Тауэрэл. Заложница Воронов

Татьяна Кэй

Уставший от жизни Древний по имени Локк и безродная компаньонка Ифер по имени Эллиана. Он взирает на мир, как на нечто обыденное и надоевшее, она восторгается каждой незначительной мелочи. Он ищет выгоду, она – дорогу домой. Он способен убить без зазрения совести, она готова защитить даже своего обидчика. Вы спросите, что может быть у них общего? Ничего. Однако именно эти люди станут заключительными звеньями в цепи событий трилогии Тауэрэл. Присоединитесь к ним в их путешествии.

2

Как же этот человек понял, что она не спит? На этот вопрос было сложно ответить, но он догадался об этом спустя всего каких-то несколько секунд и запросил у Виолы ещё снадобья. Когда его ладонь приподняла затылок Эллианы, она не могла не отметить, как теплы были его ладони. Он осторожно, почти ласково, приоткрыл её губы и влил содержимое бутылька, после чего девушка наконец-то провалилась в затяжной сон.

Сновидений не было, зато были голоса, то и дело вырывающиеся из темноты мутного сознания. По началу то был голос Милы, нежно зовущий её по имени. Он был так далёк, но одновременно близок. Будто выплывая из глубины бездонного моря, он обвивал своей мягкостью и оседал рядом, словно та шептала ей на ухо. Наверное, причиной звуку было то, как сильно соскучилась Эллиана по подруге.

Они расстались пол года назад, когда Мила отправила её в Тауэрэл с поручением. Ещё никогда прежде, они не покидали друг друга на такой долгий срок. С момента как они встретились в первый раз, девушка могла на пальцах сосчитать дни, что они провели порознь, и теперь, желание вернуться в Риалл достигло своего апогея.

Она с удовольствием продолжила бы слушать завораживающий голосок, но у сновидения были свои планы на этот счёт. Зазвучали новые голоса. Голос отца Милы — Алистара, а также его жены — Леди Силии. Они в очередной раз спорили о чём-то. Иногда их ссоры заходили так далеко, что на следующий день, жена Лорда, восседала на своём троне подле мужа с вуалью на лице. Не трудно было догадаться, что именно таилось под ажурной материей, расшитой серебром. К счастью, его раздражение никогда не касалось Милы. По правде сказать, он, казалось, вовсе не замечал свою дочь. Учтивый кивок в коридоре дворца, или пожатие руки на день рождения, вот всё что можно было назвать «общением» между ними. Во всяком случае, так было вплоть до того момента, как Мила была в состоянии оказать своему отцу содействие в государственных делах, а также достигла возраста, когда её стало возможно выдать замуж за богатого вельможу.

Странно, но звуки ссоры сменились на крики о помощи. Эллиана не могла понять, кому те принадлежали, и принадлежали ли те человеку. Звук больше походил на раненное животное. Затяжной, хриплый вой звучал всё громче и громче, сводя с ума невозможностью избежать его. Оглушающий рёв пронизывал тело, вынуждая дрожать и выгибаться. Он удушал и подминал под себя всё живое, давя злобной массой на беспокойный разум.

И вот, когда Эллиане уже показалось, что она будет погребена под толщей невыносимого ора, её глаза резко распахнулись и встретились с ярко голубым взором мужчины, нависшего над ней. Она не могла двинуться, ровно как и была неспособна сделать вдох удивления. Пронизывающий взгляд миндалевидных очей изучал её лицо, будто Эллиана была некой диковиной, требующей пристального рассмотрения и она растерянно взирала в ответ.

— Вы проснулись. Хорошо. — коротко сказал мужчина, отстраняясь от её лица.

Она сразу узнала его голос. Этот мягкий и уверенный тембр, она не спутала бы ни с чем. То был мужчина, что напал на её пленителей ранее. Но кто он? Что ему надо? И что он так сильно пытался усмотреть в ней?

Вопросов была масса, но здравый смысл подсказывал, что открывать рот не следовало. Подать голос — значило завести разговор, а это было неразумно. Во всяком случае до тех пор, пока она не разберётся что к чему. Кто знает, что он попытается выведать у неё?

Она молча сверлила незнакомца взглядом, ожидая, когда в его руках появится злополучное зелье. Но к её удивлению, этого не случилось. Даже его внимание больше не касалось её лица. Оно переметнулось на глубокую тарелку на его коленях, от которой исходил пар, и судя по запаху, он помешивал некую похлёбку.

