Разговор с призраком

Татьяна Осипова, 2018

Однажды Стас пошёл домой через кладбище. Призрак погибшей девочки рассказал ему свою историю и тут началось такое… Стас и не думал какие силы он потревожил.

Однажды Стас решил сократить свой обычный путь домой. Дорога могла стать гораздо короче, только идти через кладбище. После приятного времяпровождения на дне рождения подруги суеверные страхи его не пугали, скорее наоборот, душа требовала подвига.

Путь сокращали многие, а посему народная тропа вела к кладбищенской ограде, за которой в свете фонарей, угадывались надгробия. Стас поднял голову, несколько минут с интересом рассматривал звёздное небо. Парню даже показалось, что полная луна ему подмигнула. Впрочем, в голове шумело, Стас помотал ей, и быстрым шагом двинулся в путь. Со стороны кладбища ветер гнал странный запах, тишина по-настоящему мёртвая. Парень приблизился к ограде, ухмыльнулся, видя высокий забор, пошатываясь, подошёл ближе, заметил выломанные в заборе доски, протиснулся и, поскользнувшись, упал. Чертыхаясь, поднялся и вдруг увидел перед собой девочку в коротком белом платье, край которого оборван, слишком нарядном для этого мрачного места. Бледное лицо ребёнка полно печали, тёмные глаза наполнены слезами.

— Девочка… ты это… что тут делаешь? — участливо спросил Стас.

— Они снова… — всхлипнула она, — они снова сделают мне больно.

— Пойдём, я провожу тебя домой, — он взял её за руку и вывел на тропинку между могил.

Запах гнили становился сильнее, Стас почувствовал, что в голове начинало проясняться.

— Кто обидел тебя?

— Вадик, — приглушённо пробормотала юное создание. — Они думали, что это… это папа, а папа ни в чём не виноват.

— Что же это за Вадик? — спросил Стас. — Как можно обидеть такую малышку? И что ты здесь делаешь одна, ночью?

Девочка ничего не ответила, только крепко сжала его пальцы. Они шли и шли, и Стасу казалось, что кладбище никогда не закончится.

— Мы жили в городе, — робко произнесла девочка, — а потом к маме приехал Вадик, однажды я увидела, как он целует маму, и мне стало страшно. Я ребёнок, но понимаю, что это плохо, но я так люблю мамочку, что сделала вид, что ничего не увидела. Папа часто уезжал в командировки, и тогда приезжал Вадик… А потом как-то вернулся папа, и они с мамой так ругались… так ругались. Я помню ночь и огонь, — девочка замолчала, Стас почувствовал, какой горячей стала её рука. Он хотел разжать пальцы, но у него не получалось. Он глянул на девочку, и хмель сразу выветрился из головы. На его глазах малышка вспыхнула, словно пропитанная бензином, запах загоревшихся волос и плавящейся плоти ударил в нос. Парень, вырывая руку из маленьких, но цепких пальцев девочки, поскользнулся на мокрой траве и упал между могил. Шевеля губами, смотрел на облако с очертаниями малышки, ощущая, как во рту пересохло. Вдруг над ухом прозвучал голос малышки.

— А дом поджёг пьяный Вадик, а все решили — папа. Ведь он узнал о них с мамой, — девочка снова появилась у него за спиной, бледным серым пятном, Стас, вздрогнув, обернулся. Сердце заколотилось в груди. Она смотрела на парня и улыбалась — грустная малышка в белом платье. В ушах загудело, Стас уже не слышал её голоса и смотрел, как шевелятся губы ребёнка, — мне так жалко папу, теперь он в тюрьме. А ведь убил нас другой!!!

— Девочка, — он медленно поднялся на ноги, — мне жаль, но мне пора домой…

— Ты тоже трус? — она склонила голову на бок, её тёмные глаза блеснули, в них вспыхнуло яркое пламя.

— Может…Может т-тебя, — начал заикаясь Стас, — п-проводить домой? — закончил он, протягивая ей руку.

— Мы уже пришли, — грустно и совершенно не по-детски произнесла девочка, коснувшись его рукой.

Тошнота подступила к горлу, парень ощутил невыносимый ужас, он хотел убежать, скрыться поскорее, но ноги словно погрузились в трясину. Девочка смотрела на него то ли с укоризной, то ли с усмешкой…

Очнулся Стас ранним утром, когда капли дождя разбудили его холодными прикосновениями. Он лежал возле могилы, рядом возвышался мраморный памятник. С фотографии на Стаса смотрела девочка лет десяти, он узнал её, надпись на надгробии гласила — Олечка и Наталья Фадеевы — 20 мая 1986 года.

