Несчастливое число

Татьяна Михайловна Василевская, 2023

90-е годы. Время перемен. Варя Куриленко учится в одном из московских ВУЗов и подрабатывает в деканате, пытаясь справляться с трудными обстоятельствами, в которых оказалась ее семья. Варя не очень современная, и, как ей кажется, наверное, даже немного скучная девушка. И жизнь у нее такая же самая обычная, без каких-либо событий и разнообразия. Внезапно события начинают происходить одно за другим, и далеко не все они вносят собой приятное разнообразие. Детективная история.

Глава 2

— Варь! Варь! Кофе сделай… Пожалуйста!…

Лицо Вадика, помятое и выражающее неимоверное страдание, бледным расплывающимся пятном нависло над Вариным. Варя с ошалевшим видом посмотрела по сторонам. На электронном будильнике 6:30, то есть еще полчаса можно было спокойно поспать…

–Варь!…

Смерив двоюродного брата неприязненным взглядом Варя слегка отодвинула его рукой подальше от себя.

— А ты вообще в курсе, что это неприлично заходить в комнату к девушке, когда она спит.

— Ой, — пренебрежительно махнул Вадик рукой на вздумавшую поучать его родственницу. — Ты не девушка… Ну в смысле, я же без каких-то таких намерений… И вообще, у меня башка раскалывается, а ты со своими глупостями…

— Ты в моей комнате! Ты меня разбудил! Тебе вообще плевать на всех, только о себе думаешь!… Нечего пить и таскаться непонятно где по пол ночи!…

Вадик гордо распрямил плечи.

— Хорош уже! Ты чего мне мать, бабушка?! Сама живешь как монахиня, хочешь чтоб все так жили?

— Сам себе кофе делай!

— Варь! Мне плохо!… — Жалобно проныл Вадик. Надменное выражение красивого, даже невзирая на помятость лица вновь сменилось на несчастное и страдающее. — Варь!…

«Как ты меня достал, придурок, алкаш, урод!…» — отпихивая нахального и надоедливого родственника Варя вылезла из под одеяла и не найдя тапок прямо босиком прошлепала в сторону ванной.

Вот прямо в точку в данном случае — пригрели змею на шее. Вернее змееныша, но не важно. Сын маминой сестры, то есть Варин двоюродный брат, явившийся к ним из славного города Кострома, дабы получить высшее образование, стал настоящим подарком судьбы. Чем только заслужили такое счастье? Нахально-беспомощный переросток, постоянно требующий внимания и заботы примерно в том же количестве и обьеме как новорожденный грудничок. И обосновался родственничек, насколько Варя поняла, надолго. О ужас и мрак! На все время обучения. Если конечно его до конца этого самого обучения не выгонят из института. Что при его старании и рвении к получению знаний тоже очень даже возможно. Одну сессию он уже чуть не завалил, вернее завалил, но тетка примчалась спасать свое чадо и вместе с Вариной матерью как-то они там Вадика «отмазали». Кому-то что-то заплатили, уговорили, слезу пустили и оболтуса и двоечника в институте оставили. А на все попытки Вари высказать недовольство и возмущение, мать неизменно разводит руками, восклицая почти с нежностью: «Варя, ну что ты такое говоришь?! Вадик милый мальчик. Просто немного гм… гм… избалованный и может чуть-чуть безответственный. Но он так молод, в таком возрасте это простительно… И он же родня! Не в общежитии же ему мыкаться! Там же просто ужасные условия!…» Конечно ужасные. Никто кофе в полседьмого утра не сварит страдающему с бодуна немного избалованному но такому милому мальчику…

Закипевший кофе стремительно «рванул» к краю бортика эмалированного ковша, используемого в качестве турки, так как после появления Вадика обьем потребления напитка сильно увеличился. Варя успела выключить конфорку в последний момент, заодно выключив и шипящую по соседству с бодрящим напитком яичницу.

Бесполезный кузен с отсутствующим видом таращился в окно, в ожидании когда его обслужат и хоть в какой-то мере уменьшат степень испытываемых им страданий.

С сердитым видом Варя поставила на стол приготовленную еду и разлитый по чашкам кофе. Вадик благосклонно кивнул. Просто граф вкушающий завтрак подаваемый ему ничтожной челядью.

— Вообще со сливками вкуснее чем с молоком, — отхлебнув из своей чашки и поморщившись, так как кофе был горячим, с капризным видом сказал граф-Вадик. — Не понимаю почему ты не можешь покупать сливки вместо молока, что тут сложного…

Варя с шумом выпустила из себя воздух, борясь с желанием надеть доставшему ее придурку с графскими замашками его завтрак на голову.

— Вообще, тетя Вера, насколько я помню, жаловалась что в Костроме вообще беда с продуктами. Ничего невозможно купить, пустые прилавки. Разве что только одни сливки остались, — с ехидством сказала она. Вадик невозмутимо ухмыльнулся.

