу, и был очарователен в своем молчании и сдержанности. Ян же — никак проявление странных побочных эффектов похмелья — болтал без остановки. Он вел себя так, словно вчерашняя его выходка — ничто иное как детские шалости, за которые его непременно прощали. Ведь он такой милый.

— Поехали покатаемся? — Отар вдруг нарушил молчание и, подойдя чуть ближе, скрестил руки на груди. Его взгляд был обращен на Милу. — Я приехал на машине. Взял на прокат на несколько дней. — Он махнул в сторону дороги. — Ты была на скале?

— Отличная идея, мне надо развеяться, — Ян ударил носком кроссовка по доске, и она подлетела прямо ему в руки. — Все равно ни на чем сосредоточиться не могу сегодня.

— Я вообще-то спрашивал Милу. А вы с Лали можете тоже поехать на твоей машине. — Отар поднял брови, словно пытался передать какой-то секретный сигнал, известный только им двоим, но Ян был не в форме, чтобы его получать. Он, казалось, совершенно не понимает, на что ему намекают, и Миле от этого стало немного не уютно.

— Нет, брат. Моя машина стоит дома. Я сегодня не лучший водитель.

— Вчера ты так не думал, — пробурчала Лали.

— Да, вчера ты вообще мало думал, правда? — Милу даже передернуло от железных ноток в голове Отара. Что он так взъелся на него? Неужели из-за глупого поцелуя? Даже если и так, то какая ему разница?

Конец ознакомительного фрагмента.