Огромный. Злой. Зеленый

Татьяна Новикова, 2023

– Вы что, не местный? – взвизгнула моя мать. – Я же сказала, я – Эльвира Орлова. И никто не смеет со мной связываться. Этот город принадлежит мне.В этот момент его облик вдруг начал меняться. Он стал выше, шире в плечах. За свою жизнь я успела повидать многое, но такого – никогда. Никогда еще кожа человека не становилась на моих глазах насыщенно зеленого цвета.– Будем знакомы, Дитрих Адрон.– Орк…– К вашим услугам, – зеленый отвесил шутливый поклон. – И раз уж так вышло, что я случайно обесчестил вашу дочь. То я заявляю на нее свои права. Как настоящий мужчина, готов жениться на ней хоть сейчас.

Глава 6

По дороге до выхода из торгового центра Марина трещала без умолку. Беспардонно расспрашивая Дита, чем занимаются он и его помощник.

Сыпала студенческими шутками, порывалась рассказать пару историй из наших учебных будней. Пару раз ее пришлось даже ткнуть в бок, чтобы уже наконец умолкла.

— Истории о том, как вы прогуливали газоноведение и как потом отмечали экватор, я бы послушал, — заметив мой очередной маневр, отозвался Дит.

— Как-нибудь расскажу, — скривилась я.

В тот раз я пошла на студенческую вечеринку, сказав матери, что ушла делать совместный курсовой проект домой к кому-то из девчонок, но уже через два часа она заявилась в снятый по случаю экватора частный коттедж под городом и чуть ли не силком уволокла домой.

До сих пор было стыдно даже вспоминать об этом.

Тараторящая рядом Маринка подобных комплексов не имела, а потому легко снова включилась в вопросы о помощнике.

К моменту выхода на парковку я начала серьезно переживать за водителя, потому что, кажется, девушка была настроена очень серьезно, при этом она свою предполагаемую «жертву» еще даже не видела ни разу.

— Привет, я Марина! — с этими словами моя приятельница влезла на переднее сиденье. — А ты Алексей, да? О-о-о, — тут она наконец рассмотрела водителя и поняла, что вечер обещает быть томным. — Приве-е-ет.

Мы с Дитрихом утрамбовали пакеты в багажник (я старалась покупать не много, но почему-то шмотье еле поместилось внутри) и сели назад, бедро к бедру, как если бы действительно были женихом с невестой.

Впрочем, мы ими и были… безо всяких “но”.

Всякий раз почему-то мысленно делаю оговорку, хотя должна бы привыкнуть к тому, что у меня есть полноправный жених.

— Довезем Марину до Веденеева, ладно? — попросил Дит так, словно всерьез интересовался мнением водителя.

Алексей кивнул, не обращая толком внимания на развеселившуюся девушку.

Блин, когда помощники Дитриха успевают сменять друг друга? Где прячутся, в конце-то концов? Если бы я самолично не загрузила багажник вещами, то подумала бы, что Александр с Альбертом лежат солдатиком в нем.

— А может, Алексей меня отвезет после того, как вас добросит? — обернулась ко мне девушка. — Ехать далеко, через весь город мотаться. Чего вам колесить, а?

На лице её читалась немая мольба. Дитрих тоже глянул в мою сторону, мол, чего делать будем. Я неоднозначно пожала плечами. Мне, конечно, жалко Алексея, попавшего в лапы к Маринке. С другой стороны, она не плохая. Не ветреная, если уж в кого-то вцепилась, то намертво. Любить будет — до победного.

Да и у Алексея братья есть (минимум двое). В случае чего просто сбагрит девушку им, та даже не заметит разницы.

— Да, ты права, — решился Дит с хитрой ухмылкой. — Ал, сначала докинь нас домой, а потом катайтесь хоть всю ночь.

Скоро мы высадились возле отеля. Маринка присвистнула и порывалась было наведаться в гости, но Алексей оперативно нажал на педаль газа, увозя её вдаль.

