Бег сквозь лабиринт

Татьяна Осипова

Тяжёлое детство, трудная юность – это не просто череда испытаний для главной героини Натальи. Водоворот лихих девяностых, когда искать защиты не у кого. Спаситель оказывается монстром. Приходится бежать сквозь лабиринт судьбы, чтобы выжить и узнать правду о своём прошлом. Ответы в другом мире. Преданные друзья, любовь и новые испытания откроют истину. Миры сквозь зеркала наблюдают за вами.

глава 1 Танцы марионеток

В колчане дьявола нет лучшей стрелы для сердца, чем мягкий голос.

БАЙРОН Джордж Ноэл Гордон

1

— Повернись, моя детка, — Антон хлопнул по пышному заду смуглую красотку. — Если на свете и есть Бог, то он наверняка завидует мне, ведь я могу иметь тебя столько, сколько захочется. Надя рассмеялась, подставляя губы поцелую. — Постой, куколка. Расскажи лучше, как у нас дела в Кемерово, ты видела Аркадия Иосифовича?

— Да, Антон Александрович, — таинственно простонала смуглянка, — им ещё много нужно сделать, по его словам не все хотят, — она приподняла брови, — ты меня понимаешь, там не все хотят вникать в слова господина Тэлля.

— А с тобой им легче найти взаимопонимание? — ухмыльнулся Раскин кивая и наливая себе шампанского, — ты же моя девочка всё сделала, как я тебя просил?

— Обижаешь, — наиграно надула губки смуглянка, — девочек столько было, а компроматика! — протянула она, — так что я не завидую тем, кто, плюясь, доказывает наши антиобщественные и аморальные действия.

— Чёрт побери, алмаз души моей, ты просто рождена для проведения таких операций.

Смуглянка благодарно расплылась в улыбке, ей пришлось пройти долгий путь, чтобы сейчас лёжа с Раскиным в одной кровати обсуждать политическую жизнь и посмеиваться над теми, кто попал в расставленные ею сети.

— Ох, Надежда, не хотел бы я попасть в твои остренькие зубки, — шутливо улыбнулся Антон, — ты пиранья ещё та, но пока ты с нами, мы не кинем в твою полноводную речку динамита, — он рассмеялся, и Надя, улыбаясь, кивнула ему в ответ, ей нечего было бояться. Положение, в котором она была, устраивало её как нельзя лучше.

Ей было тридцать пять, с шестнадцати она колесила по всему Союзу и поднялась с самого дна. Она не понаслышке знала о тяжёлой жизни вокзальной проститутки, но уже тогда решила, что вылезет из дерьма и грязи. Отчасти ей это удалось, однако она была связана по рукам и ногам, так как полностью принадлежала Тэллю, но и её жизнь теперь многим девочкам казалась раем. Она обслуживала только очень богатых клиентов, чиновников и важных служителей закона, когда это было нужно. Она стала своего рода Мата Хари для Тэлля и его преступной организации, которая держала в страхе весь Красноярский край и даже запустила кровожадные щупальца в Кемерово, Иркутск и другие крупные города.

Тэлль организовал чётко налаженную сеть сбыта наркотиков и оружия, в руководстве крупных заводов были его люди, которые входили в состав управления. За несколько лет он создал Империю, и теперь любой чиновник и пальцем не мог пошевелить без его разрешения. Его верные псы разъезжали на дорогих машинах, облагая данью магазины и рынки, чувствуя себя жнецами прежде великой и могучей страны. Всех, кого не устраивал данный порядок вещей, ожидали неприятности. Сначала визиты налогового инспектора или милиции, которым есть всегда к чему прицепиться. Потом же, проблемы шли по возрастающему вектору — угрозы, избиения, поджог, похищение детей, родственников. Ну, а в конце этого пути, для особо стойких — мраморная плита надгробья на кладбище. Поэтому большинство предпринимателей решали всё по-иному и в добровольном порядке, понимая, что все хотят кушать и нужно делиться, чтобы ты и твои дети могли спать более или менее спокойно.

Антон запахнул халат, тот приятно холодил разгорячённое тело и, вынув из бумажника фотографию, протянул её Надежде.

— Кто это? — улыбаясь, спросила она, неумело пряча ревнивую усмешку.

— Киска да? Одна моя знакомая. — Он ехидно хихикнул, хлопнув Надю по голому плечу, — не ревнуй, моя прелесть, эта девочка нужна для Аркадия Иосифовича.

— Да ладно? — отмахнулась Надя, — что это за дурь нашла на хозяина… — она не договорила, так как получила пощёчину, в её глазах блеснули слёзы и вспыхнула обида. Женщина прижала к щеке пухлую ладонь и пробормотала. — Прости, Антон, я не думала, что это… что это так важно…

— Я боюсь, что язык у тебя сильно длинный, Надежда моя, и если ты где-нибудь подобное ляпнешь. — Он посмотрел по сторонам, словно эту комнату прослушивали ищейки Тэлля, и приглушил голос. — У тебя, что мозги распухли от кокса или ты совсем уже ничего не боишься?

— Я… я… — всхлипнула она.

— Тупая курица, — бросил ей Антон, — весь вечер испортила.

Он знал, что прослушивающая аппаратура может быть везде и любая шестёрка может такого наплести, чтобы занять его место рядом с Тэллем, поэтому Антон пресекал подобные вольности на корню.

— Антоша, — всхлипнула она, — я дура, ни о чём не думаю, как получу удовольствие.

— Где бы ты сейчас была, если бы не Аркадий Иосифович, где бы были все мы, да ты должна, на него как на икону молиться. Ладно, — резко вставил он, — надеюсь, этого не повториться, теперь к делу. Видела фотку, сзади адрес и ещё кое-какие подробности, шеф хочет эту девочку, но она не так проста, как кажется, поэтому нужно сделать всё, чтобы она у меня, — он сделал акцент на последнее слово, — попросила помощи, а я ей так помогу, потом ещё благодарить будет. У неё подходящая семейка, поэтому думаю, наша операция много времени не займёт.

— Можно вопрос? — осторожно проговорила Надя, испуганно глядя на Раскина. Он, скривив губы, кинул ей ручку и блокнот. Надя написала. «А что он не может сам с ней познакомиться, ведь он влиятельный мужчина».

— Так надо, — жёстко ответил Антон, — и это не твоё дело, работай. Или мне найти другого человека?

— Я тебя поняла. — Она обиженно смотрела перед собой, сейчас ей хотелось лишь одного, чтобы Антон ушёл и не видел её заплаканного лица. Надя потянула к себе простыню и закрылась до самого подбородка. Отчего больно слушать его, словно плёткой по телу стегал он её колючим взглядом, и женщина, закрыв лицо, заплакала. Он удивился проснувшейся сентиментальности, списав это на алкоголь.

— Не ной, — небрежно бросил Антон и, закуривая, открыл окно. — Сама виновата, не думаешь, впредь будешь умнее. Смотри, дождь так и не проходит, мерзкая погода, полетишь со мной на Новый Год, на Кипр, ты, поди, и не была там?

— В Египте была, — более спокойно ответила Надя.

— Не дуйся, смотри, лопнешь, — рассмеялся он. Приступы бешенства у него так же быстро заканчивались, как и начинались, он стянул с неё простыню и, потянув за руку, потащил к окну. «Когда-нибудь, всё это будет моё, Тэллю недолго осталось», — ухмыльнулся про себя Антон: «Вот тогда и наступят по-настоящему хорошие времена».

