Вещая птица (по)беды

Татьяна Коростышевская, 2019

Татьяна Коростышевская – современная писательница, автор книг в стиле юмористического фэнтези. Её творчество отличают захватывающие сюжеты, яркая любовная романтика и колоритный язык. Эта книга является продолжением романа «Леди Сирин Энского уезда». Ее героиня Даша Кузнецова – обыкновенная женщина, работающая простым менеджером. Полноватая, с кучей комплексов, но зато – с очень красивым голосом, как… нет, не у оперной дивы – у дивной птицы Сирин. Могла ли подумать Даша, что однажды наяву познакомится с диковинными персонажами сказок? Феи, пикси, ледяные демоны, паладины лета, рухи, альвы, сиды… Оказавшись в параллельном мире, она осваивается в нём. Влюбляется. Наживает могущественных врагов. Обзаводится друзьями, на верность которых не всегда может рассчитывать. Но Даша справится, потому что есть цель, есть дорога, ведущая к цели, и судьба, не позволяющая свернуть с пути. Во второй книге события продолжаются. Пока еще нет однозначного ответа на вопрос: «Есть ли жизнь после хэппи-энда?» Финальные фанфары уже прозвучали, мировое зло повержено, и самый главный мужчина в твоей жизни уже твой? Что дальше? Даше Кузнецовой предстоит это выяснить на собственном опыте, а вам ответ даст книга.

Глава 5. Лягушка не царевна, или Право первой ночи

Жить надо так, чтобы твоим именем назвали синдром.

NN

Рассвет следующего дня я встретила на пустыре в компании заспанного и недовольного жизнью Пака. Приехали мы сюда на самом первом городском автобусе. Кроме нас в такую рань на окраину Энска отправлялся целый батальон бабулек, дачные участки требовали неусыпного контроля даже на исходе осени.

— Ты, Кузнецова, совсем сатрапом стала, — позевывая сообщил пикси, нарезая круги вокруг моей макушки. — Трудовое законодательство не для тебя писано?

Я опустила на землю спортивную сумку и сделала несколько энергичных махов руками, чтоб разогнать кровь. Поспать ночью так и не удалось. Сначала я битый час прорыдала в подушку над своей несчастной судьбой, потом боролась с желанием открыть и опустошить холодильник, эти самые несчастья заедая. Часа в четыре утра, поняв, что борьбу я проигрываю, разбудила Пака, уютно свернувшегося на диванной подушке и объявила сбор.

Ледяной ноябрьский ветер пробирался под одежду, и я застегнула воротник куртки до самого подбородка.

— Ну не злись, я же не могла без тебя этим заниматься.

— Не могла, — согласился нюхач. — Потому что за тобой глаз да глаз нужен. И мы с Ларсом прекрасно это понимаем.

Я наклонилась и дернула застежку сумки.

— Стоп, Дашка, ты что, с Ларсом поссорилась?

— Нет, с чего это?

— Он тебя обидел?

— Нет.

— Запомни, Кузнецова, что бы он там тебе не наговорил, дели на четыре. Правда в том, что в вашем мезальянсе высокая сторона именно ты, и от тебя зависит, что с вашими отношениями делать.

— Глупости!

— И ничего не глупости. В иерархии волшебных существ ты у нас где-то в заоблачных высях, а он — на грешной земле. Даже я больше тебе в спутники жизни подхожу, чем он.

Я прыснула:

— А чего, Пак, женишься на мне, если мы с Ларсом расстанемся? Чудная ячейка общества получится — принц пикси в изгнании и чудо-юдо неопределенной породы.

Малыш приземлился мне на плечо и даже чмокнул в щеку, оставляя липкий сахарный след:

— Если другого шанса стать порядочной женщиной тебе не подвернется, я только за. Снесешь мне пару-тройку отпрысков и тогда название нашей фирмы — «Пак и сыновья» не будет таким уж странным.

Снесу! Ну конечно, я же птица, точно снесу!

Мой смех унес ноябрьский ветер.

— Что мы будем делать сегодня? — переключился пикси. — Ты новую информацию по оборотничесву накопала?

— Да ничего там особенного нет, — пожала я плечами. — Кувырок назад или прыжок через пень. По крайней мере, большинство наших российских оборотней так делают.

На самом деле идея у меня была, и натолкнул меня на нее план застройки пригорода, который случайно попался мне в газетном архиве нашей городской библиотеки. Невзирая на глобализацию, автоматизацию и прочие «ации» современного мира, всего в интернете не найдешь. Поэтому библиотеку нашу за последние шесть месяцев я посещала раз пятьдесят, особенно ту ее часть, где хранились старые книги. А идея заключалась в том, что в нашем мире тоже были разные «места силы» — районы магической активности. Ну знаете, развалины старинных капищ или языческих храмов. И если отыскать такое «место силы», вполне может быть, что его остаточной магии мне хватит для превращения.