— Какие у тебя интересные подруги, — улыбнулся Дитрих, обвешанный пакетами с моей одеждой как новогодняя елка.

— Она не моя подруга. Так, знакомая.

— Кстати, насчет подруг. Они у тебя вообще есть? Ты хотела бы пригласить кого-то на свадьбу?

Я крепко задумалась и думала всё то время, что мы шли до номера. Если честно, с друзьями не заладилось с самого начала. Домой их не пригласишь, да и в детстве я дико боялась, что кто-нибудь узнает нашу с мамой тайну. Уже потом, когда выросла и познакомилась с другой нечистью, успокоилась.

Но чувство вечного напряжения, недоверия осталось со мной навсегда. Я нормально общалась с однокурсниками, только вот никого не собиралась приближать к себе, держа на расстоянии.

— Наверное, парочку ребят позову ради приличия. А ты кого пригласишь? Братьев?

Дитрих, не удержавшись, хохотнул и плечом открыл дверь, впуская нас внутрь.

— О, да. Им я направлю самое красочное приглашение из возможных.

— У вас не очень теплые отношения? — задала я вопрос, который волновал со вчерашнего дня.

— Почему же? — Дит сгрузил бесконечные пакеты на диван. — Ещё какие теплые. Я бы даже сказал, жаркие. Они мечтают, чтобы я вечно тлел в адском пламени.

Это было сказано с сарказмом, но от меня не укрылась тень, пробежавшая по его лицу:

— А ты? — осторожно спросила я, касаясь его руки.

— Я? — он нахмурился, словно впервые задумался о своем собственном отношении, но потом встрепенулся, как будто что-то вспомнил. — Может быть, уже пообедаем? Сейчас попрошу принести меню в номер, выберешь себе что-нибудь.

Было видно, что Дитрих специально избегает разговора и даже не пытается завуалировать своё нежелание говорить о братьях. Он подошел к кнопке вызова персонала, но затем развернулся и отправился к дверям:

— Так схожу. Нужно еще кое-что решить по закрывающим документам для фирмы. У меня все-таки командировка со служебными расходами.

— Ты обещал рассказать про отца, — напомнила я, боясь, что мы еще не скоро сможем вернуться к этому разговору, если уж он так избегает тем о родне. — Что с ним случилось?

Орк тяжело вздохнул и отвел глаза:

— Авария.

— И ты этого не предвидел? — закусила губу до боли, скрестила за спиной пальцы. Пусть он скажет, что непричастен к этому. Пусть скажет, что произошел какой-нибудь сбой…

— Я же не вижу будущее, что бы ты там себе ни нафантазировала… — немного раздраженно начал мужчина, но я его перебила:

— Дит!

Резко умолк и все же сдался.

— Я знал, что он умрет, — устало, обреченно.

Короткая фраза, словно камень, брошенный в воду, разрушила хрупкое равновесие. Ее смысл был куда больше, чем пять негромких слов.

— Я позволил ему умереть, если хочешь.

Но я не хотела. Не хотела, чтобы это было так.

— Зачем? — спросила дрожащим голосом. У него же должна была быть веская причина, чтобы убить своего отца?

Несмотря на все наши разногласия с мамой, на ее попытки насильно выдать меня замуж, я представить не могла, чтобы когда-нибудь поднять на нее руку, не то что… убить.

Не могло же это всё и правда быть из-за наследства.

— Да, я позволил ему умереть. Но я его не убивал. Не подстраивал аварию, не приближал его смерть еще какими угодно способами. Отец был главой «Цербера» на тот момент, так что даже формально в нарушении договора с ним виноват он сам.

— Значит, авария была подстроена? Твоими братьями? — догадалась я.

— У меня был выбор. Либо они, либо отец. Если бы он выжил, то… — он не договорил, но я и так все поняла.