Это же та самая девчушка, говорившая с ним сейчас. Холод пробежался по спине, голова раскалывалась. Он вынул из кармана телефон, набрал номер подруги, достал сигарету из пачки и закурил. Ему вдруг захотелось узнать, что случилось на самом деле. Руки дрожали, а во рту пересохло. Он бросил недокуренный окурок, вглядываясь в звёздное небо. Минуло много лет, он ещё и не родился, когда погибли мать и дочка. Как узнать, что случилось на самом деле? Как наказать виновного? Мысли застучали в голове, как барабанщики на погосте. Стас поморщился и, потирая виски, вышел за кладбищенскую ограду, которая удивительным образом оказалась рядом, и направился к автобусной остановке.

День прошёл, как в тумане. Стас не мог выбросить из головы странное происшествие на кладбище. Он не верил тому, что случилось с ним, кому рассказать, не поверят, рассуждал. Уже к вечеру решил начать поиск в интернете, надеясь, что история с пожаром и гибелью семьи не осталась незамеченной СМИ. Пусть и прошло более тридцати лет.

Его девушка Настя задержалась на работе, а когда вернулась, застала парня в смешанных чувствах. Она испугалась и начала расспрашивать Стаса, что случилось. Он молчал, закурил и сделался бледным. Настя даже не знала о чём думать, пока он не рассказал не только о случае ночью на кладбище, но и о том, что откопал в сети.

— Оказывается, Фадеевы и вправду погибли на пожаре. Отца семейства осудили, мотивы у него имелись, — начал рассказ Стас. — Частые командировки Юрия приводили к скандалам в семье. Фадеев всегда ревновал красивую жену, но в последнее время начал подозревать её в измене. Наталья, жена его, давала повод почесать языкам соседям и с трудом скрывала, что встречается с другим мужчиной. Я прочитал, что Юрий Фадеев признался в поджоге квартиры той ночью. Говорил, что напился, когда узнал, что у жены появился любовник.

— А что писали об её ухажёре? — спросила Настя.

— Ни слова. Непонятно, как теперь узнать про Вадима?

— Столько лет прошло, — вздохнула Настя, — и что ты собираешься делать?

Стас пожал плечами, закрыл ноутбук, хотелось лечь спать, даже отказался от ужина. Настя решила, что он слишком впечатлительный, но не стала спорить. Стас заснул на диване, а его подруга снова включила ноут и открыла статью. Убийство произошло давно, о нём писали, как об одной из мистических историй города.

Ночь не прошла спокойно, Настю разбудил голос Стаса, он словно говори с кем-то во сне. Отвечал невпопад и неразборчиво, девушка пыталась прислушиваться, но будить парня не стала. Наутро она всё-таки расспросила его, что приснилось ему. Тот отмахнулся, глотнул кофе и сказал, что вечером расскажет, а сейчас на работу опаздывает.

Он и сам не понимал, почему не признался. В голове снова шумело, как будто он всю ночь не спал. Ему приснилась Оля, та самая девочка, что погибла на пожаре.

— Привет, Стас, прости, что я напомнила о себе, — девочка коснулась холодной рукой плеча парня, он открыл глаза и проснулся. Лежал на холодной земле, а не в тёплой постели. В нос ударил запах прелой листвы и разложившейся плоти. Он сел, протирая глаза, понимая, что каким-то образом оказался на кладбище снова.

— Это всего лишь сон, — успокоила Оля. — Я знаю, что ты пытаешься помочь мне, но не понимаешь с чего начать. — Ты проснёшься дома, в своей постели, но всё будешь помнить.

— Как я тут оказался, — Стас, прищуриваясь, посмотрел по сторонам.

— Повторяю, это сон, и ты просто переместился сюда. Ты ничего не нашёл о Вадиме, потому что он тщательно скрыл всё, что случилось. В 1986 году он работал в милиции. Мне известно только это, а ещё, — словно спохватилась девочка, хватая Стаса за руку, — его фамилия Чернов, и он до сих пор жив. Если бы умер, мы бы с мамой узнали об этом.

Стас бросил настороженный взгляд в сторону могильной плиты и увидел бледный силуэт женщины, которая стояла за ней.

— Мама очень хочет, чтобы кто-то нашёл убийцу. Тогда ничего не вышло.

— А что с отцом, он жив?