— Моя смуглянка, ты же первоклассная баба, но если будешь думать своим пухлым задом. — Он улыбался, как хищный зверь, — тогда мне придётся тебя наказать.

Надежда знала, что в его глазах столько же ласки, сколько у Кая, которого заколдовала снежная королева, поэтому улыбалась, прижавшись к плечу Антона.

2

Пронеслось несколько дней, и Наташа с головой ушла в учёбу, ей никак нельзя было остаться позади состава уходящего поезда. Она очень хотела поехать в Ганновер, поэтому по-прежнему должна была оставаться лучшей ученицей факультета. Всё это изматывало — учёба, работа допоздна, домашние задания, шитье на заказ. Хотя она всё успевала, ей приходилось нелегко. Под глазами залегли тёмные круги, порой она и поесть, по-человечески, не успевала. Одно у неё сидело в голове, что медленно, но верно он шла к своей цели. Скоро судьба подмигнёт ей и прижмёт к тёплой груди. Наталья умчится в Ганновер, а если не повезёт в Артёмовск к тёте Лене и жизнь наладится.

В один из холодных дней, когда Наташа получила зарплату, солнце припекало, и мороз не так ощущался, а к вечеру пошёл снег.

Наташа купила продуктов и, войдя в квартиру, поняла, что никого нет, что её очень обрадовало. Она поставила чайник на плиту, и когда он закипел, сделала себе чаю, бутербродов и отправляясь с подносом в свою комнату. Когда она вошла, то что-то показалось ей не так. Что-то неуловимое стояло в воздухе, Наташа поставила поднос на стол и задумчиво посмотрела по сторонам, какой-то кислый запах витал в комнате, то ли чужого пота, то ли грязи. Она поморщилась, ощущая чьё-то незримое присутствие.

В сердце кольнуло и, предчувствуя неладное, Наташа открыла платяной шкаф, сердце застучало сильнее и, казалось, оно сейчас вырвется из груди. Она сунула руку под полотенца и, вытащив большой старый кошелёк, который раньше принадлежал её бабушке, поняла, он пуст. Кровь точно отлила от щёк и, покачнувшись, Наташа прижала руки к лицу, не веря в произошедшее.

Потом она снова открыла кошелёк и заглянула внутрь, нет, это не было кошмарным сном, деньги исчезли — три тысячи долларов, которые она собирала за всё время, что работала в ателье.

Наташа бросила кошелёк на стол и почувствовала, как внутри начинает закипать гнев, она знала наверняка, кто обокрал её, и была уверенна в этом. Мать вряд ли решилась бы на этот мерзкий поступок, она ещё не потеряла рассудок и не спилась окончательно, чтобы воровать у дочери деньги. Почему-то именно в причастность матери, Наташе хотелось верить меньше всего. Оставался один вор — Валерка.

Она сжала кулаки и ощутила, как в висках застучало, к горлу подкатила тошнота и голова закружилась. Наташа рухнула на кровать и, обхватив подушку двумя руками, заплакала. Она не могла прийти в себя и не могла остановиться, сдаться, слёзы душили её, и теперь, казалось, что она никогда не выберется из этого ада. Наташа была в отчаянье, все планы рухнули — с этими деньгами, она могла что-то начать, а сейчас опять всё вернулось на круги своя. Немного успокоившись, она выпила остывший чай без аппетита, бутерброды показались ей ужасными, и в рот ничего не лезло, теперь в голове крутилась только одна мысль — вернуть деньги и наказать вора.

Ни мать, ни Валерка не возвращались до самого вечера, и Наташа уснула, свернувшись на кровати, обняв большого плюшевого медведя, который с детства был любимой игрушкой.

Ей снилось, что она в красивом свадебном платье идёт по красной ковровой дорожке, её встречают люди и все хотят пожать руку, улыбаясь. Вокруг красиво, под локоть её ведёт незнакомый мужчина, лицо которого размыто, но она чувствует тепло, исходящее от него, какое-то сияние, отчего становится легко и свободно.

Это чувство свободы переполняло, пока впереди она не увидела человека. Он совсем не улыбался, а просто кивал ей, словно давая понять, всё это принадлежит ему. Его глаза похожие на ртуть, в них нет зрачков, только серебристая муть, отражающая свет.

Он кивал и кивал, становясь похожим, на китайского болванчика, и Наташа почувствовала, как почва уходит из-под ног.

На руках сомкнулись чьи-то пальцы, она хотела закричать, но широкая ладонь незнакомца, закрыла ей рот. Наташа всеми порами кожи могла только ощущать ужас.

Она искала глазамитого человека, что только был рядом с ней, но тот исчез. Теперь Наташа оказалась совершенно одна. Вокруг выросли высокие стены из густого кустарника… Она бросилась вперёд, слыша, как за ней крался дикий разъярённый зверь, понимая, что выхода нет.

У её некогда красивого платья обтрепался подол, и оно было всё забрызгано грязью. На какой-то момент, Наташа остановилась, поднеся руки к лицу, и… в ужасе увидела — её руки перепачканы кровью.

Она закричала и услышала тяжёлое дыхание за спиной, точно неведомый зверь ждал, когда она бросится бежать. Его запах заставил её содрогнуться и, вскрикнув, она проснулась.

Перед глазами словно выпала из тумана небритая ухмыляющаяся физиономия Валерки, который, казалось, сидел здесь уже долго и наблюдал за ней.

Девушка подпрыгнула на кровати и отпрянула назад.

— Что ты здесь делаешь?! — сердце бешено заколотилось.

— Ты так вопила, что мне пришлось заглянуть к тебе на огонёк, — ехидно улыбнулся он. Наташа почувствовала неладное, потому что Валерка оказался трезвым, хотя в его покрасневших глазах что-то было, они казались стеклянными и какими-то блестящими. Она смотрела на него и как будто прошла вечность, пока она пришла в себя от кошмарного сна. Теперь же внутри остался страх. Он липкими щупальцами крепко вцепился в сознание.

В эту минуту Наташа забыла о деньгах, перед глазами по-прежнему стоял человек с глазами цвета ртути, кивающий головой, сковывая её пальцами, которые не давали пошевелиться. Ужасный лабиринт со зверем, охотящимся на неё, липкая кровь на руках. Она поднесла снова их к лицу, словно желая убедиться, что они чистые и на них нет ничего, что всё это сон, но ощущение было такое, словно всё это случилось наяву.

— Ты что принимаешь наркотики? — рассмеялся Валерка, он все ещё находился в комнате. Наташа, вдруг вспомнив о пропаже денег, поднялась с кровати.

— Зачем ты это сделал?

— Не понял? — На его лице появилось действительно непонимающее выражение. — О чём ты, детка? Я просто вошёл, чтобы убедиться, что с тобой всё в порядке, а ты бросаешься непонятными обвинениями?

— О деньгах… Я говорю, о деньгах, — уже не так уверенно ответила Наташа, — у меня пропало три тысячи долларов…

— Ни хрена себе, какая ты богатая у нас! Мы значит, с твоей мамкой водку палёную пьём, а ты бабки такие зажала.

Наташа в упор смотрела на него. Что-то в этом разговоре было не так, и она должна понять, врёт он или нет. Она не должна доказывать, что это он украл деньги, она знала это. Он забрал её деньги! Надо держать себя в руках и всё расставить по местам, думала она. Его долго не было, да и она сама не ночевала дома, чем предоставила ему прекрасную возможность обчистить её кошелёк.

— Валера, я тебя пока по-хорошему прошу, если это не ты, то я извинюсь…

— Интересно как же ты это сделаешь? — Он скользнул глазами по её ногам, и Наташа почувствовала, что ещё немного, и она взорвётся. Не смотря на его наглуюухылку, она взяла себя в руки и продолжила.

