Наказание или милость. О жизни, мотоциклах, любви… к музыке

Татьяна Олеговна Миронова

Живешь себе, живешь. Кажется, что проблемам нет конца. И когда уже больше нет сил, чтобы двигаться дальше, появляется он… И сразу же и силы берутся, и в омут с головой… И байкеры, и выступления на большой сцене, и первая любовь… Вот только непонятно, наказание это или милость…

Глава II

На следующий день Настя не пришла. Никита ждал, но шел день за днем, а она не приходила. Прошла неделя. Терпенье Никиты лопнуло. Он сел на мотоцикл и приехал к Настиному дому. Но тут он понял, что не знает номера квартиры, и как найти ее, особо не привлекая внимания, он не знал. «Раз она боялась, что у подъезда ее мать может увидеть нас в окно, значит, окна выходят на эту же сторону. Из этого можно предположить, что квартира находиться либо слева, либо справа. И так все четыре этажа. Как же все сложно», — рассуждал Никита.

— На-астя-я! — прервал размышления Никиты мальчишечий крик.

Никита заметил двух ребят стоящих под окнами Настиного дома и стал наблюдать за ними. В окне второго этажа показалось знакомое лицо. Это точно была Настя. Никита одел бейсболку, прикрыв лицо козырьком, и подошел ближе, чтобы было слышно их разговор.

— Ты куда пропала? Совсем с нами играть не выходишь, — сказал мальчишка, держащий под мышкой футбольный мяч.

— Нам нужна твоя помощь, меня побили пацаны из красной пятиэтажки. Макс договорился, что если сыграем двор на двор в футбол и выиграем, то наших они трогать не будут больше, — произнес второй.

— Да без такого вратаря, как ты, нам не выиграть. Помоги, — сказал мальчик с мячом.

— Макс, я бы с радостью, но меня заперли в наказание, — виновато произнесла Настя.

— Ты что маленькая, что тебя все время наказывают. Я договорюсь с твоей мамой. Игра сегодня, я пошел добывать ключ для тебя, — улыбнулся парнишка с мячом.

— Спасибо Макс, ты настоящий капитан команды, своих не бросаешь! — радостно воскликнула Настя.

Ребята ушли, а Никита остался сидеть на лавочке соседнего подъезда. Он был уверен, что самое интересное еще впереди. Поэтому терпеливо ждал.

«Ха! Футбол… С этими сопляками. Кто бы мог подумать. Что не новость — то сюрприз», — хмыкал он.

Спустя какое то время Никита заметил уже знакомых ему ребят. В руке у одного был ключ, который он раскручивал за веревочку. «А он молодец, мужик сказал — мужик сделал», — уважительно отметил Никита. Мальчики зашли в подъезд. Никита ждал с нетерпением продолжения. Ребята не заставили себя долго ждать. С ними была Настя, одетая в спортивный костюм и бейсболку. Когда он увидел ее, стало спокойнее. Теперь можно было подойти к ней в любой момент, но Никита не стал торопиться. Ему хотелось узнать, какая она бывает в обычной для нее обстановке. Он незаметно шел за ними.

— Насть, ты не обижайся, но спрячь косу. Они не должны знать, что вратарь — девчонка, — виновато обратился Макс.

— Да ладно, все нормально, — улыбнулась Настя и спрятала волосы под кепку.

Макс улыбнулся и обнял ее за плечи.

«Какого… этот сопляк позволяет себе?!» — торкнуло Никиту, но он сдержался от высказываний, чтобы не выдать себя. «Он явно смотрит на нее не как на друга, — идя следом, Никита кипел про себя. — И чего я злюсь, мне-то, какое дело до этого сопляка?»

Они пришли на футбольную площадку.

— О! Ну, слава Богу, ты пришла! Мы уж думали, что проиграем, — наперебой пожимали ее руку ребята.

— Макс, ты такой молодец, за каждого из команды переживаешь. Ищешь способ помочь. Я горжусь, что играю в твоей команде! — произнесла Настя и обняла его.

