Город самоубийств

Татьяна Окончик, 2022

Что будет, если однажды вы окажетесь в незнакомом городе в далекой Галактике? Измениться или остаться прежней? Что будет, когда силы на исходе и хочется сдаться? Никогда не сдаваться. Вот цель главных героев, идти дальше и принять себя. Ведь знакомство с собой – самое долгое знакомство в жизни.

Глава 2

Он сидел за рабочим столом и пытался сосредоточиться на работе. Все злило: этот компьютер, который постоянно зависал, эта погода за окном, невыносимая слабость и дрожь в коленях. Ему казалось, что сейчас он упадет в обморок от этой проклятой слабости. Надо все бросить, и выпить кофе.

— Эй, дружище, пойдем на обед! — в кабинет вошел молодой мужчина, худощавый, в огромный очках.

–Я не голоден! — отрезал он.

— Что с тобой?! Ты посмотри на себя, скоро ветром будет сдувать!

Валера прав, я и правда очень похудел, — подумал он. Все время болело где-то внутри, и ничего не радовало. Взглянул на себя в зеркало и ужаснулся. Бледное привидение, не иначе.

— Хорошо, пойдем.

Что происходит с человеком, когда он работает на нелюбимой работе? Он бледнеет и хиреет. А потом теряет смысл жизни. Так мужчина объяснял перемены в себе. Жил, как робот. Работа — дом — работа. У него даже была жена, на которую он мало обращал внимания. Поженились по молодости и глупости, когда-то была нереальная страсть. И все. Никакого понимания и отдачи. Они отдалились друг от друга, но продолжали жить вместе. И сил у молодого мужчины не осталось, чтобы изменить свою жизнь. А ведь ему всего лишь двадцать девять лет.

Он потерял сознание на крыльце, Валера только и успел подхватить товарища. Приводили его в чувство всем офисом, пока ехала скорая помощь. А он лежал, как тряпичная кукла, и не подавал признаков жизни. Скорая помощь, как всегда ехала очень долго. В России вообще все делается долго.

А потом его отвезли в больницу на обследование, к тому времени он благополучно пришел в себя.

— Эй, парень, ты чем болеешь? — врач пристально смотрел на него, измеряя пульс. — Пульс сорок пять, давление восемьдесят на шестьдесят.

— Я…я ничем!

— Врешь. Вижу по глазам. Наверняка в последнее время чувствовал себя плохо. И конечно же, к врачам не обращался.

— Да. — Тихо подтвердил он, и обреченно закрыл глаза.

В больнице его особо не смотрели. Сказали приходить в поликлинику на обследование. Поменьше нервничать, побольше отдыхать. А домой мужчина вернулся за полночь. Не хотелось ему туда идти, какую-то тоску вызывала мысль о доме. Он надеялся, что жена давно спит. Лишний раз не хотелось встречаться с ней. Зачем они тянули эту лямку? Ведь обоим было тяжело.

Он ошибся. Жена не спала. Сидела в темной кухне и курила сигарету.

–Привет, у тебя все в порядке? — глухо отозвалась она, выпуская кольцо дыма. Он ненавидел ее привычку курить. Не переносил запах табачного дыма. А сейчас так вообще. Голова кружилась от этого едкого запаха.

— Все в порядке. Прекрати курить! — злой и холодный. Она хотела возразить, но увидела его глаза, и передумала. Только сейчас девушка заметила, как осунулся и постарел мужчина. Тусклый свет фонаря с улицы делал его похожим на призрака. Она затушила сигарету, а потом молча пошла спать.

А на следующий день, он все же решил пойти в клинику на обследование. Врачи ничего серьезного не находили, а он чах день ото дня. Даже жена уже начала бить тревогу.

— Послушай, я знаю, что любовь между нами прошла! Но ты мне не чужой человек, в конце концов. Ну сходи пожалуйста к профессору Яковлеву. Он тебя ждет завтра. Ты же сам видишь, что ты болен. — Она просила его, почти умоляла, потому что очень тревожилась. И он сдался.

Профессор Яковлев оказался очень умным и дотошным. Он заставил его сдать кучу анализов, сделать рентген легких, даже сдать кровь на онкомаркеры. Процесс этот не быстрый, поэтому ему оставалось только сидеть дома и ждать результатов. На работу больше не ходил, ненавидел ее всей душой. Почти всегда был равнодушен, практически ничего не ел. И жене запрещал за собой ухаживать. Но, ко всеобщему удивлению, через несколько дней ему полегчало. Он с аппетитом позавтракал, подумав уже о том, что это была депрессия. Даже хотел отложить визит в клинику. Но в последний момент передумал.

