Сухой колодец

Татьяна Меньшикова, 2021

Жизнь в глухой деревне может стать кошмаром для любого заезжего туриста, но Стас Дубровин отлично знает, как перетянуть на свою сторону местных жителей для помощи в своем деле – вернуть пропавшую дочь отцу-генералу. Вот только разве мог он предположить, что окажется втянут в совсем другое противостояние, где главное правило – не тронь чужое? Ведь за это можно очень дорого поплатиться. Комментарий Редакции: Бедный Стас Дубровин никак не подозревал, что на его шее затянутся сразу две петли – и любовный хомут, и страшная веревка нераскрытой тайны. Но молодой человек еще не знает: для него уже подготовлена особая виселица.

2

Отдохнувшее тело леностью мышц слабо сопротивлялось желанию хозяина испытать на прочность деревянную перекладину под крышей веранды. Подтягиваться, держась за неструганную деревянную доску — то еще удовольствие. Стас, с трудом дотянув счет до обычной своей нормы, спрыгнул на пол. Зубами достал впившуюся в ладонь занозу, сплюнул, и резко обернулся на скрип калитки. Сделал шаг навстречу, хмуро разглядывая нежданную гостью.

Стройная, легкая, как дикая косуля, девушка, вторглась на его территорию, с напором совсем не подходящим для нежного образа пугливого животного. Глаза незнакомки под сведенными к переносице черными бровями, сверкали решительными голубыми молниями. Какая красота здесь водится, хмыкнул про себя Стас. Быстрым движением дотянулся до футболки, сорвал ее с перил, натянул на себя. Брезгливо поморщился, придется стирать — тело было потное от упражнений. С неудовольствием посмотрел на девушку — не вовремя заявилась дама ко двору. Он вовсе не планировал устраивать конкуренцию деревенским парням, но судя по воинственному виду девушки, она просто так от него не отвяжется…

— Ты кто? — смело заявила она, однако подходить близко не стала, замерла в шаге от открытой калитки, на всякий случай сохранив себе путь к отступлению.

Стас чуть склонил голову, на секунду задумался. Может сразу ее вышвырнуть? Хотя нет, еще рано. Не стоит пока ссориться с местными… А от девицы и польза может быть, вдруг, сболтнет лишнего… Он постарался придать лицу приветливое выражение.

— Я — Стас Дубровский, племянник бабы Таси.

Он успел отметить, как у девушки от удивления расширились глаза, как она хотела что-то произнести, резко передумала, сердито поджала губы. Что-то не так, заподозрил Стас, как она выдала:

— Я — единственная внучка бабы Таси. У нее не было ни братьев, ни сестер, и уж тем более, племянников.

Твою ж мать, выматерился про себя Стас. Весь план летел к чертям собачьим, почему Зинович не предупредил его о возможности встретить здесь живых «родственников»?

— Зовут-то, тебя, как, единственная внучка?

— Алиса, — нехотя выдавила девушка.

— Алиса, — протянул Стас, словно пробовал имя на вкус. — Я сын ее младшего брата. Мы никогда не встречались раньше. Связь с бабой Тасей была потеряна много лет назад.

— Ага, а как образовалось наследство, так связь очень быстро отыскалась, — ехидно проговорила Алиса, начиная нервничать. Стоящий перед ней мужчина совсем не походил на деревенского увальня. С нарочито медлительными движениями, он казался взведенной пружиной, готовой выстрелить в любой момент. Мрачный, пронзительный взгляд темно-карих глаз прожигал насквозь. Вот так родственничек! Интересно, кем он работает? Алиса, как всякая уважающая себя современная девушка, была частым гостем фитнес-клубов, и насмотрелась на образцовый мужской экстерьер. Этот образец, как она успела заметить, пока он не натянул на себя футболку, отличался от фитнес-мальчиков, как матерый волк отличается от выставочных, холеных овчарок.

— Я не претендую на наследство, — проговорил он негромко, не делая попытки подойти к ней ближе, напротив, присел на крыльцо, уперев локти в колени, всей позой выражая максимальное дружелюбие. У него почти получилось, если бы не взгляд исподлобья — острый, оценивающий каждое твое движение.

— Чего тогда тебе здесь понадобилось?

— Подошел отпуск и я приехал знакомиться. Мой отец погиб и родственников, кроме бабы Таси, у меня не осталось.

— Ты немного опоздал, — хмыкнула Алиса. — Баба Тася умерла три месяца назад.

— Меня уже просветили добрые люди, — кивнул Стас. — Зато вместо старой бабушки у меня обнаружилась молодая племянница… Или кто мы друг другу приходимся?

