Небо в алмазах. Мост Бизона – 1

Татьяна Латукова

Мать наследника горной империи мечтает о спокойном отдыхе, но попадает в катастрофу планетарного масштаба. Горстка выживших прячется в заброшенном бункере. Что скрывает альенка, рассказывая о несбывшихся мечтах? О чём умалчивает хромой умник, переиначивающий старые истории? Какие тайны открывает скромный инженер?Братство бункера отчаянно ищет пути спасения, но у каждого выжившего своя дорога. Не пожалеют ли счастливчики о сделанном выборе?

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

*

КУРОРТНЫЕ ЗАБОТЫ

1. Тревога

Дежурный диспетчер космопорта Аллоя выслушал строгие указания начальства с подобострастным лицом, изо всех сил стараясь не выдать своего недовольства. Однако едва старший администратор отключил связь, дежурный сочно выругался на родном языке. Разноязыкие ругательства повторялись и набирали обороты по мере распространения новости. Сегодня, в праздничный День Рождения Планеты, когда предполагался лёгкий денёк с небольшим сабантуйчиком, военным приспичило доставить на Аллой какой-то важный груз. И по такому случаю всему персоналу предписывался особый режим работы, что в переводе на обычный язык означало «никаких праздников и сабантуйчиков».

Крейсер федерации вынырнул из портала так осторожно, будто его пилотировала команда детишек младшего школьного возраста. А спускаемый модуль сделал три захода на траекторию снижения, стремясь вписаться в простую линию максимально точно. Бережная и нервная разгрузка секретного контейнера породила шуточки, что внутри контейнера на незакреплённом стеклянном столике стоит неустойчивая фарфоровая ваза.

Но вазу ещё можно было понять. Военные — на то и военные, чтобы возить по космосу загадочные ящики с потенциально опасными грузами. А как понять дамочку, выпорхнувшую из крейсера? Розовую дамочку в шляпке и лаковых туфлях? Дамочку с ребёнком на руках? Не иначе, кто-то из сильных мира сего подсуетился и присоседил к военной миссии жену с отпрыском. Чтобы на билете сэкономить. И куда катится этот космос, если его заполонили несносные богачи и наглые дамочки в лаковых туфлях?

Военные со множеством предосторожностей увезли свой драгоценный груз на объект «Б». Дамочка невозмутимо проследовала к ожидавшему её лимузину. Всё стихло, и персонал космопорта всё-таки смог собраться на небольшой сабантуйчик.

Маленькая планета Аллой на границе цивилизованной ойкумены символизировала собой успехи технологий человечества. Искусственная атмосфера, адаптированный климат, отфильтрованная вода — долгое время казалось, что воплотить грандиозный проект в жизнь будет невозможно. Но время шло, несколько мегакорпораций вкладывали деньги в исследования, научные умы ставили задачи и получали решения. И чудо-планета превратилась из предмета теоретических споров в источник сверх-доходов для владельцев.

В глубине единственного материка Аллоя, занимающего четверть поверхности планеты, был построен уникальный центр управления климатом, благодаря которому температура воздуха и воды, скорость ветра и количество осадков, а также множество других параметров стали прогнозируемы и регулируемы на значительной площади южной стороны континента.

На океаническом побережье выросли два гигантских города-курорта. Ксантуй — средоточие игорных центров, дискотек и всевозможных развлечений — манил к себе золотую молодежь и любителей разгульных вечеринок. Более спокойная и размеренная жизнь Линоя привлекала семьи с детьми. Оба города быстро стали шикарным и дорогим местом отдыха, с которым могли конкурировать если только столицы трёх великих держав, да и то — многие ли хотят посвятить отдых музеям с мумиями и могилами цивилизаций? Куда приятнее потратить деньги на погружение в райскую жизнь без проблем и тревог.

Отель «Алмазные небеса» являлся квинтэссенцией всех представлений о рае, а вместе с тем и архитектурной диковинкой, и инженерным достижением. Уходящий к облакам гриб на тонкой ножке сверкал зеркальными гранями, разрезая и преломляя пейзаж. Прозрачные стены, полы и потолки создавали причудливый эффект парения в небесах, а комфортные интерьеры номеров погружали постояльцев в состояние неги и расслабленности.

Однако прилетевшая с военными курортница при виде сто восьмого чуда света уныло скривилась, а своё плохое настроение попыталась разрядить скандалом с администратором отеля. После чего по коридорам отеля пополз слух, что госпожа Луизина Гранатова определённо претендует на звание «стервы месяца».

Если бы Лиза об этом узнала, она бы изрядно удивилась. Она считала себя мягкотелой и слабой в отстаивании своего «я». И у неё были куда более весомые причины задуматься о мире и о себе. Длинные анфилады фамильного замка Гранатовых успели ей изрядно надоесть, хотелось чего-то новенького. Но в то же время и изгнания с позором категорически не хотелось. Лиза и упивалась, и мучилась фантазиями о том, что привычная жизнь вдруг разом изменится, станет интереснее и веселее.

Парки и дворцовые ансамбли, аквацентры и аттракционы составляли пёструю разноцветную мозаику, в которой ребёнку просто невозможно было заскучать. Маленький Серж был в восторге, и Лиза разрешила сыну развлекаться по полной программе, безропотно оплачивая все карусели, шарики, сласти, игрушки, стоило ребенку проявить хоть малейшую заинтересованность.

Дни пролетали беззаботно, сомнения заслонялись ощущением беспечности и безделья. Тем острее и неожиданнее стал приступ страха, посетивший Лизу в самой середине прекрасного ясного дня. Спокойный мир Аллоя обволакивал сознание чувством безопасности, но инстинкт требовал спасения, реакции на неведомую угрозу. Лиза доверяла своим чувствам, но в тихом раю не было осыпающихся горных круч, застрявших в зыбучих песках вездеходов, опасных шахт с останками любителей экстремальных экскурсий. Здесь не взрывали породу, не бурили шурфы, не сносили скалы ради новой дороги. Разум тонул в ровном свете солнца и одинаковой голубизне неба, не находя никаких зацепок, никаких подсказок, откуда исходит угроза, и что она собой представляет.

Вестибюль отеля в мягком свете искусно спрятанных ламп блестел цветным стеклом, расфуфыренные женщины и степенные мужчины сидели вдоль стен на бархатных диванчиках. Молодежь одной группой стояла в середине и приплясывала под негромкую музыку, несколько детишек носилось вокруг с весёлым смехом. Лиза не разрешала Сержу участвовать в детской кутерьме и покрепче сжала маленькую ладошку в своей руке. После нескольких томительных минут тревога рассеялась.

Неужели мать наследника горной империи так быстро соскучилась по зелёным лесам и острым пикам Гранатовых гор? По блеску драгоценных камней в полумраке брошенных штолен? По ругани с домочадцами и прислугой? Может, где-то далеко решается её судьба, и дела приняли скверный оборот?

Движение скоростного лифта оказалось невыносимым. К счастью, троица подростков выходила на первом жилом уровне, и Лиза выбежала вслед за ними, схватив Сержа на руки и невежливо растолкав нескольких попутчиков. Она твёрдо решила довериться собственным ногам, не полагаясь на технические совершенства, от которых перехватывает дыхание.

Побродив по этажу, Лиза нашла и толкнула дверь с пиктограммой из ступенек и надписью «Только для персонала». За ней обнаружилась широкая лестница с высокими ступенями, уходящими вверх и вниз. В центре торчала труба грузового лифта, но Лиза не могла разглядеть, есть ли у него площадки поблизости. Слабая подсветка позволяла увидеть, куда поставить ноги, но дно и крыша колодца терялись в тумане. Зато в этом пустом месте Лиза успокоилась и, посадив Сержа к себе на плечи, начала подниматься вверх.

Лестница была сделана из лёгкого сплава, и раньше, вероятно, приятно поблескивала серыми оттенками металла, однако сейчас всё вокруг было покрыто налётом коричневой пыли. Скоро стало ясно, что межэтажные пролёты оказались значительно длиннее, чем предполагала Лиза. С ребёнком на плечах она быстро устала и стала часто останавливаться, чтобы отдышаться и отдохнуть. В своей выносливости она не сомневалась, но Сержу однообразное развлечение надоело. Он начал капризничать и ныть, прося что-нибудь вкусное. А нести ноющего ребёнка вдвое тяжелее, чем спокойного.