— Мы не знаем, — покачала головой Оля. — Это странное чувство, когда человека нет в мире мёртвых, но и нет в мире живых. Я думаю, с ним что-то случилось. Узнай, пожалуйста.

Стас кивнул и бросил взгляд в сторону призрака Натальи. На её лице гримаса печали и безумия, ему сделалось страшно. Запахло дымом, парень увидел, как из-под земли поднимаются клубы удушливого облака. Становилось трудно дышать, он зажмурился, ощущая, что проваливается вниз.

Проснулся весь мокрый от пота, увидел, что Настя на него вопросительно смотрит. Не захотелось снова рассказывать о ночном кошмаре, который оказался настолько реальным, что Стасу казалось — он всю ночь провёл возле могил.

Он отпросился с работы, это сделать не сложно, в магазине, где он работал менеджером, всегда можно подмениться с сослуживцами. В каком УВД работал этот Вадим Чернов, спрашивал себя парень, размышляя, что если обратиться в ближайший полицейский участок, ему могли бы дать ответ.

Получить информацию оказалось непросто. В дежурке упитанный сержант, пьющий кофе, спросил его, по какому делу ему понадобился Чернов.

Стас выяснил, что теперь Вадим занимал высокий пост, имел много заслуг и все его называли не иначе как Вадим Михайлович. После небольшого поиска, расследования, как называл свои потуги новоявленный детектив, к вечеру ему позвонили. Молчание и дыхание в трубку напрягали, Стас отключил связь, понимая, что номер не определился, однако после этого звонка у него начались проблемы.

— Настя почему это происходит, я ведь даже ничего не расспрашивал у того сержанта в дежурке. Просто сказал, что Чернов мне нужен по личному делу.

— А где он работает сейчас?

— Тот сержант сказал, что-то про ФСБ.

По коже Насти пробежали мурашки, и она прошептала, этого ещё не хватало.

— Ты знаешь, если их спецы захотят, они всё прошерстят и то с кем ты по телефону говорил, и на какие сайты заходил.

— Значит он и вправду виноват, — нахмурился Стас. — Мне кажется, если не вывести его на чистую воду, девочка продолжит мучить меня во сне. Видимо раньше не получилось ей с кем-то войти в контакт. А я читал, что если душа неприкаянная, то она так и будет бродить по земле, пока не найдёт своего убийцу.

— Правильно, — кивнула Настя, поправляя светлые волосы — Так что же ей надо, как же правда всплывёт и кто накажет виновного?

— Откуда я знаю, — отмахнулся Стас. День клонился к закату, и спать ложиться теперь страшно.

Он знал, что Оля снова приведёт его на кладбище и будет просить отыскать настоящего убийцу.

Ночь прошла на удивление спокойно, однако Стас не особенно радовался. Утром ему пришла смс об увольнении с работы. Ничего не понимая, он собрался, и, не позавтракав отправился к магазину.

Странное дело, но здание, где раньше работал Стас, оказалось опечатано. Пахло гарью, заглянув в окна витрины, он понял, что в магазине случился пожар. Хрень какая-то, размышлял парень, а уволили почему, он отказывался верить, что история его разговора с призраком и происшествие в магазине каким-то образом связаны.

Хозяин магазина не отвечал на звонки, зато Стасу позвонила женщина, представилась майором УСБ, назвавшись Олесей Владимировной. Он не стал отнекиваться от встречи, но мороз по коже пробежал, как будто парень в чём-то виновен.

Он не захотел приходить в УВД, казалось, что если он переступит порог этого участка, то не выйдет никогда. Вдруг всем известно, что он что-то знает о том самом многолетнем убийстве. Он ни с кем не разговаривал кроме Насти о встрече с призраком и знал, что девушка ничего никому бы не рассказывала. Не такой она человек.

Еда не лезла в горло, он ни о чём не мог думать кроме этой встречи с привидением. Потел и когда время медленно ползло к назначенному сроку, ощущал, как живот сдавливали спазмы. Вопросы и непонимание — всё что осталось.

Медленно поднимаясь по ступеням, он разглядывал розовощёких летёх, курящих на крыльце УВД. Стас дёрнул за ручку тяжёлую дверь, и вошёл внутрь. Назвал номер кабинета, получил пропуск.

Олеся Владимировна оказалась не такой уж и страшной. Было ей на вид слегка за тридцать. Пронзительный взгляд серых глаз изучающе поначалу разглядывал Стаса. Потом смягчился и потеплел.

