Укрощение капитанской невесты

Татьяна Оболенская, 2023

Первая любовь светла и грустна, приходит нежданно-негаданно даже в восемь лет. А объект любви – ни сном, ни духом. Поэтому ничего удивительного, что через десять лет он не узнал свою маленькую соседку, которая превратилась в очаровательную девушку, решившую соблазнить свою первую любовь. Соблазнила, испугалась и исчезла. Обидно, что малявка провела взрослого мужчину – использовала и бросила. Как ее найти? Проще простого: это соседка по дому из маленькой худенькой девочки превратилась в строптивую красавицу. Случайная ночь оказалось на редкость плодотворной. Девчонка забеременела. И что делать? Может, продолжить роман или жениться? Для начала нужно отвезти ее на заставу, где он служит, а там уж он с ней разберется. Но на заставе доброжелатели сделали все, чтобы разлучить их. Она уехала обратно в Москву, а он – в горячую точку. Разошлись их пути-дороги. Смогут они встретиться вновь и найти свое счастье?

Глава 3. Ника

В крутой клуб мы с Риткой не попали, и она предложила пойти в спорт-бар, расположенный практически в центре города. У нее там барменом оказывается работает двоюродный брат. Она ему позвонила, и он обещал придержать для нас места. Ритка заверила, что в этом спорт-баре тоже очень круто, и нам понравится. Я растерянно пожимаю плечами. В отличие от Ритки, я не ходок по клубам и барам. И если моя мама узнает, куда мы сейчас отправились, она на неделю запрет меня дома. Хорошо, что она сейчас уехала в загородный дом, хочет провести там остаток отпуска. Значит, в конце концов, можно расслабиться и развлечься. Уже в баре Ритка заказала нам алкогольный коктейль. Вообще-то я раньше никогда не пила коктейли. В голове немного зашумело, захотелось танцевать. И мы с подругой выдвинулись на танцпол. Танцевать я люблю, в детстве занималась бальными танцами, мама настояла. Все навыки, естественно, остались. Тело двигается легко и свободно. Я прикрываю глаза, а музыка сама ведет тело. И так мне хорошо! Вдруг мне, как будто что-то прожигает спину. Я резко оборачиваюсь и встречаюсь взглядом с серыми, серебристыми глазами. Артем Стрельцов? Не может быть! Он! Я узнала его сразу. Он почти не изменился, хотя нет, заматерел что ли, стал еще шире в плечах. Но такой же красивый, гад! Но почему он такой красивый? Меня сразу бросило в жар, а сердце подскочило на уровень горла и резко ухнуло вниз. Если я сейчас не умоюсь холодной водой, грохнусь в обморок. Я шепнула Ритке, что скоро вернусь и, продвигаясь через толпу, направилась в сторону туалета. Я не думаю, что он узнал меня. Мне тогда было тринадцать лет, да мы и не виделись почти, чтобы он меня запомнил. Тот раз на реке — не в счет. Нет, он не мог меня узнать. Сейчас я немного успокоюсь, приду в себя и пойду домой. Не смогу я здесь находиться, зная, что рядом Стрельцов. Мистика какая-то! Только утром думала о нем, и вот, пожалуйста… Помяни черта, он и появится. От досады я закусила губу, плеснула в лицо холодной водой, машинально взглянула в зеркало и обомлела. Сзади меня стоял Стрельцов, собственной персоной. Несколько секунд, через зеркало, мы смотрели друг на друга.

— Через пять минут жду тебя на выходе, — тоном, не допускающим возражения, приказал он.

Именно приказал! От изумления я округлила глаза, собираясь выдать какую-то колкость. Но неожиданно он резко развернул меня лицом к себе и впился в губы жадным поцелуем. Мама дорогая! Сквозь тело, как будто пропустили электрический разряд. А вместо крови в вены хлынула раскаленная лава, которая затопила все тело. И тело подло предает меня! Артем выпустил меня из объятий и провел костяшкой пальца по щеке.