Профессор Яковлев долго хмурился, изучая его анализы. Это была фальшь, так как он давно знал диагноз пациента. Просто не знал, как сказать ему. Ведь такой молодой, еще жить и жить.

— Голубчик, присядьте… — Он откашлялся. — Не буду тянуть кота за хвост. У вас… Эээ…У вас рак правого легкого.

— Рак правого легкого. — Тело сковал страх. Мурашки побежали по коже. — Как это? Почему?

— Видите ли, болезнь в уже запущенной форме. Рак легких коварен тем, что никак себя не проявляет. Шанс есть, но небольшой.

Он встал и вышел из кабинета. Вот, собственно говоря, и все. Рак не щадит никого. Что думают в такие моменты пациенты, когда слышат смертный приговор? Ничего они не думают. Просто становится очень страшно. Вот ты жил, а теперь ты скоро умрешь. Остальные будут жить, без тебя… Будет так же светить солнце, рождаться люди, вращаться земля. А его больше не будет.

Слабый и больной, он сел на скамейку в сквере и зарыдал. Как маленький обиженный ребенок. Все думал, что времени еще много. Он еще все успеет. Нет! Больше не успеет. Все кончено. Что делать? Покончить жизнь самоубийством? Это, по — моему, единственный выход, — вяло подумал он.

Жена ждала его дома. Ему не хотелось жалости. Она жалела его. Как бродячего пса.

— Ну что? — спросила она, убирая наманикюренным пальчиком локон со лба.

— Ничего. Рак легких у меня. Умру я скоро. — Он опять злился на нее. Хотелось кричать на нее, трясти изо всех сил. Хотя, жена тут не при чем.

— О, Боже! — выдавила она, падая на стул.

— Не надо этих драм! Умру, так умру. Одним мудаком станет меньше на земле! — кричал он. А потом скрылся в комнате, хлопнув дверью. Она и не знала на самом деле, что ей теперь делать, как себя вести. Жалела его, как человека. Но больше никаких чувств не испытывала. И вот, с тех самых пор жизнь в семье Романовых изменилась в корне. Теперь они играли роль умирающий — сиделка. Он ее тихо ненавидел за свои страдания, она клялась себе, что завтра точно уйдет от него. Но не по-людски как — то бросать умирающего мужа на произвол судьбы. Родителей у него не было, детдомовский. Так что, помочь особо некому было. Она чахла вместе с ним. Увядала, как сорванная роза на жаре. И, к своему стыду, желала ему смерти в порыве гнева. Конечно потом, ее мучила совесть за эти мысли.

Однажды она сидела рядом с ним, вытирая пот со лба влажной тряпкой. У него была температура. Он посмотрел на нее и улыбнулся.

— Нина, прости меня! Я был ужасным мужем. Спасибо тебе за все, Уходи пожалуйста, не мучайся вместе со мной. Мне недолго осталось.

— Я не могу!

— Можешь. Уходи. И никогда не смей себя винить. Это мой выбор.

Она ушла. Может быть, смалодушничала или струсила, но почувствовала, как бремя упало с ее плеч. Оставила его одного в квартире. Он и правда чувствовал, что скоро умрет. Но находил в себе силы вставать с кровати. Даже что-то ел иногда. И вот, в один из таких мрачных дней, в дверь позвонили. Еле — еле встал, открыл дверь, и впустил незнакомца. Он думал, что пришел доктор с поликлиники.

— Я не доктор! — протянув руку, произнес незнакомец. — Я пришел сделать вам предложение. Знаю, что жизнь ваша на исходе. И хочу вам помочь.

— Интересно, чем же вы мне можете помочь? — с иронией спросил он. Глаза воинственно сияли.

— Вылечить вас, например! — терпеливо ответил незнакомец, он присел на стул и оставил в стороне свою трость. Зачем ему трость?