Перед дверью с номером очередного этажа Лиза замедлилась. От тревоги не осталось и следа, зато в ногах прибавилось тяжести, а в сознании — сомнений в своей адекватности. Может, не обращать внимания на все эти инстинкты?

Над головой вспыхнула яркая лампа. Дверь заходила, подталкиваемая множеством рук и ног. Из неё вырвалась толпа людей, образовавших толчею и неразбериху. Уши захлестнули чьи-то возмущённые вопли, спину проверил на прочность чужой увесистый баул. Схватив торопящегося мимо человека в униформе отеля, Лиза выдохнула ему в лицо вопрос:

— Что случилось?

— Неполадки в системе управления. Ерунда.

Какой-то случайный мужчина, пробегавший мимо, не замедлил истерично возразить:

— Лифты не работают! Это не ерунда!

Лиза устало вздохнула, сделала несколько глубоких вдохов-выдохов и упрямо потащилась наверх.

2. Крушение небес

Как только Лиза ввалилась в номер и совершенно без сил упала на кровать, над её головой включилось невидимое устройство, и спокойный голос объявил:

— Внимание! Внимание! Из-за временных технических неполадок в системе жизнеобеспечения вашего номера просим вас собрать документы, самые необходимые вещи и оставаться на местах. Сейчас за вами прибудут наши сопровождающие, и вы будете размещены в другом номере.

Сообщение повторили три раза. Лиза, проклиная все курорты галактики, нехотя поднялась и покидала пожитки в три огромные сумки. Затем она отправила Гору короткое, но очень язвительное сообщение о случившемся с распоряжением немедленно забрать её и Сержа с этого ужасного курорта.

Спустя полчаса в номер вошло несколько мужчин:

— Не волнуйтесь. Всего лишь незначительная поломка. Но мы не можем допустить, чтобы ваш отдых был омрачён этой случайностью. Вас разместят в подобающих условиях.

Лиза протянула мужчинам одну из сумок, но никто и не подумал взять её. Один из мужчин остался, другие, быстро осмотрев все комнаты, вышли на розыски других постояльцев.

Интересно, сможет ли Лиза сдвинуть с места всё своё барахло, да ещё и ребенка в придачу? Хотя зачем ей барахло? Тут уж не до показов мод…

Спустя минуту безликий мужчина уже вёл Лизу и Сержа к месту эвакуации. Конец коридора отсутствовал, словно был срезан гигантским ножом. К дыре был подставлен длинный подергивающийся шланг, всасывавший людей в большой авиабас.

Людей сгружали прямо на площадь перед отелем, каждую минуту прибывали новые и новые басы. Лиза с сыном оказались в числе первых эвакуированных. Лизе показалось, что она осмотрительно выбрала местечко возле ресторана. Однако вскоре каждый клочок земли оказался занят людьми, большинство из которых находилось на грани истерики. Лизу с сыном оттеснили от стены здания к колючим кустам, составлявшим, видимо, предмет гордости местных ландшафтных дизайнеров. Но чувствовать себя рядом сколь-либо комфортно не получалось.

Здания на площади оказались полностью заблокированы: на окна и двери домов опустились массивные защитные решётки, наличие которых трудно было заподозрить у лёгких воздушных сооружений. Вокруг площади выстроился полицейский кордон, не разрешающий никому покидать площадь. Несколько офицеров буднично и неторопливо объясняли, что людей вот-вот начнут забирать транспорты, что для постояльцев «Алмазных небес» уже выделен новый отель, и что надо потерпеть буквально пять-десять минут.

Расползающиеся сумерки добавляли суматохи и нервозности в происходящее. Эвакуированные всё прибывали, начали вспыхивать ссоры, склоки, раздоры. Лиза поняла, что если она хочет унести ноги, то следует заняться этим немедленно. У дальнего конца площади полицейский патруль пропускал на выход людей с местными пропусками. На мгновение задумавшись о том, какое генетическое отклонение было у чиновника, отдавшего это распоряжение, Лиза решила проблему пропуска быстро и просто: сняв с себя дорогое опаловое ожерелье.

Выбравшись за кордон, Лиза добежала до маленького переулка неподалеку. Повезло. Авто, взятое напрокат два дня назад, всё еще неприкаянно пылилось на том же месте, где Лиза его бросила. Лиза усадила и пристегнула сынишку, отключила робота-водителя и сама взялась за руль. Волна тревоги отдалась в теле тонкими покалываниями, и страх вышел с уровня подсознания уверенностью: дело плохо. Где-то глубоко гигантская масса континента вибрирует и движется. Ох, и посмеются горные инженеры над тем, что их уроки покорения Проклятой шахты пригодились Лизе столь неожиданным образом…

Лиза едва успела выехать из лабиринта переулков на центральную улицу, как земля вздрогнула и мелко затряслась. Затормозив, Лиза быстро прижала Сержа к себе, пряча от звуков и запахов. Но закрыть свои уши она уже не могла, и жалобный пронзительный звук проник в каждую клеточку тела. Обернувшись, она застыла от ужаса. Огромная блестящая шляпка «Алмазных небес» рассыпалась водопадом битого стекла. Секция за секцией отрывались и неслись к земле номера… люксы… рестораны… апартаменты… Заходящее солнце отражалось в осколках миллионами красных и оранжевых зеркальных зайчиков, пронзавших потемневшее небо последними отражёнными лучиками света.

С площади донёсся единый вздох огромной людской массы, одновременно запричитавшей и заплакавшей. Лиза встряхнулась, сжала губы, вцепилась в руль и понеслась по пустым улицам прочь из города.

3. Поспешные решения

К тому моменту, когда машина выскочила с шоссе на единственную трансконтинентальную трассу, соединявшую два города Аллоя, у Лизы сложилось вполне разумное мнение, что делать дальше. Она направилась в космопорт, рассудив, что оставшимся отдыхом можно пренебречь, и уже имеющиеся впечатления она будет переваривать ещё долго.

Тёмное ночное небо Аллоя заволокло мутными фиолетовыми тучами. Поднялся сильный ветер. В ясный тихий день дорога до космопорта по пустой трассе заняла бы не больше двух часов. Но мысль сбежать из райского уголка пришла в голову не только Лизе. Скопившиеся машины образовали длинную и медленно продвигающуюся пробку на подъезде к космопорту. Из самых лучших побуждений в воздушном пространстве курортов было ограничено использование флайеров, и теперь узкая трасса не могла вместить всех желающих попасть к кораблям.

Лиза упрямо протискивалась вперёд. Она чувствовала небольшие толчки и отгоняла мысли о том, что весь континент вот-вот оторвётся от древней основы и поплывёт по уже неуправляемому океану. Попытки связаться с кем-либо из властей или со службами космопорта были напрасными. Контакты для очень важных клиентов, предусмотрительно записанные Лизой, оказались бесполезны — по ним никто не отвечал. Оставалась надежда на универсальный решатель всех проблем — деньги.

Гигантская вереница машин заполнила все подъездные пути к космопорту. Лиза свернула на одну из запасных боковых стоянок и припарковала машину там. Подхватив ребёнка, она направилась прямо к тёмным громадам кораблей, в обход большого здания для пассажиров, где наверняка творилась несусветная давка. Мимо пробежало несколько техников, переругивающихся на ходу.

Препятствие в виде служебного пропускного пункта, вокруг которого уже собралась толпа, Лиза успешно преодолела нехитрым методом «платного спецпропуска». Рванувшись за тощей стюардессой «Космолайна», она оказалась возле выхода к стартовым площадкам. Неподалёку от него какой-то военный объяснял персоналу, что эвакуация жителей и гостей Аллоя проводится согласно плану «Аврал», спешно изысканному в недрах каких-то кабинетов.

Почва под ногами казалась ненадёжной и неустойчивой. Серж вполголоса противно хныкал, как может хныкать только очень уставший ребенок. Давно забытые ветра Аллоя набирали силу и, развлекаясь, швыряли туда-сюда мелкую пыль и обрывки мусора. В относительной близости от зданий космопорта Лиза разглядела несколько межпланетных кораблей. Основная масса людей бежала к шлюпкам и челнокам, и это было самым логичным на первый взгляд, однако второй и последующие взгляды подсказывали, что с разбором роя этой мелочи на орбите, скорее всего, возникнут проблемы.