Он бы убил их за организацию покушения.

Учитывая способности орка, он знал это со стопроцентной вероятностью. И, видимо, в будущем не было вариантов, в которых происходило иначе.

— Знаешь, забудь об этом, — Дит сжал виски указательным и большим пальцем, чуть помассировал, словно у него разболелась голова. — Я подвергаю тебя большой опасности, рассказывая все это. Ни одна живая или мертвая душа не должна быть в курсе твоей осведомленности, ты поняла?

Он посмотрел на меня долгим и мрачным взглядом. Я сглотнула и медленно кивнула.

Мне определенно было о чем подумать.

Дит ушел.

В результате я осталась одна в номере с кучей пакетов.

Пока Дит не вернулся, я успела сходить в душ, переодеться в новенькие спортивные леггинсы и футболку с изображением Шрека. Увидев ее в магазине, взяла без примерки. Не смогла удержаться.

Вызвав обслуживание, отдала снятые с себя вещи в прачечную. Обещали через пару часов вернуть уже чистое и сухое.

В общем, сделала столько всего, что впору было собой гордиться.

Вот только навязчивые мысли о трагедии в семье Адронов никак не шли из головы. Чтобы хоть как-то отвлечься, уселась на диван и принялась читать переписку в чате группы, где главной «звездой» обсуждения была я и мои танцы в клубе.

— Шрек? — с едва сдерживаемым смехом спросил вошедший Дит.

Кажется, пока он ходил улаживать дела, его настроение заметно улучшилось.

— А? — так увлеклась чтением, что не сразу поняла вопрос. — Ну да, увидела, решила, что сородич тебе понравится.

— Я, конечно, был в восторге от мультика, когда смотрел. Мне всегда нравились решительные женщины, — он нахально подмигнул мне, плюхнувшись рядом на диван. Тот так жалобно скрипнул, что я ждала, что он сейчас проломится. — Но вообще-то я орк, а не огр. Чему тебя вообще в школе учили?

Я чуть не спросила: «А есть разница?». Но тут же прикусила язык. Не хотелось прослыть невежей. Мать никогда не имела дела ни с теми, ни с другими, а потому я смутно представляла себе различия этих видов.

Вместо этого постаралась отмахнуться:

— Я была на домашнем обучении. В обычной школе, мама говорила, мне нечего делать, потому что в детстве я плохо контролировала силы. А в частной, для детей нелюдей, одни фрики, мол, я свяжусь с дурной компанией.

Дит придвинулся чуть ближе, протягивая меню из ресторана. Когда он передавал мне бумагу, его большой палец словно случайно лег на мою ладонь и скользнул по ней в ласкающем жесте.

— В принципе я не против заняться твоим обучением, — сказал он интимным шепотом, от которого поползли мурашки по телу. — Огры — это разновидность троллей, — он положил руку на принт. — Орки — относятся к тому же роду, что и эльфы. Отсюда и заостренные уши, и длинные волосы… в боевой форме.

Эльфов до этого я видела два или три раза. К маме как-то приезжала целая делегация из-за границы. Утонченные, надменные, с яркой андрогинной красотой. Связать их и того орка, который отрывал руками капот от машины, оставляя на нем следы когтей, совсем не получалось.

— Орки — это павшие эльфы? — вспомнила я читанную в детстве легенду.

— Ты только баб Рае такого не ляпни, — Дит со стоном хлопнул себя ладонью по лбу. Вся романтика момента мгновенно пропала. — Знаешь, это все равно как сказать, что тигры — это павшие львы, потому что у них другой окрас и нет гривы. Нет. Это просто другой вид, принадлежащий к одному роду, сформировавшийся из-за разных условий окружающей среды.

— Ммм… Понятно, — покраснев, уткнулась носом в меню, поспешно меняя тему. — Я буду болоньезе, брускетты и чай.