Уяснив для себя, что зелья не будет, Эллиана решила сосредоточиться на себе и своём состоянии. Она напряглась и попыталась сесть, но постигла неудачу, даже не выполнив и доли поставленной перед собой задачи. Непомерно тяжёлое тело, отказывалось выполнять её простые указания. Даже поднятие руки, казалось, невыполнимой задачей. Онемевшие конечности ныли от самого незначительного движения, и на секунду ей даже стало страшно, от мысли, что это навсегда. Девушка с усилием повернула голову на подушке, в попытке спрятать раздосадованное лицо, и поморщилась от резкой боли, пронзившей её затёкшую шею.

— Вам не следует двигаться, миледи. Вы провели в дрёме больше недели, а потому, вам нужно сначала набраться сил. — произнёс мужчина, будто предугадывая её желания. — Если вы позволите, я приподниму подушку.

Не дожидаясь ответа, он отставил тарелку на прикроватную тумбочку и вновь склонился над ней. Запах леса и полевых цветов, исходящий от него, окутал Эллиану плотным кольцом. Она вдохнула этот аромат полной грудью. Не от любопытства, а скорее от неожиданности. Такое отношение было для неё в новинку. Пока она росла во дворце Риалла, то стала чем-то вроде тени Милы. А оттого, к ней относились так же, как и к молодой госпоже. Никто не посмел бы и пальцем притронуться к ней, без её на то одобрения.

Его руки, однако, действовали уверенно, методично и без малейшей оплошности. Не было и намёка на вольность, а потому, Эллиана немного расслабилась. Приподняв её голову за затылок, как ранее в повозке, мужчина потянул подушку вверх, после чего просунул руку под лопатки девушки и одним лёгким движением переместил её повыше. Ни один мускул в его теле не напрягся, пока он выполнял эти нехитрые манипуляции. Хотя, как могло быть иначе? Незнакомец был втрое крупнее миниатюрной Эллианы.

Оказавшись полусидящей на узкой койке, она тут же ощутила головокружение, и если бы не тёплые руки приобнявшие её лицо, она несомненно упала бы в обморок. Голубые, словно небосвод, глаза, вновь окинули её изучающим взглядом.

— Если вам дурно, то у меня наготове есть ведро. Только скажите, и я подам его вам. — сказал он безучастно и вернулся на табуретку, стоящую вплотную к кровати.

«Каков хитрец. Это явно уловка, чтобы разговорить меня. Но не на ту напал» — угрюмо подумала Эллиана, и отвела взгляд, делая вид что не расслышала его.

— Как интересно. — задумчиво пробормотал мужчина. — Может, вы немая? Но вы же меня слышите, не правда ли, миледи?

«Идеально! — решила девушка. — Притворяюсь глухонемой, и всё! Никаких вопросов, никаких ответов. Просто замечательно!»

Не обращая внимания на его слова, Эллиана принялась осматривать помещение. Комната, в которой она находилась, была маленькой и чистой, хоть и небогато обставленной. Уют — вот слово что приходило на ум, оглядывая её бревенчатые стены. Никакой паутины, никакой пыли или грязи. А также, ничего лишнего. Узкая кровать, на которой восседала девушка, являлась наверное самым громоздким предметом мебели. Помимо неё, у дальней стены стоял низкий деревянный сундук с увесистым замком на крышке. Узоры лилий и солнца были выжжены на его поверхности, и этот странный орнамент, на какое-то время, привлёк её кропотливое внимание. Эллиана силилась понять, отчего тот казался ей таким знакомым. Будто она видела нечто подобное ранее, но хоть убей, не могла вспомнить где именно.

«Наверное мой разум играет со мной шутки после продолжительного сна» — решила она и переместила взгляд на пол.

Плетёный ковёр покрывал большую его часть. Нечто подобное было у её семьи в Муроке. Мастерить подобные вещи, было чем-то вроде традиции на том далёком полуострове, и к ним относились порой лучше, чем к родным детям.

От того что мысли вернулись к родным, Эллиана поморщилась и тряхнула головой. Ей не хотелось задумываться о таких «мелочах», как называла их Мила. К тому же, потеряв одну семью, она обрела новую. И что за обмен это был… Любая, на её месте, позавидовала бы перспективе проживания в роскоши и достатке. Так почему же в последнее время ей всё труднее убедить себя быть благодарной? Неужели на неё так сказывается расстояние разделяющее её с Риаллом? Разделяющее её с подругой…

— Не слышите, значит… — задумчиво протянул мужчина, тем самым напоминая о своём присутствии и вырывая девушку из мрака её мыслей.