Лиза направилась в сторону ближайшего «богатыря», но он оказался глухо задраенным и необитаемым. Следующей неудачей оказалась неуклюжая «панда», которую штурмовали какие-то оголтелые спортсмены. На входе в шлюз туристической крошки «дайриссы» высилась троица вооружённых охранников, обеспечивающих относительно спокойную посадку группы подростков. Группу сопровождала суетливая училка и невозмутимый толстяк, у которого Лиза и попробовала купить эксклюзивный билет для двух очень важных граждан системы Шести звёзд.

Мельком глянув на Сержа, сопровождающий сквозь зубы тихо предложил:

— Лишних мест нет, и выкидывать своих людей я не буду. Однако у нас есть запасная капсула для самых маленьких. Я могу забрать твоего пацана. Но только его одного.

Отдать чужим людям Сержа? Одного? Нет…

— Мы взлетим через десять минут. И послезавтра будем на Орхидее. А что будет здесь — и в преисподней ещё не знают. Спаси ребёнка, пока можешь. — И толстяк подставил Лизе свою полураскрытую сумку. — Высыпай всё, что есть. Документы, деньги, драгоценности. Я доставлю твоего малыша в цивилизацию. В целости и добром здравии.

Лиза машинально послушалась. Крепко поцеловав сына и наказав ему ничего не бояться, она передала его толстяку. Серж исчез внутри корабля, люки закрылись, зажглись предупреждающие огни по периметру площадки, «дайрисса» начала плавно подниматься. Надо было бы успокоиться, но всё существо Лизы съедала тревога. Что, если поспешное решение окажется ошибкой?

С трудом добравшись до следующей посадочной площадки, Лиза истерически рассмеялась. Толпа штурмовала изрядно потрёпанного «мастододнта», с которого была снята часть оснастки. Только сумасшедший мог надеяться войти в тоннель без навигационных антенн. На площадке чуть в стороне лежала элегантная «игла», набитая спасающимися. Обычно «иглы» не садились на планеты, так как взлёт требовал точного расчёта и изрядной сноровки. Решив, что ей некогда выяснять, есть ли среди толпы опытный пилот, Лиза побежала дальше.

Она почти добралась до маячащей впереди «игуаны»…

«Сейчас рванёт», — сообщил какой-то вычислительный центр в голове, и Лиза, не раздумывая, бросилась на землю, закрыв голову руками.

Планету тряхнуло. Легко, ещё легче, совсем легонько… Наступила абсолютная, идеальная тишина. И через пару секунд мощный толчок подкинул маленькое тело в воздух, чтобы тут же впечатать его в твёрдый грунт.

Очнулась Лиза в темноте. Вопреки ощущениям голова оказалась на своём месте, руки-ноги остались целы, и органы чувств постепенно восстановились до привычной чёткости восприятия окружающего мира.

Над всегда освещённым космопортом царила глубокая ночь. Небо заволокло низко-висящими бесформенными тучами, в которых взгляд тонул, не находя ни одного штриха для зацепки. Но в мутном свете отдельных аварийных огней нашлась опрокинутая «игуана». Завалился и «мастодонт», и большинство кораблей, не успевших уйти в космос до землетрясения. Лёгкие челноки разметало по сторонам, «иглу» накрыло обломками какого-то служебного строения. Ждать, что улетевшие корабли вернутся, не приходилось. Оставалось надеяться, что они позовут на помощь.

Лиза кое-как встала и отправилась обратно к зданию космопорта. Вскоре она наткнулась на первые мёртвые тела. Мертвецов Лиза не боялась, ей доводилось и помогать спасателям в горах, и вытаскивать тела из узких тоннелей Проклятой шахты. Но общее количество погибших наводило на нерадостные мысли о перспективах собственного спасения.

Около здания космопорта собралась толпа людей, среди которых было много раненых. Кому-то уже успели оказать первую помощь, кто-то ещё ждал своей очереди на перевязку. То и дело вспыхивали мелкие склоки. Несколько мужчин пытались навести хоть какой-то порядок, но их мало кто слушал. Ничего конкретного о случившемся никто не знал.

Постояв неподалёку от постепенно разрастающейся группы, Лиза медленно и осторожно отошла в сторону, стараясь, чтобы её движение не заметили. Космопорт — хорошая штука, только абсолютно бесполезная в условиях отсутствия связи. Пока толпа не понимает, но запасов воды и еды здесь хватит только на пару дней. А если катастрофа сбила орбитальные маяки, ждать спасения придётся недели и месяцы, а может, даже и годы. И это если кто-то сподобится прислать сюда миссию спасения.

Надо возвращаться в город и искать убежище.

4. Новые авторитеты

На стоянке прокатных авто никого не было, но сами машины выглядели неважно. Угадывать, в какой машине неисправны тормоза, Лизе не хотелось. Порыскав по разным подсобным постройкам, она обнаружила гараж транспортной службы, в котором стоял внедорожник с почти полной заправкой. Но едва она устроилась за рулём, как на пассажирское сиденье сзади забралась парочка мужчин в грязных комбинезонах техников. Один из них нетерпеливо скомандовал:

— Чего ждёшь, дамочка? Ускоряйся, давай. Запасов в буфете хватит на три дня. Надо валить, пока охрана не додумалась, что мы — всего лишь мясо.

Попутчики Лизе не понравились, но разбираться было некогда. У ворот со стороны посадочного поля послышались громкие голоса, и она поспешила покинуть гараж через выезд с другой стороны. И через пару минут была вынуждена признать, что попутчики очень даже пригодились. Без их толковых указаний она наверняка бы заблудилась в паутине разных дорожек и проездов.

Короткое совещание троица провела уже у поворота на трансконтинентальную трассу. Техники считали, что Линой богаче и безопаснее Ксантуя, но в сторону Линоя трасса была сплошь забита машинами, частично покорёженными и разбитыми. Другой путь оставался свободным, и Лиза повернула к Ксантую.

В других обстоятельствах ночная гонка могла бы показаться даже увлекательной, но ситуация резко и быстро ухудшалась. Шквальные порывы ветра грозили опрокинуть машину, едва заметные маленькие толчки мешали набрать скорость. Лизе приходилось лавировать, да ещё и угадывать, в какой момент как развернуться. В свете фар было невозможно разглядеть, что делается по сторонам шоссе, и путешествие казалось прорывом сквозь тоннель из пыли. Редкие попутные машины двигались намного медленнее и осторожнее, и Лиза их обгоняла, не обращая внимания на сердитые гудки. Что гудеть-то?

По мере приближения к городу начали всё чаще попадаться встречные машины — наивные курортники надеялись добраться в космопорт. Дорога превратилась в полосу препятствий из-за брошенных и разбитых машин. По обочинам сидели и стояли люди. Некоторые пытались голосовать или выбегать под колёса. Лиза уворачивалась, но недоумевала, почему они остаются на дороге.

В предрассветной пыльной мгле стало ясно, что землетрясение разрушило Ксантуй как кучку карточных домиков. Хрупкие громады казино со сложными системами переходов, огромные коробки развлекательных центров и дискотек, ажурные узоры башен отелей — всего этого больше не существовало. Были только завалы, груды битых стройматериалов и дымки пожаров, висящие над городом погребальными венками.

На пути внедорожника встал глухой завал из нескольких машин, и Лиза свернула с дороги на неровный луг. Её примеру последовало ещё несколько водителей сзади, но у них не было опыта скольжения по горному серпантину. Заскрежетал металл, раздались крики, но желания выяснять, что случилось, Лиза не испытывала. Почти у побережья оказался свободным один из проспектов, и она въехала в разрушенный город.

Лиза остановила машину возле развалин небольшого магазинчика. Один из попутчиков вежливо осведомился, как её зовут, после чего представился Тузом. Приятеля он назвал Центиком. После короткого знакомства техники отправились на разведку. Вскоре они вернулись, вооружённые бластерами и нагруженные упаковками с питьевой водой. Вместе с ними пришли две перепуганные молодые женщины и хромающий старичок. Остаток дня компания разбирала кучу мусора над магазином, и к ночи измотанное сообщество пробилось к полкам, заваленным разной снедью.

На следующий день к группе присоединилось ещё два десятка человек. Под командой предприимчивого Туза в расчищенной коробке магазина разместили склад. Рядом в полуподвале организовалось жилое помещение. На свет небольшого костерка один за другим потянулись выжившие в катаклизме. Отряд быстро пополнялся.