У Никиты округлились глаза. «Что это вообще за гном, которого она так прижимает? Он же совсем мелочь пузатая… Что она в нем нашла? Неужели он ей нравится. Как дал бы только…» — сжал кулак Никита.

Никите интересно было наблюдать за происходящим, но радости он почему-то не испытывал. Более того, когда Макс начинал разговаривать с Настей, Никита закипал. А почему его так раздражает Макс, он и сам не мог понять. Он был изумлен, как Настя стоит на воротах. Не знай он, что она девушка, принял бы за мальчишку.

Команда, за которую играла Настя, действительно выиграла. Во многом благодаря Насте. Счет был 1—0. Она не пропустила ни одного меча. Довольные победители развалились на траве рядом с футбольным полем.

— Иди-ка сюда, — взял за руку Настю Макс и отвел в сторону.

Они совсем близко подошли к наблюдавшему за всем происходящим Никите, но его не заметили.

— Мы с Юркой поспорили на поцелуй с девчонкой, — начал он серьезно, — Если смогу какую-нибудь девчонку раскрутить на поцелуй, то он за меня полгода дежурит в школе. Но ты ведь тоже девчонка, и, причем, мой друг, так что помоги. Поцелуй меня на глазах у всех. Я буду крут.

Никита был в ужасе от услышанного. Он готов был отшлепать мелкого наглеца, словно нашкодившего ребенка.

— Макс, ты, что с ума сошел?! Я не буду этого делать! Можно быть крутым, и, не целуясь с девчонками, — возмутилась Настя.

— Когда тебе нужна помощь, я помогаю. А ты тогда чего не можешь помочь? — не унимался Макс.

Настя растерялась, не зная, что ответить.

Терпенье Никиты лопнуло, он резко схватил Настю за локоть, оттолкнув Макса, и потащил за собой мимо испуганно вскакивающих мальчишек.

— Все нормально, не переживайте, он друг, — оглядываясь назад пыталась успокоить ребят Настя.

— Никита, ты откуда здесь? — еле поспевая за ним, спросила Настя, после продолжительного молчания.

— Не важно! Сколько, по-твоему, я тебя ждать должен! Живо садись на байк, — грубо швырнув ей шлем, произнес он.

Настя послушно одела шлем и села позади парня. Она медленно, нерешительно обхватила его со спины, и Никита стартанул с пробуксовкой. Мотоцикл нес их к дому Никиты. Сейчас он осознал, что соскучился по Насти, по ее непредсказуемости.

«Сопляки остались далеко позади. Это мы команда с тобой, а не они. Со мной ты достигнешь большего, чем с ними…» — чувствуя себя победителем, думал Никита.

Настя наслаждалась возможностью ощутить снова запах Никитиной куртки.

Около дома Никита раздраженно снял шлем.

— Что это было? — указывая рукой в сторону ворот, резко спросил он, — что это за «обнимашки» с какими-то мальчишками. Кинула меня на неделю одного, а сама «шуры — муры» крутишь. Я поставил на тебя карьеру, а ты исчезла ни слуху, ни духу!

— Я собиралась прийти, как только кончится наказание. А эти ребята единственные, кто со мной общается. Я благодарна им. Если б не они, то я за лето говорить бы разучилась сидя дома в одиночестве! — еле сдерживая слезы, произнесла Настя, — вот почему, я так умоляла тебя стать моим наставником. Потому что своими проблемами я могу поделиться только с тобой, — заплакала она, не в силах больше сдерживать эмоции.

Никита растерялся.

— Эй… Ну, не реви, пойдем уже в дом, — виновато потормошил он ее по голове.

— Ты, наверное, голодная? Будешь кушать?

— Да, хотелось бы…

— Ты можешь есть все, что видишь на столе и в холодильнике.

— Даже йогурты, и всякие фрукты, соки? Это тоже можно есть без спроса?

— Да я же сказал все, что захочешь.

— Словно в сказке, столько вкусного! — заглядывая любопытно в холодильник, произнесла Настя.

— Мне надо скоро уходить, а то я Макса подведу, но если смогу, то приду завтра.