— Не беспокойтесь Станислав Сергеевич, — она что-то записывала в блокноте. Оторвала взгляд от бумаги и внимательно посмотрела на парня. — Понимаю, что вам не ясно, почему я позвонил вам. Но и нашему отделу стало кое-что известно, и ваша фамилия странным образом появилась в списке свидетелей.

— Я вообще не понимаю, о чём речь? Я просто поинтересовался, работает ли здесь Чернов? — Стас вдруг почувствовал, как разозлился и на этот кабинет с решётками на окнах, и на эту дамочку — суровую и властную Олесю Владимировну.

— Дело в том, что ваш интерес не случаен.

— Конечно, но это моё личное дело, — огрызнулся Стас. Не мог же он, в самом деле, рассказать о ночном происшествии на кладбище. Конечно, не мог, не хотел показаться идиотом.

— Против Чернова возбуждено уголовное дело. Каждый, кто интересуется им или связан с ним, приглашается на беседу. Дело серьёзное и нам необходимо опросить каждого, кто имел с ним какие-либо дела.

Стас слушал Олесю Владимировну, но ничего не понимал. Чернова обвиняли во взяточничестве и в каких-то криминальных схемах. Ничего нового он не мог сказать о Вадиме, да и какую-либо полезную информацию не получил тоже. Только, как бы невзначай, спросил о деле 1986 года, где в огне погибли мать и дочь, и что Чернов встречался с погибшей женщиной, но в деле это не было отражено никак. Спросил наугад, однако майора Петрову его рассказ заинтересовал.

— Откуда у вас такая информация, Станислав Сергеевич?

Он по обыкновению пожал плечами и сказал, что недавно наткнулся на статью в интернете и вспомнил, как давно, лет десять назад ему рассказали о том случае с Фадеевыми. Что мать встречалась с Черновым, а всю вину повесили на отца семейства, что якобы он убил жену и дочь и поджёг квартиру. Фамилии не назывались, но история, казалось, до деталей схожа с делом Фадеевых.

— Как любопытно, — Петрова приподняла левую бровь и прижала к губам кончик ручки. — Я слышала об этой истории. Жутко, но отец насколько мне помнится, признал вину, и о Чернове в деле ни слова.

— А не думаете ли вы, Олеся Владимировна, что Вадим подчистил свои следы и вышел сухим из воды?

— Доказательств нет, — вздохнула майор, — старое дело, ещё при Союзе. Такие уже не раскрыть, но мне стало интересно, не скрою. А кто рассказал, возможно, кто-то из свидетелей?

Тут Стас понял, что врать дальше сложно и пожал плечами, сославшись на какую-то бабушку. Олеся Владимировна задумалась, а потом вдруг сказала, что насколько она помнит, осуждённый за убийство отсидел свой срок, но не полностью, его отправили в психиатрическую лечебницу через год после заключения. Парню показалось странным, что молодая женщина настолько осведомлена о деле тридцатилетней давности.

Словно читая его мысли, она сказала, что в отделе по убийствам работал её отец, и какие-то обрывки информации остались в памяти. Потом она захлопнула блокнот и добавила, что Стас может идти домой. Выписала ему пропуск и попросила, если он что-то вспомнить. Протянула визитку, и пожелала хорошего дня.

Стас кивнул и вышел за дверь, а сам размышлял, что неплохо бы пообщаться с Петровым, отцом Олеси Владимировны, если это её девичья фамилия. Если отец Олеси работал в милиции, значит он в курсе того самого дела и мог бы пролить на него свет, рассуждал Стас. Только захочет ли он говорить с ним. Хорошо, размышлял он дальше, я могу представиться каким-то журналистом, который пишет статью о злодеяниях прошлого века произошедших в нашем городе. Он и сам вдруг загорелся идеей раскрыть преступление и понять, кто виновен на самом деле. Призраки врать не будут, зачем, с уверенностью рассуждал он. Наверняка, Оля знала своего убийцу. Но неплохо бы отыскать отца девочки, если только за столько лет он не сошёл окончательно с ума.

Он пришёл домой, рассказал о своей беседе в полиции Насте и почувствовал, что немного успокоился, точно выговорился. Хотя волноваться надо. На следующее утро в дверь позвонили. На пороге стояли двое мужчин в штатском. Представились, корочки сунули в нос и начали расспрашивать Стаса о ночном пожаре в магазине, где он работал, интересовались причиной увольнения.

