Ян и Мила

Татьяна Павловна Гутиеррес, 2022

Много лет Мила старалась избегать поездки в дом, где прожигает жизнь ее двоюродный брат Ян. И несмотря на то, что их родство не кровное, а только на бумаге, она делает все возможное, чтобы тот поцелуй, который стал для нее первым четыре года назад, навсегда остался в прошлом. Желая отвлечься от запретных чувств, она соглашается на поездку на катере с другом Яна – весьма успешным предпринимателем, да еще и красавцем, но морская прогулка превращается в весьма опасное приключение, которое заставляет всех показать свое истинное лицо.

Глава вторая

Ян был прав: бассейн был бесподобным. Вода была не слишком холодной, но и в то же время не слишком теплой, чтобы, окунувшись в нее, снять всю усталость и тревоги. Мила полностью расслабилась и позволила телу испытать подобие невесомости. Раньше они проводили в нем все свое время. Играя и дурачась. Уплывая от еще достаточно молодого и полного сил пса Чито на надувных матрасах и одевая по одной ласте, чтобы соревноваться на скорость. Или же сидели под водой, и тот, кто первый выныривал, должен был желание. Именно так Мила выпила свою первую бутылку пива — проиграв Яну.

Но сейчас они уже не дети. И он — она готова была дать голову на отсечение — даже не помнит об этом.

Мила подплыла к бортику бассейна и оперлась на него руками, ощутив на мокрой коже приятную прохладу от дуновения ветерка. Вокруг все же произошли незначительные изменения. Дорожка, ведущая от дома к бассейну, сейчас была из дерева, и Олеандры, посаженные Агатой пять лет назад, из кустиков превратились в высокие деревья, усыпанные гроздьями белых, красных и розовых цветков. Да и беседка за бассейном немного обветшала. Краска, когда-то ровная, потрескалась и немного выгорела на южном солнце. Но в остальном все было по-прежнему. Как и ее реакция на Яна.

Солнце уже село, но духота стояла невероятная. Было около десяти часов вечера, но казалось, что с тех пор, как ее самолет вылетел из пасмурного Санкт-Петербурга, прошла целая вечность. Она закрыла глаза и позволила запахам и звукам вернуть ее в детство, когда все было просто: бабушка и дед, Ян и их смех, лимонад в графине, запах пыли и солнца, паром поднимающийся от раскалённой земли, и вишня, которой они объедались. Тогда мама и папа еще жили вместе, а ей не приходилось варить кофе по вечерам в кафе через дорогу, чтобы оплатить занятия с репетиторами, которые оказались недешевыми, хоть и весьма продуктивными. К концу года она уже была уверена, что сделала все возможное, чтобы повысить свои шансы на поступление.

А потом они узнали о болезни деда. Она думала, что сдаст экзамены и прилетит к нему. Что его болезнь отступит. Что у них есть еще время, чтобы завтракать мороженым в кафе и смеяться над выходками Яна. Чтобы дед рассказывал смешные истории из своего детства, чтобы молча глядеть на августовское звездное небо, поджидая падающие звезды и молчать в уютной задумчивости.

Тот звонок она никогда не забудет. Сухой голос Агаты сообщил ей о том, что похороны деда состоятся через три дня, и что, если ей захочется, то она может попрощаться. Но Мила испугалась. Поступила как эгоистка. Она решила для себя, что ей нужно сдать этот чертов экзамен, к которому она готовилась весь год, тем более деду она уже ничем помочь не могла. Но глубоко в душе понимала, что не хотела запомнить его таким. Безмолвным и недвижимым. Артур был веселым, добрым, иногда серьезным, но всегда в хорошем настроении. Как же он обожал шутить над друзьями Яна! А потом вместе с Милой смеяться над их реакцией на лимонад с солью или печенье с горчицей, которые он им подавал, приговаривая, что Агата гордится своей выпечкой, и что для нее очень важно, что ее хвалят — неправда ли печенье объедение? Так он отучил друзей Яна есть или пить что-либо в их доме без спроса. Он навсегда в ее памяти останется таким. С широкой и немного хитрой улыбкой, мягким взглядом, который говорил ей каждый раз, как сильно он ее любит.

Легкий ветерок скользнул по лицу Милы и ей на секунду показалось, будто это дед ее чмокнул в щеку. А может, так и было? Она даже не замечала, как ее слезы падали и смешивались с водой в бассейне. Желая оградиться от боли в толще воды, она погрузилась в него с головой. А когда спустя, как ей казалось, вечность, она вынырнула, то встретилась лицом к лицу с Яном.