— Вот как, а как насчет твоих обязанностей? Ты неделю мне не готовила, дом не убирала.

— Да ты и без меня неплохо справляешься! Молодец! Думала, все парни живут в помойке и едят лапшу быстрого приготовления, оказывается, есть и такие как ты.

Никите стало приятно. Его лицо расплылось в почти глупой улыбке.

Настя на ходу запихнула последний кусок в рот и пошла одевать кроссовки. Никита, со вздохом, оделся следом и повез ее домой.

Вернувшись, к себе Никита погрузился в работу. «Пилип-пилип-пилип», — раздался телефонный звонок.

— Да, — сонным голосом ответил Никита.

— Здравствуй. Как жизнь?

— Отец?.. Здравствуй, — чуть помедлив с ответом, произнес Никита.

— Хочу сказать тебе, я все-таки женюсь. Но она не знает, что у меня есть сын. Ты уже взрослый самостоятельный, поэтому давай, больше не звони мне. Не хочу портить нашу с ней жизнь. Дом я на тебя переписал. Нас больше ничего не связывает. Живи счастливо. Прощай…

— И ты так запросто говоришь эти слова?! Ты бросаешь меня по телефону?!

— А, что? Ты ждешь от меня какой-то драмы? Как отец я свой долг выполнил. У тебя есть все, что нужно вступающему во взрослую жизнь человеку. Теперь я хочу устроить свою личную жизнь, не порти мне мои планы. У меня теперь другая семья, другой ребенок. Не усложняй все. Будь счастлив.

— Пип-пип-пип, — раздалось в трубке. Никита медленно опустился на корточки и положил трубку. Руки его дрожали. В горле застыл ком. «Я не нужен собственному отцу… — ухмыльнулся горько Никита, — как же все это нелепо!» Он сел на пол, обхватив руками колени. Время застыло. Он сидел так долго пока не провалился в тревожный сон.

Никита проснулся от дискомфорта. Он спал на полу в прихожей. Руки и ноги затекли в сидячем положении. «Блин, линзы надо снять», — зябко обжимая локти, пробормотал он. Сонными движениями он снял линзу, но она упала в канализационное отверстие раковины. «Эх, вот непруха… — раздосадовался Никита, — эта ночь вообще когда-нибудь кончиться?»

Никита лег на диван в гостиной, прикрывшись пледом. Он долго ворочался, так как не мог удобно улечься. Тело как то странно поднывало. Под пледом было жарко, без пледа было холодно. Наконец, совсем измаявшись, Никита провалился в сон.

С Насти сняли наказание. Ей разрешили покидать пределы квартиры, но только во двор дома. Она воодушевленно завинчивала кран раздвижным гаечным ключом, когда в дверь позвонили.

— О привет ребята, заходите мне еще немного осталось.

— Почему ты все время выполняешь мужскую работу? — спросил Макс.

— Почему только мужскую, я еще и женскую выполняю. Стирка, уборка, готовка тоже на мне, — засмеялась Настя.

— Что за псих вчера тебя утащил? — перешел сразу к волнующей теме Макс.

— А это, один хороший человек. Он только кажется страшным, но у него большое сердце.

— Может, в приставку у меня поиграем?

— Извини, но у меня еще стирка в списке не выполнена.

— Давай мы белье у меня дома в стиральную машину запихнем, а сами поиграем, или фильмы поглядим?

— О, ты серьезно? Класс, давай так и сделаем! — обрадовалась Настя.