Ничего не понимающий парень рассказал что знал, разводил руками и главное — его слова есть, кому подтвердить. Он ночевал дома. Пожар произошёл ночью, но странная вещь, как сказал дознаватель. Камеры зафиксировали человека похожего на Стаса, который открыл дверь ключом и вошёл в магазин. Вышел, скорее всего, через служебных выход, а потом в помещении и начался пожар.

— Знаете, — вступила в разговор Настя. — У нас у входа в подъезд тоже стоит камера, вы проверьте, во сколько вернулся мой парень, и вам станет понятно, что он ночевал дома.

— Мы проверим, — сказал один из них, протянул Стасу протокол и попросил расписаться. Тот пробежал глазами по записям, скрывать ему нечего, но в душе снова заскребли кошки.

Настя говорила, не нравится ей, что происходит. Как бы его расследование не привело к большим неприятностям.

— Моя совесть чиста, — ответил Стас и добавил, что бояться нечего, теперь ему стало самому любопытно выяснить, кто настоящий убийца. Пожар и все вытекающие последствия — просто нелепые совпадения. Настя кивнула, говоря, что тоже надеется на это, а потом поставила чайник на плиту и достала из холодильника вишнёвый пирог.

Напряжённая атмосфера после чаепития немного сошла на нет. Молодые люди вместе посмотрели интересный фильм и легли спать. В психиатрическую больницу они решили ехать вместе, тем более у Насти выходной. Она сказала, что не оставит Стаса одного, а то вдруг ещё и психушка сгорит. Посмеялись. Заснули, а ночь и призраки решили, что пришло их время, чтобы рассказать свои истории.

— Ты только не бойся, Стас, — прошептала Оля, коснувшись его плеча холодной рукой, глянула пронзительно голубыми глазами.

Он проснулся, понимая, что снова оказался на кладбище.

— Я постараюсь найти убийцу, милая, — грустно улыбнулся парень, — но что поделать, если у меня ничего не получается.

— Я помогу тебе, Стас. Многие до тебя побоялись раскрыть правду. Послушай, я знаю, где папа, он в больнице, и тебя туда не пустят просто так. Скажи, что у него не осталось родственников, и что возник вопрос о наследстве.

Стаса удивило, что маленькая девочка рассуждает, как взрослая. Откуда она могла знать подобные вещи, не понимал он. Как бы предвкушая этот вопрос, Оля продолжила:

— Я слышала, как о наследстве говорил Вадик. Поэтому и подумала, что взрослые всегда кажутся серьёзными и важными, если речь заходит о такой вещи, как наследство.

— А что говорил Вадик, ты можешь вспомнить?

— Сложно объяснить. Речь шла о земле, где Вадик хотел строить дом, — она задумалась, и на мгновение Стас забыл, что говорит с призраком. Глянул в сторону надгробья, полупрозрачный силуэт Натальи не двигался с места. Глаза её горели странным светом, и парню сделалось не по себе. Мурашки пробежали по спине, он даже вспотел и смахнул со лба капли пота.

— Поговорите с папой, если он сможет ответить, — Оля грустно вздохнула, — мама сердится на нас. Она не хочет уходить отсюда…

— Прочь, — прошипел призрак, выйдя из-за могильной плиты. Стас инстинктивно схватил девочку за руку и внезапно оказался в чужой квартире.

За столом сидела молодая женщина со светлыми волосами и красивой фигурой. Она держала за руки мужчину, который немногим старше её. Крупные черты лица, абсолютно лысая голова и маленькие глазки на розовом лице. Этот тип сразу не понравился Стасу.

Они не замечали его, разговаривали тихо в полголоса, Стас прислушался, понимая, что оказался в прошлом. Перед ним сидели Наталья Фадеева и Вадим Чернов.

Парень услышал шорох за спиной, обернулся и увидел маленькую Олю, выглядывающую из-за двери. Она другая, живая маленькая девочка — яркие голубые глаза и тёмные волосы, стянутые в тугие косички. Жёлтый халатик с нарисованными медвежатами заставил Стаса улыбнуться. Девочка милая, и ему стало вдруг больно, при мысли, что такое маленькое чудо умрёт мучительной смертью в огне.

Жаль, что ничего не исправить.

— Послушай, Наташ, если квартира останется у него, то, я умываю руки.

— Но я же не могу его просто выгнать, Вадь.

— Ну, я могу поднять свои связи, признать его недееспособным не составит труда.

— Хорошо, так и сделаем. — Женщина глянула в сторону дочки. — А ты что стоишь здесь? Иди к себе в комнату.

— Мам, а когда папа приедет?