— Я заявлю в милицию.

— Ты угрожаешь мне?! — он встал с кровати и вплотную придвинулся к ней. В покрасневших глазах плясали бесенята, и от этого взгляда, Наташе стало вдруг по-настоящему страшно.

— Нет, — как ни старалась она, но её голос дрогнул, и Валерка, почувствовав её страх, больно сжал ей запястья, — Валера, я хотела уехать, и живите вы тут как хотите, но мне нужны деньги…

— Надо было раньше говорить, — ухмыльнулся он, продолжая стискивать ей руки клещами — пальцами, — если бы ты знала, — он облизнул обветренные губы, — если бы ты знала, моя детка, обо всём, ты бы давно уже уехала, и тебе было бы наплевать на твои денежки.

— Я не понимаю, о чём ты говоришь? — Страх сжался в комок внизу живота, и Наташа покрылась испариной.

Валерка не казался крепким парнем и был всего на голову выше её, но Наташа понимала, что если он захочет, то запросто справится с ней. Самое ужасное, что он тоже знал это и, читая в её глазах боль, отвращение и страх, с благоговением ощущал власть над ней.

Валерка давно хотел её, как только увидел ещё в первый раз. При мысли о том, что Наташа будет стонать и извиваться под ним, у мерзавца затрепетало внутри, а кровь прилила к вискам.

С Вероникой он жил только из-за квартиры, так как нигде не работал, а несчастная женщина алкоголичка, могла худо-бедно его содержать, да и квартира у неё была вполне сносная. Когда же он понял, что красавицу дочку некому защитить, в его голове начал зреть омерзительный план, завладеть квартирой, а заодно и Наташей. Тут ещё подвернулось одно дело, за которое обещали отлично заплатить. Ему предложили организовать доставку «подарка» для важного человека. Презентом должна был стать девушка, которую он прекрасно знал, только вот беда она совершенно не доверяла ему. Поэтому Валерка решил действовать по-своему.

— Знаешь, моя дорогая, у нас с твоей мамой праздник, — он, улыбаясь, потёр ладони, — теперь это и моя квартирка…

— Нет, — покачала головой Наташа, — мама бы никогда… — она попыталась встать.

— Обидно ошибаться. Да? — он резко швырнул её на кровать, — она всё сделала, как я ей сказал, и теперь ты можешь выметаться отсюда, когда захочешь! Только сначала необходимо оплатить коммунальные услуги.

Он снова мерзко рассмеялся.

Наташа не могла понять, что происходит, за один какой-то миг ей показалось, что кошмарный сон обретает реальные очертания и скоро превратится в её жизнь.

Она ещё не осознала до конца, что происходит, одно стояло перед её глазами — ухмыляющаяся физиономия Валерки, который, склоняясь над ней, что-то приглушённо говорил.

Наташа, не слыша его, смотрела на обветренные губы сожителя матери и на почти что зажившую ссадину на щеке. В чувство её привело его прикосновение, от которого, она, взвизгнув, подскочила на кровати и начала отчаянно отбиваться.

Это не помешало ему прижать её к кровати. Наташе стало трудно дышать, как будто Валерка весил в два раза больше, чем казалось.

Наташа никак не могла освободиться от его жёсткой хватки, сковавшей, словно наручниками запястья. Он шумно дышал ей в лицо, а в глазах появился жадный блеск, на лбу выступили капельки пота. Валерка с трудом сдерживал её, отчего тёмные волосы сальными прядями прилипли ко лбу. Наташа ощутила прилив тошноты, её лицо горело, а в животе противно сжалось в предчувствии чего-то мерзкого, грязного и отвратительного. Она знала, что не сможет одолеть Валерку, и в отчаянии закричала. Собственный крик ей показался каким-то сдавленным и хриплым. Он закрыл ей рот широкой ладонью и рывком выдернул ремень из брюк, быстро замотав им её руки.

Как у него это получилось сделать, Наташа не могла понять. Вырваться уже не удалось. Она, изгибаясь, пыталась освободиться, но теперь, когда руки привязаны к спинке кровати, её попытки стали тщетными. Переведя дыхание, она посмотрела на него, тяжело дыша. Ни верилось, что она лежит связанная и беспомощная и что теперь её жизнь в руках этого омерзительного опустившегося существа.

Он смотрел на неё, и наслаждался превосходством. Наташа глядела сквозь него стеклянными глазами, предчувствуя все его грязные замыслы. Ей хотелось одного, чтобы всё поскорее закончилось. Он не заставил себя долго ждать и, отпив из принесённой бутылки пива, медленно вернулся к своей пленнице.

— Лучше бы ты этого не делал, — процедила сквозь зубы Наташа, понимая, что её слова, просьбы или угрозы напрасны. Они только больше разозлят подонка. Валерка, усмехнувшись, провёл пальцами по её губам и, не успевая отдёрнуть руку, почувствовал боль.

— Сука!!! — он ударил Наташу кулаком в живот, она, разжав зубы, отпустила его палец, который успела прокусить. Задохнувшись от боли, девушка не почувствовала второй удар и только щелчок выскакивающего ножа вернул её в действительность.

— Только дёрнись, овца, и я тебя разрежу на кусочки, а потом смою в унитаз, никто, ничего не найдёт! — он размахивал перед её лицом ножом, заставляя Наташу вжаться в подушку и почувствовать, что такое, когда смерть действительно дотронулась пальцами до твоего горла. — Ты что думала, ты королевна? Ну и что, если перед тем, как отправить тебя в путь, я немного попользуюсь тобой, — немного спокойнее добавил Валерка. — Я сделаю с тобой всё что захочу, — и, как бы в подтверждение своих слов, он больно кольнул её лезвием ножа, — так что не шути со мной, детка.

Пленница закрыла глаза, понимая, живой не уйти. Нет ничего страшнее, ощущать беспомощность перед лицом смерти, однако Наташа хотела жить, пусть ей придётся сейчас очень плохо, но она будет жить.

Она и не догадывалась, что в её жизни может произойти такое, ведь кажется, что плохое случается только с другими, но только не с тобой. Она сжалась, хотя тело напряглось, как струна, и попыталась, не сойти с ума, пройдя через унижение, боль и отвращение, не только к алкоголику и наркоману Валерке, но и к себе.

Очнулась она, когда стало стемнело. В окнах дома напротив не горел свет, рядом, сжимая за талию, сопел её мучитель. Наташа, чувствуя ломоту во всем теле, попыталась повернуться, но тут же почувствовала холодное ледяное лезвие у горла.

Насильник не спал, он ждал, когда жертва проснётся, чтобы снова растоптать и уничтожить остатки её воли. Наташа поняла, что придётся немного подождать, пока Валерка успокоится и поверит в её покорность. Она зубами разорвёт путы и вырвется на свободу. Где же мама, вдруг промелькнуло в голове. Если он ощущал себя безнаказанным, значит, с ней что-то случилось, он не настолько глуп, чтобы так себя вести, зная о возвращении матери. Только Валерка был в курсе, что Вероника не придёт, потому что сам посадил её на поезд до Сосновоборска и отправил знакомиться со своей матерью. Пока Вероника гостит у свекрови, он удачно распорядится новой собственностью и потом закончит дело, что поручили ему. Только так он мог расплатиться с карточным долгом, только так.

Наташа и не подозревала, что за человек Валерка, который нагло влез в их семью и разрушил до конца, что уже и так висело на волоске от гибели.