Никита встал поздно. Пошатываясь, он добрел до аптечки и взял градусник. «Тридцать восемь и восемь. Вот оно что, по тому мне и хреново», — измерив температуру, подумал Никита. Он поискал в аптечке жаропонижающие таблетки, но ничего не нашлось. Доковыляв до дивана, Никита стал звонить друзьям. «Нет, Никит, я сейчас не могу, мы тут с мужиками в гараже бухаем», — последовал ответ на просьбу Никиты. Никита покачал головой, досадно ухмыльнувшись. И стал звонить второму другу. « Не-е-е, я ща не могу я футбол смотрю, а потом ко мне еще девчонка придет. Попроси кого-нибудь другого», — отмахнулся парень от просьбы Никиты. «Как деньги нужны, как гулять за мой счет вы сразу бежите ко мне. А когда я, прошу о помощи, вы заняты такими пустяками. Сволочи, вы все сволочи! Почему вы все меня кинули!» — прокричал Никита. Боль обиды на отца, на друзей тяжело давила в груди. Он медленно дошел до прихожей открыл входную дверь и, пошатнувшись к стене, стал медленно сползать вниз. Где то далеко в сознании светлым пятном промелькнул образ Насти: «Настя, хоть ты не бросай меня. Прошу приди…» Его глаза закрылись, и, упав на пол, Никита потерял сознание.

Настя с Максом весело смеялись, играя в приставку. Время пролетело быстро.

— Мне пора пойду белье развешивать. Спасибо, что облегчил мне труд.

— Да пожалуйста! Развесь белье и приходи дальше играть!

— Я не могу. Мне надо к одному человеку сходить.

— Да ладно. Потом сходишь. Тебе все равно со двора уходить не разрешили.

— Дома у тебя быть тоже не разрешали. А если про приставку мама узнает, то попадет конкретно. Так что я пойду.

Насте не терпелось пойти к Никите. Она стала привязываться к нему. Да и в доме у него спадает психологическое давление. Туда не придет глава общины. Там нет мамы, которая постоянно подозревает ее во всяких неприличных вещах. Можно ходить в одежде, которая нравится, и там есть еда.

«Странно… Дверь открыта», — промелькнула мысль в голове, когда Настя входила в дом.

— Никита, ты дома? — Настя недоумевающе вошла в дом.

Никита лежал на полу без сознания.

— Никита, что с тобой? — испуганно кинулась к нему Настя. — Горячий весь.

Настя схватила телефон и вызвала скорую помощь. Обхватив Никиту под руки, она дотащила его волоком до гостиной. «Какой же он тяжелый», — с трудом уложив его на диван, подумала она.

«Где это я?», — силился понять Никита, открывая глаза. В его руке было что — то теплое. Он повернул голову. Рядом с диваном на полу, держа его за руку, плакала Настя.

— Настя, ты пришла… Ты плачешь? Что случилась? — чуть приподнявшись на локте, спросил растерянно Никита.

Она обернулась на его голос.

— Ты очнулся? Как ты себя чувствуешь? Я так испугалась, что ты вдруг умрешь… Что тебя не станет и я останусь на свете совсем одна, — утирая слезы рукавом, произнесла Настя.

— Вот дурочка, откуда такие мысли. Рано мне помирать, — ласково погладил ее Никита по щеке. — Ты давно пришла?

— Не очень. Сразу вызвала скорую. Врач тебе сделал укол. Прописал лекарства. Буду лечить тебя. Пойду, принесу тебе чаю, тебе надо пить побольше жидкости, — ответила она и заботливо поправила одеяло.

К вечеру температура спала. Никита повеселел. Его обиды на отца, на друзей стали забываться, рядом с этой заботливой девушкой. В комнату прокрались теплые летние сумерки. В раскрытое окно слышны были крики ласточек. На небе появились звезды. Легкий ветер нес в комнату запах цветов, украшавших Никитин двор.

Никита сел на диване и обхватив за плечи Настю, сидевшую рядом с диваном на полу, прижал к себе.

— Спасибо тебе…, — шепнул он ей на ухо.

Настя натянулась «в струну».

— Да ладно, каждый бы поступил так на моем месте… — растерянно вырываясь, пролепетала она.

— Не бойся, я не обижу тебя, просто давай так еще немного посидим, — прошептал Никита.

Настя перестала дергаться и стала искать причину, которая бы позволила ей выйти из комнаты.

— Что-то есть хочется, я за тобой ухаживала, а сама и не ела даже, — оживилась Настя, и, вскочив, торопливо направилась к двери.

— Свет только не включай, — крикнул Никита ей в след.

