Беременна не по правилам, или Цена одной ошибки

Татьяна Михаль, 2019

Меня зовут Тамара, и я устала ждать «своего» мужчину. Более того, разочаровалась в них. Биологические часы каждый год напоминают, что время не повернуть вспять, и я решилась создать свою семью сама. Покупка семени в репробанке и… Одна ошибка – и я стала матерью ребёнка бездушного циника. Руслан Ладомирский обратился в ту же клинику за суррогатной матерью. По ошибке персонала его материал достался мне. Этот богатый, жёсткий и циничный мужчина не остановится ни перед чем, чтобы получить своего ребёнка. Только он забыл, что это и Мой ребёнок тоже.

Глава 7

* * *

— Должна сказать, вам невероятно повезло, Тамара Юрьевна. Не всегда искусственное оплодотворение получается с первого раза. Но и, конечно, сыграл тот фактор, что у вас прекрасное здоровье. И не последнюю роль сыграли специалисты репроцентра, в котором вы сделали ЭКО. Они сработали профессионально. Правда, я слышала, что у них начались какие-то проблемы и центр вскоре закроют.

— Да, именно поэтому я перевелась к вам для дальнейших обследований, — ответила врачу. Вдаваться в подробности совершённой теми специалистами ошибки не стала.

— А теперь, — сказала доктор, — вы поедете домой. Главное, запомните, вам нельзя волноваться. Следующее обследование назначу вам через две недели. Как раз на седьмой неделе при помощи эхоскопии вы сможете услышать биение сердца плода. Также мы возьмём вашу кровь на анализ для определения пола. Вы сможете уже знать, кто у вас будет, раньше, не придётся томиться в неведении до девятнадцати недель.

Врач отдала мне снимок УЗИ, и я внимательно начала вглядываться в его изображение. Какая крошечка… Совсем-совсем маленькое создание. Мой малыш на снимке… Он во мне — растёт и развивается. Моё сердце замерло, когда я смотрела на снимок и молча шептала своему ребёночку слова любви и нежности… Моё настоящее чудо. Только моё и ничьё больше.

«Здравствуй, моя маленькая горошинка», — прошептала про себя.

Голос врача вернул меня из размышлений.

— И, Тамара, только не отказывайтесь от привычного образа жизни. Занимайтесь своими делами, гуляйте, делайте всё то, что делали и раньше, без экстрима и вредных привычек, конечно же. Но если вдруг почувствуете слабость, тошноту, головокружение, прилягте и отдыхайте. Все эти симптомы обычны в первой половине срока. Так что не стоит волноваться. И ещё кое-что, очень скоро вы почувствуете, что начали уставать быстрее, чем обычно, возможны перепады настроения, смены вкусовых предпочтений. Тоже не пугайтесь, это нормально. Больше спите. Не перенапрягайтесь, знакомьтесь с новой собой и наслаждайтесь этим чувством. Всё понятно?

Я кивнула, думая про себя, что не волноваться мне вряд ли позволит господин Ладомирский. Если снова начнёт лечить мне нервы, придётся объяснить ему, чем чреваты его наезды и требования.

— Я пропишу вам витамины, и обязательно следите за тем, что вы едите. Употребляйте больше овощей, фруктов и обязательно пейте чистую воду. Ещё запишитесь на гимнастику для беременных. В нашем центре она проводится, если хотите, могу вас записать.

— Да, запишите, пожалуйста.

— У вас остались вопросы? — дружелюбно поинтересовалась доктор.

Оторвавшись от снимка, я подняла на нее взгляд и сказала:

— У меня нет вопросов.

Она улыбнулась.

— Тогда всего доброго, и берегите себя, Тамара. За день до обследования вам позвонит наш администратор, чтобы напомнить.

— Спасибо.

Попрощалась с доктором и вышла из кабинета. Улыбка как приклеенная не покидала моего лица.

Так, теперь пришло время сообщить о радостном событии своим родителям. Мама и папа уже отчаялись когда-нибудь стать бабушкой и дедушкой. Пора их обрадовать.

Очень бережно я убрала снимок своей крошки в папку и услышала голос, от которого всё моё волшебное настроение скатилось в канализацию.

— Тамара, неужели было трудно позвонить и сообщить, что вы собрались на обследование? Я также, как и вы, хотел посмотреть на своего ребёнка и узнать его состояние. Покажете снимок?