Он, бывший игрок, работавший в одном из подпольных казино Тэлля, волей злого случая оказался в семье той самой девушки, которую заказал его хозяин. Каково же было его удивление, когда к нему обратилась Надька Шоколадка с просьбой и фотографией Наташи. Бывают же такие совпадения в жизни, подумал он и решил, что всё сделает на лучшем уровне, лишь бы его долг был погашен, а именно это обещал человек Надьки.

Ему дали неделю на всё про все, помогли с оформлением брака и квартиры на его имя, а дальше, отправив жену в Сосновоборск, он решил незамедлительно приступить к осуществлению своего плана. Причём он сразу убивал двух зайцев, Наташа всегда держалась с ним на расстоянии и при удобном случае закрывалась в своей комнате, чувствуя его похотливые взгляды и мысли, которые словно рентген просвечивали девушку насквозь. В его обязанность входило привезти Наташу в загородный дом Раскина. Однако Валерка решил использовать своё положение, а только после осуществление грязных фантазий преподнести Наташу на блюдечке с голубой каёмочкой Раскину. Тому-то, рассуждал Валерка, какая разница, лишь бы всё прошло по намеченному плану.

За окном начало сереть и долгая мучительная ночь, которая принесла столько боли, наконец, закончилась. Наташа осторожно попыталась пошевелиться и с облегчением поняла, что одна. Руки по-прежнему были так стянуты ремнём, онемевших пальцев она почти не чувствовала.

Она попыталась пошевелить ими, но только поморщилась от боли. Потом старалась освободиться целый час, только из этого ничего не вышло, ремень был затянут профессионально. Вдруг в двери щёлкнул замок и в комнату вошёл новый хозяин её жизни. Наташа всеми порами тела ощущала страх поселившийся внутри неё и, посмотрев в его глаза, попросила развязать её.

— Мне нужно в туалет. Я не убегу, отпусти меня… я… никому не скажу, — пробормотала она и не узнала свой слабый затравленный голос.

— Ты уверена? — с издёвкой спросил он и, сев на край кровати, прикоснулся к её шее, Наташа, вздрогнув, попыталась отстраниться, но он больно сжал её за горло и, склонившись, грубо поцеловал в губы. — Я развяжу тебя, но только для того, чтобы не ложиться в обделанную тобой кровать. Только попробуй выкинуть что-нибудь, и я не завидую твоей мамаше, когда она найдёт от тебя только маленькие кусочки миленького тельца.

Наташа, содрогнувшись, проглотила комок, подкативший к горлу. Валерка освободил стянутые ремнём руки жертвы и толкнул к выходу.

— Можно спросить? — она остановилась у двери.

— Спрашивай, — небрежно бросил он, разваливаясь на смятой постели.

— Зачем тебе всё это? Ты… не похож на маньяка.

— А что раньше ты была знакома с Чикатило или Джеком — Потрошителем? — усмехнулся он, и Наташа, опустив глаза, направилась к ванной комнате.

— Когда-нибудь узнаешь, — продолжил он, и в его голосе прозвучала какая-то холодная ирония, — жизнь так не предсказуема, детка.

Он не дал ей закрыть за собой дверь, заставив принять душ, а потом снова скрутил, теперь уже бельевой верёвкой, и опять привязал к кровати. Наташа не догадывалась, что это только начало и пока ещё надеялась на скорое освобождение. Несколько дней Валерий жестоко избивал и насиловал её, не в силах совладать со своей порочной безнаказанной похотью, пока, наконец, она уже была в таком состоянии, что её и связывать не нужно было. Наташа то и дело теряла сознание и была похожа на большую тряпичную истерзанную куклу, хотя от куклы её отличало то, что в ней теплилась надежда и зрела жажда мести. Теперь она знала наверняка, что убьёт своего истязателя и сделает это с большим удовольствием.

Пальцы ныли, тело саднило, и Наташа знала, что ещё немного и её время настанет. Прошёл ещё один ужасный день, и близилась ночь, которая могла принести ей только страдания.

Валерка то и дело накачивался таблетками, а потом превращался в зверя.

Она слышала, как хлопнула входная дверь, по всей видимости, он ушёл, чтобы пополнить запасы спиртного решила Наташа и попыталась подняться. В голове шумело, ноги не слушались, от нового прилива тошноты, она почувствовала, что её сейчас вырвет, и побежала в ванную комнату. Наташа была уверенна, что у неё сотрясение мозга, поэтому ей и было так плохо. Она умылась и, приложив ко лбу смоченное холодной водой полотенце, посмотрела в зеркало, висящее над раковиной, и ужаснулась. На неё смотрели отрешённые глаза с чужого лица. Закрыв ладонью рот, она посмотрела по сторонам и, зайдя на кухню, вытащила из стола большой кухонный нож. Так больше не могло продолжаться, она поморщилась от боли в руке и, посмотрев на посиневшие пальцы, поняла, что не в состоянии удержать даже ложку в руке, не то, чтобы нанести удар довольно таки крепкому мужчине. Наташа ничего не знала о том, что можно было сделать с руками, но она должна была что-то предпринять и покончить с этим адом.

Подойдя ближе к двери, она прислушалась и, дёрнув за ручку, поняла, что заперта, что же делать, как выбраться отсюда. Её мысли прервали шаги на лестнице, это вернулся Валерка, который, быстро открыв дверь, столкнулся с ней. Непонимающе посмотрев на жертву, он закрыл дверь и, демонстративно повернув замок, положил ключ к себе во внутренний карман куртки.

— Я думаю, ты получил что хотел? — произнесла Наташа тихим, но твёрдым голосом. Глаза Валерки опустились на её руки, в которых был зажат нож, — отпусти меня, я уйду и никогда не вернусь сюда…

— Я ещё не все получил, — ухмыльнулся он, — ты должна кое-что подписать.

Наташа непонимающе подняла брови, она не ожидала такого поворота.

— Я не понимаю, о чём ты?

— Сегодня в девять вечера сюда придёт один человек, и ты подпишешь все документы.

— Объясни, чёрт возьми! — не выдержав, закричала она и тут же полетела на пол, теряя сознание, последнее, что она помнила это кулак, летящий в лицо.

В забытьи, Наташа снова бродила по тёмному лабиринту из вечнозелёного кустарника. Он стал таким густым, что невозможно было голыми руками пробиться сквозь колючую стену.

Она шла и знала, что снова не сможет найти выход, теперь ей не было так страшно, словно она смирилась с ужасом этого странного места. Каждый раз, поднося руки к лицу, она снова видела кровь, которая точно сочилась из них, но при этом девушка не чувствовала боли. Страх снова начал подбираться из тёмных глубин подсознания, пробивая себе дорогу новыми видениями и жутким шепчущим голосом. Он что-то бормотал ей на ухо, но Наташа ничего не могла разобрать, так как начался ветер, который завывал, как дикое страшное животное… Открыв глаза, она поняла, что находится в полном мраке. Ничего не понимая, она попыталась пошевелиться и подумала, что лежит в тесной комнате. Когда глаза немного привыкли к темноте, девушка поняла, что находится в кладовке. Наташа попыталась встать, и к своему удивлению обнаружила, что не связана, что же заставило Валерку снова не привязать пленницу к кровати, подумала она и, подойдя к двери, прислушалась. В квартире тихо, она повернула ручку и, открыв дверь, вышла в коридор. Никого. Это было даже странно, словно что-то или кто-то спугнул Валерку, и он сбежал отсюда. Недолго думая, она зашла на кухню и поняла, что её догадка верна. Нож, который она только что держала в руках, лежал на столе и, взяв его в руки, Наташа решила драться до конца. Двинувшись к двери, она повернула ручку замка и поняла, что на этом чудеса закончились, она была снова заперта, но ей нужно было уйти, во что бы то ни стало.