«Теперь мне знаком ее страх: остаться одному, быть ни кому не нужным. Но когда я обнял ее, мой страх ушел. Рядом с ней я познаю себя, открываю в себе то, о чем не знал. Она так испуганно убежала, я точно смутил ее. Вот еще одна проблема появилась: мое тело начинает реагировать на нее. Хорошо свет не включен, а то моя физиология совсем бы напугала ее», — думал сидя в темноте Никита. Его размышления прервались яркой вспышкой света. Никита рванул на себя одеяло и прикрылся по пояс.

— Просил же не включать свет, — рявкнул он, смутившись.

Настя испуганно выскочила за дверь.

— Ну вот, еще больше напугал, — схватился за голову Никита.

Он вышел из комнаты и подошел к испуганно стоящей в коридоре Насте.

— Не надо меня бояться. Ты теперь у меня тоже единственный близкий человек. Вчера мой отец приказал забыть о нем и жить своей жизнью. Мне тяжело сейчас. Просто будь рядом.

Настя сочувственно посмотрела на Никиту.

— Раз уж зашла речь о родителях, а где у тебя мама? — тихо спросила Настя.

— Умерла, — односложно ответил Никита и удалился в гостиную.

Настя почувствовала себя виноватой.

— Никит, врач сказала, если температуры не будет, то тебя надо натереть вот этой мазью, — она показала баночку. — Извини я взяла у тебя денег и сходила в аптеку, но у меня есть чек можешь все проверить.

— Из-за такой мелочи заморачиваться… Ты еще плохо знаешь меня, — ответил Никита.

Настя велела Никите лечь.

— Задирай футболку, сначала со спины натрем, потом на груди, — заботливо поясняла Настя.

Она нежно втирала мазь. По телу Никиты стал пробегать приятный холодок. От каждого ее прикосновения в теле росло приятное напряжение.

— Все поворачивайся, грудь натрем.

— Не могу.

— Почему?

— Э… Ну… Со мной такое происходит если до моего тела дотрагивается красивая девушка. Я не хочу напугать тебя.

Настя побелела от ужаса. Внутри нее что-то щелкнуло, и все сдерживаемые мистические страхи вырвались на свободу. Она медленно вышла из гостиной и, задыхаясь от страха, вошла в свою комнату. «Он мутирует от прикосновений девушек? Насколько сильно меняется его облик? — вертелось в Настином сознании, — если он не хотел меня напугать, то он не лишен здравого рассудка, значит, не съест, не прибьет». Настя испугано оглядывалась по сторонам. Теперь ее уже пугали окружающие вещи. Темные предметы приобретали устрашающие формы, и лишь, когда она подходила близко оптический обман распадался. Гнетущая атмосфера росла. В памяти одна за другой всплывали страшные мистические истории, услышанные случайно из разговоров взрослых в религиозной общине. Вдруг дверь комнаты открылась, и на пороге комнаты появился Никита. Напряженные Настины нервы не выдержали и она, заорав пронзительным криком, леденящим сердце, запрыгнула на кровать с ногами. Никита не ожидал такой реакции и растерянно глядел на нее.

— Настя, что случилось? — как можно мягче спросил он, медленно подходя к ней.

— Пожалуйста, не подходи! — вжалась в стену Настя.

— Я же говорил уже, что не надо меня бояться. Я никогда не причиню тебе вреда. Вспомни, я, наоборот, защищал тебя. Так будет и дальше, — как можно мягче говорил он, видя ужас в ее глазах.

— Ты оборотень? Ты меняешь облик? — испуганно спрашивала Настя.

— Чччего-о? — совсем не понимая ее, спросил Никита, — ужастиков пересмотрела?

— Ты сам сказал, что мутируешь от прикосновения девушки. Вот почему тебя тогда в наручниках по дому водили? — спросила Настя.

Никита захохотал, схватившись за живот.

— Ну, ты даешь! Ах-хах, вот насмешила! Как тебе вообще удается сочетать в себе житейскую мудрость и детский инфантилизм?.. — немного просмеявшись сказал Никита, — я имел в виду обычную физиологию, мужскую физиологию, просто сказал про банальную эрекцию.