— Так мы ж не в Костроме. Москва — другое дело. Столица. Тут все по другому…

— Ну конечно! — фыркнула Варя. — Если б ты хоть раз что-то полезное сделал, к примеру в магазин сходил, так знал бы, что тут тоже самое. В магазинах пусто. Даже сливок нет, все в Кострому отправили.

Вадик презрительно ухмыльнулся и махнул на Варю рукой.

— Ага, буду я всякой фигней заниматься. По магазинам ходить — бабское занятие. А я мужик!…

— Урод ты, а не мужик, — выпалила Варя, имея большое желание выгнать обнаглевшего вконец «мужика» из-за стола, отобрав остатки яичницы и недостаточно вкусного из-за отсутствия в нем сливок кофе. От неожиданности Вадик поперхнулся и вытаращился на двоюродную сестру.

Вообще-то она же мышка. Маленькая, серенькая, незаметная мышка. Тихая, спокойная. Такая… размазня. Безотказная, исполнительная… Стоит поныть, поконючить и она, может и без особого восторга, но выполнит просьбу. Так ее воспитали. Несовременная, и правда похожая на монашку. Правильная, одним словом, вся такая. Тургеневская барышня. А тут раз, и выдала! «Урод, а не мужик». Фи! Прямо обидно. Вадик вообще считал, что лексикон его юной родственницы включает в себя исключительно «спасибо, пожалуйста, хорошо…», ну и еще несколько нейтрально-вежливых выражений, без всяких там ругательств и оскорбительных слов. Ох, недаром говорят « В тихом омуте…»

Размышления Вадика были прерваны появлением в дверях кухни Антонины Антоновны — его тетки и Вариной матери.

— Ой как вкусно пахнет! — радостно прощебетала хозяйка квартиры, воспитавшая, как оказалось, не такую уж безупречную дочь. — А мы с Филькой пару кружков вокруг пруда сделали. Погода сегодня чудесная!

Из-за спины хозяйки вынырнул упомянутый ею Филька и начал тыкаться мохнатой мордой в пустую миску, давая понять, что неплохо бы и ему подкрепиться.

–Сейчас, — осторожно отодвигая крутящегося под ногами фокстерьера, сказала Варя. — Потерпи, сейчас будешь есть.

Филя нетерпеливо тявкнул. Антонина Антоновна засмеялась любовно глядя на обожаемого ею питомца.

— Ага, щас! — сказал Вадик преданно уставившемуся ему в глаза Филе. — Я, знаешь ли, брат, и сам яичницу люблю. Тебе вон сейчас твою кашу дадут.

Филя мотнул головой, чихнул и поскреб лапкой по коленке Вадика. Вадик сделал страшные глаза, всем своим видом давая понять, что делиться не намерен.

— Ты мои носки вчера сожрал. Третью пару между прочим! А еще чего-то просишь.

Филя снова чихнул и еще энергичнее заскреб лапой по ноге злопамятного, не желающего делиться ни одеждой, ни едой Вадика.

— Филька, отстань! — ласково пожурила пса Антонина Антоновна. — Ну, рассказывайте, как у вас дела, как учеба. А то видимся только утром за завтраком. Вечером у всех дела, все заняты…

Вадик, на которого был устремлен ласковый взгляд серых глаз тетки, растянул губы в самой, что ни наесть радостной улыбке.

— Все нормально, тетя Нин. Все хорошо. Вот, работу ищу… Пока ничего подходящего…

Вадик потупился, изобразив некоторую степень расстройства из-за отсутствия работы и, соответственно, возможности внести свой вклад в общий бюджет, стать «полезным членом общества». Антонина Антоновна похлопала его по руке.

— Ничего-ничего. Сейчас с работой вообще тяжело… Главное учеба! С учебой ведь все нормально?… — с легкой ноткой тревоги спросила она, вспомнив как они с сестрой «задабривали» институтское руководство, чтобы Вадика не поперли с учебы.

Вадик расплылся в улыбке еще шире прежней, прямо до ушей расплылся.

— Конечно, тетя Нин. Все с учебой отлично!

Судя по ненатурально жизнерадостному тону, каким был произнесен ответ, Вадик не имел ни малейшего понятия, как у него там с учебой. Скорее всего никак. Но точно будет понятно и ему и всем обеспокоенным данным вопросом сторонам во время очередной сессии. Ну или перед ней, если, вдруг, уроженца славной Костромы до сдачи экзаменов не допустят.