***

Некоторое время мы посидели молча, да и потом не разговаривали — накинулись на обед как будто с голодного края. Уплетая пасту, я думала и про эльфов, и про орков, и про хороший аппетит Дитриха (интересно, это как-то связано с его расой?). Мужчина любил покушать и не скрывал этого. Он довольно щурился, отпивая кофе из маленькой чашечки, одобрительно хмыкал, пробуя крем-суп с трюфелями.

В жизни Дит был неразговорчив и малоэмоционален, но в еде открывался, словно это единственное, что не приносило ему проблем.

Он мне нравился. Ну, по-человечески. После всего того, что случилось между нами за неполный день, иначе быть не могло. Дитрих не пытался выпендриться, но всегда был готов помочь. Да вот даже с одеждой. Другой бы сказал: “Ходи в чем хочешь, не мои проблемы”. Но нет. Он сам увидел, сам отвез до торгового центра, сам оплатил.

Вроде мелочь, но такая значительная.

А когда в видении — точнее, в одном из вариантов реальности — он кинулся за машиной моих похитителей? Разве равнодушный человек будет спасать чужую девицу? Увезли, и спасибо, новую найду, беспроблемную.

Нет. Дитрих даже не колебался.

Даже после того, как узнал про пули, которые могли его убить, он не отказался от меня.

За плотной шкурой — во всех смыслах слова — и вечной иронией скрывался кто-то хороший. Надежный друг, настоящий мужчина.

А когда его ладонь, горячая, сильная, легла мне на живот…

Хотелось остаться в этом мгновении, замедлить время.

Что испытывал он ко мне?

Интересно… смогла бы я стать для него настоящей девушкой? Я, правда, сама не решила, надо ли мне это. Но глупый вопрос в голове возник.

Что случилось между ним и невестой, про которую он толком не рассказал, но было очевидно, что любое напоминание о ней для него болезненно? Неужели она предала его? Изменила… или что?

Или я напридумывала лишнего, и ничего особенного с невестой не связано?

— Над чем задумалась? — мужчина склонил голову набок.

По моим щекам поползла краснота.

— Нам надо обговорить детали нашего соглашения, — ляпнула я, чтобы не рассказывать об истинных причинах своего замешательства. — Ты ещё не получил брачный контракт?

— Мне обещали прислать шаблон ближе к вечеру, — пожал плечами Дитрих. — Что ты хочешь обсудить?

— Многое, — на самом деле это было не лукавством. — Я готова тебе довериться, но мне нужны гарантии собственного спокойствия. Мало ли ты передумаешь и оставишь меня ни с чем. Я накидала список, вот.

Протянула ему телефон, в который сегодня записывала все вопросы и требования. И по содержанию, и по нашим отношениям, и по тому, что узнают о нас СМИ или другие люди. Не хочу больше краснеть от мерзких фотографий в сети. Пусть люди Дитриха их не разносят, а оперативно подчищают.

— А если я откажусь? — он долистал список до конца и хмыкнул.

— Поздно отказываться. Фотографии наших страстных поцелуев уже в сети.

— Ну-у, скажу, что передумал, — Дит явно глумился. — Сиюминутная прихоть, всё такое. Опять же, теща не понравилась. Решил, что останусь свободным. Не всех ещё девушек перепортил.

— Ой, что-то я сомневаюсь. Я зачем-то тебе нужна, — произнесла эти слова вслух и сама удивилась тому, как сух мой голос. — Конкретно я, а не кто-то другой. Иначе бы ты всё это не организовал. Иначе бы… ты бы не стал меня спасать от маминых головорезов.

— Я просто добрый.

— Ну-ну. Ничего страшного в этих требованиях нет. Я всего лишь беспокоюсь о собственном благополучии.

— Как это нет? — изобразил он удивление, даже поднос с едой отставил в сторону. — А вот это? Никакого физического контакта? Что, уже и потрогать тебя нельзя?

