Операция «Ведьма в бегах», или Обмануть инквизитора

Татьяна Линг, 2022

Вот это попала в переплет! Еле сумела костра избежать, спряталась, и тут он – его демонское отродье, просит любить и жаловать. Вот еще! За что, спрашивается? За имечко дурацкое или за язык поганый? А может, за вредный характер? Хотя я и сама не ангел. Ну да ладно, сейчас есть проблема поважнее: по нашим следам идет инквизитор, того и гляди поймает. И вот тогда… Даже думать боюсь, что будет. Так что бежим, Азазель! Лапы в руки и погнали.

Глава 2

Ханна

Я замерла со склянкой в руке, не решаясь обернуться. После того что произошло в городе, было очень страшно обернуться и увидеть позади кого-то из инквизиторов. Вдруг там снаружи уже и костер сложили, чтобы далеко не тащить?

Но все-таки сидеть спиной к опасности не было никакого резона, поэтому я медленно повернулась и увидела… Нет, ну это уже вообще ни в какие рамки.

— А ты кто? — ответила вопросом на вопрос, хотя ответ был очевиден.

Передо мной сидел кот. Не просто кот, а фамильяр, но как он выглядел! С проплешинами, на одном боку ожог, ухо порвано, куча ран и царапин, да и еще и явно лапа то ли сломана, то ли вывихнута.

— Я хозяин этого дома, отвечай! Иначе инквизиторам сдам.

— Почему это?

— Потому что ты ведьма, — заявило это наглое создание и двинулось на меня, грозно шипя и выпуская когти. Вкупе с его внешним видом выглядело это смешно и жалко.

— С чего ты взял?

— А с того, что обычные люди этот дом не нашли бы никогда в жизни. На него сильная магия наложена.

— Да? И кто же ее наложил?

— Великая ведьма Устина. Неужели не слышала?

— Неа. — Я вернулась к своему занятию. Надо было еще закрыть рану. — А ты ее фамильяр, получается?

— Я демон! Великий и ужасный Азазель, магистр преисподней, повелитель душ.

— И что такой великий и ужасный делает в этом, — кивнула на него, — тщедушном, еле живом тельце?

— Меня призвала Устина. Вернее, она призывала не меня, но так уж вышло, что я попался верховному демону под горячую руку вот и…

— Значит, тебя наказали. Все понятно. — Я наложила повязку, затянула узел и снова повернулась к коту. — Вот только, великий и ужасный Азазель, если ты действительно такой, каким себя описываешь, почему ты тут один? Где твоя ведьма?

— Сожгли ее твари человеческие. Поймаю — всем кишки выпущу. Собственнолапно.

Он выпустил когти и принялся вылизываться.

— Ясно. Теперь вернемся к тому, кто я. Во-первых, великий и ужасный, ты должен знать, что, когда ведьма, наложившая чары, умирает, они спадают. А значит, теперь этот дом может найти любой человек. — Кот вылупился на меня ошалевшими глазами. — Во-вторых, я, может, и ведьма, но вреда тебе не причиню.

— Ты? Мне? — фыркнул кот. — Это я тебе не причиню. Ну или причиню, но ладно уж, постараюсь этого не делать. Вон ты какая болезная.

— Чего-о-о? Да я тебе…

Уже было замахнулась, но охнула и села на лавку. Да уж, прав кот. Болезная — не то слово.

Он усмехнулся в усы и снова стал вылизываться, поглядывая на меня. А я бросала взгляды на него. Красивый кот. Был. Ну и если подлечить и откормить, снова будет. Угольно-черный, только усы белые. Шерсть на здоровых местах лоснилась, лапы широкие, хвост трубой. Статный фамильяр, мне бы такого.

— А твоя животина где?

Он что, еще и мысли читает, тварь демонская?

— Крыс у меня был. Не выжил.

— А что так?

— Да сбежал в город без спроса, там его дворовый кот поймал и сожрал.

— Мда, мало того, что болезная, так еще и непутевая, — покачал головой Азазель, — фамильяра не уберегла.

Стало обидно. Да что он знает обо мне и Гуаме?

— А ты свою ведьму не уберег! Тоже мне, фамильяр называется. Небось свою демонскую шкуру спасал, пока твоя Устина на костре корчилась.

— Замолчи, жалкая ведьмачка. Ты не чета моей Устине. Мы с ней огонь, воду и медные трубы прошли. Я за ней на костер пошел. Но она мне приказала уйти. Сама знаешь, прямого приказа я ослушаться не могу.

Да, я в курсе. Жаль, что в свое время решила не ограничивать свободу Гуама, думала, что так будет лучше. Кто же знал…

— Ладно, давай заканчивать панибратские разговоры. Можешь переночевать, а утром уходи. Не донесу я на тебя, так уж и быть.