— Не знаю, не видишь, взрослые разговаривают! — Наталья сжала губы. Вадим взял её за руку и проговорил, что с наследством вопрос решит, главное, что они вместе.

— А Оля?

— О дочке не беспокойся.

В прихожей хлопнула дверь. Наталья вскочила, испуганно глянув на Вадима. Ни один мускул не дрогнул на его лице. Прошептала, это Юра, что же это он на день раньше вернулся. Из прихожей донёсся его голос:

— Наташенька, а я помню какой сегодня день.

Она прижала руки к губам и прошептала о годовщине свадьбы, выругалась и сделалась бледной, как полотно.

Юрий зашёл в кухню, в руках букет цветов, пакет с гостинцами. В душе Стаса стало противно и горько. Сцена неприятная.

Улыбка сползла с лица мужа, он выронил пакет, который с грохотом упал на паркетный пол. В сторону Ольги покатилась банка с красной икрой

— Ничего не говори, — тихо проговорила Наталья. — Ребёнок дома.

— Это вы при Оленьке воркуете голубки? — ярость тихо расползалась на лице обманутого мужа. Он швырнул букет в лицо жене и с кулаками бросился в сторону Чернова. Тот выше и шире в плечах, удар отбил и отбросил Юру к стене.

Выскочила Оля, закричала, не трогай папу, Наталья втолкнула дочку обратно в детскую, попыталась успокоить мужчин. Юрий не хотел ничего слушать. Вадим насмешливо бросал ему оскорбления. Крики и ругань, грохот от падающей мебели, плач девочки, страх которой Стас ощущал кожей.

Когда Наталья стала обвинять во всём Вадима, тот рассмеялся, ударил её. Выбежала Оленька, попала под его руку и, отлетая к стене, ударилась затылком о край тумбочки. Сползла на пол, застонала и затихла. Взрослые не заметили, что ребёнок больше не плачет. Она лежала на полу и не двигалась.

— Что вы наделали?! — закричал обезумевший отец. Бросился к девочке, сжимая её в объятиях расплакался, а потом попытался выбраться к выходу, со словами, ты убийца Чернов и тебе не уйти от ответа. Налетев на кулак Вадима, он рухнул, теряя сознание. У Натальи началась истерика, а в глазах её любовника вспыхнула паника.

Он опустился на табурет, лихорадочно соображая, что делать дальше. Потом резко встал, со словами, что ему эти проблемы не нужны. Открыл кухонный ящик, резко вытащил длинный кухонный нож и, повернувшись к Наталье, пырнул ту в живот. Она вскрикнула, а Чернов вытащил лезвие и нанёс ещё несколько ударов женщине, потом склонился над бесчувственным Юрием, вложил орудие убийства ему в ладонь и осмотрелся.

Стасу сделалось мерзко, страх липкими щупальцами вполз под рубашку. Трус, прошептал он дрожащими губами, какой же трус. Вадим посмотрел по сторонам. Убийца чувствовал чьё-то незримое присутствие. Он вынул сигарету из пачки, закурил, чиркнул несколько раз зажигалкой, а потом поднёс её к тонким занавескам. Они вспыхнули, и пламя понесло их к потолку. Обои зашелестели, коричневые цветы расцвели угольными звёздами, вспыхнули багровыми всполохами. Завораживающее зрелище, гипнотизирующая игра пламени.

Вадим вышел в прихожую, Стас услышал, как хлопнула входная дверь, кинулся за ним, но не догнал. Только он коснулся дверной ручки, как оказался снова на кладбище. Рядом призрак девочки, которая беззвучно плакала. Призракам не дано то, что умеют люди, но они обладают другими способностями.

— Стас, найди папу, может быть он что-то и вспомнит.

— Хорошо, — дрожащим от волнения голосом проговорил Стас и проснулся.

Липкий от пота он сел в кровати. Насти рядом нет, по доносящемуся запаху с кухни он понял, что девушка готовила завтрак.

Рассказал о новом ночном путешествии. Не понимал, как такое возможно. Настя успокаивала его и сказала, что выяснить в какой больнице сейчас Юрий Фадеев можно.

— У меня у подруги мама в больнице работает, тётя Таня. Я позвоню ей и попрошу найти человека. Сейчас даже передачи такие есть, где людей ищут.

— «Жди меня»?

— Ну, да, — кивнула девушка. — Сегодня у меня выходной, сейчас позавтракаем и поедем в больницу, где работает тётя Таня.

Стас немного успокоился. Завтрак вкусный, гренки с сыром он всегда уважал.