— Эре… что? — недоумевающе спросила Настя.

— Не знаешь? Э…

Никита смутился и, почесывая затылок, вышел из комнаты. Он взял ноутбук. Нашел в поисковике подходящую научную статейку и, войдя в комнату Насти, протянул ей.

— Вот почитай…

Ему было неловко смотреть на нее, и он поспешил удалиться. Настя внимательно прочитала статью. «Стыдно-то как… Он и раньше меня дурой считал, теперь я еще и сумасшедшей казаться буду. Не хочу ему на глаза попадаться», — подумала она. Настя тихонько прокралась и заглянула в гостиную. Никиты там не было. Она поставила ноутбук на журнальный столик и быстро пробежала в свою комнату.

Никита услышал ее шаги.

— Прочитала? — заглянул он в гостиную.

Насти там не было. Он сел на диван, придвинул столик и погрузился в работу.

Настя, лежа на кровати, размышляла о нелепости данной ситуации, чем больше она об этом думала, тем противнее становилось на душе. Стыдно было перед Никитой. Страшно, какое наказание ей будет от мамы за такие развратные знания. Если бы мужчин не существовало… Жизнь была бы проще… В таких мрачных мыслях она погрузилась в сон.

Никита засиделся за работой. Уже начало светать, и он собрался ложиться спать. «А-а-а», — пронзительный крик, как в фильме ужасов, разрезал тишину. Никита вбежал в комнату Насти. Она сидела на кровати, тяжело дыша. «Это сон, всего лишь сон…» — испуганно твердила она.

— Мне страшно… — тихо прошептала она, глядя на Никиту.

— Ложись со мной, а то всю ночь к тебе пробегаю успокаивать.

— А что можно с тобой? Спасибо! Мне мама давно не разрешает ложиться с ней, даже когда очень-очень страшно. Мне, ведь в такие моменты необходимо хотя бы прикасаться к живому человеку, и неважно кто он.

Никита приобняв Настю за плечи повел в свою комнату.

— А ты разве не в гостиной спишь?

— Я там, можно сказать живу, когда работы много. А когда «депресняк» мучает, то могу заснуть только на том диване. На двуспальной кровати слишком одиноко. Но сейчас-то мы вдвоем, можно и на большой кровати поспать!

Он плюхнулся на кровать, не раздеваясь. Настя, скромно легла рядом. Никита отвернулся от нее на бок.

— Если страшно просто лежать, можешь обнять, я не против, — хитро улыбнулся Никита.

— Да нет, спасибо. Ты и так много сделал для меня, — отворачиваясь к нему спиной, произнесла Настя.

Проснувшись утром, Настя тихонько потрогала лоб Никиты, — температуры нет, — с облегчением вздохнула она и отправилась готовить завтрак.

— Никит, пошли есть! — заглянула к нему в комнату она.

Он сонно улыбнулся и, завернувшись в одеяло, пошваркал в кухню. Приятный запах кофе наполнял дом уютом. «Как же здорово просыпаться, и есть приготовленные с заботой завтраки», — думал Никита, приступая к трапезе.

Настя протирала пыль в комнатах. Вдруг она неловко задела за какой-то выступающий предмет. «Что это?» — она потянула какой-то длинный ящик.

«Похоже на чехол для музыкального инструмента», — мелькнула навязчивая мысль в голове. Она аккуратно положила чехол на пол и открыла его. «Ах, синтезатор… Полноценная клавиатура! Дорогущий наверно!..» — восхитилась она, припомнив, как долго завистливо смотрела на похожий инструмент в музыкальном магазине. Она внимательно разглядывала список доступных звуков. «Орган… В самый раз токкату и фугу Баха играть», — восторженно прошептала Настя. Она включила синтезатор и, встав перед ним на колени, заиграла токкату ре минор.

Никита, уютно укутавшийся в одеяло, завтракал на кухне. Услышав звук музыки, он от неожиданности поперхнулся, и схватился за чашку с кофе. «Что это было?» — Никита быстро выбрался из одеяла и поспешил на звуки, доносившиеся из комнаты. Он остановился в дверях, увидев сидящую на полу Настю и играющую на синтезаторе. «Не хилая техника!.. Она владеет фортепиано?.. Что ни день, то новое открытие!» — восхищенно подумал Никита. Настя заметила парня и виновато вскочила с пола.