— Пф-ф, конечно, не донесешь. Кто ж послушает говорящего кота? Скорее его самого на костер отправят, — не удержалась и съязвила. А что, только ему можно меня задевать?

— Вот еще. Я анонимный донос напишу.

— Напишешь? Ты?

— Да, я. Грамоте обучен, писать умею.

— Вот только лапа у тебя сломана.

— А у меня еще три есть!

— Ну-ну, давай, я погляжу, как ты задними лапами донос писать будешь. Да и не верят у нас анонимным писулькам. Потому что доносчиков вместе с тем, на кого они жалуются, проверяют на колдовство и ведьмовство. И также на вранье. А про методы допроса, думаю, рассказывать не надо. У инквизиторов каждый окажется виноватым, даже если в жизни ничего плохого не сделал.

Кот зло сощурился, но промолчал. Только свернулся клубочком и сделал вид, что спит. Ну-ну, понаблюдай, я не против. А сама, пожалуй, посплю.

Улеглась на топчан, служивший кроватью, вытянулась во весь рост. Хорошо. Осталась бы тут, да место теперь уже ненадежное. Раз уж эту Устину нашли, то и меня найдут. С этой мыслью и уснула.

Проснулась от шипения кота. За окном вовсю светило солнце. Потянулась и ойкнула. Бок пронзила боль, но крови на повязке не было, уже хорошо. Глянула на кота — он пытался вылизать ожог, но шипел при каждом касании раны. Еще бы, язык у кошек слишком шершавый, а там сейчас один сплошной островок боли.

Села, пошарила в сумке, достала нужный пузырек.

— Иди сюда, — похлопала рядом с собой, — лечить тебя будем.

— Вот еще. Чтобы я доверил свою драгоценную шкурку такой непутевой ведьме, как ты? Да ты себя вылечить не можешь!

— Могу! Но тогда растрачу все зелье, а когда смогу сварить новое — не знаю. А это обычная заживляющая мазь.

— Ну да, а побольше магии в зелье вложить мы не догада-ались, — произнес Азазель с издевкой.

— Догада-ались, — ответила в тон ему. — Но фамильяра-то у меня нет. Поэтому сила магии снижена. Ты же сам фамильяр, да еще и демон, должен знать такие вещи.

Азазель скривился, словно ему в миску скисшего молока налили.

— Знаю я все, — буркнул недовольно.

— Ну так что, дашь себя намазать? Быстрее же пройдет, хватит ерепениться.

Кот поворчал еще немного, а потом хоть и с трудом из-за поврежденной лапы, но все же запрыгнул на топчан. Пока я мазала его бок, он шипел, ругался, обзывал меня всяким словами, трижды назвал непутевой, но, как только мазь начала действовать, притих. Лег на здоровый бок и глаза прикрыл.

— Хоть бы спасибо сказал, — буркнула я, убирая склянку.

Азазель приоткрыл один глаз.

— Я? Тебе? — В голосе слышалось недовольство. — Да это святая обязанность ведьмы — помогать фамильяру, лечить его, заботиться о нем.

— Все так, только ты пропустил одного очень важное слово — своего. А для тебя я ничего не обязана делать, только по доброте душевной. Так что пользуйся тем, что я добрая.

— Ага, добрая. Когда спишь зубами к стенке.

— Кто бы говорил.

Оставив кота в покое, достала из сумки припасенную еду и принялась завтракать. Особо не усердствовала, надо экономить. Поэтому заморила червячка и решила найти ручей. Напиться и умыться. Наверняка поблизости есть, не может быть, чтобы ведьма вдали от воды поселилась.

Выбралась наружу, обошла кругом — так и есть, услышала журчание. Пошла на звук и вышла к небольшому ручейку. Вода в нем была очень вкусной, но ледяной, аж зубы сводило. Но я не жаловалась. Помыла лицо, руки, шею, все, что смогла, набрала в захваченное с собой ведро и вернулась в домик.

— Ази, — позвала кота. Азазель слишком длинно. — Эй, Ази, тебя зову.

Кот не откликался, хотя не спал. Вот ведь вредная скотина.

— Великий и ужасный повелитель душ Азазель!

— Просто Азазеля вполне достаточно, а на дурацкие клички я не откликаюсь. Чего тебе, непутевая?

— А давай я помогу тебе, а ты поможешь мне?

Кот аж оба глаза открыл от неожиданности.

— Это как?

— Заключим договор.

— Какой такой договор?

— Какой-какой. Хозяйственный! Будто не знаешь, какие договоры ведьмы с фамильярами заключают.

— Чего-о-о?