— Вы хотите мне предложить лечение в какой-нибудь иностранной клинике? — ехидно спросил он. — Нет, спасибо. У меня нет денег на лечение. И вообще…

— Прежде чем что-то сказать, надо много раз подумать! — окатил незнакомец волной. — Теперь, будьте добры, помолчите и послушайте меня. Я еще раз повторяю, что я не врач. Я знаю, что у вас рак. Хочу предложить вам отправиться в город, в котором вас смогут вылечить. Нет, это не за границей! Этот город находится в другой галактике…

— Постойте, постойте! В другой, что? Галактике? Это шутка такая? — он тоже закипал. И зачем он впустил этого чудика с тростью в квартиру? Думал, доктор из поликлиники пришел с морфином. Вызывал, так как боли становились невыносимыми.

— Да, именно, в другой галактике. — Невозмутимости у чудика было не занимать. — Я был готов к вашему недоверию. Вот фотографии. — Он протянул стопку фотографий. На фото были красивые пейзажи, горы и море. — Там вас смогут вылечить. Не сразу, конечно. Сначала нужно будет найти своего целителя, или как вы выражаетесь, доктора. Как только вы прибудете туда, ваша болезнь заморозиться, состояние стабилизируется, и чувствовать вы будете себя хорошо. Вам будет дан год, чтобы найти доктора. Если вы не найдете, то из жизни вы сможете уйти комфортно. Как вам мое предложение?

Конечно, он был в шоке. Как если бы увидел призрака, и даже хуже. И конечно же, не верил ему. Хотя интуиция подсказывала ему, что мужик не врет. Но с трудом верилось, что где-то во вселенной еще есть жизнь, такой город, где лечили смертельные болезни. Он сказал, что подумает. Хотя они оба знали, что он согласится. Что он терял, в конце концов? Уже было так плохо, что все равно, где умирать. Даже если обманут. Ну и что. Смерть уже на пороге.

А потом с ним произошло тоже самое, что и с остальными гостями города Самоубийств. Ему все рассказали, и про имя, и про условия проживания в городе. Задавали какие — то дурацкие вопросы, на которые он что-то мямлил нечленораздельное. Отобрали телефон, разрешили взять с собой три доллара. И главное условие, постараться запомнить имя. О том, что нельзя имя где — то записать, ему тоже рассказали. Он конечно, мало верил в расстрел, но правила игры принял. Все это напоминало какой-то фантастический фильм. Отправка ровно в двенадцать ночи тринадцатого числа. И обязательно нужно было приехать на озеро Байкал. Самолет ему оплатили. Сил не оставалось даже задавать вопросы. Он чувствовал, что умрет прямо в этой космической машине. А когда заиграла мелодия, мужчина отрубился. Все, умираю, — это были последние его мысли на планете Земля.

А потом он проснулся, в новом городе. Выспавшийся в первые за долгое время, без сильных болей. Хотелось есть. Прям зверский аппетит накатил на него. И потратил он первый доллар в кафе, а потом переночевал в гостинице за углом.

С тех пор, жизнь изменилась. В городе жить ему нравилось, зарабатывал деньги, выполняя мелкие услуги. На жизнь хватало. А болезнь его, и впрямь заморозилась. Рак не прошел. И по правилам он должен был найти врача, который его исцелит. Все врачи, к которым он ходил, отказывались. Они говорили, что нужен свой целитель, который увидит проблему изнутри.

Год подходил к концу. И он уже подумывал о том, каким образом уйдет из жизни. Благо, что здесь можно было умереть с удовольствием. И это грело душу. Не так страшна была уже смерть.

Он не понимал до конца, где находится. Много раз пытался дозвониться кому-нибудь из знакомых, но в ответ была немая тишина. Здесь тоже были телефоны, только устроены они были иначе. Куда — нибудь позвонить можно было силой мысли, в прямом смысле этого слова. Просто подумать о человеке, и сразу же гудок. Его это так шокировало это поначалу. Но не так сильно, как общение людей между собой тоже мысленно. Они читали мысли друг друга, иногда отвечали вслух, иногда так же, мысленно. Но так могли не все. Те, что могли, вызывали в нем внутренний страх. Они были похожи на людей внешне, но ему казалось, что на самом деле, это не люди. Очень сложно было к этому привыкнуть и принять.

В отличие, от многих, он свое имя запомнил. Даже не знал, почему. И все удивлялись. Имя здесь решало все. И придумать новое было невозможно. Сразу вычисляли, если ты врешь. Есть имя, значит будет работа. Есть имя, значит будет медицинская помощь. Есть имя, значит ты уважаем. Нет имени, вертись, как умеешь.

Поэтому, за родиной он не скучал. Здесь хорошо, и лето круглый год…