Когда сядет солнце

Татьяна Морец, 2023

Меня вышвырнули с любимой работы, которой я отдала всю себя.Я улетела на исследовательском фрегате, чтобы упасть.Упасть на планету, несущую смерть. Без надежды вернуться и выжить.Смогу ли я когда-нибудь вновь увидеть дом?

Глава 6. Во тьме

Сорвалась…

Не пойму, как это произошло. Одно мгновение — тороплюсь вернуться с полным рюкзаком вожделенной добычи. И следующее — лечу в пропасть. В отчаянии цепляясь за шершавые стены и острые выступы, ломая ногти, вскрикиваю, забыв, как важно молчать. И бесформенной тушей приземляюсь в неизвестном месте.

Как же больно!

Скрипя и свистя грудной клеткой, панически делаю короткие вдохи и надеюсь, что ребра целы, и совсем слабо надеюсь, что осталась не услышана проклятыми подземными червями.

По всей вероятности, я ошиблась. Свернула не там, где надо. И в итоге умру не только я, но и маленький мальчик, так нуждающийся в антибиотиках. Слишком обрадовалась успеху, потеряла бдительность и расслабилась. До того, как вернулась хотя бы наверх.

Мало достать добычу, ее нужно донести до поселка. Мне немного проще, уголовники прекрасно понимают, что в следующий раз сами могут стать кандидатами на медицинскую помощь, и отец Тима не последний человек в поселке. Но все же несколько раз у меня отбирали еду и воду. Спасибо, что не покалечили и не убили. Разное бывает в этих местах.

Неслась обратно по мрачным тоннелям, боясь не успеть, переживая, что погаснет фонарь, уже почти потухший. Запасных батарей, как и другого фонаря не нашлось. А еще представляла, как поднявшись, буду наслаждаться каждой ложкой говядины с гречкой из найденных мною консервов. И до своего грота не стала бы ждать.

Злюсь. На себя в первую очередь. На остальные обстоятельства за эти три года, длившихся вечность, гневаться устала. Какой в этом смысл? Себя ругать тоже бесполезно, но так сложно совладать с эмоциями. В мыслях я уже была в поселении.

Скоро шок пройдет, и мне самой понадобится обезболивающее из рюкзака. Противный хруст в момент удара, острая боль и неестественно вывернутая в запястье и локте правая рука, не оставляет мне никаких надежд. Возможно, есть еще повреждения. Лежа на правом боку, стараюсь выровнять дыхание и не дать ужасу захватить разум.

Силюсь снять рюкзак, но он очень плотно притянут. Ничего не выходит. Каждое движение мучительно и рождает хриплые стоны в моей груди. На руку стараюсь не смотреть лишний раз. Боюсь отключиться. Радует, что кости не торчат наружу. Это можно назвать везением?

Не знаю, сколько времени прошло, но мне с большим трудом удается расстегнуть упрямые застежки левой рукой, лямки расходятся, и рюкзак падает с плеч. Сразу становится легче. Перекатываю здоровой рукой его к животу. Хорошо обезболивающее в уже готовых шприцах. Зубами сдергиваю колпачок и вкалываю в ногу полную дозу. Под действием сильного лекарства и стресса забываюсь на непродолжительное время.

Забытье не дает сил, наоборот, просыпаюсь от своего кашля. То ли пыли наглоталась, то ли травмы дают о себе знать. Не могу даже сесть, не то что идти. Тем более совсем не понимаю, где нахожусь и как глубоко провалилась. Соответственно, понятия не имею, куда нужно двигаться.

Меня кроет страхом и отчаяньем. Что, Рай, исчерпала ты свои возможности в преодолении препятствий…

Я так устала от постоянной борьбы за свою жизнь. Горько усмехаюсь. И стараюсь громко не скулить от нарастающей боли.

Лучше умереть до того, как сюда явятся черви. Все настойчивее крутится мысль в голове, можно вколоть критическую дозу обезбола, тогда я не почувствую, как меня рвут на части. Вновь содрогаюсь от ужаса и брезгливости.

Несмотря на многое, понимаю, что у меня когда-то была неплохая жизнь.

***

— Не шевелис-с-сь.

Будто бы я могу!

Из состояния жалости к себе и прощания с жизнью меня выводит низкий мужской голос.

Я и удивиться не в состоянии в данный момент. Не то чтобы шевелиться.

Начнем с того, что я ни черта не вижу, фонарь все-таки погас. Глаза, нос и глотка забиты пылью. А мне так хочется набрать воздуха полные легкие. Но пока получается делать только мелкие вдохи через режущую боль. Ощущение, что органы дыхания от диафрагмы и доверху наполнены этой планетой.