— Только с моего разрешения, — сглотнула острый ком, застрявший поперёк горла. — Никаких поцелуев на радость фотографам, если я не готова. Я — не твоя игрушка, чтобы пользоваться по своему усмотрению.

Незачем ему знать о моей странной реакции на его касания. Обойдется. Нужно определить границы здесь и сейчас.

— М-м-м, то есть вот так сделать нельзя?

Дитрих поднялся, навис надо мной, пальцами поднял подбородок. Осторожно, практически не дотрагиваясь, самыми кончиками. В глазах его плескались черные волны. Сама бездна смотрела на меня оттуда. Непроглядная, опасная.

Палец скользил по моей щеке, и внезапно захотелось зажмуриться. Взгляд орка был пьянящим и полным чего-то неизведанного.

— Нельзя! — я ударила его по руке, отгоняя помутнение. — Именно этого делать и нельзя!

— Без твоего разрешения, — напомнил Дитрих отчего-то хриплым голосом. — Но если ты разрешишь…

Он многозначительно замолчал.

— Пф, не дождешься, — поджала губы.

— Я так понимаю, отдельная спальня — это из той же оперы?

Да, я запросила отдельную спальню. Думаю, в столичной квартире Дитриха — не сомневаюсь, что он живет где-нибудь в центре столицы, в пентхаусе с видом на город — найдется лишняя комната. Во избежание соблазна.

— Именно.

— Что-то ещё будет? — Дитрих вернул мне телефон. — Какие-то указания?

— Согласовывать всё, что публикуется в СМИ.

— Если бы я мог контролировать СМИ, то я был бы нашим правительством, — пожал он плечами. — Я не могу отвечать за всё, что там публикуется.

— Хорошо. Но всё, что публикуется по твоей указке — я должна видеть до того, как оно попадет в прессу, интернет или еще куда. Мне хватило почитать обсуждения в чате одногруппников…

— Кстати об одногруппниках, — он нахмурился, посмотрел исподлобья, словно заранее зная: то, что он скажет, мне не понравится. — Желательно, чтобы ты взяла академ на год.

— Но зачем? У нас половину пар можно посещать дистанционно, а для сдачи зачетов и экзаменов приехать, думаю, будет не сложно. Не на другой конец света уезжаем.

— Может быть проблема…

— Что?

Дит вздернул вверх брови, отчего глаза его стали казаться круглыми, а выражение лица — совершенно невинным. Пожалуй, ему бы в мультике подошла не роль огра, а роль кота. Что это за намеки?

— Тая, послушай, — тут же принялся уговаривать он, — мы пропишем в договоре, что через год ты снова возвращаешься к обучению. И я дополнительно оплачиваю тебе любую образовательную программу в любой точке света по твоему выбору. Любой университет мира, неограниченный бюджет, плюс оплата всех расходов, связанных с проживанием, на весь срок учебы. Это достаточная компенсация за один пропущенный год?

Несколько минут я молчала, принимая решение. Учиться мне нравилось. Нравилось выбранное мной направление, хоть оно в первую очередь и было продиктовано интересами компании матери. Я бы могла еще глубже изучить свою специальность в Европе или Америке, пройти там стажировку, заняться смежными темами.

А если выбрать себе что-то кардинально другое? В мире столько удивительных и интересных профессий, и я могу быть кем угодно.

Что если я — это не только мои врожденные способности и мой дар?

Мои грандиозные мысли прервал звонок на телефон Дита. Он встал с дивана, но уходить при разговоре не стал:

— Адрон, слушаю, — выражение лица было непроницаемым. — Да, я помню, но пока не уверен, что получится приехать.

Я заметила, как его глаза начали темнеть, пока образовавшаяся чернота не вспыхнула адским пламенем.

— Нет, естественно, моя фирма четко выполняет взятые на себя обязательства. Если желаете, можем перенести встречу на сегодняшний вечер. Осмотр не займет много времени. Возьму образец, окончательный результат будет в течение оговоренных сроков. Отлично. Диктуйте адрес.