Ладомирский собственной персоной. Стоял передо мной, неизвестно, откуда выскочивший, и улыбался своей бездушной и холодной улыбкой на совершенном лице, которое я с удовольствием бы поправила при помощи кирпича.

Ответив такой же холодной улыбкой, достала снимок из папки и протянула Ладомирскому.

Он долго его изучал с таким выражением, будто хоть что-то понимал! А потом, ничего не сказав, убрал снимок моей крошки во внутренний карман своего пиджака!

— Эй! — возмутилась я и с силой сжала ручки сумки. — Верните немедленно. Это моё.

— Хорошо, верну, если сейчас поедете и пообедаете со мной.

Он подставил свой локоть, приглашая взяться за него, продолжая улыбаться.

— Да бросьте, Тамара, я не кусаюсь, — рассмеялся Ладомирский. — Всего лишь обед. Должен же я отблагодарить вас за подарок.

Вздёрнула в удивлении бровь:

— Благодарность за подарок в виде обеда?

Он пожал плечами:

— Скажите, чего вы желаете, и я это исполню.

— Исчезните из моей жизни. Навсегда.

— Нет, нет и нет. Только не сейчас и только не это желание.

— Слушайте, вы меня утомляете своим многословием, — пробормотала недовольно. — Хорошо, я пообедаю с вами. Дайте слово, что вернёте снимок.

— Верну. Обещаю.

Кивнула.

Ладомирский победно улыбнулся и, видимо, ждал, что возьму его за локоть, но я проигнорировала и пошла отдельно.

— Вы за мной устроили слежку? — спросила ехидно, обернувшись.

— Я уже понял, что вы серьёзная и ответственная женщина, Тамара. Поэтому слежки за вами нет. Это всего лишь присмотр. Мало ли, какие ситуации бывают в жизни.

Ничего не сказала на его слова. А для себя поняла, что Ладомирский настоящий гад. Буду надеяться, что мне удастся провернуть небольшое дело на вечеринке в субботу. Правда, господин Ладомирский будет очень и очень зол, но это уже будут не мои проблемы.

Ррррр… А сейчас, Боже, дай мне сил пережить этот обед и не воткнуть вилку в глаз Ладомирскому.

* * *

Водитель Ладомирского привёз нас в небольшой, но очень дорогой ресторан, который, конечно же, был абсолютно пуст.

Неужели он забронировал ВЕСЬ ресторан?

Взглянула на мужской профиль и хмыкнула про себя. Если он хотел меня удивить или как-то поразить, то не вышло.

Мы сели за столик возле панорамного окна, откуда открывался вид на набережную. Под окнами были разбиты клумбы, которые буквально утопали в зелени и цветах, напоминая о бескрайних лугах вдали от шумного и суетливого города.

Официант услужливо подал меню, где предлагались весьма изысканные блюда.

Ладомирский заказал себе стейк минимальной степени прожарки, овощи на гриле, салат и несколько видов закусок. Значит, Руслан Германович любитель крови. Хотя чему я удивляюсь?

Я выбрала салат из морепродуктов под французским соусом и на этом всё. В обществе Ладомирского нормально поесть вряд ли получится, а вот заработать себе несварение — запросто.

Официант принял заказ, а потом налил в наши бокалы из тончайшего стекла кристально прозрачной воды и оставил нас одних.

Мы молча смотрели друг на друга, не отводя глаз. Между нами повисло молчаливое напряжение. Воздух вокруг нас накалялся, хотя мы даже не проронили ни слова.

— Это вам, — громом раздался голос, прерывая тишину. Я вздрогнула и моргнула. Уставилась на футляр из красного бархата, который Ладомирский подтолкнул в мою сторону.

— Что это? — спросила вдруг осипшим голосом, даже и не думая прикасаться к футляру.

— Я смотрю, в ваших глазах не возникло любопытства и радости, — с сожалением произнёс Ладомирский. — Можете не открывать, но надеть вы его обязаны на приём, на который вы меня сами же пригласили.

Я ответила ему холодной улыбкой и кивнула. Отодвинула футляр в сторону и взглянула Ладомирскому в глаза в ожидании дальнейших действий.

Очевидно, он не ожидал такого от меня.

— Вы, правда, не посмотрите, что там? — уже не скрывая своего изумления, спросил он.

— Нет, — был мой короткий ответ.

Мужчина сощурил гневно глаза, а потом улыбнулся.

