Жирное на ночь (не) вредно

Татьяна Олейник, 2022

Какая девушка не мечтает есть всё что душа пожелает и при этом всегда оставаться стройной? Или быстро похудеть, не прикладывая особых усилий.Вот и я, мечтая обо всем этом, даже не подозревала, что невинная с виду старушка, сыграет на моих слабостях и заманит в другой мир с вечно голодным драконом. А мечта о красивой сказке, превратится в кошмар наяву.

Глава 3

В голове крутилась забавная рифма, и я повторяла ее как мантру:

Толстой тушкой медленно шагая,

Вечность, я ищу ворота рая,

Ведь там стоит только захотеть,

Можно очень быстро похудеть.

Эх, говорят мечты сбываются, а у меня они съедаются. Докатилась, даже стихи к еде сводятся. Это все из-за отсутствия завтрака.

Недаром великий полководец — Михаил Илларионович Кутузов говорил: завтрак съешь сам, обед подели с другом, а ужин отдай врагу. А у меня все наоборот: завтрак, обед и ужин — я все сожру на ужин.

С гастрономическими мыслями я дошла до остановки. Женин серый хендай уже стоял на парковке неподалеку, что немало меня удивило. То ли я так медленно шла, то ли он был где-то рядом.

Мне хорошо было видно его через не тонированное стекло. Женя сосредоточенно что-то писал в телефоне, а на его губах периодически играла улыбка.

Как же давно я не видела его таким. Сердце тоскливо заныло от того, что он улыбался не мне, и снова ревность разыгралась с новой силой.

Почувствовав мой взгляд, Женя поднял голову. Улыбки как не бывало. Хоть бы притворился, что рад меня видеть.

Открыв переднюю дверь с пассажирской стороны, постаралась грациозно сесть и при этом не кряхтеть. Зрелище вышло жалким.

— Привет. Я соскучилась, — улыбнулась и потянулась за поцелуем, но получила дежурный чмок и безразличный взгляд.

— Рассказывай, что врач сказал? — он отложил телефон в сторонку, но все равно продолжал поглядывать на него.

— Сказала, что еще не все потеряно. Правильное питание, физические нагрузки, лекарства и много терпения, тогда все получится.

— Это я тебе и без врача говорил, причем не раз.

— Это когда же ты говорил такое? Что-то я не припомню, — почувствовав скепсис в его словах, я начала потихоньку заводиться.

— Да постоянно! Ты ж никого не слушаешь!

— А еще врач сказал, что для успешного лечения нужны понимание и поддержка близких, — попыталась упрекнуть.

— Разве я не поддерживаю? — Женя возмущенно округлил зеленые глаза.

— Когда обозвал меня бегемотом? Или когда дома не появляешься? Это — ты называешь поддержкой и пониманием?

— Опять ты за свое? — его глаза потемнели от злости. — Хочешь, чтобы тебя жалели и сопельки вытирали? Нет, дорогая, так не получится. Так ты вообще никогда не похудеешь. Ты когда на себя в последний раз смотрела? Ожирела, обабилась, следить за собой перестала. Неужели самой приятно ходить вот так вот?! — он неопределенно показал на всю меня. — Сама наела это вот все, и теперь крайних ищешь?

— А разве это не ты отказывался предохраняться?! — во мне забурлил вулкан эмоций. — Это ведь из-за тебя я начала пить противозачаточные таблетки, после которых и стала толстеть! — глубокая обида отключила тормоза, и я очередной раз

сорвалась на крик. — Да если бы ты хоть раз сказал: Алена, давай решать эту проблему. Я бы не довела себя до такого состояния? Кто говорил, что будет любить меня в любом виде? А сам перестал дома появляться. Да я тебя за месяц раз десять видела и то перед сном!

— С тобой бесполезно разговаривать. Все кругом виноваты, одна ты — несчастная, не причем! — Женя отвернулся от меня и стукнул по рулю.

— Ну и не разговаривай. Вали туда, где вечно прячешься от проблем. А я без тебя разберусь. И домой приду поздно, если вообще приду, — в глубине души понимая, что тоже неправа, я вылезла из машины и, хлопнув дверью, ушла.