— Ну что молчишь, малыш. Нужно сказать — «есть» и выполнять, — усмехнулся он. — Время пошло.

Он вышел из туалета, а я дрожащими руками ухватилась за раковину, уставилась на себя в зеркало и не узнала. Это я? Волосы растрепаны, щеки пылают, глаза горят дьявольским блеском. Ни дать, ни взять — Булгаковская Маргарита, только метлы не хватает! — грустно усмехнулась я. — Он что, узнал меня или просто снял, как шлюху? Интересно даже. Хотя, вряд ли узнал! Значит, снял на ночь! Вот сволочь! И он думает, что я сейчас побегу за ним? — внутри мгновенно вспыхнул протест, который также мгновенно был подавлен. Побегу, — обреченно поняла я. — И сделаю все, что он захочет. Будь, что будет! А завтра, хоть потоп, хоть землетрясение. Плевать! Но сегодня я пересплю с ним и наконец расстанусь со своей долбанной девственностью, над которой смеется Ритка. Подруга считает, что я ношусь с девственностью, как «с писаной торбой» и никому не хочу это добро отдавать. Она даже предлагала написать объявление в интернете: «Отдам девственность в хорошие руки». Но она ведь не знает, что единственные, хорошие руки для меня — это руки Стрельцова. И берегла я ее для него, хотя в глубине души даже и не надеялась на это. И вот сейчас мне, как раз представился такой случай. И я его не упущу. Ну и пусть считает меня шлюхой. Плевать! Пересплю с ним один раз и исчезну из его жизни навсегда. Больше с ним никогда не увижусь. Я еще раз умыла лицо холодной водой, промокнула бумажным полотенцем, глубоко вздохнула, пытаясь успокоить разбушевавшееся сердце, набрала Ритку по телефону и сообщила ей, что уезжаю домой. Потом вышла из туалета и направилась к выходу, рванула входную дверь и сразу же увидела Артема, который курил и поглядывал на выход. Увидев меня, он сделал последнюю затяжку, выбросил сигарету и, ухватив меня за руку, повел в сторону такси. Интересно, когда он успел вызвать такси, или машина стояла здесь раньше? Впрочем, какая разница? Стрельцов распахнул дверцу такси, усаживая меня на заднее сидение, сам сел рядом.

— Господи, что я творю?! — с ужасом проносится в моей несчастной голове, и я покорно сажусь в машину. — Дура!

Мы едем молча. Я крепко сжимаю пальцы и старательно смотрю в окно, чувствуя на себе внимательный взгляд Артема. Он без зазрения совести рассматривает меня. Ну и пусть смотрит. Плевать!

Наконец машина остановилась.

— Куда мы едем? — запоздало спрашиваю я.

— Уже приехали. — усмехается Артем, — ко мне домой.

Мы выходим из машины. Артем берем меня за руку и ведет к подъезду. Все это время я как-то держалась, по крайней мере, пыталась. А в лифте на меня напал самый настоящий мандраж. Руки заледенели, тело задрожало. И я впервые пожалела, что ввязалась в такую авантюру. Может, пока не поздно, признаться ему, кто я или признаться, что я девственница? Он же снял девку для секса, зачем ему девственница? Поздно. Лифт открылся, и Артемом ухватив меня за локоть, повел к квартире 108. Один поворот ключа, и мы в прихожей. Артем захлопнул дверь, сразу припечатал меня к стене, жадно целуя мои губы и, постепенно выпивая душу. Одна его рука зарылась в мои волосы, а вторая потянула собачку молнии на платье. Вжик. И платье падает к моим ногам. Он терзает мои губы, подхватывает под ягодицы, заставляя обхватить его торс ногами, и быстро идет в спальню. Я не помню, как оказалась на кровати, не помню, как он раздел меня. Ничего не помню. Я как будто провалилась в нирвану. Очнулась я от звука разрывающейся фольги. Это то, о чем я думаю? Но я уже ничего не думаю, не успеваю, потому, что он коленом раздвигает мне ноги. И меня резко насаживают на раскаленный кол. Я ору не своим голосом. Мамочка! Как же больно! Слезы просто брызнули из глаз. Я уже ничего не хочу — ни секса, ни любви, ни с Артемом, ни с кем вообще! Я ни с кем ничего не хочу! Чтобы я еще хоть раз… С мужиком…Да никогда в жизни! Вообще больше ни-ког-да! Все! Умру старой девой. Впрочем, кажется, уже не девой. Ну это все равно. Заведу себе собаку вместо мужика. Меньше проблем! О чем я думаю, дура! Раньше нужно было думать! Артем кажется все понял, потому, что он замирает, там внутри.