— Хорошо. Тогда у меня к вам будет два вопроса, Тамара. Почему вы не уехали из города и почему пригласили меня на приём?

Пожала плечами и откинулась на спинку кресла, сложив руки на груди. Да, это был защитный жест, и мужчина прекрасно понял, что я волнуюсь и побаиваюсь его.

— Уезжать я не планирую, по крайней мере пока. Но как только соберусь на отдых к морю, уверяю, Руслан Германович, посвящать в свои планы вас точно не стану. А пригласила вас потому… потому что… — никак не могла придумать причину!

— Чтобы засветиться со мной? Так, Тамара? Вы думаете, что несколько снимков от дешёвых журналистов помогут вам каким-то образом? — в его голосе прозвучала явная насмешка и щепотка презрения. Ну и сволочь же он.

Отвернулась к окну, сжала руки в кулаки. Красивый пейзаж не радовал и не успокаивал.

— Да бросьте, неужели вы и правда так подумали?

Я в недовольстве поджала губы.

Он рассмеялся. И смех прозвучал мягко, прошёлся по моему телу, как пушистый и ласковый мех, вызывая мурашки. Передёрнула плечами, сбрасывая с себя это наваждение.

— Раз вы всё прекрасно понимаете, тогда зачем подарили это? — я кивнула на футляр. — Неужели действительно пойдёте со мной на приём?

— Милая Тамара, я уже всё знаю о ваших намерениях. Вы только подумали, а я уже просчитал все ваши шаги на десять ходов вперёд. Хотя, признаться честно, некоторые ваши поступки вызывают во мне недоумение и удивление.

— Зачем тогда вы пригласили меня на обед? — спросила и повторила: — И зачем тогда вам идти со мной на приём?

— Ох, просто захотел с вами пообедать. Ничего особенного. И на приём пойду с вами, чтобы посмотреть, на самом ли деле вы задумали маленькую пакость для меня или я ошибся в своих суждениях? Не могу отказать себе в таком удовольствии.

Ну да, так я и поверила. Примчался в клинику, как только его шестёрки доложили обо мне и о месте, куда я приехала.

— Ладно, я надену ваш подарок, — сказала таким тоном, будто делала великое одолжение.

Ладомирский отпил из своего бокала и широко улыбнулся.

— Прекрасно.

Вдруг его телефон издал звук. Пришло сообщение. Ладомирский просмотрел его, потом убрал в карман и довольным тоном произнёс:

— Мне только что сообщили последние данные вашего сегодняшнего обследования. Я рад, что с моим ребёнком всё хорошо. Но впредь прошу согласовывать со мной любые ваши походы, поездки и обследования, а лучше бы вы подписали…

— Я сама знаю, что лучше для меня и МОЕГО ребёнка, Руслан Германович, — с нажимом произнесла я, чувствуя, что начинаю терять терпение. — И если ваши люди такие Шерлоки, то вы должны знать, что мне нельзя волноваться, нельзя нервничать и нельзя переживать. А в данную секунду вы вызываете во мне только эти эмоции и чувства.

— Прошу прощения. Немого забылся. Не волнуйтесь, Тамара. И да, мои люди очень ответственно и дотошно относятся к своей работе, — согласился он. — Я узнал о вас много всего, в том числе и то, что вы, Тамара, очень ответственный, обязательный и порядочный человек. Именно поэтому я прекратил своё давление на вас. И я очень рад, что мой ребёнок родится с некоторыми вашими личностными данными. Вы отличаетесь от многих женщин по ряду причин… Но мне это как раз и нравится. Вчера, получив вашу посылку и письмо, я вас даже стал уважать. Немного. Поэтому я принял решение.

Его речь прервал официант, принёсший наш заказ.

Я сделала большой глоток воды, стараясь унять волнение. Чувствовала, что от Ладомирского ничего хорошего ждать не стоит, и пыталась к этому подготовить себя морально. Мне нужно лишь держать лицо, не психовать, не нервничать. Он всего лишь мужчина. Со своими страстями и огромными тараканами в голове.

Официант удалился, но Ладомирский не спешил продолжить разговор, а принялся за свой салат.

Я немного поковыряла своё блюдо, которое наверняка было восхитительным на вкус, но его я сейчас не ощущала.

