Вторая дочь

Татьяна Олейник, 2021

Несколько минут, и ты уже – вторая дочь. Без Дара и без семьи. У тебя есть только две судьбы: стать служанкой для сестры или быть проданной как деликатес для вампиров. А может взять судьбу в свои руки? # Вампиры #Дворцовые интриги # Неравенство #Древняя тайна

Глава 3

Порывистый ветер овевал моё лицо и трепал волосы. Расправив крылья, я свободно парила в ночном небе. Сердце радостно билось, а душа пела. Так легко и свободно я себя ещё никогда не чувствовала.

Неожиданно грудь пронзила боль. Она разлилась по всему телу, а потом ушла в крылья, и я рухнула вниз.

Сердце застыло в ужасе, когда я увидела, что падаю в море крови. Лучше было бы разбиться о камни, чем утонуть в вязкой жиже.

— Мама! Она испортила моё платье! — истошный визг вырвал меня из забытья. — Ах ты, мерзавка никчёмная! Вставай немедленно! — Мунлайт схватила меня за волосы и потянула вверх.

— Что ты творишь?! — встав, отцепила её руку и залепила пощёчину. Несмотря на то, что у сестры была вампирская сущность, я никогда её не боялась.

— Мама! Она меня ударила! — возмущённо — удивленно завопила Мунлайт и выскочила из уборной.

В гостиной послышались возгласы. Я поняла, что сейчас мне мало не покажется. Мать не простит этой выходки и, наверняка, придумает изощренное наказание.

Пересилив желание забиться в самый тёмный угол, я осторожно вышла из укрытия.

Эвелин обеспокоенно рассматривала лицо Мунлайт, а потом переключила внимание на меня:

— Как ты посмела, тварь?! Ты хоть понимаешь, на кого руку подняла, ничтожество! — она молниеносно преодолела расстояние между нами и, отрастив когти на пальцах, полоснула меня по лицу.

Резкая боль пронзила левую щеку. Зажав её ладонью, почувствовала, как что-то горячее и влажное потекло вниз к локтю.

— Твоя сестра — будущая Повелительница, и ты должна ползать перед ней на коленях, — взгляд Эвелин горел гневом. — Но ничего, ты ещё поплатишься за содеянное! — она мстительно улыбнулась и оставила меня в покое.

— Пойдём, дорогая! К счастью, твоё лицо не пострадало, и завтра ты отправишься к будущему мужу красивой, как и прежде! И он купит тебе платье, какое только пожелаешь, — мать увела Мунлайт, продолжая сюсюкаться с ней.

Удивлённая тем, что легко отделалась, я поспешила в ванну. Много раз видела, как наказывали и убивали людей и за меньшие проступки. С трудом верилось, что мне всё сошло с рук.

Тем не менее, от обиды и боли хотелось плакать. Меня ещё никогда не били и, тем более, не ранили. Этот день принёс слишком много внимания, и я была этому совсем не рада.

Кожу на щеке прочертили четыре глубоких раны. Из них сочилась кровь и даже не думала останавливаться. Смочив полотенце холодной водой, зажала рану. Спустя некоторое время с кровотечением удалось справиться.

Обессиленная, я решила прилечь и отправилась в спальню. Там сняла платье, безвозвратно испорченное, и в исподнем упала в постель. Но не успела я провалиться в сон, в спальню вошли два стражника. Не церемонясь, они стащили меня с кровати и поволокли в коридор, а потом вниз по лестнице.

— Куда вы меня тащите?! Отпустите, прошу! — меня никто не слушал.

Глупо было надеяться, что обращённые* отреагируют на мои вопли. Они подчиняются только тому вампиру, который дал им испить своей крови. Такие люди становились самыми преданными и послушными слугами и готовы были отдать жизнь за хозяина. И как бы я ни извивалась и ни пыталась высвободиться, всё было без толку.

Меня протащили почти через весь родовой замок и кинули в темницу.

Ржавая дверь скрипнула за спиной и закрылась с грохотом.

Не контролируя эмоции и плохо понимая, что причитания ничем не помогут, я кинулась к решётке.

— Умоляю, выпустите меня! Я не хотела! — слёзы отчаяния потекли по щекам. Несколько раз дёрнула за толстые прутья, но куда там! Будь у меня вампирская сила, то никакая дверь не устояла бы. А так, теперь сидеть тут до скончания веков. Эвелин ни за что не выпустит меня отсюда.