Лиза полагала, что оружия на курорте мало, но вид увешанного бластерами Туза однозначно опровергал это заблуждение. Центик активно помогал приятелю в поисках оружия и разоружении прибывающих людей. Эти двое сразу давали понять всем остальным, что именно они тут главные.

Никаких признаков централизованной помощи пострадавшим не наблюдалось. А ещё один день ожидания спасателей начался с очередного мощного землетрясения. То, что чудом уцелело в первом катаклизме, было обречено на разрушение в новом бедствии. Тем не менее, расчищенный склад и полуподвал устояли, разрушаться было уже нечему. Воодушевленный этим обстоятельством Туз произнес пламенную речь, целиком посвященную необходимости сплочения для выживания. Непритязательный техник, всю жизнь ковырявшийся в запчастях, вдруг проявил талант вожака и оратора. Возможно, этому способствовала аморфность курортников, большинство из которых были уверены в обеспеченности своего будущего, и теперь полностью растерялись.

Как бы там ни было, у Лизы были еда, вода и крыша над головой. У неё был даже небольшой бластер — знак доверия недавних попутчиков. Не так уж плохо, особенно по сравнению с несчастными, найденные тела которых складывали в кучу и засыпали обломками…

Один из погибших особенно запомнился Лизе. Красивый юноша казался уснувшим божеством, и было грустно думать, что эта красота обречена сгинуть в тёмной яме. Из документов юноши следовало, что студент технологической академии Алекс Майнц приехал на Аллой развлечься после защиты диплома. Отдых оказался коротким. Всего три дня, а потом — общая безымянная могила. Лиза попыталась поговорить об этом с Тузом, но получила лишь весьма дельный совет: не тратить силы и нервы на бесполезные здесь и сейчас сожаления.

Лиза быстро сбились со счёта дней, и вскоре не могла сказать, миновала неделя или уже две, а может, и целый месяц. Отряд достиг почти сотни человек. Запасы первого раскопанного магазинчика кончились, и группа приступила к разбору завалов торгового комплекса неподалеку. Лиза не разгребала камни и не занималась перетаскиванием спасенных продуктов на склад — поговорив с Тузом, она получила разрешение на короткие поездки на машине вокруг и внутри города, благо заправочная станция нашлась не так далеко от лагеря. Машин на ходу у отряда было три, но Лиза по-прежнему ездила на внедорожнике из космопорта. Туз отправлял с ней одного-двух мужчин, но они апатично сидели на своих местах и боялись покидать машину.

Разведав все проезды вокруг лагеря, Лиза стала забираться всё дальше от города, составляя собственную карту местности. Среди остатков туристической дребедени было полно планов прохода из казино «Шанс» в отель «Куролесье», а также схем пешеходных прогулок до пляжа и обратно. Но ни одной большой карты с обозначениями объектов вне города не нашлось. А хранилища, склады и фермы должны были быть где-то неподалёку.

5. Находка и потеря

В очередную поездку Туз навязал Лизе в спутники парня с затравленным взглядом и невнятным мычанием вместо речи. Спутник этот сразу оказался проблемой. Большую часть времени он сидел с видом отправленного на заклание агнца, вжавшись в сидение. Но время от времени он вдруг начинал подпрыгивать и делать резкие взмахи руками, отчего Лиза пугалась и дёргала машину из стороны в сторону.

Путь по бездорожью, прямо по травяной равнине, поначалу казался вполне приемлемым. Потом машина начала подскакивать на кочках, стукаясь дном о торчащие там и сям камни. Лиза уже подумывала развернуться, как обнаружила наезженную колею. Колея вела в густой кустарник, обступавший дорогу плотной стеной. Постоянные повороты не позволяли видеть то, что впереди, и Лиза нервничала, опасаясь какой-нибудь неожиданной встречи.

Кустарник кончился, и машина оказалась на краю чудесного сада. Ветки старых деревьев клонились к земле, усыпанные сочными, переспевшими локсами. Лиза притормозила, чтобы осмотреться. Парнишка выскочил из машины и бросился срывать сладкие плоды. Жадно надкусывая их и тут же бросая, он убегал от ветки к ветке, от ствола к стволу. Лиза окликнула его, призывая вернуться, но он не реагировал. Пришлось вылезать из машины. Сначала Лизе казалось, что она легко догонит беглеца, но спятивший юнец мячиком перепрыгивал через корни и метался зигзагами между стволов деревьев, а Лизе вовсе не хотелось расшибиться в погоне за этим «зайцем». Спустя какое-то время она испугалась, что и сама может заблудиться в пусть прямых, но при этом и бесконечных рядах деревьев.

Как образумить безумца, Лиза не знала. Играть в догонялки устала. И решила, что пора поменяться ролями. Пусть юнец испугается и прибежит, когда поймёт, что она может оставить его одного. Вернувшись к машине, она медленно поехала вдоль сада, но парнишка будто и не заметил, что его оставили.

Сад быстро кончился. Колея привела на просторную поляну, в центре которой торчало вычурное здание. До катастрофы это был набор архитектурных кубиков, сложенных в подобие пирамиды. Землетрясение обрушило пирамиду в сторону, будто огромный ребёнок задел её ладошкой. Устоявшие кубики покрылись сетью трещин, и подходить близко было очевидно небезопасно. Тем не менее, Лиза рискнула заглянуть внутрь развалин.

Оказалось, что катастрофа не застала обитателей пирамиды врасплох. Нигде не валялись обрывки плёнки, тряпки, обгорелые деревяшки. Не было ни живых людей, ни трупов. И даже шкафы и столы корёжились от удара стихии уже пустыми. Обитатели этого необычного места провели планомерную и спокойную эвакуацию — упаковали всё ценное и организованно улетели. Счастливчики.

Зайдя за угол ближайшего большого куба, Лиза обнаружила парадный вход в здание и широкую подъездную дорогу. Занявшись прикидками, как проехать от кустарника к дороге, и подсчётами, хватит ли ей этого дня, чтобы разведать, куда эта дорога выведет, Лиза перестала смотреть под ноги и споткнулась о руку лежащего мужчины.

Лицо несчастного было изрядно ободрано, а неестественно вывернутая правая нога красноречиво объясняла, почему этот человек лежит. Потому что убегающие товарищи бросили раненого на верную погибель. Находка мертвеца немного примиряла с тем фактом, что пока курортники метались в отчаянии и умирали, обитатели Аллоя хладнокровно собирали вещи.

Тихий звук, который издал мертвец, едва не довёл Лизу до обморока. Неловко приподнявшись, мужчина взмахнул небольшой палкой, зажатой в руке. Этот жест мог быть в равной степени и агрессивной попыткой удара, и отчаянным призывом о помощи. Но ведь прошло уже много дней с момента катастрофы, неужели этот пострадавший валяется здесь с тех самых пор?

Уняв дрожь, Лиза попыталась успокоить мертвеца:

— Не бойся. Я не собираюсь тебя убивать.

Несколько коротких фраз, которые дались мертвецу с явным трудом, Лиза не поняла. Она попробовала ответить на твантрийском и на ломаном анатолийском, но мертвец выразительно помахал окровавленной рукой. Тоже не понял. Вот правду говорят: половина бед ойкумены — из-за того, что всякие разумные твари разных языков напридумывали.

Лиза вытащила из кармана бутылку с водой:

— Аш два о — универсальный растворитель. Хочешь? Тебе такое можно? В лужицу не превратишься?

Нет, не превратится. И не будет жадно опустошать бутылку, а размеренными маленькими глотками утолит жажду, оставив немного воды про запас. Выходит, и впрямь разумный мертвец.

Изобразив, что она держится за руль, Лиза попыталась издать звуки, похожие на шум двигателя:

— Фы-фы, уууу, уииии.

Мужчина явно обрадовался, но когда Лиза показала на дорогу, снова резко замотал рукой и сделал попытку объясниться, наверное, на десятке языков галактики. Хвала звёздам, один язык Лиза смутно, но распознала. Объект, взрыв, стоп, опасность, запрет — похоже, мужчина твердил, что по дороге проехать нельзя.

— Лежи спокойно. Я подгоню машину поближе.