Алиса невольно задумалась. Если ее отец двоюродный брат Стаса, значит, Стас ей приходится двоюродным дядей? Или троюродным?

— Черт, — зло ругнулась Алиса вслух. Да уж… Ситуация…

Она приехала в Коврово вовсе не для того, чтобы заводить себе новых родственников. На семейном совете дом было решено продать. Алиса приехала разобрать личные вещи, что остались от бабушки. Отец порывался сделать это сам, все же деревня была довольно далеко от областного центра и глухомань пугала, не сколько мнимой опасностью, сколько смертельной скукой для молодой девушки, привыкшей к ритму большого города. Но неожиданно, Алисе непременно захотелось поехать сюда самой. Дикие места вдруг стали манить своей нетронутой красотой. Сны о горах, затянутых вековыми елями, были столь явными и отчетливыми, что запах хвои из снов стал преследовать ее даже днем. Чтобы избавиться от наваждения, она, игнорируя возражения родителей, быстро собрала вещи и отправилась в Коврово.

Полтора суток в поезде. Шесть часов в душном пыльном автобусе до Лесного. Полчаса в попутке, водитель которой о существовании автомобильных кондиционеров слышал только по телевизору, десять минут пешком по грунтовой дороге, и вот — она на месте. Последний час ее спасала только мысль о ледяной воде колодца…

Она прошла во двор. Ведро бултыхнулось в воду. Накрутив цепь на ворот, она неуклюже подтянула ведро на бортик сруба, расплескав при этом едва ли не половину содержимого. Зачерпнув полные пригоршни воды, Алиса опустила в них лицо. Довольно фыркая, она повторила процедуру несколько раз. Скинула кроссовки, и остаток воды выплеснула себе на ноги. Немного стало легче. К голове вернулся разум.

— Кто пустил тебя в дом?

— Бобров, участковый ваш, разрешил…

Она вдруг перестала его бояться — он же ее дядя. Не какой-то там посторонний мужчина, а — родственник, хоть и дальний. Родственников не нужно бояться, а вот любить и предоставлять им жилье, она не обязана, особенно дальним…

— Ты не можешь здесь оставаться, — смело посмотрев ему в глаза, выпалила Алиса. — Уходи.

— Нет.

— Нет?!

— Нет, — снова повторил Стас. Спокойно. Весомо. Как будто сваю в землю вогнал. Алиса на мгновенье опешила от такой наглости. Быстро взяла себя в руки.

— Тогда я позову участкового!

Мужчина пожал плечами.

— Как хочешь.

Стоять на мокрой траве стало не приятно, Алиса подошла к дому, присела рядом с новоявленным дядей на крыльцо, вытянула ноги, подставив босые ступни под солнечные лучи. Не сразу, но она почувствовала, как невидимые волны-частицы света заканчивали свой путь на ее коже, согревая ноги.

— Послушай… Этот дом принадлежит моему отцу… Ты не имеешь никакого законного права находиться здесь, будь ты хоть трижды моим дядей.

— Ты сказала, что баба Тася умерла всего три месяца назад?

— Ну да… Какое это имеет значение?

— Значит, еще три месяца я могу находиться здесь ровно на тех же правах, что и ты.

— Не говори ерунды, — высокомерно бросила Алиса, уверенная в своих силах и в своей правоте. — Я не стану делить с тобой дом — я тебя совсем не знаю… Ищи себе другой ночлег…

— Нет, — Стас тяжело вздохнул. Поднялся на ноги, направляясь в дом.

— Я иду за участковым! — в спину ему крикнула рассерженная Алиса.

— Валяй, — донесся до ее ушей небрежный ответ.

Спускаться с холма было легко, а вот подниматься… Узкая улица на вершине холма расползлась в стороны, выстроив по краям добротные избы. Лес отступил далеко за пределы деревни, и столетние срубы лоснились почерневшими боками на солнце. Алисе долго идти не пришлось. У третьего дома она наткнулась на женщину, косившую траву. Древней деревянной косой, она по-мужски широко делала замах и мощно срезала почти под корень траву перед распахнутыми воротами.

— Вы не подскажите, где участкового можно найти?

Женщина обернулась, лихо развернула косу полотном вверх, уткнула косовище в землю.

— На кой тебе?

— По личному, — быстро проговорила Алиса, заранее подготовив ответ на случай любопытствующих матрон.

— По личному… — разочарованно протянула женщина. — Ну, раз по личному, так вон он сидит — пузо греет. Она махнула свободной рукой на дом напротив. Алиса обернулась.