— Тише, малыш, — хрипло шепчет он, неловко гладит меня по голове и вытирает мои слезы. — Уже все. Самое страшное позади. Расслабься. Ты сама себе делаешь больно.

— Пожалел волк овцу! Это я делаю себе больно, а не то огромное, что разрывает меня изнутри? — хочется кричать, но я, стиснув зубы, молчу и резко дергаюсь, пытаясь сбросить его, избавиться от этой болезненной наполненности. Но не тут-то было! Артем только крепче сжимает меня и набрасывается на мой рот, потом опускается ниже, задерживаясь на моей груди, втягивая в рот соски вместе с ореолами. Ах! По всему телу разливается невероятная сладость, которая начинает нарастать в геометрической прогрессии, как будто скручивается пружина удовольствия. Артем, не отрывая взгляд от моего лица, начинает медленно двигаться, острая боль притупляется, перемешиваясь со вспыхнувшим наслаждением. Он наращивает скорость, и пружина скручивается еще туже, заставляя меня стонать. Неожиданно скрученная пружина распрямляется, и по всему телу разливается то самое удовольствие, которое удерживала эта пружина, не выпуская на волю. И я уже не знаю от чего кричу — от боли, или все-таки от сладости, которая растекается по всему телу. Эта сладкая пытка заканчивается громким стоном Артема. Он скатывается с меня, прижимает к себе и неожиданно целует в висок. Этот поцелуй такой нежный, пропитанный заботой и благодарностью. И это меня подкупило. Может все-таки рассказать ему, кто я? Надеюсь, он понял, что я не шлюха? Или если девственница отдалась первому встречному, она все-таки шлюха?

— Все хорошо? — заботливо спрашивает он, заглядывая мне в глаза.

Что он там хочет рассмотреть? Он заботиться обо всех своих шлюхах или все-таки понял, что я не шлюха? А кто я тогда для него? Случайное приключение? Девочка на одну ночь? Ну, конечно. Он же снял меня в клубе и ни минуты не сомневался, что я поеду с ним.

— Мне нужно в душ, — тихо говорю я и осторожно пытаюсь освободиться из крепких объятий.

Он с сожалением выпускает меня из своих рук.

— Конечно, малыш. Тебе помочь?

— Я сама, — я резко встаю и тут же падаю на кровать. Ну и как встать под оценивающим взглядом незнакомого мужика? Мало того, что я голая, так еще и бедра в кровавых разводах. Я сцепляю зубы, встаю, пытаясь натянуть на себя покрывало и встречаюсь с насмешливым взглядом Артема.

— Оставь, малыш, — черти пляшут в его серых глазах. — Я уже все равно все видел. И мне понравилось. Очень. Все.

