Золушка и беглый маг

Татьяна Охитина, 2023

Как-то раз холодным зимним вечером Золушка встретила беглого мага-оборотня. На вид – миленького котенка, а на деле… Магу срочно понадобилось укрытие, и дом Золушки для этого отлично подошел. Зря, очень зря мачеха решила выгнать подобранного котеночка на мороз.

Этот дом Рольфус выбрал неслучайно — главы богатых семейств обычно держат нос по ветру, и узнать, что происходит в королевстве, наверняка получится. Второй месяц Рольфус находился в бегах, сторонился любой тени, ночевал в подворотнях, питаясь отбросами, но ищеек со следа сбил. Однако в тайном сыске дурачки не служат, поэтому вести себя следовало осторожно.

Зимой осторожность обходилась дорого. Чихнув, Рольфус вытер нос мохнатой лапой и поморщился — грязная шерсть воняла. В этот момент дверь дома открылась, и на крыльце показалась служанка с ведром: юная, почти девчонка: обтрепанная одежда измазана сажей, на плечах старый шерстяной платок, на ногах растоптанные войлочные боты, которые подошли бы нищенке, а не работнице из уважаемого дома.

Кажется, промахнулся, понял Рольфус и хотел потихоньку уйти, но подвел проклятый насморк.

— Кто здесь? — вздрогнув от мощного чиха, воскликнула девчонка, тревожно озираясь. Рольфус замер, стараясь забиться поглубже в снег, но она оказалась глазастой — подскочила, выхватила из сугроба. — Котик! Потерялся? Да ты совсем замерз!

— Ну ясное дело, — буркнул Рольфус, — на улице-то не лето.

Взвизгнув, девчонка разжала руки, уронив его обратно в сугроб.

— Ты говорящий?! — на лице ее застыл страх.

— Ну да, — Рольфус хотел сбежать, но лапы совсем заледенели и слушаться отказались.

— А-а… разве такое бывает?

— Ну я ж с тобою сейчас разговариваю. Значит, бывает, — Рольфус хотел пожать плечами, но сделать это в кошачьем обличье не получилось. Вместо этого он снова оглушительно чихнул.

— Простыл, маленький, — жалостливо вздохнула девчонка и обернулась, посмотрев на дверь.

«Ну их, эти новости, — подумал Рольфус, — как бы совсем не окочуриться».

— Может, пустишь погреться? — спросил он.

Девчонка подняла бровки домиком, вид ее сделался совсем жалкий.

— Не могу, котик, меня мачеха поколотит, если узнает, что я тебя пустила.

— А ты хозяину дома пожалуйся. Чего это какая-то работница руку на тебя поднимает?

— Хозяину дома? — девчонка растерялась. — Ой, да без толку, папенька считает, что я на нее наговариваю.

— Да при чем тут па… Так, погоди, — Рольфус опешил, — ты что, дочь хозяина дома?

— Ну да. Меня Гертруда зовут, хотя все называют Золушкой, а ты кто будешь?

— Кот. Просто кот. И если ты меня в дом не пустишь, стану котом, умершим от холода. По твоей вине, между прочим. Буду по ночам к тебе являться и мучить, слезами горючими поливая. Вот увидишь!

— Ох, котик, не умирай, не надо! — достав его из сугроба, девчонка сдернула с плеч платок и, закутав, осталась в одном платье. — Сейчас, потерпи, миленький, я свиньям корм задам и домой тебя унесу, в тепло.

Рольфуса кольнула совесть, но совсем чуть-чуть, с совестью он давно научился договариваться.

В свинарнике оказалось убрано, это обнадеживало — если в доме столько работников, что даже свинарник в порядке держат, значит план может сработать.

Вылив болтушку в корыто, девчонка поспешила в дом. И вот там, на кухне, Рольфуса снова одолело сомнение — что же это за семейство такое, если дочка главы дома ютится в углу между вязанками дров и мешками с картошкой. На старом сундуке лежала тоненькая подстилка с подушкой и страшненькое колючее одеяло.

— Ты что, здесь спишь? — все еще надеясь, что ошибся, спросил Рольфус.

— Ну да. Я же все время тут, на кухне. И бегать никуда не надо. Удобно, — ответила девчонка, пряча взгляд.

— А папаша не против?