— Я принял решение, Тамара, — заговорил Ладомирский снова, когда расправился с салатом и попробовал свой кровавый стейк. — Вы мне нравитесь как личность, поэтому после рождения ребёнка мы составим соглашение, по которому вам будет дозволено иногда с ним или с ней видеться, но без объявления вас как матери. Заметьте, дорогая Тамара, ранее я даже посметь не мог думать о таком. Это вы повлияли своими поступками на моё решение, и я позволил себе быть с вами щедрым. Согласитесь, это и есть та самая золотая середина, которая удовлетворит и меня, и вас…

Видит Бог, я сдерживалась из последних сил! Схватила свой бокал и выплеснула из него воду в лицо Ладомирскому. Жаль, в бокале была не щёлочь и не кислота, а обычная вода!

— Это. Мой. Ребёнок, — произнесла я по слогам со всей силой и яростью, которые только смогла в себе найти. — Я не собираюсь отказываться от своего малыша. Никогда. Запомните это, Руслан Германович. Максимум я готова согласиться на совместную опеку. И я никак не могу взять в толк, почему вы не хотите согласиться на это? Именно совместная опека и является золотой серединой, а не ваша «щедрая» подачка!

Кажется, Ладомирский был поражен моей выходкой и тирадой.

— Сядь! — рявкнул он.

Вся его маска благородства, которую он так старательно держал, начиная с сегодняшней нашей встречи в клинике, мгновенно испарилась.

Я хотела не послушать его, а взять и уйти, но решила, что всегда успею, тем более его глаза в данный момент метали гром и молнии, губы были плотно сжаты, желваки ходили ходуном, делая черты лица более хищными. Вода каплями стекала по лицу Ладомирского. Он вытер лицо салфеткой, но одна-единственная капелька осталась и повисла на кончике его носа, как самая настоящая сопля. И весь такой грозный Ладомирский с этой соплёй уже не казался мне таким страшным и свирепым.

Я еле сдержала рвущийся истеричный смех.

— Твоё счастье, что кроме нас и персонала в этом ресторане больше нет никого. Я прощаю тебе эту выходку. Но если в следующий раз выкинешь нечто подобное, то сильно пожалеешь. Даю слово, Тамара, — в словах сквозила прямая угроза.

Ладомирский снова перешёл на «ты», пытаясь меня как-то задеть. Но странно, мне почему-то не было страшно.

Не знаю, что на меня нашло, но вдруг стало жарко, я расстегнула намерено медленно две первые пуговицы своей блузки.

Взгляд, который заткнувшийся Ладомирский бросил на меня, задержался как раз на уровне оголившейся кожи на поверхности приоткрывшейся ему груди.

Я одарила его сияющей арктическим льдом улыбкой и произнесла таким же тоном:

— Я наелась, а ещё устала. Вы утомили меня своими разговорами. Отвезёте меня или мне вызвать такси?

Чёрт! А ещё придётся завтра ехать к клинике, чтобы забрать свою машину. Ладомирский создаёт лишь одни проблемы!

Демонстративно поднялась, стараясь не искрошить свои зубы от той ярости, которую испытывала. Взяла футляр и небрежно закинула его в сумочку. Это не осталось не замеченным Ладомирским.

Он схватил меня за руку, тесно прижал к себе, точно так же, как в тот день в его чёртовом кабинете, и ласковым, но при этом сексуально-зловещим тоном прошептал:

— Тамара, советую тебе хорошенько подумать, прежде чем играть со мной в такие игры. Запомни, я никогда не проигрываю.

Я промолчала, губы Ладомирского изогнула довольная усмешка.

— Идём. Отвезу тебя домой.

* * *

Когда мы вышли из ресторана на улицу, неожиданно из тени деревьев ко мне метнулся какой-то мужчина. В его руках что-то блеснуло. Я не успела ничего понять, лишь на мгновение замерла от неожиданности. Но в тот же миг Ладомирский дёрнул меня за руку и спрятал за своей спиной.

Из автомобилей, припаркованных рядом с автомобилем Ладомирского, выскочили мужчины в чёрных костюмах и с огнестрельным оружием в руках. Вот теперь мне стало страшно.

Они быстро разобрались с непонятным мужчиной, уложили его на асфальт вниз лицом и заломили ему руки. Судя по молящим крикам, они с ним не особо церемонились.

— Ты в порядке? — спросил меня Ладомирский, приобняв за плечи, когда мужчину погрузили в один из автомобилей.

Конец ознакомительного фрагмента.