Когда Лиза вернулась к незнакомцу, оказалось, что он исчез. Может, не надо было наедаться локсами? Говорят, перезрелые пьянят не хуже старых вин Бугендаля. А Лизу пьянит даже смурянский сок. Уж не спит ли она?

После нескольких минут замешательства Лиза разглядела незнакомца. Он медленно уползал от здания на четвереньках, демонстрируя стойкость к боли, отчаянное желание выжить и непонимание реальных шансов этого выживания. Лиза догнала его и показала на чёрное пятно автомобиля. Но попытку помощи незнакомец решительно отверг. Ладно, хочет ползти — пусть ползёт.

Добравшись до внедорожника, незакомец устало привалился к колесу. Немного отдышавшись, он покопался в карманах штанов и достал порядком измусоленный кусок бумаги. Кусок развернулся и превратился в крупномасштабную карту материка, расчерченную паутиной дорог, каналов, линий связи и всего подобного. Ткнув пальцем сначала в одну точку, потом в другую, незнакомец обозначил маршрут следования между ними, добавив на кервини: «Мир. Дом. Хлеб».

Лиза показала на пятно у побережья:

— Ксантуй. Я возвращаюсь туда.

— Нет. Там плохо. Нет домов. Нет света. Нет воды. Море скоро придёт.

— Там люди. Лекарства. Шанс на связь. Корабли не приземлятся завтра. И уж точно они не приземлятся здесь. А сейчас день к вечеру, у нас мало времени. Ты едешь? Или остаёшься?

Мужчина приложил руку к груди и, промурлыкав что-то непонятное, растянуто представился: «Тээй». Лиза тоже приложила руку к груди и сообщила своё имя: «Лиза».

— Лиииссаа. — Будто смакуя каждый звук, повторил Тей, и его ободранное лицо вдруг осветилось обаятельной улыбкой.

Два локса определённо вдохнули в Тея сил. Он сумел самостоятельно забраться в машину и принялся энергично мурлыкать какие-то объяснения ничего не понимающей Лизе. Впрочем, даже если бы Лиза и понимала, её мысли были поглощены мальчишкой, оставленным в саду.

Юнец сидел недалеко от дороги, у ствола старого наклонившегося дерева. Лиза остановилась и вылезла из машины, надеясь, что бегать больше не придётся. Вокруг мальчишки были разбросаны измятые фрукты, а остро-неприятный запах от лужиц слизи рядом подсказывал, что любитель сладкого обожрался до такой степени, что организм отказался принимать пьянящую мякоть локсов. Не пришлось бы этого сумасшедшего волоком тащить.

Дотронувшись до парнишки, Лиза поняла, что тащить его уже некуда. Райский сад, полный волшебных фруктов, указал ему дорогу в иные пределы. И надо же было спастись от падающих крыш и летающих камней, чтобы потом оказаться в плену сладкого безумия…

Обратная дорога сквозь кустарник оказалась нервной из-за сумерек, которые накрыли заросли раньше привычного времени. Тей молчал, но теперь желанная тишина Лизу тревожила. В этой тишине был отголосок какого-то далёкого шума, и этот шум казался опасным.

К городу Лиза подъехала в расползающейся темноте, по шоссе со стороны северного залива. Высокая набережная и смотровые площадки были смыты, как будто никогда и не существовали. Пологий плоский берег казался абсолютно спокойным. На морской глади не было ни единой морщинки, не единого намёка на волну.

А потом вдруг море задрожало, разом покрывшись крохотными мурашками. Аллой готовился к новому землетрясению.

6. Экстремальная медицина

Туз и Центик встретили Лизу холодно. Лиза вкратце сообщила о произошедшем, предводители скептически оглядели вновь прибывшего и хмуро предложили ему устраиваться самостоятельно, поскольку возиться с инвалидами некому. Да и какая может быть возня, когда жизни на кону.

Оказалось, что едва Лиза уехала, отряд подвергся нападению со стороны. Неожиданных врагов было около двадцати — сплошь мужчины, все хорошо вооруженные. Отряд, пытавшийся сопротивляться грабежу и разбою, потерял двенадцать человек убитыми. Пять молодых женщин были связаны и увезены на лучшей из остававшихся машин. Исчезла почти четверть запасов склада. И возвращение банды было вопросом времени.

Отряд, только-только почувствовавший возможность жизни в самых сложных условиях, совершенно упал духом. Пошли разговоры, что спасательная экспедиция никогда не прибудет, что запасов продуктов в завалах не хватит до бесконечности, что всё равно всех убьют. Люди разбрелись по маленьким закоулкам, выискивая норы и щели, где можно было бы спрятаться и затаиться.

Пока Лиза выясняла, что да как, Тей облюбовал место возле низкой полуразрушенной стены, быстро обустроил там лежбище и начал изучать состояние своей сломанной ноги. Когда Лиза добралась до него с медикаментами, он сидел и осторожно ощупывал щиколотку. Нога была покрыта иссиня-чёрными пятнами, но костей наружу не торчало. Однако медленные движения длинных пальцев и спокойное отстраненное выражение тёмных глаз подсказывали Лизе, что дела достаточно плохи.

Покопавшись в принесённых таблетках, Тей выбрал несколько капсул и тут же их проглотил, запив чистой водой из бутылки. Глубоко вздохнув, он парой резких манипуляций вернул стопу в правильное положение. Разлившаяся по лицу мужчины бледность и сорвавшийся стон свидетельствовали о боли, которую измученный организм мог и не выдержать. Лиза попыталась воззвать к чувству здравого смысла Тея, но бедолага ничего не понимал. Обмотав ногу каким-то тряпьём, он улёгся в угол к стене и знаком показал, что собирается поспать.

На рассвете Лиза пришла его проведать и обнаружила, что бессознательное тело инвалида явно пожирает инфекция. Пришлось отправиться к тем, кто хотя бы отчасти был знаком с медициной.

В группе выживших было два медика. Но если семейный врач Левил Сомов обладал хоть какими-то практическими навыками лечения больных, чиновник системы здравоохранения Пауль Блиц последние двадцать хроносов работал со страховой отчётностью. Но всё же Лиза решила привлечь его к лечению Тея. Лекции по анатомии чиновник всё-таки слушал, может, и вспомнит что-нибудь важное. Доктору Лиза пообещала набор рыбных консервов, чиновнику — коробку шоколада. В помощники к докторам Лиза позвала Иветту — молодую женщину, которая казалась ей спокойной и здравомыслящей. Иветта не стала ничего просить, и Лиза поняла, что не ошиблась в своей симпатии. Заинтересовавшемуся Центику Лиза объяснила, что хочет спасти новичка, так как он знает местность. Поразмыслив, Центик решил, что вреда от медицинских экспериментов на живом человеке не будет, и даже притащил откуда-то пару одеял.

Всевозможные приготовления заняли почти два часа. Наконец Тея перенесли в полуподвал, под крышу, и уложили на большую столешницу, накрытую клеёнкой и большой простыней. Лиза с Иветтой освободили пострадавшую ногу от лохмотьев и остатков повязки. Сомов посадил на шею пациента нескольких жучков с лекарствами, и медики принялись колдовать над пострадавшей конечностью, переговариваясь на своем врачебном тарабарском языке.

Со слов доктора картина складывалась не слишком оптимистичная, но не безнадежная. Вопреки представлениям Лизы, Тей не лежал возле развалин дни и недели. Он сломал ногу максимум за пару часов до встречи. Скорее всего, неудачно приземлился на ногу, спрыгнув или упав с некоторой высоты. Сам перелом не представлял опасности, и воспаление можно было снять лекарствами, однако внутри тканей могло остаться много мелких осколков, а проверить это можно было только доисторическим способом — разрезав ногу и поковырявшись в ней. К чему медицинская бригада незамедлительно и приступила.

Часа через полтора, зашив сделанные разрезы, Сомов вкатил пациенту ещё несколько усиленных доз разных лекарств, хлебнул спирта и отправился почивать на лаврах. Пауль соорудил на ноге Тея толстую повязку и удалился, буквально сияя гордостью. Иветта тоже ушла, и Лиза осталась караулить сон пациента в одиночестве.

Тей пришел в себя лишь на следующий день к полудню. Открыв глаза, он долго вглядывался в тёмные балки потолка, потом медленно приподнялся на локтях. Увидев вместо ноги белый валенок, он плавно сел и, словно не веря своим глазам, осторожно коснулся кончиками пальцев белой поверхности. Подняв взгляд, он уставился на Лизу и, что-то вспомнив, неуверенно прохрипел:

— Ли-са?