Спустя несколько секунд он сбросил звонок:

— Звонили по делам “Цербера”? — уточнила я

— Нет, по реставрационной мастерской. В шесть у меня встреча с твоей матерью и Мойрами.

Моё сердце пропустило удар. Горло словно стянуло металлической леской, и дышать стало так трудно, что я выдохнула со свистом. Дитрих выглядел спокойно, почти расслабленно, а во мне зарождалась паника. Неконтролируемая, она затапливала грудь, проникала под ребра.

Нельзя…

Не отпущу…

Не позволю ей причинить ему вред…

Я не сомневалась, что мама напомнила про встречу неспроста. Не ради каких-то там мойр, не ради интереса к продаже картины. Она что-то замышляла. У нее был план, как вернуть меня домой.

Что мешает ей вооружиться такими же пулями, какие Дитрих отобрал у её же шестерок? Несколько выстрелов, и всё. Или воспользоваться магией. Или прибегнуть к какой-нибудь ужасной гадости. Распылить смертельный яд, не знаю.

Идеи мелькали в голове одна за одной. Я понимала, что надумываю лишнего, но страх был слишком силен.

После сегодняшнего видения у меня не оставалось иллюзий по поводу мамы. Ей плевать на всех, кроме себя.

— Ты не пойдешь к ней! — помотала головой.

— Пойду, — спокойно ответил Дит. — Тая, пойми, она — мой клиент. Я не могу пожертвовать собственной репутацией. Напротив, сейчас я должен показать, что готов к любому диалогу с будущей тещей. Этот заказ для меня важен.

— Нет ничего важнее жизни!

Мне хотелось добавить “твоей”, но я промолчала. Зло сверкнула глазами, показывая настоящие эмоции. Кажется, на стене от порыва ветра зашелестели странички календаря, но всё смолкло через секунду.

— Тая, она не причинит мне вреда. Не переживай, — убежденно сообщил Дитрих и со вздохом прижал меня к себе.

Притянул за талию, крепко обнял, словно пытаясь успокоить. Я вцепилась пальцами в воротник его рубашки, всхлипнула тихонечко.

— Её громилы… — начала я.

— Её громилы — идиоты. Я уверен, у них была команда оставить нас обоих в живых. Ты представляешь, какой резонанс вызвали бы моя смерть и твое похищение? Орлова — умная женщина, она не стала бы марать руки так откровенно. Проблема в том, что в ее подчинении ходят кретины.

— А зачем им те пули? — подняла на него взгляд.

Дитрих дышал ровно и выглядел таким уверенным, что его спокойствие начало передаваться и мне самой.

— Не уверен даже, что пули готовились специально под меня. Когда бы они успели обзавестись ими? Изготовить за полдня? Да ну, звучит нереалистично. Может, они хранились у твоей матери давно? Другой вопрос: зачем ей нужны пули, способные прикончить орка?.. И о существовании которых до этого не знала ни одна живая душа.

— Не знаю, — перед глазами вновь возникла та жуткая сцена посреди шоссе. — А тебе… тебе было больно? Там, в видении?

— В каком видении? — непонимающе уточнил он.

— Как в каком? В том, где мы боролись и ты… и тебя… — мне тяжело давалось это слово: — Убили.

— Тая, я же уже говорил. Мой дар — не видения, — криво ухмыльнулся он. — Я просто знал, что при таком раскладе умру. Это развилка судьбы, а не полнометражный фильм. Встаешь и смотришь, что в конце.

Но почему тогда я видела именно фильм? Во всех деталях?..

В любом случае, сама мысль отпустить его к моей маме доводила меня до отчаяния. Впрочем, помешать взрослому, самодостаточному орку я не смогла бы.

Дитрих не из тех, кто ведется на женские слезы или прячется за чьими-то спинами.