Я растерянно отпускаю покрывало, встаю и несусь в ванную. Становлюсь под горящий душ и закрываю глаза. Мамочка, что же я натворила? Как теперь объяснить ему, почему я из клуба уехала с первым встречным мужиком? Если я сразу же дала ему, значит, могу дать и другому? Или все-таки рассказать, что я его соседка — Арсеньева? Ну, Арсеньева и что? Это что-то меняет? Тогда придется рассказать, что я его с детства люблю. И как он это воспримет? А как же женская гордость? Черт. Черт. Черт! Кроме того, эта вражда между «Монтекки» и «Капулетти». Может сначала выяснить у мамы всю правду? Что там у них было в прошлом, и у кого конкретно? Я выключила воду, стянула с вешалки большое пушистое полотенце и завернулась в него, чтоб хоть как-то прикрыть свою наготу. Как мне теперь отсюда свалить? Я появилась в комнате. Артем усмехнулся, окинув меня насмешливым взглядом, встал с кровати и, совершенно меня не стесняясь, проследовал в ванную. Я села на кровать и обратила внимание, что простынь чистая. Он что, поменял белье? Потому, что простынь в крови? Какой стыд! Я закрыла лицо руками. У меня возникло немедленно желание сбежать. Но вода в ванной прекратила литься, я испуганно откатилась к стенке и притворилась, что сплю. Я скорее почувствовала, чем услышала, как Артем вошел в комнату. Под его весом прогнулся матрас, я уловила цитрусовый запах геля и затаила дыхание.

— Ты спишь, малыш? — прошептал он мне на ухо.

Я боялась пошевельнутся. Артем осторожно прижался к моей спине, крепко обхватив меня рукой.

— Не спи, малыш, слышишь, не спи. Все-таки ты охрененно пахнешь. Я уже потерял от тебя голову. И откуда только ты такая взялась? — он провел языком по мочке моего уха и легонько прикусил ее.

Меня снова прострелило током с ног до головы. Я прикусила губу до крови, а тело, предавая меня, уже дрожало от возбуждения. Артем резко развернул меня к себе лицом и посмотрел мне в глаза. Не знаю, что он там увидел, но его серые, серебристые глаза заискрились, как жидкая ртуть. Он смял мои губы, нагло раздвигая их. Непроизвольно я разомкнула губы, и наши языки встретились в безумном танце. Я хотела вытолкнуть его язык, но получилось все наоборот. Он ухватил зубами кончик моего языка и легонько прикусил, дразня его своим языком. Адреналин захлестнул все мое тело. И я поняла. Я. Его. Хочу. Я непроизвольно двинулась ему навстречу. Он сдернул с меня полотенце и накрыл своим телом. Первый толчок, наш зрительный контакт не прекращается. Он смотрит мне в глаза, считывая мои эмоции. Немного больно, но эта боль смешивается со страстью и желанием. Еще толчок. Я закрыла глаза, позволив ему делать все, что он хочет. Я расслабилась, как будто окунулась в океан любви, качаюсь на ее волнах, которые увеличиваются с каждым разом, приближая неминуемый девятый вал. Душа улетает куда-то ввысь, дыхание останавливается. Наконец, девятый вал накрывает с головой, и я кричу, чувствуя наконец освобождение от переполненного наслаждения. Через секунду Артем тоже глухо стонет, крепче стискивая меня руками. И я чувствую, как внутри меня растекается горячая лава. Артем скатывается с меня, что-то шепчет на ухо, целует в шею и через несколько минут мирно засыпает. Ни фига себе! Как это у него так получается? Я тихонько сползаю с кровати. По внутренней стороне бедра стекает белая, вязкая жидкость. Это то, что я думаю? Так он, что…О Боже! Я подрываюсь и мчусь в душ, быстро смываю с себя следы его страсти. Когда возвращаюсь в комнату, он продолжает мирно спать. Его дыхание ровное и спокойное. Интересно, все мужики после секса так спокойно засыпают? Мне нужно уходить. Я совершила огромную глупость, и неизвестно еще чем все это закончится? Но что сделано, то сделано! Когда он проснется, меня здесь не должно быть. Я кое-как оделась, белье так и не нашла, не знаю, куда он его зафигачил. Быстро прошла в прихожую, немного запуталась с мудреным замком, но все-таки открыла, выскочила из квартиры и бросилась по лестнице вниз, не дожидаясь лифта. Уже на улице я вызвала такси.