— Играй-играй, я не против. Откуда такая техника исполнения?

— Раньше я училась в музыкальной школе. Там я и на хоровом отделении и на фортепиано училась, но потом мама сказала, что мне это не пригодиться. Мне пришлось оставить обучение. Но играть для себя мне нравится. Пребывая постоянно в одиночестве у меня много времени совершенствовать свое мастерство. Только мое пианино так расстроено, что я впервые слышу, как это должно звучать по-настоящему. Это твой инструмент? — показала она на клавиатуру, — ты музыкант-любитель?

— Любитель, — досадно вздохнул Никита, — когда-то учился в музыкальной школе, мечтал с другом создать рок-группу. Хотели быть похожими на «Scorpions» и «AC/DC». Но мечты не сбылись, а вот страсть к музыкальным инструментам осталась.

— Я не знаю, кто такие «Scorpions» и «AC/DC», но заняться музыкальным творчеством для души мы можем и вдвоем.

Никита воодушевился:

— А ведь и правда, можем побренчать для себя!

— Давай только инструмент на стойку поставим, неудобно же на полу играть.

Он собрал стойку и установил синтезатор.

— Давай перетащим его в гостиную, — предложил Никита.

В гостиной он отрегулировал высоту стойки, чтобы было удобно играть сидя, как за обычным фортепиано.

— Давно не играл, мои друзья меня бы не поняли, если б узнали, что я музыкант, — садясь за инструмент, произнес Никита.

Он медленно опустил пальцы на клавиши и заиграл «Лунную сонату» Бетховена. Настя восторженно смотрела на него. «Этот человек… Он хорош во всем! Его интересы так часто совпадают с моими! Это милость судьбы, что я встретила его!» — радовалась Настя.

— Знаешь, когда Бетховен писал это произведение, был влюблен в свою ученицу Джульетту Гвиччарди. Ему было 31 год, а ей 14. Ты ответила бы взаимностью, если бы оказалась на ее месте?

— Не знаю, наверно разница в возрасте не причём, если чувства настоящие. Все зависело бы от наших взаимоотношений. Если с ним было бы комфортно, если можно быть самой собой, не надевая ни каких масок, то да, ответила бы.

Никита загадочно улыбнулся.

–. Не знаю правда это или нет, но я слышала где-то, что мать Бетховена была больна сифилисом, когда вынашивала великого композитора. Это и послужило причиной его глухоты. Если задуматься, то в современном мире этому гению не позволили бы появиться на свет. Интересно ведь, что каждому созданию отведено свое время, когда появиться и когда исчезнуть. Каждый оставляет след в истории, кто-то заметный, кто-то не очень. Но все взаимосвязано. И даже мы встретились не понятно где и непонятно как. А теперь вот помогаем друг другу.

— Кстати о помощи. Ты не забыла? Ты типа моя девушка… Надо придумать историю как мы познакомились… Чтоб красиво было, но правдоподобно.

— Просто скажем, что я была в беде, а ты спас меня. То, что случилось очень личное и всем рассказывать не хочется.

— Ну, да, так тоже вроде не плохо. Надо будет в салон тебя сводить. Найти нужный образ и с помощью косметики попробуем сделать тебя постарше на вид.

Настя кивнула и села за инструмент.

— А как ты к романтикам относишься? Я имею в виду композиторов. Шопен. «Этюд революционный». Я играю его, когда мне плохо, когда хочется кричать от страха и боли, но этого делать нельзя. Тогда с помощью этого произведения, я выплескиваю все свои эмоции, и мне становится легче. Еще один плюс для меня: пока играю, меня вынужденно слушают и не домогаются. С помощью музыки я не раз спасала себя, тянув время.

— Я не позволю больше ни кому обижать тебя. Звони мне сразу как окажешься в беде.

— У меня нет телефона.

— Значит это надо исправить.