На лавке у забора, спрятав голову от солнцепека под соломенной шляпой, сидел худой мужчина в одних брюках. Блаженно зажмурившись, он подставил тощее тело солнечным лучам. О каком пузе шла речь, Алиса так и не поняла. Живот этого мужчины, даже при великой натяжке пузом назвать было нельзя. Даже сидя, его живот не выпирал, а скорее наоборот, образовывал впадину между грудью и брюками.

— Вы участковый?

Мужчина, приоткрыв один глаз, смерил девушку взглядом, хмыкнул, похлопал по скамейке, предлагая присоединиться.

— Не иначе, с родственником не сошлась?

— Откуда знаете? — вопросом на вопрос ответила немного удивленная Алиса.

— Чего ж, тут сложного — ты Алиса, внучка Таисии. Видел я тебя, когда ты пару лет назад бабку навещала. Хорошеешь, нечего сказать. Мужик, что в доме поселился — родственник ваш. Вчера приехал. Все честь по чести: документы предъявил — фамилия совпадает.

— Ну и что? Теперь все Дубровины мира могут здесь поселиться?

— Ты на меня не бухти. Мое дело маленькое. Свою работу я выполнил… Если тебя что конкретное не устраивает — так и говори!

— Велите ему убраться из моего дома!

— На каком основании, позволь спросить? Мордой не вышел?

— Он чужой! — Алиса начала закипать.

— Не моя забота, — мотнул головой участковый. — Вот если бы, что конкретное ты заявила… Ну, там, шибанул он тебя или еще чего…

— Он незаконно проник в чужое жилище! Этого недостаточно?

— Кто ж знает, чье это жилище сейчас? Таисия померла… Шесть месяцев, стало быть, не прошло. Сын ее, отец твой, пропал из виду. Откуда ж, я знаю, чей это дом сейчас? Вот ты бумажку мне можешь показать от закона, что дом твой? — лукаво скосив глаза, спросил Бобров.

— Нет.

— На нет и суда нет, — развел руками в стороны участковый. — Как побьет — так приходи.

— Он мне угрожал! — Алиса решила идти до конца. — Вы обязаны реагировать!

Участковый тоскливо закатил к небу глаза.

— Расселся, черт тощий! Убивать будут, а ты и с места не сдвинешься! — баба, с другой стороны улицы, бросив косу и воинственно уперев руки в крутые бока, пришла на помощь Алисе. — А ну, Алексей Викторович, ступай! Помоги девушке! За что только тебе деньги государство платит!

Лицо у участкового от воплей соседки перекосило, словно он съел лимон.

— Валентина! Что ты лезешь в каждую щель?

— Да если бы я не лезла, у нас тут давно бы уже бандитский притон был!

— Да иду я, иду, — с досадой крякнул мужчина.

Стас поджидал их на крыльце. Вздорная девица таки притащила участкового. Светить удостоверением не хотелось. В таких местах столичная власть не приветствовалась и вместо помощи в нужный момент вполне можно ожидать, не ножа в спину, конечно же, а вот черенком по хребту — это да, это они могут…

— Добрый день, — вполне приветливо обозначился участковый, шагнув во двор. — На вас жалоба поступила. Вы зачем девушку пугаете?

Стас поздоровался, поднялся на ноги. Начинается… Как же ему надоели эти взбалмошные столичные барышни!

— Отойдем на минутку, Алексей Викторович? — предложил он и, подхватив участкового под локоток, вывел за калитку.

Сухой ветер, разогнавшись с холма, тут же обрадовано зацепился за их одежду, за волосы, бросил в лицо пригоршню пыли. Верхушки редких берез вдоль улицы громко зашептались друг с другом, словно старые сплетницы…

— Алексей Викторович, мы вроде, как вчера все порешили? Я отпуск выбил, приехал с родственниками знакомиться, заодно на природе побыть: рыбалка, грибочки… Ничего не нарушаю, веду себя смирно. Какие ко мне могут быть претензии?

— Так, племянница твоя, Алиска, жалуется на тебя. Мол, ты у нее дом бабкин отжать собираешься…

— Не собираюсь. Дом мне и даром не надо, — мотнул головой Стас. — Я как увидел ваш лес, горы… Такой красоты в Подмосковье нет. Я всего месяц поживу, сил наберусь и уеду.

— Где служишь то, любитель красоты?

— Механик я. Буровые установки в порядок привожу… Три года без отдыха, вот и выбил отпуск на три месяца… Месяц, два — у вас, потом в Сочи рвану, на море.

Участковый фыркнул себе в редкие усы, мотнул головой.

