Замуж за дракона, или Пособие по неприятностям

Татьяна Михаль

Что будет, если женщина-ветеринар попадёт в мир драконов и окажется истинной парой одного из них? Прекрасно, скажете вы. Но что если всё не так радужно? Пара дракона – его слабое место. Когда-то истинная пара считалась благословенной радостью, драконы искали свои половинки и знали что такое любовь, но те времена прошли. Они многое забыли. Отныне участь женщины, нашедшей своего дракона – цепь, молчание, покорность. Ха! Кто сказал, что земная женщина будет покорно сидеть на цепи и молчать?

Глава 4

***

Женевьева

Очнулась я резко и тут же приняла вертикальное положение.

Естественно, обстановка была незнакомой и, увы, не приходилось надеться, что случившееся мне привиделось или приснилось.

В ногах клубком свернулся и сладко спал Аид. Кот даже не пошевелился, когда я погладила его по спинке. Он только ухом повел, и на этом общение со мной завершил.

Я огляделась.

Комната была достаточно большой, чтобы вместить сюда и спальню, и гостиную, и даже библиотеку. А лежала я на неудобной жесткой софе. Не могли, что ли, до кровати донести? Вон стоит, всего в паре шагов. Не кровать, а монстр.

Вздохнув, я решила, что пусть так. Я вообще думала, что дракон меня задушит, сожжет и сожрет. Но нет, я жива. И даже, кажется, вполне здорова. Тело нигде не болит. Уже хорошо.

Я снова огляделась.

В принципе, это даже не комната, а целые апартаменты.

Встав, я прошлась по помещению. Главным его украшением, делящим комнату на две половины — на спальню и гостиную-кабинет, был очаровательный витраж с изображением цветущего сада: дракон гибким хвостом обвивал прекрасную деву, находящуюся в глубоком обмороке. Раскрыв зубастую пасть над ее головой, дракон собирался то ли ее сожрать, то ли поцеловать…

Скорее всего, первое.

Определенно, создатель витража считал дракона главным персонажем, и все внимание уделил именно ему: тело ящера извивалось через все полотно сверху донизу, еще и чешуя сверкала и переливалась золотом, словно дорогое ювелирное украшение.

А вот дева была какая-то… дурнушка-замарашка? Одета скромно. Тощая косичка болтается вокруг шеи, словно удавка. Босая…

М-да, создатель картины явно мизогинист.

От созерцания неоднозначной картины у меня засвербело в носу. Я по привычке зажала нос рукой, задержала дыхание и усилием воли подавила чих.

Обошла всю комнату и пришла к выводу, что хозяин этого дома очень и очень богатый чело… э-эм… дракон.

Обстановка богатая, добротная. Это вам не дерьмо на воде, а сделано все на совесть.

Множество книг порадовали мой взор, пальцы так и зачесали взять одну и полистать, но я подавила это неуместное желание и убрала руки за спину. Мало ли, может, меня проверяют, или книги вдруг магические какие. Нужно помнить, что я в гостях. А еще я не забыла, как хозяин этого дома пытался меня лишить жизни.

Передумал?

А может, и убил, а потом воскресил?

От этих вопросов у меня проснулся зверский аппетит. Точнее, он не проснулся, а напомнил, что неплохо бы пожрать, а то во рту и маковой росинки уже черт знает сколько времени не было.

Я подошла к двери и осторожно потянула ручку на себя. Странно, но дверь не поддалась. Ох, наверное, надо открывать от себя!

Сюрприз, однако! Дверь заперта на замок! Что за шутки?!

Я опустилась на колени и заглянула в замочную скважину, но увидела мало. Продолжение роскошной обстановки дома. И все. Ни людей, ни драконов. Никого.

Я обвела взглядом комнату и только сейчас осознала, что здесь нет ни одного окна!

Блин, вот засада.

Почесав макушку, я, озадаченная, вернулась и села на софу. Подтянула к себе колени и уронила на них голову.

— Вот же влипла… — сказала вслух и тут же поморщилась.

Горло отозвалось невыносимой болью. И кстати, а я ведь не сразу осознала, что мне на шее что-то мешает. Прикоснулась к горлу и ахнула, словно каркнула ворона, таким сиплым и грубым стал мой голос.

— Это еще что?!

Не очень люблю я украшения, да и на работе с цепочками-феничками-колечками особо не наработаешься. Поэтому кроме сережек-гвоздиков не ношу ничего. А тут целый… ошейник?