— Я думала, ты уже ушел, — смущённо пролепетала она, надеясь, что он не заметил проявление ее слабости и мысленно порадовавшись, что фонари, освещавшие бассейн четыре года назад куда-то исчезли.

— Агата заставила меня составить тебе компанию. — Они оба прыснули от смеха. Сколько раз она слышала эту фразу, когда Ян приходил к ней только потому, что бабушка была убеждена, что он должен развлекать ее круглосуточно? — Так что мне придется тащить тебя с собой сегодня на вечеринку.

— Не знаю, Ян. Я устала ужасно. Перелет, и потом все это. — Она обвела рукой вокруг. — Я бы хотела провести тихий вечер здесь с Агатой.

Ян понимающе кивнул, и пряди его длинной мокрой челки упали на лицо. Что-то в этом моменте было знакомое, словно какой-то невидимой связью вынимало из глубин памяти давно забытые ощущения. Эти моменты, когда они чувствовали друг друга на расстоянии, когда не нужны были слова, чтобы знать, что чувствует другой. Надо же, сколько времени прошло, а эта связь все еще существует. И возможно, только в ее представлении.

— Отец что, уже уехал? — наконец произнес Ян.

— Я думаю, что да. Он сказал, его не будет несколько дней, и что он и так еле нашел время, чтобы встретить меня. А еще, что я обязана дождаться его. — Мила вздохнула. Интересно, не договорить это то же самое, что и соврать? Или нет? Михаил рассказал ей по дороге, что она должна присутствовать, когда будут оглашать завещание — именно за этим он ее позвал. Она чувствовала себя крайне неуютно, считая себя недостойной получить чего-либо от деда. К тому же Ян мог решить, что она только за этим сюда и приехала. — По дороге из аэропорта твой отец рассказал, что работает над новым выпуском. — Она решила уйти от скользкой темы. — Что-то про детские дома?

Ян кивнул. Это был первый выпуск программы, в работу над которым отец его привлек. Вернее, Ян хорошенько провинился, развлекаясь с едва знакомой девушкой в сарае, когда отец зашел туда в поисках лопаты — сюрреалистичная ситуация, учитывая, что в его руках ничего тяжелее книги никогда не видели. И тогда он решил, что Яну стоит увидеть жизнь с другой стороны. На следующий же день ему позвонили и поинтересовались, не пропало ли у него желание стать волонтером в детском доме.

— Это хороший проект, — тихо произнес он. — Он поможет многим.

Мила кивнула.

Тема детских домов была для ее семьи болезненной и близкой одновременно. Бабушка и дед удочерили ее маму, когда той было всего семь лет. И мама до сих пор избегала разговоров о своем детстве. Даже когда Мила просила ее рассказать, что та помнит об этой части своей жизни, она только отмахивалась и говорила, что ее никто не обижал и что мало что осталось в ее памяти.

Ее мама всегда старалась отправлять деньги со своей крошечной зарплаты в тот приют, из которого ее взяли. И уверена, что если бы отец не был столь категоричен, то у нее уже давно был бы приемный брат или сестра. Наверное, благодарность Агате и Артуру настолько глубоко сидела в сердце ее матери, что она полностью отдала себя благотворительности и помощи обездоленным и нуждающимся. Полностью — значит без остатка. Для Милы и ее отца в том числе.

Ян нырнул под воду и остался там настолько долго, что Мила уже начала нервничать. А когда он наконец появился на поверхности, она засмеялась.

— Я вижу, ты тут без меня тренировался?

— Конечно, я же не хочу проиграть соплявке.

— Ты опять за свое, да? Сколько тебе говорить, что я не соплявка. — Мила хотела было игриво толкнуть Яна, но отдернула руку, не решившись прикоснуться к его мокрому обнаженному телу. — Я уже совершеннолетняя, между прочим. Так что соплявка — это уже не актуально.

— Ничего себе? И как же мне тебя теперь называть? — Он повел бровью, как это всегда делал, чтобы придать своему вопросу особой выразительности, но сейчас это смотрелось особенно комично.

— Прошу звать меня Милой.

— Это скучно, соплявка.

С этими словами он снова исчез под водой и вышел уже на противоположной стороне бассейна.

— Увидимся позже, соплявка!

— А я думала, ты вырос! — крикнула Мила и засмеялась.

Да уж, мир крутится, наматывая годы, а этот дом как будто стоит на месте.