Когда ангелы плачут…

Татьяна Маркова, 2020

Почему ангелы плачут? Кто делает их сильными? Четыре абсолютно разных подростка с маленькими и большими горестями, острыми социальными проблемами. Сюжет разворачивается в обычном городе N. Почему судьбы героев оказались тесно переплетены? Чья серебристая пыль витает в воздухе? И правда ли, что ангела можно услышать? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель может найти в социальной драме "Когда ангелы плачут…"

История вторая. Маша

День второй

Маша всегда просыпалась позже всех. Ей хотелось максимально долго не просыпаться в этот мир. Как только она открывала глаза, боль возвращалась в ее сердце, словно кто-то поворачивал в нем горячий, ржавый гвоздь. Гвоздь опалял края раны, и она никогда не затягивалась, причиняя мучительные страдания.

Когда прозвенел будильник, Маша долго не открывала глаза. Она лежала неподвижно в кровати и слушала, как просыпается девятиэтажный жилой дом. Словно большой муравейник, в котором суетились люди. С неимоверным грохотом вверх-вниз сновал лифт, и хлопали входные, обитые железом, двери.

Когда дольше лежать было уже невозможно, она встала и прошлепала в ванную. На кухне, как обычно, лежала записка от мамы, что она убежала на работу и не нужно ждать ее вечером. У нее много дел.

Мама Маши много и тяжело работала. У нее была отличная работа и успешная карьера, которой приходилось отдавать всё свободное время. Деньги, конечно, тоже водились неплохие. Мама хорошо зарабатывала и компенсировала недостаток внимания и чувство вины перед дочерью, которую она почти забросила, дорогой одеждой, самыми современными гаджетами и баснословными карманными деньгами.

Жаловаться Маше было не на что. Так считали все. Маша была всегда модно и со вкусом одета. Шкаф ломился от обилия новой одежды и обуви. У нее был свой колорист, косметолог и маникюрша. У Маши всегда была люксовая косметика, порой стоившая как средняя зарплата разнорабочего.

Маша очень популярна. У нее много подруг, друзей. Сережа, самый красивый мальчик класса, влюблен в нее по уши, а остальные просто мечтают проводить ее хотя бы раз до дома. Разве можно жаловаться Маше?

Никто из них не знал, что Маша живет в медленной, мучительной агонии, заставляя себя вставать по утрам и медленно сгорать, день за днем сгорать, чтобы с утра вновь возродиться из пепла. Она любила ночь. Ночью можно было не носить эту маску, тихо воя в дорогую шелковую подушку.

Вот и в то утро, Маша смотрела на свое отражение в зеркале, заставляя себя легко и непринужденно улыбнуться. Репетиция перед школой была обязательной программой подготовки к новому дню. Затем Маша завила свои пепельные волосы со слегка выцветшими прядями, нарисовала изящную стрелочку, нанесла немного дорогого крема, расчесала брови, добавила розового блеска для губ, надушилась селективными, безумно дорогими духами ее мамы и улыбнулась, вспомнив, что директриса просила приходить без косметики.

В школе она быстро влилась в круговорот социальных связей. Здесь, чтобы жить, а не существовать, важно было соблюдать все негласные правила. Каждый ребенок знал их на интуитивном уровне. Эти знаки считывались с человека и мгновенно придавали ему статус или, наоборот, лишали заработанных очков. За какое-то мгновение человек мог потерять уважение и перейти в касту «неудачников» поэтому, Маша жила, следуя этим принципам, играя роль непринужденной, шутливой кокетки. Она дружила с теми, с кем следовало дружить, смеялась над отверженными неудачниками, принимала ухаживания популярных парней и пренебрежительно смотрела на всех, с кем общалась. С учителями она предпочитала не конфликтовать, переводя всё в шутку. Милое личико с по-детски распахнутыми глазами в обрамлении густых, изогнутых ресниц и невинный взгляд всегда действовали на преподавателей должным образом. Ей прощалось всё: и опоздания на уроки, и яркий макияж, и неподобающая одежда.

Учиться она не особо старалась. Она без зазрения совести крутила ботаниками класса, которые, чтобы заработать одобрение и погреться в лучах ее популярности, безропотно давали списывать уроки и контрольные. Сережа тоже был очень умен и помогал своей подружке. В этом мальчике удивительно сочетались ум, красота и популярность. Несмотря на то что он был отличником, он был очень авторитетен в классе. Неудивительно, что их притягивало друг к другу.

Дома Маша с удовольствием читала научно-популярные статьи и смотрела видеоролики разных именитых историков. История человечества занимала ее. Маше нравилось ощущать дух ушедших времен. То, что люди могут приобщиться к тайнам прошлого, заставляло ее испытывать неимоверный восторг. Прошлое манило. Ведь когда-то давно она была счастлива. У нее был папа, и веселая мама. В прошлом она была веселой, беззаботной девчушкой. Она ловила бабочек в парке. Мама с папой ели мороженое. А потом она кружилась в осенних, багряных листьях. Кружилась, и кружилась, пока не падала на землю в изнеможении от смеха… В прошлом определенно лучше.

Тяга к истории заставляла ее много читать научной литературы, и раньше она с удовольствием делала уроки по этому предмету. Она хотела участвовать в семинарах и олимпиадах. Она хотела, чтобы ее признали, но один случай в школе, заставил ее пересмотреть свое отношение к учебе. После этого она хранила историю, как свою маленькую тайну.