На работу идти не хотелось. Душа требовала уединения, чтобы как следует выплакаться, поэтому я отправила Тамаре смс с просьбой прикрыть перед начальством и пошла в сторону городского парка.

Незаконченный спор с мужем не покидал мои мысли, а ближе к парку я поняла, что наговорила много лишнего, да и не права во многом. Оба хороши. Но кто-то же должен быть мудрее и первым сделать шаг навстречу.

Мы ведь когда-то с ума сходили друг от друга. Неужели кроме обид и претензий больше ничего не осталось? Нам всего по тридцать лет, а жизнь кажется уже законченной.

Обида и отрицание вины боролись с желанием вновь обнять Женю и почувствовать себя любимой.

Проходя мимо витрины магазина, я бросила взгляд на свое отражение и ужаснулась. Ведь, действительно, выгляжу как свиноматка.

Неужели ради семейного счастья и собственного комфорта нельзя взять себя в руки? Разве это так трудно?

С этой секунды я твердо решила, что встану на путь истинный и первым делом помирюсь с мужем. Для этого нужно просто спокойно поговорить и извиниться.

Воодушевленная своей мудростью, я вызвала такси на ближайший адрес и отправилась к милому на работу.

Весь настрой на счастливое будущее сбила неожиданная новость. Да так, что у меня перехватило дыхание.

В супермаркете вежливый менеджер сообщил, что Женя еще со вчерашнего дня взял отпуск на неделю. Молодой человек мило улыбался и даже не подозревал, что сдал своего коллегу с потрохами, ведь никто не знал, как выглядит жена заведующего складом.

От шокирующей новости в груди все задрожало от предчувствий. Взяв телефон, я собиралась звонить мужу и требовать объяснений, но в последний момент передумала.

Трясущимися руками я попыталась положить телефон в карман и промахнулась. Он полетел прямиком на тротуар, а при ударе развалился на запчасти.

Как обычно неприятности не случаются по одной. Они любят ходить толпами и ставить людей в тупиковое положение. Вот, как меня, например.

Не особо задумываясь над своими действиями, я резко присела на корточки, чтобы собрать разлетевшиеся детали смартфона, и услышала треск рвущейся ткани.

Такой набор событий мог произойти только со мной.

С разбитым телефоном, порванными штанами на самом видном месте и раздраем в душе, я стояла посреди улицы и не знала, куда податься.

Такси вызвать не с чего, прикрыть дыру нечем, магазина одежды рядом нет, автобусной остановки тоже. И как назло ни одного прохожего, чтобы попросить телефон. Что делать?

Не придумав ничего лучше, я вернулась в супермаркет. Там приглядела свободную кассиршу и, сгорая от стыда, попросила вызвать такси.

О том, что твориться у меня сзади, я старалась не думать, а, чтобы не светить белыми трусами в черный горошек, ждала машину на улице, прислонившись к стене.

В этот раз за мной приехали быстро, не прошло и десяти минут.

На заднее сидение белой иномарки садиться пришлось с большой осторожностью, чтобы не расширить брешь в штанах, иначе до дома я буду идти мелкими перебежками от одной стены до другой.

Таксист высадил меня почти у самого крыльца. На мое счастье никого рядом не было, я как раз успела перед обедом. Еще пол часа, и пришлось бы краснеть перед половиной соседей.

Оглядываясь по сторонам, будто за мной гонятся, торопливо скрылась в подъезде и только после этого перевела дух.

Я планировал быстро переодеться и надеялась, что Жени нет дома. Хотелось его проучить и заставить волноваться. Да и просто сбежать от разговора. Я боялась услышать правду. Зачем он взял отпуск на неделю? Почему мне не сказал об этом? Где он был всю ночь? От одних только предположений сердце замирало, а что будет, если они подтвердятся — страшно представить.

Замерев перед квартирой, я собралась с духом и вставила ключ в замок. Дверь оказалась не заперта.

Сильно удивившись, осторожно заглянула в прихожую и наткнулась на Женю.