Она вновь проигнорировала его слова, изо всех сил стараясь не смотреть в его сторону.

— Ну, может то и к лучшему. — ухмыльнулся он. — Разговоры не доставят мне особого удовольствия. А учитывая что вы недурна собой, я думаю что смогу придумать нам более интересное времяпрепровождение.

Глаза Эллианы расширились от его слов. Она молниеносно стрельнула взглядом в сторону хама и только увидев хитрый прищур его глаз поняла, какую оплошность совершила.

— Рад знать, что вы всё-таки слышите меня, миледи. — растянулся он в ленивой улыбке. — И я должен также признаться, что я в курсе того, что вы более чем способны говорить.

«Но… откуда?» — только успела подумать она, как он пояснил:

— Вы говорили во сне. Вернее, вы шептали одно и то же имя — Мила, если я не ошибаюсь.

«Вот тебе и глухонемая, Эллиана. Молодец!»

Заметив как нахмурились её брови, мужчина придвинулся ближе и почти шёпотом спросил:

— Вы тоскуете по ней, не так ли?

Тоскует? Разве так называется щемящее чувство в груди, нарастающее с каждым днём и сковывающее сознание? То была не тоска. То была острая необходимость, подобная воздуху или воде.

Несмотря на то что девушка отвела свой взгляд, незнакомец продолжил:

— Мне очень жаль, миледи. Однако ваше состояние не позволит вам вернуться в Риалл в скором времени, ровно как и обстоятельства пребывания в моём доме. Видите ли, мне было поручено… присмотреть за вами, если так можно выразиться.

«Значит он мой тюремщик. Я могла бы догадаться» — подумала она и сцепила пальцы на фланелевом одеяле.

К сожалению, руки были настолько слабы, что даже на это простое действие ей не хватило сил. Заприметив её затруднение, мужчина коснулся пальцами её запястья и приподнял её ладонь.

— Позвольте. — коротко бросил он, перед тем, как принялся растирать её затёкшую кисть. — Придётся немного потерпеть.

Кончики пальцев тут же неприятно закололо и девушка судорожно втянула воздух сквозь стиснутые зубы. Покалывание принялось расходиться дальше, поднимаясь от самых кончиков ногтей к фалангам, и далее. Но мужчина каким-то, почти мистическим, образом предугадывал направление этого неудобства и только тщательнее разминал скованные суставы. Спустя некоторое время он уже добрался до локтей и предплечий.

Его лицо не выдало ни единой эмоции, пока он описывал круги на нежной коже. Казалось, ему было привычно делать подобные вещи, и Эллиана, в который раз, не могла не задаться вопросом: кто он?

Внешность мужчины едва ли что-то выдавала. Даже его возраст оставался загадкой. Загорелое лицо было приятное, но не моложавое, с редкими морщинками в уголках глаз и парой морщин поглубже на высоком лбу. Плечи широкие, а осанка прямая. Простая льняная рубашка с закатанными рукавами, с трудом скрывала крепость его мышц, и ленивую кошачью грацию движений. Все эти качества указывали на то, что мужчине не более тридцати пяти, но вот глаза…

В них крылось что-то необъяснимое. Некая усталость, что не вязалась с его возрастом. Также настораживала его манера говорить. Он называл Эллиану «миледи» не имея на то каких-либо причин, да и вообще оставался предельно вежливым, чего было сложно ожидать от обыкновенного надсмотрщика.

— Вы на мне так дыру протрёте. — ухмыльнулся он, явно намекая на то, как девушка глазела на него. — Как теперь ваша рука? Лучше?

Она опешила от невольного осознания, что за своим наблюдением, она напрочь позабыла о неприятных покалываниях в затёкших конечностях. Но как же так? Неужели созерцание незнакомца для неё было куда важнее боли?

Потупив взгляд, она боязливо пошевелила пальцами. Движения теперь, на удивление, давались куда легче, но продолжая свою игру в молчанку, Эллиана не решилась произнести ни слова. Она даже не удостоила мужчину кивком, однако, тот, не обращая внимания, принялся за её вторую руку.

Привычное покалывание снова начало прокладывать свой путь вверх, но на этот раз, девушка была к нему готова. Перетерпев первые неприятные ощущения, она расслабилась и прикрыла глаза. Пальцы незнакомца, размеренно массирующие её кожу приносили облегчение, и вскоре Эллиана поймала себя на мысли, что наслаждается этими чувствами. Настолько, что губы приоткрылись для глубокого вдоха, когда тёплые ладони коснулись её предплечья. Прикосновения приносили покой не только её рукам, но и, казалось, разуму. Мысли, доселе мучающие своей беспорядочностью, ускользнули и затерялись в блаженной неге целебных поглаживаний. Постепенно, вместе с мыслями, растворилась комната, и даже сам мужчина. Остались только его ладони, легонько надавливающие на её локоть.