Девчонка пожала плечами, по-прежнему стараясь не смотреть в глаза, и Рольфус сдался, решив не мучить ее расспросами.

— Ой, ты ж, наверное, голодный. Давай, я тебе молочка налью.

— Лучше мяса.

Золушка вздохнула.

— Мяса не осталось. Есть только кусочек колбаски с ужина, сестры не доели, — она открыла шкаф и достала сверток, в котором обнаружились обломок полосатого карамельного леденца, надкусанный крендель с глазурью и вышеупомянутый кусочек колбасы, сырокопченой, с хвостиком. — Вот, возьми, — она протянула ему сразу всю заначку.

Рольфус съел колбасу исключительно из вежливости — не отказывать же бедняжке. «М-да, — подумал он, разглядывая тонкие, словно прутики, пальцы, худую шейку, торчащую из ворота платья, — держат бедняжку в черном теле. Хотел бы я посмотреть на этих извергов».

Возможность такая представилась очень быстро — из коридора донесся топот, словно на кухню мчалось стадо буйволов, и вскоре в дверях возникла монументальная бабища с губами-варениками и крошечными злыми глазками на круглом как блин лице.

— Золушка! — рявкнула тетка. — Где тебя носит, лентяйка? Кровати не расправлены, перины не взбиты, а она сидит, прохлаждается. Живо за рабо… А это что такое?! — палец-сосиска нацелился прямо на Рольфуса. Кто разрешал тебе…

— Маменька, я…

— Вон блохастого! Вышвырни, живо! — ручища, здоровенная, словно весло, развернулась, указывая на дверь.

Возвращаться на улицу Рольфус не собирался, вот только магия подчинения в кошачьем обличье работать отказывалась, поэтому конспирацию пришлось нарушить.

— Молчать! — произнес он, снова став человеком. Активировал заклинание, и тетка застыла, не успев выпалить рвущиеся с языка ругательства. Полное подчинение, отключение воли, покой, умиротворение, желание служить… Пожалуй, хватит, решил он, видя, как исчезли багровые пятна гнева с пухлых щек, а взгляд из яростного превратился в спокойный. — Сейчас ты уйдешь отсюда, расправишь кровать себе и всем, кому надо, и ляжешь спать. А утром придешь сюда за новыми поручениями. Иди.

Развернувшись, женщина двинулась прочь, механически передвигая ноги, словно гигантская кукла. Обернувшись, Рольфус посмотрел на Золушку, ожидая, что та пребывает в ужасе, но не тут-то было — приоткрыв рот, она смотрела на него с восхищением.

— Это же магия, да? А ты — маг? Ох, мамочки, ничего себе! — проделывать то же самое с девчонкой Рольфусу ужасно не хотелось, но выхода не было — она проболтается и точно его сдаст. Заклинание уже было готово сорваться с языка, когда она воскликнула: — А можешь и меня научить? Я буду стараться, правда! И во всем тебе помогать! А еще у меня есть вот что, — она метнулась к сундуку и, сбросив подстилку, открыла крышку. Долго рылась там, перебирая старое тряпье, а потом протянула Рольфусу потертый кошель, — тут немного, всего несколько монет, но больше у меня нету. Может, хватит? А потом я еще сэкономлю и заплачу, честное слово!

После этого произнести заклинание язык не повернулся.

— Убери, — Рольфус отвел руку с протянутыми деньгами. — Отплатишь едой и кровом. Но для начала скажи, зачем тебе магия? Мачехе отомстить хочешь?

— Что? Нет! Я просто… ну… для хозяйства. Если я буду работать больше и быстрее, может, они меня полюбят, — закончила она уже тихо.

«О нет, это безнадежно», — подумал Рольфус и уже хотел произнести это вслух, когда услышал громовой рев:

— Эй ты, где мое печенье!

— И мое молоко!

В кухню ввалились сразу две горы, только чуть моложе предыдущей, зато лицами в точности напоминающие мать.

— Та-ак! И что это за мужик у тебя тут?

— А еще скромницей прикидывалась!

Парное заклинание сработало как надо. «Не растерял навыки, молодец», — мысленно похвалил себя Рольфус, глядя как сводные сестрицы Золушки, утратив пыл, уходят прочь из кухни. Для полного счастья осталось встретиться с папашей, а слуг, если верить девчонке, в доме нет.