— Что происходит? — растерялась я, когда увидела чемодан в его руке. При моем появлении он поменялся в лице. Было очевидно, что Женя хотел избежать нашей встречи.

— Вот только не ори. Иначе уйду без объяснений, — скривился, но все-таки ответил.

— Слушаю, — я так и осталась стоять в дверном проеме, позабыв обо всем на свете. В предчувствии нехороших новостей на глазах навернулись слезы.

— Еще вчера я сомневался в своем решении, но ты сегодня убедила меня, что так будет лучше для нас обоих, — Женя говорил медленно, тщательно подбирая слова. — Поживешь одна. Разберешься в себе, может, здоровьем, наконец-то, займешься.

— Ты меня бросаешь?! — мой голос дрожал. Хотелось ревом реветь, но не дать ему уйти. — Бросаешь? Когда мне как никогда нужна твоя поддержка? — упрек все же сорвался с моих уст.

— Моя поддержка делает только хуже. А так ты, может быть, все осознаешь и зашевелишься.

— Не поступай так со мной. Прошу, — я готова была заскулить, наплевав на гордость.

— Да пойми же ты, наконец, я не могу больше так. На тебя ведь невозможно повлиять. Поддержка тебе не помогла, и, когда я стал отстраняться, это на тебя тоже не подействовало. Ты упорно продолжаешь не замечать проблемы. С меня хватит! Я устал! Мне тридцать лет! Я хочу детей! А от тебя их не дождешься!

— Ты уходишь к другой? — вздрогнув как от пощечины, задала самый страшный вопрос, но ответа не последовало.

Больше не говоря ни слова, Женя отодвинул меня в сторонку и ушел, прихватив чемодан, а я так и стояла в дверях и смотрела ему вслед.

Слезы рекой текли по щекам, нос быстро заложило и стало нечем дышать.

Через какое-то время я все же заставила себя закрыть двери и пойти умыться. Затем я нашла старый телефон, вставила туда сим карту и позвонила Тамаре.

— Ну, наконец-то. Ты куда пропала? Полчаса до тебя дозвониться не могла, — с ходу начала она.

— Том, — я не сдержалась и заплакала в голос.

— Боже, Алена! Что случилось? — растерялась подруга.

— Напиши пожалуйста за меня заявление на отпуск. Ты же умеешь подпись мою ставить, — попросила, продолжая рыдать.

— Но Иваныч не подпишет, ты же знаешь.

— Ну тогда без содержания, по семейным обстоятельствам. А если он откажет, то на увольнение и забери трудовую книжку. Все равно не приду на работу.

— Ты мне объяснишь, наконец-то, или нет, что случилось? — чтобы достучаться до меня, Тамара повысила голос.

— Сейчас не могу спокойно об этом говорить. Сделаешь то, о чем я тебя прошу?

— Ладно. Что-нибудь придумаю.

— Спасибо, подруга. Я тебе позже перезвоню, — завершив звонок, я долго сидела и бездумно смотрела перед собой.

После Жениного поступка мой мир рухнул. Меня терзали боль, обида и отчаяние. Я предпочла закрыться дома и почти три дня проревела без остановки, прерываясь только на сон.

На четвертый день слезы закончились, а в душе стало пусто. Десять лет брака прошли впустую, и я осталась у разбитого корыта. Жирная, никому ненужная баба.

Мама умерла пять лет назад, а с папой я редко общаюсь. Он ушел из семьи, когда я была еще маленькая. Вот и получается, что никого у меня теперь нет.

За три дня, что я была не в себе, даже не заметила, какой бардак устроила. Или это Женя все перевернул, когда вещи собирал.

При одном воспоминании о нем снова хотелось реветь, и, чтобы отвлечься, я принялась наводить порядок. Собрала разбросанные вещи. Поменяла постельное белье, чтобы мужем даже и не пахло. Пропылесосила и пошла ставить стирку.

Отбирая светлые вещи, наткнулась на брюки, заляпанные маслом от пирожка с картошкой. От вида жирного пятна в памяти всплыла встреча с бабушкой — божьим одуванчиком. В этот момент я пожалела о том, что выбросила ее визитку.