Она с улыбкой ответила:

— Лиза, Лиза. Лежи спокойно, я сейчас принесу тебе поесть.

Минут десять Тей что-то осмысливал, к чему-то прислушивался — не то внутри себя, не то в далёком космосе. Потом выдал на чистом кервини:

— Чудесное просветление. Я всё понимаю. Вы что, вкатили мне трион?

— Мы сделали тебе операцию. Возможно, кости и не срастутся правильно, зато и не сгниют изнутри. Твоя нога останется при тебе.

Тей снова огляделся и спросил:

— Я ведь на Аллое?

— Да. Ты на Аллое. На самом дорогом курорте галактики. В сказочном месте сбывающихся грёз. Видишь, как сияют казино, чувствуешь, какой вкусный аромат плывёт от ресторанов? Посмотри, какие красивые люди гуляют в стильных нарядах. Сказка!

Тей улыбнулся и быстро ответил:

— Сказка, что за мной ухаживает самая красивая женщина галактики.

Лиза машинально оглянулась, но никого рядом не обнаружила. Сообразив, что сказанное — лишь неуместный комплимент, она строго распорядилась:

— Тебе надо поесть и поспать.

Тей умял порцию порошковой каши и снова заснул. А очень довольная собой Лиза отправилась рассказать медицинской бригаде о достигнутом успехе.

7. Улучшитель настроения

Несмотря на все уговоры Лизы и доктора Сомова, через сутки Тей поднялся на ноги. Иветта раздобыла ему добротную одежду. А Центик притащил модный до умопомрачения ботинок. Один. С логикой не поспоришь. Одна нога — один ботинок. Одна толстая повязка — один напяленный сверху плотный пакет.

Осмотревшись, Тей нашел обломок какой-то рамы и превратил его в нелепые, но сносные костыли. С этой импровизированной опорой он обошел все развалины, после чего собрал совещание. Лиза даже не поняла, как ему это удалось. Но с фактами, как и с логикой не поспоришь — и Туз, и Центик, и оба медика, и ещё с десяток мужчин собрались всё в том же полуподвале вокруг Тея, чтобы послушать его речи и поглазеть на карту материка.

Лиза осталась вне этого круга посвященных и обиделась на то, что её отстранили от обсуждения важных вопросов. Но она не собиралась так просто сдаваться. Устроившись под разрушенным оконным проёмом, она внимательно вслушивалась в обрывки доносившихся разговоров.

Тей ратовал за переселение из города на базу федералов. Укреплённые сооружения базы были надёжнее любых подвалов. До расположенной далеко от побережья и на возвышении базы не могли добраться цунами. На базе был резервный запас воды и пищи, наверняка рассчитанный на пару хроносов. И был запас оружия для месячной круговой обороны. Без этой полезной опции в проекте федералы попросту не начинали строительство своих баз, и не было причин думать, что Аллой стал исключением. Тей настойчиво указывал на карте определенную точку и повторял: «Мир, дом, хлеб», как если бы это было заклинание, решающее все проблемы.

То ли заклинание подействовало, то ли Тей был убедителен, но собравшиеся дружно согласились, что надо переезжать. Туз и Центик, забыв все речи о самостоятельности инвалидов, заботливо проводили уставшего Тея в крепкую подсобку, где жили сами. И остальные участники собрания начали стаскивать в подсобку множество ценных вещей и инструментов.

Следующим утром, стараясь не привлекать внимания к своим перемещениям, Лиза осторожно собрала сумку всякой всячины: немного продуктов, воды на три дня и сколько только можно унести лекарств. Лиза не знала, чем занимаются остальные, и горестно охнула, когда в её закуток приковылял Тей. Белый «валенок» на его ноге перекрасился во все оттенки коричневого и серого. На ещё недавно чистой рубашке расплылись грязные пятна. А на руках появились свежие царапины.

Лиза протянула Тею бутылку воды и констатировала:

— Ты сумасшедший.

— Сказала чокнутая красотка. Спасибо, сочту за признание моей исключительности.

Напившись и неловко усевшись на большой обломок, Тей бросил на колени Лизы небольшую белую коробочку. Внутри лежали тонкие трубочки.

— Возьми одну и подыши сквозь неё. Это клементин. Федералы и римеции запретили это баловство, так что если явится наркоконтроль, придётся отработать пару хроносов в какой-нибудь богадельне. Но лично я не буду возражать.

— Это наркотик?

— Улучшитель настроения.

Лиза заколебалась, но пальцы сами потянулись к запретной штучке. Сделав несколько вдохов, она ничего не почувствовала. Просто тело потеряло вес. Просто доносящиеся откуда-то голоса превратились в весёлую музыку. Просто мир обрел сочные, насыщенные краски.

В чёрных глазах Тея плеснулись любопытные золотые рыбки, и Лиза попыталась объяснить, что чувствует:

— Будто время замедлилось. Я так много всего вижу. Каждую пылинку как планету. Это надолго? Как я пойму, что действие кончилось? Это будет неожиданно? Мне станет плохо? Голова перестанет соображать?

Тей внимательно выслушал поток вопросов, но вместо ответов пожал плечами:

— Ты говоришь на языке, которого я не понимаю. По интонации он похож на пратерранский, но я не узнаю ни одного слова.

Ещё бы он узнал. Клементин вернул Лизу к родной речи. К полузабытому языку, говорить на котором было приятно, но опасно. Если Тей разболтает другим, что Лиза говорит на неведомом языке, у неё будут проблемы похлеще, чем встряска планеты.

Заставив себя переключиться на кервини, Лиза выдала несколько самых общих фраз о том, что клементин — великолепное баловство, и она обязательно побалуется с ним ещё раз.

Тей перескочил на анатолийский, потом на хурунди. За ставрианским он проверил, знает ли Лиза динорийский. Язык Великого мира Лиза узнала, но вот остальных никогда и не слышала. Это её немного утешило. Если Тей выдаст её, она выдаст и его тоже. Пять раз.

Посомневавшись, Тей сказал длинную фразу на мерийском, и этот переход изрядно удивил Лизу. Словарный запас подвёл её, и выстроить ответ она не смогла, но и несколько отдельных слов, что вспомнились, заставили Тея ошеломлённо замереть. Не дожидаясь его расспросов, Лиза на кервини пояснила:

— Можешь не верить, но последний мерянин умер на моих руках.

Пару минут Тей молча смотрел на неё, но всё же поверил:

— Вроде бы вселенная расширяется. Но разумным существам в ней всё теснее.

— Мы понимаем друг друга на трёх языках ойкумены. Этого мало?

— Эти языки все понимают.

— А тебе нужны секреты?

Тей принялся что-то объяснять, но Лиза перестала распознавать звуки и слова. Тихие волны уносили её из бункера в счастливую безмятежность, и она не могла сопротивляться их обволакивающей мягкости…

8. Побег

Лиза отлично выспалась, но пробуждение оказалось нервным.

Рано утром отряд быстро и бесшумно сдался вновь появившейся вооружённой банде. К удивлению Лизы оказалось, что борьба шла не за припасы или воду, а за удобные площадки и полуподвалы. За вооружёнными мужчинами в развалины пришло ещё около сотни людей. Некоторые из них были избиты. Бандиты распоряжались короткими, не подлежащими обсуждению приказами, и недвусмысленно демонстрировали бластеры и дубинки.

Всех, кто не входил в верхушку банды, разделили на несколько групп. С подачи Сомова Лиза и Тей оказались в одной группе с ним. Каждой группе указали место, в котором следует жить, и выдали порцию приказов, чем заниматься. Сомов попытался заявить о себе, как о докторе, но новых предводителей медицина не интересовала. Группу отправили в соседний квартал — пробиваться к бару игрового центра. Один из вожаков банды, прозванный Псом, время от времени контролировал, что делает группа, поэтому откровенно филонить не получалось, но и убиваться на тяжёлой работе никто не собирался.

К автомобилям никого не подпускали. Однако и сами главари никуда не ездили. Машины были отогнаны к бесполезным кучам металла и, кажется, забыты там.