— Ты меня за дурочка-то не держи. Из тебя механик, как из редьки апельсин. Я, мил человек, не всю жизнь курей пропавших ищу, да бабские склоки разнимаю. Навидался я служивых… Трепать можно, что угодно, взгляд не спрячешь…

Стас улыбнулся, не стал возражать, но и подтверждать догадку не стал.

— Я тебя трогать больше не буду, — проговорил Алексей Викторович и, положив руку на сердце, просящим тоном произнес, — Только ты с Алиской, ради Бога, сам разберись. Ну, чтоб девка мне нервы не трепала понапрасну.

— Попробую, обещать не могу… Уж чересчур прыткая мне племянница досталась.

— Это — да. Это она в Таисию пошла…

Пожав на прощанье руки на глазах у рассерженной Алисы, мужчины мирно разошлись. Бобров, помахивая кожаной папкой, отправился на свою любимую лавку, а Стас поднялся на крыльцо. Задумчиво побарабанил пальцами по перилам.

— Давай дружить, а?

— С какой стати?

— На дом я не претендую. Поживу здесь какое-то время и вернусь на работу. Я три года в вечной мерзлоте ковырялся. Там, когда ночь заканчивается, вместо утра снова ночь начинается. И так месяцами. А вокруг — абсолютно ровная земля. Ни холмика, ни деревца, ни травинки выше лодыжки. Вроде воля-вольная кругом, а спрятаться, одному побыть — негде. Люди умом трогаются.

Стас знал, о чем говорил. Однажды ему пришлось проторчать в таком месте несколько недель.

— Понимаешь, я когда сюда приехал, тайги вашей коснулся… Я надышаться не могу… у меня голова кружится от вашего воздуха. Глазам своим до сих пор не верю — разве бывает такая красота? — он кивнул в сторону леса.

С крыльца, через забор был хорошо виден склон, затянутый, как темно-зеленым ковром с густым ворсом, вековыми елями. Плотной, колючей щетиной они выстроились на подступе к Плешивой горе. Верхушка которой желтела пожухлой, выгоревшей от солнца, травой, в редких серых пятнах скальной породы.

Алиса вдруг согласилась. Поняла. Вспомнила, как летала во сне, задевая пятками колючие макушки. Вспомнила тянущую тоску, мучавшую ее последнее время, пока она не решилась отправиться в дорогу. Протяжно вздохнула.

— Паспорт покажи.

— Идем.

Он сразу прошел в свою комнату, склонился над сумкой, дернул молнию на неприметном кармане с боку на сумке.

— Любуйся на здоровье, — мужчина протянул паспорт Алисе.

Она подхватила бордовую книжицу, вышла на кухню. Стас проводил ее взглядом, вернулся к сумке. Достал синий баллончик с репеллентом, тонкую куртку, цвета старых листьев.

— Ну все, теперь я все про тебя знаю, — донеслось из кухни. — И мои родители, между прочим, тоже.

Стас с легким любопытством выглянул из своей комнаты.

— Я отправила фото твоего паспорта по мессенджеру свои родителям! — гордо заявила Алиса. — Если со мной что-нибудь случится, то тебя непременно найдут!

Святая простота! Стас не стал разочаровывать девушку. Мобильная связь в этой деревне приказала долго жить еще несколько месяцев назад. Последняя весенняя лавина из плотного, напитанного влагой снега снесла сотовую вышку. Восстанавливать которую, сотовики не торопились. Затраты не окупались… Пока власть не профинансирует, сотовики сюда носа не покажут. Так что по Интернету его фото вряд ли кого порадует, а с памятью ее телефона он разберется позже, при удобном случае…

— Пойду пройдусь, — вместо ожидаемого возмущения откликнулся он и, закинув через плечо куртку, вышел из дома.

Коврово растелилось своими домами и огородами в неширокой долине меж двух пологих гор, частично захватив один склон. Деревня, ляпистыми крышами (и сюда докатился прогресс, крыши домов были закрыты не серым шифером, а разноцветными листами профилированного металла, имитирующим черепицу), неровными участками и заборами резала глаз, внося дисгармонию в природный пейзаж, словно заплатка из дешевого ситца на благородном зеленом полотне бильярдного стола.

Пройдя сквозь всю деревню по центральной улице, Стас вышел за жилую территорию и оказался на дороге ведущей в большой мир. Не раздумывая, он шагнул с дороги на обочину, легко перепрыгнул неглубокий кювет, и углубился в лес на десяток метров.

Идти было легко, несмотря на довольно неровный грунт. Молодые елки по опушке ограждали его от любопытных взглядов из деревни и Стас, неторопливо, рассматривая чуть ли не каждую травинку, отправился в обход деревни по широкой дуге ровно вдоль лесной кромки.