Лихорадочно думая, как открыть дверь, она вспомнила, что отец как-то разбирал замок, и его инструменты лежат в кладовой. Быстро вернувшись туда и включив свет, она посмотрела на полки. Найдя отвёртку, она прихватила молоток, который тут же выпал из её покалеченных рук, Наташа чуть было не заплакала от обиды и оставила его лежать на полу, понимая, что не в силах удержать его в руках. Её удивило, что сейчас её мозг работал куда лучше, голова не кружилась, может оттого, что все внутренние силы мобилизовались для того, чтобы вырваться из этого ада.

Она начала разбирать замок и в напряжении не услышала, что в двери повернулся ключ. Упав сшибленная открывающейся дверью, она увидела Валерку, который, озираясь, хотел войти в квартиру. Только не дать ему позволить снова закрыть дверь и продолжать мучить её, пронеслось в мыслях. Сжав в обеих руках отвёртку, она вскочила на ноги и ринулась на маньяка. Валерка, округлив глаза, отскочил и выбил инструмент из её рук. Наташа кинулась на него снова и яростно начала пробиваться к выходу. Он ударил её, но немного смазал, и удар пришёлся в плечо. Схватив за волосы, он попытался затащить Наташу обратно в коридор, явно ошарашенный таким отчаянным сопротивлением. Девушка понимала, если она снова проиграет, следующим ходом в этой жестокой игре станет её смерть. Мучитель просто убьёт её! Она хотела жить, она не спешила прощаться с жизнью, умирать на глазах маньяка, поэтому теперь она стала похожа на раненного зверя. Ведь даже на краю пропасти смерти животное может быть опасным.

Ударив его коленом в пах, она заставила Валерку завыть от боли и разжать тиски. Она как будто не чувствовала боли и, вырвавшись, бросилась к выходу. Он снова бросился в её сторону и успел полоснуть ножом по ногам. Наташа вскрикнула от жгучей боли, которая заставила её задохнуться и упасть. Несмотря на это, она вновь вскочила и бросилась вниз, стараясь не скатиться с лестницы.

Морозный воздух обжигал лёгкие, она вдыхала полной грудью его, не ощущая холода, ведь на ней был только короткий халат. Снег обжигал ступни, но от этого было легче, может потому, что так Наташа чувствовала меньше боли от порезов на ногах.

Наташа бежала, не думая куда, ей хотелось только одного, поскорее скрыться от этого места. Пробежав несколько домов, она остановилась и, наконец, почувствовала, как холодно вокруг, больше всего, что её поразило это холодность и чёрствость людей проходивших мимо. Никому не было до неё дела. Одни отворачивались, словно не замечая, другие с любопытством зевак смотрели вслед, и так же проходили мимо, как только встречались с отрешённым взглядом беглянки. Наташа почувствовала, как начали дрожать ноги, её всю трясло, и она не в состоянии была больше идти, да и идти ей было некуда.

Она вспомнила Азизу и Сергея, и не могла представить, как добраться к ним, перед глазами опять поплыл туман. Покачиваясь, Наташа сделала несколько шагов и упала в снег, раскинув руки. Одна женщина, проходившая мимо, крикнула прохожему мужчине, что нужно вызвать милицию, на что тот пожал плечами и направился дальше. Женщина подбежала к Наташе и, тронув за плечо, услышала, как та что-то тихо простонала.

— Погоди, милая, я сейчас, — сказала незнакомка. — Давай, я помогу тебе встать, пойдём ко мне…

— Помогите, — Наташа попыталась встать, но тут же рухнула на спину в снег, — я… не могу… больно… так холодно… — женщина, беспомощно посмотрев по сторонам, стянула с головы платок и укрыла им Наташу.

— Потерпи, деточка, я сейчас сбегаю домой, вызову «скорую», продержись немного, — она бросилась к своему дому и скрылась за поворотом.

Наташа чувствовала, как тысячи иголочек покрыли всё тело, она попыталась подняться, но, вскрикнув от боли, снова упала в снег, который покрылся багровыми пятнами, теперь она поняла, что ей не выбраться отсюда, вся надежда на незнакомку, отдавшую ей свою шаль. Холод сковывал тело ледяным дыханием, так хотелось спать. Она не позволяла себе закрыть глаза, но сдалась, погружаясь во мглу.

Очнувшись от прикосновения чьих-то рук, словно в тумане ледяного сна, который до сих пор не желал отпускать её, она поняла, что какой-то мужчина нёс её на руках. Наверное, та женщина всё-таки вызвала врачей, подумала про себя Наташа и закрыла глаза. Её аккуратно положили на заднее сидения автомобиля на сложенное покрывало, здесь было тепло и пахло мужским одеколоном и сигаретами. Наташа слышала, как завёлся двигатель, и машина тронулась вперёд. Приглушенные голоса мужчин, негромкая музыка — это успокаивало и обволакивало, словно тёплым одеялом.

3

— Ничего не понимаю, — пожилая женщина, с волосами, уложенными в высокую причёску, развела руками, — она только что была здесь.

— М-да, — покачал головой врач скорой помощи, — то, что здесь лежал раненный человек, сомнения нет… вы говорите, девушка не могла встать?

— Что вы, молодой человек, она была раздета, только коротенький халатик, бедняжка, она словно сбежала откуда-то, в чём была.

— Вы позвонили в милицию?

— Да, а вот вы раньше приехали, а… девушки и нет… может, её кто-то нашёл?

— Надеюсь не те, от кого она сбежала, — как-то горько усмехнувшись заметил водитель скорой помощи.

— Ну, знаете ли, — возмутилась женщина, — вот у вас есть дети? Этой девочке не больше восемнадцати, такая ещё молоденькая.

Водитель осёкся и, вытащив сигареты, закурил. Вскоре подъехала милицейская машина, и женщина быстро направилась к ним. Когда она всё рассказала, два милиционера что-то записали и, взяв телефон свидетельницы, сели в машину.

4

Валерка лежал на полу, похожий на сломанную куклу. Изо рта стекала кровавая пена, а под животом растекалась лужа мочи. Он приоткрыл глаза и, закрывая лицо руками, сжался в предчувствии нового удара. Они били его методично и долго, превратив, что было недавно лицом в кровавое месиво.

Потом потащили в комнату и, привязав его же собственным ремнём, ещё пару раз ударили.

— Ты что решил нам всё испортить? — спросил его высокий мужчина лет тридцати двух. Он смотрел на Валерку, в глазах которого уже не осталось и следа от недавней бравады. Он был не на много старше прижатого к стулу насильника с абсолютно лысой головой, а тёмные раскосые глаза, выдавали те самые триста лет татаро-монгольского ига.

— Геннадий Альбертович, я не хотел… понимаете, я только припугнуть… — он скорчился от удара под дых и захрипел.

— Хватит, — небрежно бросил Динаров, отвернувшись к окну, — если бы мы не успели, то она могла погибнуть, слишком многое было поставлено на карту, придурок!

— Что я могу для вас сделать? — заискивающе пролепетал Валерка.

— Ты и так тут напортачил, — зловеще усмехнулся Динаров, — теперь ты нам не нужен. Долг погашен, как и обещали, мать твоя не виновата, что у неё сын ублюдок, — Динаров с презрением глянул на Валерку, — так что с этим всё как договаривались, но ты испортил товар и тебе придётся ответить.