Ненавижу!

Мои дела плохи, если я не откашляюсь. Про идущие вслед проблемы стараюсь не думать. Выбраться бы.

А вдруг у меня снова появился шанс? Боюсь обнадеживаться.

К сгибу левой руки прикасается что-то прохладное, серия легких уколов и сразу становится легче. Боль отступает и проясняется голова. Правая рука, спустя пару минут, оказывается в странном коконе и удобно размещается у меня на груди.

— Пей! — раздается короткая команда.

Пей?! Да этот гад издевается!

Неожиданно мое лицо, заливает приятной прохладной водой, попадая в глаза и нос. Вода! Много! Вкусная! С трудом разлепив губы, жадно глотаю живительную влагу. Закашливаюсь, но не могу остановиться и продолжаю пить.

— Тебе хватит! Остановись! — опять приказывает обладатель приятного голоса. Да, красивый голос, но все равно бесячий.

“Знал бы ты, как меня достал!” — возмущенно восклицаю про себя.

Но в ответ могу выдавить лишь протестующий стон.

— Молчи! Сначала целитель — потом разговоры.

Спасибо за воду, но почему этот тип все время командует?! От раздражения скриплю песком на зубах.

Мужик, я не знаю кто ты, но доктор на этой планете один. И он перед тобой.

— Нам пора, и так тут задержались, — заявляет этот любитель поболтать, и я чувствую движение вверх.

Похоже, без особых усилий меня взяли на руки и плавно понесли вперед.

— Рю…кзак, — с огромным трудом шелестю, выдавливая звуки сквозь неработающие связки. — Лекарства, мальчик.

Тратя последние силы, делаю новую попытку. Здоровой рукой вцепляюсь в одежду того, кто меня несет.

— Колония поселенцев… мальчика спаси!

— Взял, помогу, — звучит утешающий ответ, и я позволяю себе расслабиться, смежив горящие веки.

В голове зреет вопрос: как в этой кромешной тьме этот человек перемещается так быстро и бесшумно?

Не успеваю как следует передохнуть и порадоваться возможному спасению, до моих ушей доносятся звуки, от которых все замирает внутри. Меня бросает в холодный пот. Я ничего не вижу, но этот сдавленно-шипящий свист ни с чем не спутаешь.

Черви.

— Ничего не бойся, — уверенно заявляет невидимый обладатель приятного рокота. — Извини, так будет лучше. Замри, — и судя по ощущениям напяливает мне на голову какой-то тканевый мешок. После аккуратно опускает меня на землю.

От свиста приближающихся червей, сводит нутро. Сильно сжатые челюсти накрываю сверху кистью и прижимаю ткань, лишь бы не заорать от ужаса. Я на этой планете, наверное, всю эмаль с зубов стерла. Несмотря на захлестывающее желание бежать куда глаза глядят, намереваюсь довериться моему спасителю. А если учитывать мое состояние, кромешную тьму и невозможность от них убежать, другого выбора и нет.

Лежу и стараюсь почти не дышать. Замерев, прислушиваюсь к происходящему.

Барабанные перепонки фиксируют тонкий звон доставаемого холодного оружия, смех и слова, задорно брошенные на абсолютно незнакомом мне языке.

Этот мужик, без сомнения, псих!

Чудо, если нас не сожрут обоих.

Дальше звуки сливаются в хаос. Свист червей, оружия, непонятный шум. Пока я окончательно не перестаю понимать, что происходит.

Громко раздается команда:

— Закрой глаза! — и даже сквозь ткань и быстро сомкнутые веки, вижу ослепительную вспышку, от чего закрываю глаза еще и рукой. Все резко затихает, только стоящий звон в ушах напоминает о недавнем сражении.

Сильно мутит. Судорожно пытаюсь сдернуть с головы ткань, и едва это сделав, меня выворачивает. Стараюсь не думать о том, как выгляжу. Сейчас этот тип пожалеет, что связался со мной. У него в отличие от меня нет проблем с ночным видением. Возможно, это специальные контактные линзы или очки. Да, и эти звуки никуда не спрячешь.

Слышу успокаивающий голос, теперь уже на всеобщем языке Коалиции:

— Уже все позади. Ты молодец! Скоро все закончится.

Меня аккуратно умывают и снова дают напиться. Становится легче, но от пережитого накатывает сильная слабость. Непроглядная тьма вовсе не улучшает мое состояние.

И, когда меня вновь берут на руки, я проваливаюсь в спасительный сон.