— Молодец! Ты Вадик молодец. А в тот раз это ведь случайно вышло. Ясное дело — молодость, и погулять охота, и не совсем серьезные все еще…

Вадик энергично закивал. Точно, точно! Тетушка прямо «истину глаголит». Варя закатила глаза. Мать прямо удивляет своей наивностью. Племянник вытворяет что хочет, ведет паразитический образ жизни, даже не скрывая этого, а у нее он всегда молодец. Видно, как раз от слова молодость, которая, в случае с Вадиком, оправдывает собой все…

Вообще-то Варя не была злой или такой уж особенно ворчливой. Просто вчера был тяжелый день. Она-то, в отличие от двоюродного брата, и учится, причем старательно и серьезно, и работает. И вот на работе в институтском деканате случаются время от времени неприятности, от того, что кое-кто из коллег, очень похожих на ее брата Вадика по характеру, умело перекладывает все обязанности на других, в данном случае на Варю. А иногда она даже не в курсе, что на нее что-то там переложили. И вот декану, а то и проректору нужен какой-то документ, а его нет. А стрелки раз и на Варю. И так как-то ловко, что не подкопаешься…

Варя вздохнула и сделала большой глоток кофе. Нужно ей как-то учиться «давать отпор», не позволять садиться себе на шею. Только вот как? Какая-то она слабохарактерная. Не может отказать, сказать твердое «Нет!»….

— Варюш, а у тебя как дела? — мать ласково смотрела на дочь добродушным близоруким взглядом.

— Все хорошо, мам, — улыбнулась Варя. А что нужно было сказать матери? Меня достали такие как двоюродный братец, никакой жизни от них… — Все прекрасно…

— Ой, какие же вы у меня молодцы! Как я рада, что у вас все хорошо!… А ты Вадик не расстраивайся насчет работы. Найдешь…

Вадик и думать забывший про «безуспешные попытки трудоустройства» с самым серьезным видом кивнул.

— Да, тетя Нин, хорошо когда тебя окружают понимающие люди.

Он бросил озорной взгляд на Варю. Она ответила взглядом полным презрения и Вадик сделал над собой усилие чтобы не рассмеяться.

— Ну все, я побежал, — вскакивая из-за стола сказал он.

— Тарелку за собой вымой! — крикнула Варя, которая решила что пора, пора учиться «давать отпор» и начать можно с малого, к примеру, заставив обнаглевшего бездельника и лоботряса хотя бы за собой со стола убирать, если уж ни о ком другом он вообще думать не в состоянии.

— Я опаздываю! — нагло соврал Вадик.

Варя раскрыла рот с возмущенным видом, чтобы ответить, но мать схватила ее за руку.

— Варя! Ты что?! — шипящим приглушенным голосом произнесла она. — Ему же на учебу нужно, видишь как спешит… Что мы сами тарелку не вымоем?…

Варя подавила вздох раздражения и с грохотом опустила треклятую тарелку в раковину.

— Мам, тебе не кажется, что ты слишком… ммм… потакаешь ему?…

— Варюш, ну мальчик один в чужом городе. Ему сложно. Может быть одиноко. Нужно его поддержать. Позаботиться. Окружить заботой и вниманием. Создать комфортные условия, чтобы он не чувствовал себя потерянным, несчастным… Чего ты вредничаешь? Он же такой молодой! — Антонина Антоновна примирительно улыбнулась.

— Да, бедный мальчик просто извелся от одиночества и тоски, как я посмотрю. И, вообще-то, мы с ним ровесники. Я же мою тарелки, готовлю еду, хожу в магазин…

— Варюш, ну ты же женщина. Мужчины все немного гм… гм… легкомысленные и неприспособленные. О них нужно заботиться. Он такой милый, добрый, не цепляйся к нему. Мы должны создавать ему, по возможности, такие условия, чтобы он не слишком сильно тосковал по дому…

— Я поняла, — буркнула Варя. С матерью бесполезно обсуждать тему обнаглевшего новоявленного домочадца.

— Папа вчера звонил, — голос Нины Антоновны стал немного грустным. — Говорит какие-то проблемы с работой. Зарплату задерживают и вообще ходят слухи, что разработку месторождения могут прекратить. Нерентабельно… — Нина Антоновна вздохнула. — Конечно, хорошо, если папа не будет уезжать на пол года из дома, будем все вместе. Но с работой сейчас и правда тяжело… А жить на что, если их шахту закроют?… Пока найдет что-то в Москве…

— Мам, не расстраивайся, — подойдя к матери, Варя обняла ее и прижалась к волосам от которых исходил легкий запах полыни и ромашки, знакомый с детства. Родной, любимый запах. — Я работаю, может еще что-то найду. И папа обязательно устроится, если что. Он же прекрасный специалист.

Антонина Антоновна улыбнулась.

–Да, конечно.

— Мам, тебе нервничать нельзя, врач же сказал. Все будет хорошо. Вадика работать заставим, в конце концов. Будет вкалывать и по дому тосковать будет некогда. — Варя рассмеялась и мать тоже.

— Ой, не смеши меня! И хватит цепляться к Вадику. Ну правда.

— Да не трогаю я его. Это я так, просто смешно показалось. Представила его занятым делом.

Антонина Антоновна с некоторым укором взглянула на дочь.

— Не будь злюкой!