Самым неприятным нововведением стало ограничение продуктового пайка и потребления питьевой воды. Группе Лизы удалось несколько улучшить рацион — за счет того, что Иветта попала в число поваров, но было понятно, что на такой диете долго не протянуть.

Тей ковылял до места завала вместе со всеми, но реально помочь мог только советами, хотя и дельными. Поначалу он вызывал особенное раздражение у Пса, но однажды Лиза обнаружила, что Пёс заинтересованно вникает всё тем же соображениям Тея о необходимости покинуть город и перебраться туда, где приближающаяся зима не сможет убить людей ни холодом, ни голодом, ни ссорами.

Дни тянулись и сменяли друг друга, тупая работа и скудная еда становились привычными, случающиеся трагедии воспринимались буднично и равнодушно.

Один из главарей банды демонстративно забил насмерть свою подружку — за то, что она припрятала случайно найденный бластер в своей одежде. Лиза не стала смотреть на расправу, но для некоторых выживших это стало отличным развлечением. Пожилой мужчина, одержимый манией собирательства, задохнулся в одном из завалов, куда непонятно как залез. И ещё несколько дней сообщество дружно веселилось над этой нелепой кончиной. Бедняга Пауль погиб под бетонной плитой. Хотя его сравнительно быстро вытащили, всё, что смог сделать Сомов — дать ему уйти во сне, без боли. Тело Пауля отнесли к общим могилам, и Лиза осознала, что все выжившие оказались людьми без имён и биографий. Сможет ли семья чиновника от здравоохранения узнать, что их муж и отец встретил свою смерть здесь, на краю разрушенного города? Или он так и останется без вести пропавшим в далёкой катастрофе?

На территории Ксантуя, изначально спланированного в виде трёх больших секторов, сложилось три группировки с примерно схожими жёсткими порядками. На границах районов вспыхивали мелкие стычки, но пока группировки не рисковали развязывать серьёзные войны. Видимость стабильности успокаивала многих копателей и собирателей, но Лиза не собиралась привыкать к такой жизни.

Огромная балка, свалившаяся с тоненьких опор, перегораживала проход в один из ресторанов. Балку долбили, пилили, крошили, только что не грызли, но монументальный блок не желал сдаваться настырности маленьких сапиенсов. Лиза уныло ковыряла балку железным прутом, по несколько пылинок углубляя дырку в неподатливом материале.

Тей приковылял и уселся рядом, весело улыбнувшись.

— Энергичней! Что за нежности с бетоном?

— Ты где опять расцарапался, бездельник?

— Не скажу.

— Клементин вечером принесёшь?

— Нет. Тебе нельзя расслабляться. Час икс — завтра на рассвете. Предупреди всех своих. Никаких сборов, никакой возни, никаких лишних людей. Моршан местный, знает дороги, поэтому ты поедешь второй, а Зенон третьим. Но имей в виду, если Моршан точно проскочит, тебя могут успеть заблокировать. Проверь все развилки.

— Я проверяю каждый день. Не беспокойся.

— Если кто-то опоздает или отстанет — не жди, не сомневайся, уезжай, как запланировано. И твоя задача — не останавливаться. Не вникай, что происходит, не оглядывайся, мчись вперёд и всё. И не пытайся отстреливаться, Туз и Центик справятся с этим лучше тебя.

— Я всё помню. Иди, расскажи остальным.

Самым слабым местом плана был захват машин. И если Моршан мог затаиться поблизости от «парковки», Лиза никак не могла исчезнуть без лишних вопросов любопытных соседей. До полуночи её била тревожная дрожь, однако когда пришло время действовать, она успокоилась.

Первая половина пути до машины прошла без происшествий. Но на одном из прямых и открытых участков гулял подвыпивший бандит. Что-то заподозрив, он начал всматриваться в развалины, не в силах удержать фонарик ровно. Лиза замерла за выступом покорёженной вывески. Наконец пьянчуга успокоился и потащился дальше. Однако Лизе пришлось обойти его по завалу, рискуя или свалиться, или случайно столкнуть какой-нибудь нестабильный обломок.

Добравшись до пятачка, на котором стояли машины, она молнией метнулась к внедорожнику. Вскоре тихий свист известил её, что и первая, и третья машины готовы. Усевшись за руль, Лиза представила себе долину Красного ручья и серпантин Горячей горы. Если уж ей покорился самый рискованный маршрут Твантры, и по Аллою она проедет. Без проблем.

Короткий «пик» — и Лиза тихо поползла по лабиринту развалин, едва подсвечивая себе дорогу на самой минимальной яркости фар. На заданных точках в машину запрыгивали люди, быстро и бесшумно занимая свои места. Туз забрался на крышу с бластером наготове. Иветта свернулась комочком в багажнике. Тей на удивление ловко занял место рядом с Лизой, и почти тут же рядом с ним на подножке завис Пёс.

Уже казалось, что побег пройдёт без осложнений, как раздались крики, и темноту прорезали вспышки выстрелов. Пёс усмехнулся и повёл ответный огонь так, как если бы в воскресный день решил неторопливо пострелять в тире. Неприметный до того старичок с другой стороны, наоборот, принялся издавать воинственные крики и палить куда-то в сторону. Один из бандитов остановился впереди сбоку и сделал несколько выстрелов в упор по кабине. Лиза вильнула по сложной волне, сбив стрелка крылом внедорожника. Перестрелка стихла, но шум сбоку подсказывал, что стычка сместилась к другой машине.

Пробравшись по намеченному маршруту, Лиза выскочила на проспект, ведущий к северному шоссе. Через квартал на проспект вынырнула горящая машина Зенона. Вслед за ней из развалин выбежало несколько бандитов. Короткий разгон, быстрый бросок, резкий разворот, и вот уже Пёс стреляет по бывшим дружкам, Центик поливает машину Зенона пеной, а Тей затаскивает во внедорожник какого-то ротозея.

Вот и машина Моршана. Время улепётывать.

Караван из трёх машин набрал скорость и вырвался на северное шоссе.

9. Ралли

Первую остановку беглецы сделали уже за городом. Всего в машины набилось двадцать восемь человек. Один не появился на точке посадки, другой решил сдать весь план бандитам, но был перехвачен. Пять человек получили лёгкие ранения, Моршан здорово измял бока машины, почти всё оружие оказалось полностью разряжено, однако все дружно согласились, что им повезло.

Короткий отдых — и внедорожник Лизы первым скатился на широкое поле. После слалома по трассе началось лавирование по узкой извилистой дороге, ещё и заставленной шлагбаумами. Зато за очередным просветом между деревьев машина выскочила на идеально ровную и словно никогда не знавшую колёс трассу.

После бездорожья катить по гладкому шоссе было невероятным удовольствием и, поддавшись соблазну, Лиза разогнала машину до максимальной скорости. Эх, и почему на Твантре нет таких дорог? Она бы гоняла по ним с утра до вечера, наслаждаясь скоростью, мельтешением смазанных полос по бокам и видом исчезающей под колесами ленты дороги. Так бы и мчаться всё время вперёд…

Шоссе оборвалось подготовленной, но не доделанной насыпью, за которой тянулась обычная просёлочная дорога. Успешно проскочив и её, Лиза вырулила к площадке, заставленной контейнерами. Несколько открытых и пустых контейнеров подсказывали, что склад давно брошен, но рядом с заколоченным домиком администрации стоял ряд новых контейнеров с целыми пломбами и замками.

Лиза остановилась, пассажиры принялись разминать ноги и осматриваться. Тей намочил маленькое полотенце и протянул его Лизе:

— Ты вся в пыли. Протри лицо, и поморгай глазами — нет ощущения сухости или попадания песчинки?

— Нет. Всё в порядке.

Лиза последовала совету, мельком посмотрелась в зеркало и рассмеялась. Любой абориген земли Фуфу гордился бы подобной боевой раскраской. Пришлось оттираться тщательнее. Тей свёл брови и заметил:

— В воздухе много примесей, и облака висят жёлто-коричневые. Не пойму, откуда могло принести столько пыли. На Аллое нет пустынь, а на вулканический пепел не похоже.

— Может, смерчи всосали что-нибудь из недр. Кто-нибудь умный из университета Колумина однажды сочинит что-нибудь правдоподобное на этот счёт. Ты как? Нога болит?

— Терпимо. — Тей протянул ей карту и обозначил местонахождение машин. — Смотри, мы где-то здесь. Нам нужно двигаться примерно вот так. Уже недалеко.