Обессилено сползла на пол и завыла. Надо было бежать, как только узнала про званный обед. А теперь всё кончено. Я сгнию тут заживо.

Стражники ушли, унося с собой свет. Подземелье погрузилось в привычную тьму. Она не причиняла дискомфорт в отличие от сырости и насыщенного запаха плесени и разложения.

Немного успокоившись, огляделась по сторонам. Лучше бы не делала этого. Я оказалась в камере не одна.

Сокамерник висел пригвожденный кандалами к стене. Он то и был источником отвратительного запаха. Его тело уже успело частично разложиться. Пустые глазницы смотрели в темноту, а рот открылся в немом крике. Кожа местами облезла, оголив мышцы и кости.

В ужасе отвернувшись, едва сдержала приступ тошноты. Воображение чётко нарисовало меня в таком же виде.

Пребывание в темнице превратилось в ужасную пытку. Не имея возможности нормально лечь или хотя бы сесть, я жалась к решетке и дрожала всем телом от холода и страха. Ночной образ жизни требовал сна, а пустой желудок — еды. В итоге я вымоталась настолько, что впала в забытье.

— Что, мерзавка? Хорошо тебе тут? И компания интересная, не правда ли?! — насмешливый голос Эвелин вывел меня из оцепенения. За её спиной маячили стражники, меня удивило не то, что за мной пришли, а то, что она явилась лично. Наверняка придумала более изощренное наказание и хочет позлорадствовать.

— Вставай и отправляйся в свою берлогу. Приведи себя в порядок и жди распоряжений, — мать подала знак стражнику, и он открыл решетку.

Встать самостоятельно я не смогла. Меня подхватили под руки и подвели к Эвелин.

— Запомни, ты ещё будешь вспоминать этот день и жалеть, что не осталась в темнице! — проговорила она, смакуя каждое слово, а затем рассмеялась.

Затем меня, словно мешок с овощами, приволокли в покои и бросили прямо на пороге.

Стоило страже уйти, тут же появилась Лиси. Она крадучись вышла из-за угла и помогла мне встать.

— Какой ужас, что с вами сделали? — служанка довела меня до софы и усадила, подложив под спину подушку. — Ваше лицо! Оно изуродовано! — девушка начала причитать.

— Прекрати, Лиси. У меня и так голова кружится, — с трудом прошептала я.

— Сейчас, я принесу вам воды и поесть, — она умчалась вихрем, а я откинула голову на подушку, но не успела прикрыть глаза, как ко мне пожаловала Мунлайт.

— Так это правда! Мама выпустила тебя! — она капризно надула губки. Но недовольство быстро сменила улыбка, когда я повернулась к ней левой щекой. — Зато ты на всю жизнь выучишь урок. И каждый раз, посмотрев в зеркало, будешь вспоминать, что на меня даже глаз поднимать нельзя! А если ещё раз повторится что-то подобное, я собственноручно скормлю тебя гончим, как ненужного раба, — Мунлайт победно подняла голову и, цокая каблучками, ушла, не подозревая, насколько мне безразличны её слова.

Наконец-то, оставшись одна, я с облегчением вздохнула и закрыла глаза. Сейчас совершенно не волновало, что там с лицом. Пусть хоть всё исполосуют — это не важно. Мне просто дико хотелось спать, а остальное подождет.

На удивление мне ничего не снилось, и я спокойно проспала до самого утра и спала бы дальше, если б не Лиси. Она разбудила меня рёвом.

— Ты почему плачешь, — удивленно спросила сонным голосом.

— О, вы проснулись! — она быстро утёрла слёзы и радостно улыбнулась: «Ненормальная!»

— Что случилось? Почему плакала?

— Госпожа Эвелин приказала разбудить вас, но вы не реагировали на мой голос и прикосновения. Я испугалась, что меня накажут и вас тоже, — пояснила она, шмыгая носом. — Скорее завтракайте, а я приготовлю ванну.

— Опять званый обед? — второго раза я не вынесу. В ужасе посмотрела на дверь, представив примерный план побега.

— Нет, но госпожа Эвелин распорядилась привести вас в надлежащий вид. Сегодня Мунлайт отправляется в замок будущего мужа.

Я немного успокоилась, но в сердце всё равно закралась тревога.