Сели в маршрутку, надо добраться на другой конец города. Однако время пролетело быстро, да и тётя Таня, которую Стас называл не иначе, как Татьяна Васильевна, с пониманием отнеслась к истории Насти.

— Понимаете, тёть Тань, этого Фадеева родственница ищет из Москвы. Говорит, упрятали его в психушку, а человек уже отсидел своё, грозилась, что пойдёт в прокуратуру, у неё там связи какие-то.

— Ладно, Настюш, ладно, не нужно лирики, — улыбнулась Татьяна Васильевна, качая седой головой. — Найду я вашего Фадеева, это не составит труда. Мы же все друг друга знаем в нашем кругу. Езжайте домой. Да, как там Лидочка, пишет тебе?

— Да, тёть Тань, общаемся «в контакте», вот и решила к вам забежать, и дело ещё это.

— Хорошо, Настюшка, всё узнаю и думаю, к вечеру что-нибудь да выясню.

На этом и расстались. Настя видела, что Стасу не по себе, ей казалось, любимый вымотался и осунулся. Она спросила, не заболел ли он, но тот качал головой и говорил, что это бессонные ночи, а так всё хорошо, и они должны помочь Оле.

Мама Лидочки позвонила утром, Настя обрадовалась, что сегодня Стаса не мучали кошмары. Она не стала его будить, поговорила с Татьяной Васильевной и записала адрес психиатрической больницы.

— Скажи, что от меня, Настюшка и придётся подмазать.

— Сколько?

— Пять больших конфеток, — тихо проговорила тётя Таня. — Прости, что смогла, то смогла.

— Спасибо вам, — улыбнулась в трубку Настя, а потом вытащила из заначки пятитысячную купюру и склонилась над спящим Стасом. Будить его не хотелось. Успеем всё, пусть отдохнёт, решила она и прилегла рядом.

Дверь в шкафу скрипнула. Настя приподнялась на локтях и увидела, как из-за дверцы появилась детская рука. Девушке стало невыносимо страшно. Серая ручка толкнула скрипучую дверь, и Настя увидела девочку в грязном жёлтом платье, на котором нарисованы весёлые медвежата. Глаза ребёнка запали и под ними тёмные тени. Каштановые волосы, стянутые в косички, покрыты чем-то серым. Это пепел, проговорила про себя Настя, это Оленька, та самая девочка-призрак.

Малышка приложила палец к губам и поманила другой рукой Настю. Девушке почему-то не было страшно. Она всегда думала, что призраков можно увидеть лишь ночью. Сейчас около десяти утра, и появление Оли обескуражило, хоть и не напугало.

Настя встала с кровати и приблизилась к привидению. Казалось, девочка настоящая — из плоти и крови. Малышка открыла дверь шкафа и махнула рукой. Девушка отправилась за ней, не ожидая, что через шкаф можно попасть в другой мир.

Серое небо и скрюченные деревья встретили недружелюбно. Нарастающий ветер трепал волосы Насте, ветви так и норовили ударить в лицо.

— Куда мы идём? — решилась спросить она.

— Я покажу тебе, — ответила девочка.

Она шла вперёд. От холода, кожа покрылась мурашками, Настя сунула руки в карманы пижамы, понимая, что очень замёрзла. Идти босиком по влажной земле ужасно. Она надеялась, что скоро вернётся домой, заберётся в тёплую постель. Что она делала здесь?

Вскоре девочка остановилась у высокого дерева. Под его корнями лежал свёрток. Она наклонилась, разворачивая его, и Настя с ужасом увидела, что там внутри. Это маленький ребёнок, кожа у него бледная, а глаза раскрытыми озерцами смотрели в пасмурное небо.

Ребёнок мёртв. По спине ужасом пробежала дорожка пота. Настя спросила, чей он. Оля, обернувшись, вздохнула, её подбородок задрожал, и она чуть не заплакала.

— Это твой ребёнок Настя. Берегись. Тебе угрожает опасность.

Задохнувшись от крика, девушка закрыла лицо руками. Её захотелось скорее убежать из этого страшного леса.

— Убийца должен ответить за всё, — тихо проговорила призрак.

Настя проснулась от собственного крика. Стас успокаивал её, не понимая, что случилось. Она плакала и не могла прийти в себя.

— Холодно, как же там холодно, — повторяла она.

Стас непонимающе свёл брови глядя на любимую. На подошвах ног у неё земля и сухая трава.

— Что случилось?

— Мне приснился страшный сон, — с трудом проговорила Настя.

— Где ты ходила, ты вышла из дома?