— Надо ехать. Или оставаться здесь на ночлег.

— Ты устала. Поменяйся с кем-нибудь, отдохни.

— Я не устала. И я не люблю ездить, когда за рулём кто-то другой.

Через несколько минут беглецы снова пустились в путь. Но дорога стала хуже. Приходилось петлять среди деревьев и кустов, объезжать неожиданные изгороди, форсировать канавы. Вглядываясь вперёд, Лиза слилась с машиной, стремясь как можно быстрее преодолеть эту нескончаемую полосу препятствий. Другие машины отставали, приходилось останавливаться и дожидаться их.

Одно из особенно томительных ожиданий закончилось выползанием из кустов машины Моршана, облепленной людьми со всех сторон. У третьей машины закончилось топливо, а запасной топливный элемент оказался бракованным, и его заклинило в ячейке. Пришлось бросить бесполезную машину и распределить людей по оставшимся двум транспортным средствам.

Образовавшийся кризис посадочных мест привел к тому, что на коленях у Пса оказалась миловидная девушка, отмечавшая каждое потряхивание машины неприятными взвизгами. Лиза поневоле сбавила скорость.

Обещанное «недалеко» никак не превращалось в «рядом», едва различимая дорога вывела в поле и исчезла среди ровных полосок земли. На карте дорога упиралась в ряды квадратиков, но в реальности не было ни дороги, ни каких-либо признаков объектов, которые могли соответствовать этим квадратикам. Некоторое время Лиза осторожно пробиралась между полосок, предназначенных для посадки каких-то культурных растений. Но за полем с ровными грядками оказалась широкая равнина с хаотичными кочками травы, растущими на зыбком грунте. Колёса стали увязать, пробуксовывать, выкапывать ямы, и стало ясно, что дальше придётся идти пешком.

Короткая передышка — и вереница беглецов растянулась по полю длинными и неравномерными векторами.

10. Без пяти минут в раю

Земля время от времени вибрировала, кое-где образовывались тоненькие завихрения, вполне способные быстро разрастись до больших смерчей. Воздух был полон мелкой пыли и разнообразных запахов. Лиза неторопливо шагала за Сомовым, чувствуя себя вполне комфортно. С какой-то стороны ситуация казалась ей даже забавной. Если бы она отказалась от отдыха на Аллое, вероятно, бродила бы сейчас по равнине над Проклятой шахтой. А там ещё и не такие завихрения случаются.

Тей намотал дополнительный слой тряпок на свою ногу и пытался помогать себе длинным железным прутом. Тонкая железка проваливалась в грунт и была слишком увесистой, вполне подходя для участия в рейтинге «наименее удобные подручные средства для использования в качестве костыля». Увы, приближение заветного убежища, кажется, сделало личность Тея куда менее значимой, чем до отъезда из города. Никто не пытался ему помочь. Впрочем, и помощь Лизы выразилась лишь в проявлении сочувствия. Тей поморщился и от любой помощи отказался.

Первым шагал Пёс. Его размеренные и медлительные шаги постепенно увеличивали расстояние от начала до конца цепочки. Сразу за Псом следовало несколько таких же целеустремленных и бодрых мужчин. Миловидная девушка, радостно взвизгивавшая в машине, как оказалось с не меньшей экспрессией взвизгивает и во время ходьбы.

Время растянулось до бесконечности. Несмотря на усилия, казалось, что люди едва двигаются. Лиза старалась не думать о том, что дом с хлебом и миром вполне мог быть разрушен, разграблен и захвачен какими-нибудь негодяями.

Серые облака, закрывшие некогда чистое небо Аллоя, начали темнеть и сгущаться — близилась ночь. Тей начал отставать от остальной группы, по крохотным бисеринкам пота на его лбу было понятно, что каждое движение дается ему труднее предыдущего. Лиза замедлила шаги, стараясь держаться в поле зрения Тея, но и не упуская из виду впереди идущих.

Однообразие окружающего пейзажа подавляло. Единственной зацепкой для глаза стало небольшое возвышение впереди — Лиза догадалась, что к нему-то они и направляются. Вскоре первые участники группы перешли на бег, за ними подтянулись остальные, Лиза и Тей остались вдвоем на уже весьма существенной дистанции от остальных.

И зачем, спрашивается, Лизе лишние проблемы? Давно ни с кем не нянчилась? Мало ли, что там разные классики писали в прошлых эпохах. Вовсе не обязательно отвечать за прирученное. Тем более, что это не прирученное, а так, подобранное по случаю на развале…

То, что Лиза с Теем медленно двигались, позволило им вовремя заметить, как впереди с двух сторон полукругом стягиваются тени. Но когда впереди раздались крики, Тей не дал Лизе утянуть себя на землю, а спокойно продолжил идти, как если бы ничего не происходило.

Дорогу группе из города преградил отряд нахмуренных мужчин, вооружённых крепкими дубинками. Судя по одежде, часть из них относилась к «Космолайну», и то, что горожане демонстрировали бластеры, вовсе не охладило их воинственный пыл.

Ситуация прояснилась, когда Лиза разглядела люк прямо в склоне холма. Люк был закрыт, но всем своим видом показывал, что именно за ним скрыто обещанное убежище. Также было очевидно, что произнесения «сим-сим» будет недостаточно для открытия бронированной «двери». И всё же группа собравшихся к убежищу людей собиралась защищать его от всех прочих пришельцев. Схватка казалась неминуемой.

Тей негромко заговорил, повторяя одни и те же фразы на трёх самых популярных языках ойкумены. Мир, дом, хлеб, помощь, жизнь, надежда…

Простые слова резко встревожили Лизу, а потом она почувствовала усталость, апатию, смысл слов стал ускользать, захотелось свернуться комочком и никуда больше не идти, не ехать, не бежать. Энергичное отчаяние сменилось беспомощностью, смирением, желанием остаться в тишине и одиночестве.

Сильные пальцы, впившиеся в плечо, заставили Лизу идти вперёд. Тей, подталкивая её, прошёл сквозь строй людей с дубинками так, словно вокруг никого и не было. Его продолжающийся речитатив подавлял все мысли, кроме одной — слушаться, соглашаться, подчиняться, и Лиза перестала осознавать, где находится.

Тей более-менее уверенно дохромал до площадки перед люком, но споткнулся о небольшой бугорок и свалился, едва не утащив за собой и Лизу. Голос смолк, люди зашевелились и загомонили. Подбежавший Пёс помог Тею подняться и дотащиться до спрятанной сбоку панели управления. Мастер подчиняющего слова знал необходимый «сим-сим». Несколько движений длинных ободранных пальцев — и в огромном люке открылась небольшая дверь.

И отряд из города, и сторожа люка спокойно по очереди прошли внутрь убежища.

Осмотр, включение важных систем, скудный ужин — и Пёс собрал всех обитателей убежища в самом большом и пустом помещении. Самоизбранный президент объявил счастливцам, попавшим внутрь бункера, что отныне они являются не сворой беглецов, а колонистами, то есть людьми цивилизованными и безусловно подчиняющимися руководителю колонии. Никаких протестов это не вызвало.

Лиза не могла протестовать, даже если бы захотела. Мир медленно вращался вокруг расплывающимися цветными пятнами, и её хотелось заснуть прямо в том неприметном уголке, что она облюбовала.

Тей сжал маленькую руку Лизы и весело заявил:

— Взбодрись, Сероглазка. Ведь ты на Аллое. На самой чудесной планете этой ойкумены. Видишь, как сверкают цветные огоньки, чувствуешь, какой свежестью наполнен воздух? Посмотри, какие замечательные люди будут жить рядом с нами. Сказка! И она только начинается.

— А можно мне в хэппи-энд?

В чёрных глазах вспыхнули яркие золотые звёздочки.

— Конечно, можно… Внимание! Уважаемые путешественники, от станции Аллой здесь и сейчас отправляется трансгалактический скорый. Пункт назначения — хэппи-энд. Остановки в пути — по требованию. Время в пути — икс хроносов. Немедленно займите свои места в вагонах. Чух-чух-чух, фыр-фыр-фыр… Поехали, Сероглазка.

Лиза рассмеялась, чувствуя, как тает внутри ком сомнений.

Нудная речь новоявленного президента всё-таки закончилась, и колонисты разбрелись осваивать свой новый дом.