Но удовольствию не суждено было продлиться. Его пальцы отстранились, и Эллиана с досадой приоткрыла глаза.

— Вижу что вам лучше. — удовлетворённо кивнул незнакомец. — Теперь вам следует поесть. Но перед этим, мне следует вам разъяснить кое-то, миледи.

Он подвинулся с табуреткой ближе к изголовью кровати и наклонился к лицу девушки так, будто собирался рассказать ей некий секрет. Близость его тела смутила её, но решив не поддаваться глупой девичьей слабости, Эллиана горделиво вскинула голову и осталась неподвижно слушать мужчину.

— Итак. Могу вас заверить, что пока вы находитесь в этом доме — вы находитесь под моей защитой. Советую не покидать его ни при каких обстоятельствах в одиночку. Алгамский лес не место для прогулок. Если до вас не доберётся живность обитающая здесь, то без сомнения вы попадётесь в один из многочисленных капканов, расставленных браконьерами. Будь я на вашем месте, то поберёг бы свои ноги от подобной участи. Прошу, кивните если поняли.

Незнакомец замолчал в ожидании, но кивка, а уж тем более ответа, не последовало. Девушка оставалась непреклонна в своём желании не проронить ни слова, ровно как и жеста.

— Отмалчиваться неразумно. — покачал головой мужчина. — Хотя, какая мне разница? Это ваша жизнь. Если вы думаете, что я пытаюсь у вас что-то разведать, то вы ошибаетесь, миледи. Я не заинтересован в подобной ерунде.

«Зачем же тогда меня удерживать?» — нахмурилась Эллиана, и это не укрылось от взгляда незнакомца.

— Я вас не держу. — словно прочитав её мысли, сказал он. — Вы вольны уйти отсюда, когда пожелаете. Хотя, я повременил бы с этим до тех пор, пока вы не наберётесь сил.

Девушка повернула голову и бесстрашно всмотрелась в его лицо. Она старалась понять, говорит ли он правду? Однако его беспристрастное выражение, вряд ли могло поведать ей это. В нём не было ни жалости, ни злости. Ни малейшего намёка на его истинные намерения. Только в его голубых глазах, короткими вспышками, проблёскивал интерес, но то было так редко, что Эллиана уже подумала что ошиблась, и то было нечто иное, нежели любопытство к её непримечательной персоне.

— Вам следует поесть. — отстранился он, и выпрямился на табурете. — Советую вам не торопиться и есть медленно, а также воздержаться от добавки. Ваше тело не в состоянии принять пищу после такого затяжного голодания.

Мужчина кивком указал на похлёбку, что ранее помешивал, и поднялся на ноги. Только теперь девушка осознала как высок он был. Низкий потолок комнаты едва не касался его макушки, и ей в голову закрались опасения за свою безопасность.

«Уж лучше в лесу с дикими зверями, чем с этим верзилой в малюсенькой комнатушке» — подумала она, и поспешила отвести взгляд.

Незнакомец же безразлично хмыкнул и вальяжно прошёл к двери.

— Ах, да. Совсем забыл. — обернулся он на выходе. — Вы можете звать меня Локк, миледи. Это, конечно, на случай если вы всё же решитесь со мной заговорить.

Коротко кивнув, он молча покинул комнату и прикрыл за собой дверь. Щелчка замка или засова не последовало.

«Может он не лжёт, и я действительно свободна уйти когда и куда пожелаю? — подумала девушка, но тут же отмахнулась от этой мысли. — Нет. Это всё уловки. К чему было меня держать под действием снадобья так долго? Только чтобы привезти сюда и отпустить? Мне глупо надеяться на благородство людей схвативших меня. А уж тем более, благородство этого… Локка? Что это за имя вообще? Звучит как кухонная утварь…»

Покосившись на тарелку с похлёбкой, Эллиана всё же не смогла больше сдерживать свой голод. Она протянула дрожащие руки к еде и придвинула её ближе. Похлёбка была жидкой, и больше походила на бульон. Поводив деревянной ложкой по полупрозрачной жидкости и недоверчиво принюхавшись, она не заметила ничего необычного в скудном ястве и принялась за еду.

«Ну хоть готовит он вкусно…»