— Здорово ты с ними, — сказала Золушка. И нахмурилась. — А им от этого ничего не будет?

— Пожалела? — усмехнулся Рольфус.

Золушка потупилась.

— Ну, да.

— Не бойся, ничего с ними не случится. Я пригляжу.

— Ой, так ты останешься здесь, со мной? — обрадовалась она. И, смутившись, поправилась: — Ну, не со мной, а в доме.

— Останусь. Только надобно с папенькой твоим переговорить, все-таки он хозяин.

— Так его нету, за товаром уехал, раньше весны не воротится. А я тебе вон, на сундуке постелю, а сама на мешках посплю. Мне не впервой, привычная.

— Привычная, говоришь, — Рольфус и сам не понял, откуда взялась обида за эту дурочку, которую в собственной семье ни во что не ставят. Хотел возмутиться, пойти и найти ей, а заодно и себе, место получше — дом-то немаленький, но потом вспомнил, что утром троица подчиненных придет за дальнейшими указаниями сюда, на кухню, и не стал, решив с размещением разобраться завтра.

Спать на мешках было жестко, поэтому сундук он оставил девчонке, а себе соорудил лежанку из хвороста, не без магии, конечно. Сильно усердствовать не стал, за время скитаний привык обходиться малым. «Забавно, — подумал он, ворочаясь на твердом ложе, — еще два месяца назад мне и перина казалась жесткой». Впрочем, долго предаваться размышлениям не смог — усталость взяла свое, и он провалился в сон.

* * *

Проснулся Рольфус от звона.

— Прости, — виновато произнесла Золушка, поднимая оброненную крышку. На плите пыхтели кастрюли. Пахло кашей и булочками. Желудок заурчал, напоминая, что вчерашний ужин был более чем скромным.

— Я сейчас, — воскликнула девчонка, метнувшись за тарелкой, — вот, держи, — каша и на вид оказалась хороша, а уж на вкус и подавно.

— Отлично готовишь, — сказал Рольфус, слопав предложенное в один присест. От добавки тоже не отказался. И только потом, опомнившись, спросил: — А сама-то ела?

— Ой, нет еще, некогда покуда. Сейчас надо будет мачеху с сестрами накормить, посуду помыть, в комнатах прибрать, а уж потом…

— Это никуда не годится, — возмутился Рольфус. Слова его заглушил приближающийся топот — три пары ног так мощно отбивали такт, что даже посуда позвякивала. Золушка вздрогнула и посмотрела на дверь с опаской. Спустя несколько мгновений на кухню вошла мачеха с дочерьми, все трое лохматые и в ночных рубашках.

— Сейчас я кашки… — метнулась было Золушка, но Рольфус остановил.

— Погоди, куда им за стол в таком виде.

— Ох, да, точно, сейчас я их причешу, — Золушка попыталась сорваться с места, но не вышло.

— Они что, немощные?

— Нет, но они… я… — не договорив, Золушка сникла под укоризненным взглядом.

— Избаловала ты их. Будем перевоспитывать. Значит так, — обратился он к молчащей троице, — возвращайтесь в свои комнаты, приведите себя в порядок: причешитесь, переоденьтесь, умойтесь, а потом возвращайтесь сюда, — когда компания убралась, Рольфус отпустил наконец Золушкину руку. — Вот как надо. В следующий раз командовать будешь ты.

— Я? — испуганно пискнула Золушка. — Я не смогу!

— Сможешь. Считай это началом учебы. Если не справишься с этим заданием, то и магию не осилишь.

Ждать возвращения пришлось долго, за это время Золушка успела поесть, почистить овощи, перебрать крупу… Рольфус уже хотел пойти проверить, не убились ли подопечные, приводя себя в порядок, когда они наконец явились.

— М-да, — произнес он, оглядев результаты их трудов, — прискорбное зрелище. И как вы раньше-то жили? — волосы у всех троих торчали в разные стороны, в мамашиной шевелюре застрял гребень, одежда напялена кое-как, а у одной из сестер платье так и вовсе надето наизнанку. — Идите, посмотрите в зеркало и сделайте так, чтобы было красиво, — велел Рольфус и только потом, когда они ушли, вспомнил, что собирался отдать бразды правления Золушке. «Ладно, — сказал он себе, — в следующий раз».

Конец ознакомительного фрагмента.