— Но я… я всё сделаю! — закричал Валерка и отчаянно пытался вырваться из спутывающего его ремня.

— Заткнись, — один из громил саданул его по сломанному носу, отчего Валерка всхлипнул и заплакал.

— Давайте, пацаны, — Динаров вытащил из кармана куртки носовой платок и, вытирая им лицо и руки, положил его в карман, — отрежьте ему яйца и пусть сожрёт их.

— Не-ет… Не на-аа-до, — взмолился Валерка.

— Короче, вы знаете что делать, с этим говнюком.

Один из братков, кивнул, склабясь и подмигивая Валерке. В последнюю минуту своей никчёмной жизни он, наконец, понял, что игры с боссом заканчиваются всегда в пользу хозяина колоды. Да и все козыри у него. Он думал, что игры с Наташей не приведут его к подобному концу. Он, а не она будет лежать на окровавленном матрасе нафаршированный свинцом.

— Уберите только потом за собой, — добавил Динаров, — надеюсь, к девяти управитесь.

— Ещё раньше, Геннадий Альбертович, — уверил второй мордоворот, с лицом не совсем обделённым интеллектом в отличие от коллеги по вправлению костей и мозгов.

— Вот и ладушки, — улыбнулся Динаров и направился к выходу. Он был в ужасном расположении духа и, быстро сбежав по ступенькам, направился к своему автомобилю.

Как хорошо, что мы нашли её первыми, подумал Гена, Аркадий Иосифович не должен ничего знать о том, что с его вещичкой произошло нечто подобное.

А квартирку этот извращенец успел подготовить, хорошо ещё, что старуха уехала, иначе пришлось бы обращаться к конторе чёрных маклеров. Усмехнувшись про себя, Динаров сел за руль и, повернув ключ в замке зажигания, повёл машину в сторону Известкового завода. Стало холодно и, включив печку, помощник Раскина связался с ним по телефону, который тоже обзавёлся новинкой привезённой из Москвы — мобильником.

— Тоха? Это Динар.

— Чёрт, не узнал тебя.

— Ещё не привыкну к этой трубке, ну в общих чертах, всё в ажуре, как и договаривались.

— Ясно, — протянул Раскин, — ты куда сейчас?

— На «Известь».

— Я дома, заезжай, у меня к тебе есть несколько вопросов… не по телефону.

— Хорошо, минут через двадцать буду, — ответил Динаров и отключил связь.

5

Её разбудил запах кофе. Прежде чем открыть глаза, Наташа почувствовала, что не одна в комнате. Потом она всё-таки сделала это, приоткрыла опухшие веки, всматриваясь в тёмный силуэт, обретающий очертания.

Наташа увидела у своей кровати поднос с чашкой кофе, но он предназначался не ей, а мужчине, который сидел напротив, на высоком стуле развёрнутом так, что сложенные руки незнакомца опирались на его спинку.

— Как ты себя чувствуешь? — ласково спросил мужчина. Голос у него приятный, бархатный. Наташа почувствовала растерянность, опуская глаза, видя, что одета в розовую сорочку на бретельках. Надёрнув на себя простыню, она ощутила, как во рту пересохло, а щеки вспыхнули огнём. Она совершенно не знала что сказать, и испуганно смотрела на незнакомца.

— Не волнуйся, — попытался успокоить её мужчина, дружелюбно улыбаясь. — Ты в безопасности. Мы с другом случайно увидели тебя и не могли проехать мимо. Как только ты придёшь в себя, то сможешь уехать домой, а если хочешь, сообщи нам телефон своих родителей или друзей…

— Не могу, — выдавила из себя Наташа, и в этот момент почувствовала себя настолько одинокой, словно никого нет несчастнее на белом свете, она закрыла лицо руками и заплакала.

— Ну-ну, не плачь, малышка. — Подойдя к кровати, он по-отечески обнял её, — хорошо ещё, что жива, осталась. Мой врач осмотрел тебя и нашёл твоё состояние… — он покачал головой, — мягко сказать плохим. Если хочешь, я могу пригласить психоаналитика, и он поможет тебе…

— Нет, — покачала головой Наташа, немного успокоившись, — я не хочу ни о чём говорить. Самое лучшее сейчас было бы вернуться домой, но… многое случилось, и я не могу возвратиться туда. А друзья… никого не хочу видеть, не хочу, чтобы меня опять жалели, не хочу нагружать их своими проблемами.

— Понимаю, — согласился мужчина и, представившись, спросил, как её зовут.

— Наташа.

— Ты очень красивая, Наташа, и я сделаю всё возможное, чтобы вернуть тебя к нормальной жизни Я частенько помогаю людям. Главное ты будешь жить, и можешь на меня положиться.

— Но так не бывает, — заметила Наташа, склонив голову на бок и недоверчиво глядя на своего спасителя.

— Случается, но редко, — в тон ей ответил Антон, — может, же такое произойти, что ты мне просто понравилась, поэтому, я не отвёз тебя в больницу, а решил вызвать к себе лучшего доктора нашего города.

— Не-а, — снова покачала головой Наташа.

— Успокойся, как только тебе станет лучше, можешь возвращаться домой… но, — осёкся он, — ты же сама сказала, что у тебя нет дома и всё прочее…

— У меня есть друг, но я не хочу его расстраивать и сообщать о том, что случилось.

— Может быть, я поговорю с ним, — предложил он, отчего Наташа категорически отказалась.

— То, что мы просто друзья до него никак не может дойти. Именно поэтому пока не хочу, чтобы он узнал о случившемся. Не хочу быть ему обязанной.

— Ладно, скажи мне хотя бы как найти его? — попросил вновь Антон, на что Наташа, улыбнувшись, согласилась, она ещё и не подозревала, в какую попала западню и что этот приятный мужчина редкостная сволочь, имеющий в запасе сотни лиц-масок на самые разные случаи. — А теперь тебе нужен отдых, милая, через час приедет доктор, осмотрит тебя и возможно сделает кое-какие анализы. У тебя, знаешь ли, сотрясение мозга, может, придётся съездить на рентген, но ты не волнуйся, я позабочусь о тебе. Ты можешь спросить, зачем мне всё это? Отвечу, не стану скрывать, я не могу пройти мимо обездоленного, несчастного, тем более человека стоящего на волосок от гибели, такой уж я. Хотя ты можешь подумать, вот тип, так любящий расхваливать себя, просто пытаюсь объяснить тебе, вот и всё. У меня крупный бизнес, в своё время я не завёл семью, может быть, поэтому и занимаюсь теперь благотворительностью, и как могу, навожу порядок в этом городе. Только одно, — он сделал паузу, и Наташа не заметила, какое жёсткое выражение промелькнуло на его лице. — Врач мне сообщил, что тебя изнасиловали… поэтому я решил всё это дело решить по справедливости. Тот человек уже получил по заслугам. Надеюсь, это не расстроло тебя?

Наташа от удивления округлила глаза.

— Но как… как вы узнали? — она не понимала, что происходит, как такое могло быть, — значит, я смогу вернуться домой?!

— Возможно, — пожал плечами Антон, — только, если позволишь немного позже.

— А это точно, Валерка как вы сказали, наказан? — вместо ответа Антон только мрачно кивнул, и Наташа не заметила холодной радости в его глазах, так она была очарована своим спасителем. Он немного помолчал и добавил, что ей необходим покой.

— А когда уходить, решишь сама, время покажет. Теперь отдыхай, через пять минут к тебе придёт медсестра Лена, она сделает тебе пару уколов и поставит капельницу, а потом тебе необходимо немного поспать.