— В каком-то жутком лесу…

Тошнота заставила её зажать рот, Настя вскочила с постели и побежала в туалет. Стас кинулся за ней.

После горячего душа и завтрака девушке стало лучше. Она рассказала о кошмаре, а парень качал головой, говорил, что это не просто сон.

— Ты, как будто оказалась там по-настоящему.

— Знаю.

— И ноги в грязи. Видела? Странно, о чём тебя хотела предупредить Оля?

— О том, что моему ребёнку угрожает опасность, но у меня нет ребёнка.

Стас задумался. Налил ещё кофе, Настя сказала, что звонила тётя Таня, рассказала куда ехать и к кому обратиться по поводу отца Оленьки.

— Тебе как, лучше?

— Да всё нормально.

— Поедем? Ты как?

— Да поедем, — резко ответила Настя, — заварили кашу, теперь будем расхлёбывать.

По спине Стаса пробежал холодок, он винил себя, что втянул любимую в странную и даже жуткую историю. За окном моросил дождь, погода стояла мерзкая. Записав адрес, ребята решили поехать на такси. Психиатрическая больница находилась на другом конце города. Добирались по пробкам, и приехали к обеду.

Как говорила Оленька, информация о наследстве и связи Татьяны Васильевны, помогли увидеть отца девочки. Пять тысяч отдавать, конечно, жалко, но Стас снова загорелся желанием узнать правду и наказать виновного.

Юрий Фадеев сидел в беседке, писал что-то в тетради в клетку. Седой и сгорбленный он выглядел старше своих лет. Ему шестьдесят четыре года, но глядя на мужчину, Настя смело бы назвала его стариком.

— В каком он состоянии? — спросил Стас медсестру, показавшую на Фадеева. — Он понимает что-то?

— Да, нормальный он, ребята, давно здесь, — махнула рукой медсестра. Ей и самой около шестидесяти лет, — Но кто в психушке долго, тот всё равно слетает с катушек. Юрий Анатольевич ни с кем не общается, не разговаривает, иногда у него бывают приступы отчаяния. Особенно в осенне-летний период. Как и у всех больных. Попробуйте поговорить с ним. Он не агрессивный, безобидный так сказать, но если не захочет общаться, то вы ничего не добьётесь.

Насте стало почему-то страшно. Сердце заколотилось в груди, и к горлу подступил ком. Она сжала руку Стаса, ощущая, как снова вернулась тошнота. Наверное, это от нервов решила девушка, попросила воды у медсестры. Та с пониманием кивнула. В здании лечебницы неприятно пахло, молодым людям пришлось пройти через корпус, чтобы выйти во двор, к беседке. Больные разговаривали сами с собой, ходили по коридору, кто-то сидел на стуле, уставившись в одну точку, кто-то раскачивался из стороны в сторону, а кто выглядел вполне нормальным. Отличительной особенностью всех взгляд — пустой, прошивающий насквозь.

Дождь закончился. Настя мёрзла, и Стас, сняв куртку, накинул ей на плечи. Фадеев так и сидел в одной позе, что-то писал или рисовал.

— Здравствуйте Юрий Анатольевич, — поздоровался Стас.

Старик поднял выцветшие глаза, разглядывая гостей. Настя заметила, что его взгляд отличается от тех, что они видели у других пациентов. Выглядел он вполне здоровым, что радовало.

Он не стал здороваться, а просто разглядывал незнакомцев. Стас чувствовал, что если будет врать, разговор не сложится. О чём говорить с человеком с диагнозом паранойя, размышлял он, о призраках, казалось, не самой лучшей идеей.

— Мы пришли, потому что нас попросила Оля.

На мгновение в глазах старика вспыхнул интерес, потом искра потухла, он опустил голову и снова продолжил рисование.

— У вас хорошо получается, — похвалила Фадеева Настя. — Оля так и осталась маленькой девочкой. Мёртвые уже никогда не вырастут.

С клетчатого листа на гостей смотрело лицо Оленьки, она такая, какой запомнил её отец, решила Настя. Потом свела брови, понимая вдруг, что на рисунке призрак, точно так же она выглядела, когда девушка видела её впервые.

— Что вам нужно? — глухо спросил Фадеев.

— Подробности. Что вы помните о дне, когда Чернов убил вашу жену, дочь и подстроил всё так, чтобы вас считали убийцей?

Юрий Анатольевич повернулся к Стасу и тот увидел, что на половине лица мужчины шрамы от ожогов.

Конец ознакомительного фрагмента.