Поднявшись с софы, я подошла, точнее, подбежала к ростовому зеркалу, что стояло в углу, и снова ахнула, испытав самый настоящий шок.

Но обалдела я не при виде золотого и массивного ошейника. Из зеркала на меня взирала… взирало… Чудо-Юдо Рыба-Кит лучше меня выглядит!

Волосы сбиты в колтуны и выглядят хуже, чем моя студенческая мочалка из люфы! Из путаных кустов торчат листики и веточки!

Серьезно?! Мной что, сено косили, пока я в отключке была?!

Но волосы полбеды, а вот лицо… Мама дорогая!

Белки глаз красные, будто я озверину напилась. Тушь размазалась по всей физиономии и смешалась с кровью, которая высохла у меня под носом. Шерсть от кота, прилипшая прямо над губой, красоты образу тоже не добавила.

Грязная усатая попаданка!

Губы потрескались и тоже были измазаны в чем-то вообще коричневом!

Одежда висела лохмотьями. Спасибо дракону, что подпалил меня!

Босая. Грязная. Вонючая.

Я понюхала подмышки и скривилась. Боже, от меня воняет хуже, чем от помойки! Обернулась и поглядела на витраж. Покачала головой.

Вот теперь точное сходство: я-замарашка и золотой дракон, что собирается мной полакомиться. Но дракоша не стал этого делать, чтобы не подхватить заразу какую…

— Кошмар… — просипела я, испытывая настоящий ужас от своего внешнего вида.

Покрутив ошейник, я снова испытала чувство жути и подставы: на моем новом украшении не было ни замочка, ни скважинки под ключ. Ни-че-го. Сплошной металл!

— Ерунда какая-то… — прошептала я испуганно.

Еще несколько тысяч-миллионов раз я подергала-покрутила и даже попилила канцелярским ножиком ошейник, но все оказалось бессмысленно. «Украшение» не снималось.

Я выдохлась, устала, завоняла еще больше. Желудок уже не урчал, а ревел от голода. Заревела и я. Ноги подкосились, и я так и рухнула у зеркала, рыдая в голос.

Проснулся Аид и подскочил ко мне, словно ужаленный. Начал тереться об меня и мурлыкать, пытаясь успокоить, мол, ну чего ты, дурочка, все хорошо будет.

И я успокоилась. Точнее, перестала реветь. На место жалости к себе пришел гнев.

Я вскочила, военным шагом промаршировала к двери, замолотила по ней кулаком, что есть силы, и заорала:

— Немедленно откройте, иначе я выломаю эту дверь, а потом спалю к черту весь этот до-о-о-м! Я не шучу-у-у-у! А-а-а-а-а-а!

Про «спалю» я не лгала. В камине тлели угли.

— Долго орать собираешься? — вдруг раздалось позади меня.

Продолжая голосить звук «а-а-а», но уже не так неуверенно, я медленно обернулась и увидела сидящего у камина того самого наглеца, что меня душил, а потом самозабвенно сжигал.

Я тут же захлопнула рот и удивленно на него воззрилась.

Откуда он здесь взялся?

— Полог невидимости, — сказал он, словно прочел мои мысли, продолжая по-королевски сидеть в кресле и рассматривать меня таким взглядом, будто решал, то ли сейчас меня прикопать где-то за плинтусом, то ли пожалеть плинтус и лучше в болоте утопить.

И столько отвращения в его взгляде, столько гнева и ярости…

Так, стоп!

Я сузила глаза и прошипела не хуже своего Аида:

— Как вы смеете удерживать меня насильно и еще вешать какой-то обруч, словно я рабыня! Снимите это немедленно!

Горло мое несчастное заболело еще сильнее, матеря нерадивую хозяйку на все лады.

Дракон вдруг щелкнул пальцами, по его руке пробежала настоящая огненная волна и в его пальцах появилась массивная огненная цепь. Эта цепь материализовывалась на моих глазах прямо в воздухе и огненной змеей подбиралась теперь ко мне!

Я попятилась и спиной врезалась в стену. Зажмурила глаза и вдруг ощутила рядом с собой тепло.

Открыв глаза, я с ужасом обнаружила цепь на своем ошейнике. Дракон начал наматывать ее на кулак, а потом рванул на себя, и я по инерции дернулась вслед за ней и упала, распластавшись на полу, прямо у ног дракона.

На ногах у него были добротные сапоги из явно хорошей кожи.

Каз-з-зел! А я босая, грязная и голодная тут валяюсь у его ног с ошейником и на цепи!

Так и хотелось мне завопить: «Шо происходит?!»