Когда за ним закрылась дверь, Наташа пребывала в какой-то эйфории. Какой мужчина подумала она, я ещё не встречала таких. Вот так просто помочь человеку, из-за того, что ему просто невыносимо видеть, когда человек на волосок от гибели. Наташа почувствовала, как по телу пробежала тёплая волна. Она вспомнила приятный запах его одеколона и, улыбнувшись, потянулась, но тут же поморщилась от боли в боку. На неё мгновенно нахлынули воспоминания недавних дней, когда её мучитель наслаждался своей властью и пытался сломать её, но по какой-то иронии судьбы у него это не вышло. «Тот человек уже получил по заслугам», — прозвучало у неё в голове, — «получил по заслугам, получил по заслугам». Но как он узнал, может быть, я в бреду что-то говорила, подумала Наташа и, согласившись с собой, решила, что с ней произошло — судьба и Антон, её спаситель.

Она вздрогнула от ласкового прикосновения и, открыв глаза, увидела молодую женщину в белой униформе. Она, улыбнувшись, назвалась Леной и, спросив, как её зовут, приготовила инструменты.

— Я тебе сделаю успокаивающий укол и поставлю витаминную капельницу. Антон Александрович очень беспокоится о тебе.

— А вы давно его знаете? — немного приподнявшись на локтях, спросила Наташа. Пышногрудая, похожая на ангела сестра милосердия вызывала доверие, хотя и была похожа на медсестру из гламурных фильмов. Однако у неё были, по мнению Натальи, добрые понимающие глаза и чуткие руки. Лена быстро сделав укол, поставила девушке капельницу и погладила по волосам, с сочувствием посмотрев в глаза пациентки.

— Да, — кивнула она, присаживаясь на край кровати, — если позволишь, я пододвинусь поближе, и давай перейдём на «ты».

— Я попробую, — слабо улыбнулась Наташа.

— Антон Александрович много лет назад потерял семью, и если ты действительно хочешь не расстраивать его, не задавай вопросов о прошлой жизни. У него была семья, красавица жена и ребёнок. А его жену звали… — Лена немного помолчала, а потом тихо добавила, — её звали Наталья.

От этого откровения у Наташи похолодели руки, и язык прилип к нёбу. Ничего себе совпадение, подумала она.

— И это ещё не всё, — почти шёпотом сообщила Лена, — я тебе принесу её фотографию. Сама поймёшь.

— Только не говори, что мы похожи, — совсем поразилась Наташа, — такое бывает только в кино.

— Когда тебя принесли израненную, всю в крови, и я увидела тебя, у меня мороз по коже пробежал, ты мне напомнила бывшую хозяйку этого дома.

У Наташи сердце замерло в груди и она, покачав головой, спросила.

— Как ты думаешь, Антон, заметил это сходство?

— Вне всякого сомнения. Поэтому он так заботится о тебе.

— Тогда всё понятно, но… можно мне позвонить, а то меня все потеряли.

— Ты мне продиктуй телефоны, по которым нужно позвонить и с кем связаться, а я передам их Антону Александровичу

Она быстро сказала номер Азизы и Мадины Магометовны, почти неделю Наташа не появлялась ни на работе, ни в техникуме, а заодно и номер Сергея. Елена, быстро записав, положила записную книжку в карман и, пощупав лоб Наташи, удовлетворённо кивнула.

— Ну, я пошла, а ты отдыхай. Позже принесу обед, тогда обо всём и поговорим.

Наташа была рада, что Елена такая понимающая и, оставшись наедине со своими мыслями, закрыла глаза. Впервые за эти последние дни она ощущала себя защищённой и верила, что теперь в её жизнь обязательно всё наладится. Заснула, подчиняясь накатившей на неё дрёме. Наташа провалилась в сон, поддавшись истощённому организму, который нуждался в отдыхе, а как говорится сон лучшее лекарство.

Спала она долго, без сновидений и, проснувшись, ощутила лёгкость в теле. Лабиринт из снов с кровавыми реками не возвращался, и Наташа приняла это как знак свыше. Она не верила в вещие сны, но теперь думала, что сон пришёл к ней не просто так. Он стал предупреждением, которого она не поняла.

Хотя многое осталось непонятным, Наташа решила не думать об этом и поскорее забыть всё плохое, что с ней случилось. Она поднялась с постели и, прихрамывая, подошла к окну. На улице чудесная морозная погода. Чистое голубое небо, словно глаза младенца смотрело на неё, яркое и безоблачное; белый пушистый снег и тихое безмолвие зимнего леса. Они навевали только приятные мысли.

Наташа поняла, что дом Антона находится где-то за городом, и это место ей было незнакомо. Вдруг так захотелось открыть окно и вдохнуть полными лёгкими зимнего полдня с золотыми лучами солнца, в которых носились искорки. Поёжившись от холода, ощутить, что она жива, по-настоящему жива.

Толкнув дверную раму, она распахнула двери балкона и вышла наружу, ступая по хрустящему снегу. Скорее дыхание, чем дуновение ветра встрепало длинные волосы, и они рассыпались густой волной по плечам. Наклонившись, Наташа взяла в ладони ледяные пушинки снега и, скатав в руках рассыпчатый снежок, бросила вниз. Ей хотелось смеяться, петь и танцевать от бесконечного счастья и сознания того, что чудеса случаются, и теперь у неё будет другая жизнь.

Прошло чуть больше недели. Каждый раз к Наташе приходила Елена, приносила еду, делала уколы, и всякий раз Наташа всё больше убеждалась в заботливости хозяина дома. Однако сам он не появлялся, что несколько удивляло нечаянную гостью загородного особняка.

Она ловила себя на мысли, что начала скучать по нему, отодвинув все плохие мысли и воспоминания на задний план.

К обеду Лена принесла куриный бульон с яйцом, картофельное пюре с паровой котлетой и салат из свежих овощей. Наташа снова начала расспрашивать её о хозяине дома.

— Антон Александрович сказал, что тебе необходима лёгкая пища, — улыбнулась Лена, словно не слыша вопроса Наташи. — Потом я тебе сделаю укол…

— Погоди, — замотала головой Наташа, — не хочу спать, я только проснулась, а ты меня опять укладываешь.

— Но так нужно, деточка, — мягко, но настойчиво произнесла Елена, — ещё несколько дней потерпи, потом тебе самой станет легче. А пока ешь, давай.

— А что Антон? Он спрашивал обо мне? — улыбаясь, спросила Наташа. Лена уклончиво отвела глаза и, налив в чашку чай спросила:

— Тебе с лимоном?

— Ага, с лимоном. Но ты не ответила?

— Он ни о чем не говорит с прислугой.

— Но сегодня утром мне показалось, что… всё не так, сейчас ты заставляешь меня думать о чём-то плохом, Лена, я ничего не понимаю. Он созвонился с моими друзьями?

— Думаю, он сам тебе всё скажет. Ты поела? — она была чем-то озабоченна, и Наташа заметила, как похолодели её пальцы, но не отважилась спросить, что случилось. Она решила не донимать медсестру вопросами, а как можно быстрее поесть и приступить к чаю. Всё возможно, что у неё проблемы дома, и она не хотела рассказывать Наташе о своей личной жизни.

— Знаешь, так хочется булки с маслом и сыром или шоколад, принесёшь потом?

— Конечно, — тепло улыбнулась Елена, стараясь придать улыбке, как можно более непринуждённое выражение, и Наташа, приняв всё за чистую монету, поблагодарила сиделку за заботу.