А произошло вот что. В школе надо было подготовить эссе на тему истории древнего Рима, и она написала свои мысли по этой теме. Эссе вышло замечательным. Ее подруга, отличница класса, не успела подготовить задание и попросила почитать Машино эссе, клятвенно обещая не переписывать слово в слово. В итоге она списала всё почти один в один. Когда учительница раздавала листки с отметками, ее подруга получила красивую пятерку и приглашение на олимпиаду, а Маше досталась невзрачная четверка и выговор о том, что списывать нехорошо, с предупреждением, что в следующий раз в дневнике будет красоваться двойка. Маша пыталась объяснить, что дело было совсем не так. Ее не стали слушать, аргументируя тем, что отличнице нет резона списывать у другой ученицы. Снисходительно улыбаясь, растягивая тонкие красные губы с порослью черных усиков, учительница качала головой: «Я всё понимаю. И у кого какие способности я всегда вижу. Я двадцать лет работаю! Так что сядь, Семенова, и радуйся синице в руках».

Маша села, отчаянно борясь с желанием расплакаться. Нет, это будет слишком унизительно, поэтому она расправила плечи и лучезарно улыбнулась: «Конечно, Маргарита Семеновна, без проблем. Кстати, вам очень идет новая помада». И добавила тише, так, чтобы слышал только класс: «Отлично оттеняет ваши усы». Класс прыснул, а Маргарита Семеновна недоуменно уставилась на учеников, пожав плечами.

После такой несправедливой оценки ее способностей Маша совершенно перестала стремиться их показать. Зачем? Ей было очень обидно, что учительская предвзятость разрушила ее мечту стать кем-то большим. Она твердо решила больше не разочаровываться и ничего не ждать, поэтому девочка стала без зазрения совести списывать у одноклассников.

«Теперь я оправдываю ваши ожидания»?

В школе эта странная Катька снова пришла в своих ужасных ботинках. Маша страдальчески закатила глаза. Ее подруги весело рассмеялись.

— Ну, у нее сегодня хотя бы колготки нормальные. Видели, в чем она вчера была?

— По-моему, я видела, как она отбирала эту тряпку у бомжей рядом с мусорным баком. Как не стыдно! Эти люди не виноваты в том, что у них нет дома и одежды, — довольная своей шуткой Маша расхохоталась, откинув назад своих пепельные локоны, окрашенные в модном стиле «омбре».

День прошел незаметно. В суете школьной жизни, среди приятелей, в окружении обожателей Маша чувствовала себя почти счастливой, у нее не было времени думать о своей боли. Она выплескивала ее без остатка на несчастных аутсайдеров. Словно причиняя боль им, девочка могла излечиться сама.

Но, день заканчивался, и приходилось идти домой в пустую, темную квартиру. Она видела черные глазницы окон ее дома издалека. В других квартирах горел теплый, уютный свет. Люди в окнах смотрели телевизор всей семьей, ужинали на кухне или готовили ужин. Машу дома ждал ужин из доставки и воспоминания того дня.

Девушка зашла домой, бросила ключи на изящный туалетный столик, скинула с себя туфли на высоком каблуке, взяла из холодильника йогурт и уселась за письменный стол. Она достала из ящика стола красивую записную книжку с изящными золотыми вензелями, обитую бархатом изнутри. В книжке были авторские листы и атласная закладка. Ее дневник был прекрасен. Красивый снаружи, на листах с позолотой он хранил всю боль хозяйки. Он молчаливо слушал, как она изливает душу, задается вопросами и не находит ответов. Сколько слез он осушил! Сколько раз он спасал хозяйку от непреодолимого одиночества, но он не мог дать ей покоя, которого она так желала.

«Дорогой дневник!

Сегодня я снова не хотела вставать. Как только я подумала, что придется идти и играть роль красивой куклы, мне стало тошно. Катька сегодня опять пришла в ужасных ботинках. Если честно, мне ее даже жаль. У меня часто возникали мысли подарить ей свою старую обувь. Некоторые сапожки я надевала всего один раз. Я не могу позволить себе дать слабину! Я боюсь, что меня не поймут. Если вдобавок ко всему прочему я стану лузером класса, я просто сломаюсь и не вынесу всего это.

Мамы снова нет дома. Она выбрала работу вместо меня. Я думаю, что каждый день мама остается на переработки в офисе, потому что не хочет меня видеть. Она не знает, о чем со мной говорить. Я напоминаю ей отца. После того как он ушел, мама стала всё реже и реже проводить со мной время. Она дает мне денег. Просто кидает на карту, а потом рассказывает, как тяжело они ей достаются. Я бы хотела, чтобы мы с ней были близки. Может быть, она помогла бы мне. Я так зла на нее! Мне иногда кажется, что я ее даже ненавижу. И отца. Если бы она не работала так много, если бы папа не бросил маму… Всего этого бы не было! Я была бы другая. Я всех их ненавижу! И себя тоже. Я такая жалкая…

Папа завел другую семью. Ему не до меня. Он присылает алименты маме, я знаю. Их достаточно. Мама их даже не трогает. Она слишком гордая. На моем счету скопилась приличная сумма. Мне кажется, я самая богатая неудачница в мире.

Сережка сегодня позвал меня после школы в кино. На задний ряд, разумеется. Я изо всех сил делала вид, что мне приятно. Когда он поцеловал меня во время сеанса, мне захотелось стошнить. Как я вытерпела, не знаю. Это был бы позор. Только это понимание держало меня на грани самообладания. Я постоянно вспоминала другие руки… Эти руки… Я не смогу забыть их никогда»!

Маша дрожащей рукой перелистнула дневник в самое начало. Туда, где стояла дата. 12 декабря.