— Передай Антону, что я хочу поговорить с ним, — серьёзно добавила Наташа, — я же здесь не в заточении?

— Нет, конечно, — покачала головой Елена и, поставив поднос с пустыми тарелками на столик, незаметно подложила под настольные часы сложенный в несколько раз листок бумаги. — Давай, я сделаю тебе укол, а то мне пора… ребёнок заболел, наверное, меня сменит кто-то другой.

— Прости, — Наташа нежно погладила её по руке, — а то думаю, что с тобой, а тут вон что. Ладно, делай укол, и беги домой.

Наташа улеглась на кровать и закатила рукав халата. Холодная игла медленно вошла в вену, и Наташа почувствовала во рту привкус какого-то лекарства, перед глазами поплыло, последнее, что она помнила, это то, как рука Лены, что-то всунула в карман её халата. Всё завертелось и закружилось, словно на дьявольской карусели, Наташа с бешеной скоростью неслась куда-то, то вверх, то вниз, пока мир не растаял в кромешной тьме.

6

Она не могла больше молчать, ей не хотелось обманывать девушку.

Написав записку, Елена решила помочь ей, но теперь пришлось самой спасать себя. Антон не прощал измен. Быстро собрав вещи, она села на кровать и, обхватив голову руками, заставила себя не заплакать. Никто не должен, ни о чём догадаться, она обязана срочно уехать, вот и телеграмма от брата из Ярцево, всё как нельзя продуманно. Лена вытерла набежавшие слёзы и решительно двинулась к выходу. Вещей у неё оказалось немного, и поэтому никто из охраны не спросил, куда она направляется.

Динаров остановил её уже около ворот, когда она садилась в машину. Он появился внезапно, и казалось, догадался о причине её внезапного отъезда.

— Ленка, а ты куда собралась? — спросил он, склонив голову на бок, — Антон Александрович знает об этом?

— Мм, Геннадий Альбертович… у меня тут вот… телеграмма, — она быстро вытащила из кармана липовую телеграмму, и Динаров, быстро пробежав глазами по ней, подозрительно посмотрел на неё. — Что-то не так? — непонимающе спросила Лена. В её голосе он уловил страх, так обычно бывает с теми, кого он лично допрашивал. Те кто предавал хозяина и хотел легко улизнуть, сделав дело вели себя именно так.

— Ничего, Леночка, — вкрадчиво улыбнулся он, — я понимаю, семья, это самое главное, что есть у нас. Важно не забывать о тех, кто помог тебе, и кто обогрел и накормил в час отчаянья. Особенно, это касается того случая, когда все отвернулись от тебя.

— О чём вы, я не совсем понимаю, — побледнела Лена, тем самым окончательно убеждая Динарова в том, что его подозрения не лишены почвы.

— Да я о семье, о чём же ещё? — он похлопал её по плечу и, кивнув на её автомобиль, спросил, — может довезти тебя, мне как раз в Красноярск, минут через пятнадцать, только шефу передам кое-что и поедем.

— Спасибо Геннадий Альбертович, но я сама, — улыбнулась Лена.

— Хорошо подумала? — как бы шутя, спросил он. Лена поняла, что он обо всём догадался и теперь, если она не скроется, не миновать беды.

— До встречи, Геннадий Альбертович.

— До встречи.

Она быстро прыгнула в машину и, подъехав к шлагбауму, беспрепятственно покинула владения Раскина. Немного отъехав от особняка, Лена прибавила газу, и машина помчалась в сторону Красноярска. Сердце подпрыгивало и, глядя в зеркало заднего вида, она была готова в любой момент увидеть летящий за ней тёмно-синий, почти, что чёрный автомобиль Раскина или Динарова. Немного погодя, она успокоилась и решила, что ничего такого не сделала, предупредив Наташу о том, что за человек Антон Раскин и какие у него на счёт неё планы.

Вернувшись в город, Елена почувствовала себя уверенней и, подрулив к своему дому, заглушила двигатель. Вокруг ничего не говорило об опасности, и Лена почти, что, спокойно выдохнув, направилась к подъезду.

Грязные исписанные стены, от которых она почти что отвыкла, резкий неприятный запах, всё это словно напоминание о сладкой жизни в доме Раскина. Она знала, что пути назад нет, как и времени на раздумья, поэтому, быстро поднявшись на четвёртый этаж, открыла дверь квартиры и решительно шагнула в холодное бытие своего настоящего.

Забрав только самое ценное, она хотела позвонить старенькой маме, которая ничего не знала о делах дочери. В последний момент передумала, что-то ей подсказало, что этого не стоит делать. Глянула на часы, вызвала такси в полной уверенности, что всё идёт по плану и никто, ни о чём не догадается. Выйдя в подъезд, Елена направилась к выходу, убедившись, что вокруг всё тихо, она решила постоять немного и собраться с мыслями, как вскоре услышала сигнал водителя такси.

Отчего-то Елена была уверена, что её не станут искать и, наверняка, это бегство и страхи напрасны. Назвав водителю адрес, она приготовилась к долгой дороге по заснеженному шоссе.

В Ярцево жила её сестра, с которой временно проживал двадцатилетний сын Лены — Ярослав. Она вспомнила о нескольких годах ада в своей жизни, когда Ярик стал наркоманом, столько всего прошло с тех пор. Лена почувствовала, что не должна была так поступать, ведь Раскин вернул ей жизнь и сына. Однако какой ценой, теперь ей казалась, она была слишком высока, и женщина знала, что увязла по уши в делах Антона. Он не простит ей это бегство, но больше так жить она не могла. Не хотела всем лгать и месяцами не видеть сына, а только изредка с ним общаться по телефону.

Елена была врачом-хирургом, и однажды совсем отчаявшись, видя корчившегося в ломке сына, вынесла ему из больницы, сильно действующие лекарства. Она знала, что все ампулы подсчитываются, и что ей придётся отвечать, именно тогда в её жизни и появился Раскин. Он помог ей избежать суда, и организовал всё для лечения сына, но ценой за это стала её жизнь. К ней привозили раненых с бандитских разборок. Кто бы знал, сколько она вытащила пуль и зашила ран, словно побывавшая на войне. Только война эта была не за Родину и не во имя чего-то светлого, и Лена понимала, что балансирует на остром лезвии ножа, вне закона. Перед ней проходили десятки искалеченных девушек — проституток, наркоманок. Она не хотела для этой милой Наташи повторения судьбы многих девчонок, втянутых в грязный бизнес Тэлля. Она итак пострадала от слишком усердного Валерки, которому заплатили за то, чтобы она ушла из дома и не смогла больше вернуться туда. Всю дорогу она размышляла, что теперь ей и сыну нужно уехать, чтобы никто не смог найти их. Словно уговаривая себя, Елена верила, что это возможно и в то же время была уверенна, что избежать расправы Раскина и тем более Тэлля невозможно.

Она была всего лишь винтиком в огромном механизме криминальной машины, и в любой момент её мог сменить другой врач, готовый сотрудничать с шакалами Раскина. Лена передёрнулась, в какой-момент она ощутила себя такой же прогнившей насквозь и грязной, как всё, к чему прикасались зловонные щупальца преступной организации Тэлля. Перед глазами пронеслось всё, что она ненавидела и что было рядом с ней все эти пять лет.

До Ярцево почти тысяча километров, Лена уснула вымотанная и уставшая, свернувшись на заднем сидении. Она знала, что всего лишь марионетка в умелых руках кукольника и что такая судьба ждала всех, кто поверил кукловоду и позволил повязать себя по рукам и ногам круговой порукой.