— Но ты же не оборотень!

Эту фразу я отмела как деструктивную.

— В тот раз я обернулась на дне, — мне вспомнилось мягкое сопротивление воды. — В бассейне мы с тобой уже пробовали, даже с плотностью и температурой экспериментировали. Помнишь эту лохань с соленой водой?

— А если на телевизионную вышку залезть и спрыгнуть? Стресс вполне может твои способности активизировать.

— Или не может, — пожала я плечами. — Тогда…

— Один я тебя, конечно, не удержу, но вот целому племени пикси такое под силу. Мама будет рада нам помочь.

— Я тебе учебник по физике давала. Ты про ускорение свободного падения читал?

— Ну давай каскадеров наймем — пусть внизу батут подержат.

Я хихикнула, вспомнив анекдот про дедушку, которого спасали из пожара. Настроение исправлялось просто с космической скоростью — мой верный Пак своей болтовней умел привести меня в чувство.

Я достала из сумки завернутый в атласную ткань кинжал.

— Сегодня попробуем старинный русский способ. На этом месте раньше лесопосадка была, пней много, сейчас выберем самый симпатичный.

— Ледяной кинжал?

— В источниках говориться, что оружие должно быть заговоренным. Артефакт дома Зимы вполне под эту категорию подпадает.

Тем более что заговорить его может только потомственная ведьма, а обращусь я к главе энского ковена Лизе Серовой с просьбой только, когда на горизонте появится четверка всадников апокалипсиса, не раньше. Но этого Паку я объяснять не стала.

— А Ларс в курсе, как ты его имуществом распоряжаешься?

— Не в курсе. Кинжал у него просто в ящике стола валялся, я его только на сегодня позаимствовала. Да и вообще, наш с тобой общий друг против экспериментов с моей второй ипостасью.

— Не волнуйся, дорогая, — интимно шепнул мне на ушко Пак. — Я никому не расскажу о нашем секрете. Кстати, вот этот вот пенек — он достаточно симпатичный?

— Достаточно.

Выбранный пикси пень при жизни был могучим дубом — один человек вряд ли смог бы его обхватить руками.

Я согнала пригревшегося на моем плече Пака, зажмурилась и вонзила кинжал точно в центр. Лезвие завибрировало, пень как будто принял эту вибрацию в себя, охнув. Не раздумывая, я разбежалась и прыгнула.

Земля была твердой и очень холодной. Я ощутила этот холод щекой и подбородком, когда упала лицом вперед.

— Кто это здеся колдовать удумал? Сна меня сладкого лишил!

Я поднялась на четвереньки и медленно развернулась.

Пень был старый, в некоторых местах, думаю, направленных на север, поросший мхом. Из-под мшистой шубы на меня внимательно смотрели глазки-бусинки:

— Девка заполошная, чего колобродишь?

Это была лягушка. Наверное. Скорее всего. Бурая слизистая лягушка с большим ртом. Говорящая бурая слизистая лягушка.

— Что ж, отрицательный результат, тоже результат! — позитивно настроенный Пак запнулся на полуслове, быстро отлетая на безопасное расстояние. — Ты кто?

Лягушка прицельно плюнула и юркнула под мох. На моей спортивной куртке оплавилось пятно слюны.

Я чертыхнулась, выдернула из пня кинжал и подцепила его лезвием толстый пласт коры. Врешь, не уйдешь. Лягушка обнаружилась минуты через полторы. Памятуя о ядовитости новой знакомой, я не стала хватать ее руками:

— И не пытайся плюнуть, хуже будет!

Глазки-бусинки переводили взгляд с кинжала на меня и обратно:

— Девка наша, дух чую. Почему тогда с пикселями связалась? Шкодный они народ, девка, наплачешься.

— Сама ты пиксель! — с безопасного расстояния обиделся Пак. — Ругается еще… Если ты дух места, так и скажи, а не…

— Не дух, а хранитель, — лягушка, видимо, решив, что я не агрессивна, вспрыгнула на пенек. — Камлайте, смертные!

— Что она имеет в виду? — громким шепотом обратилась я к Паку. — Ты вообще понимаешь, что происходит?

— Дашка, нам невероятно повезло. Или не повезло, время покажет. Это хранитель места, — таким же громким шепотом ответил Пак. — Очень древнее и могучее существо. Нам нужно ее задобрить. В противном случае будем с тобой тут круги нарезать до морковкина заговенья — обманет, заморочит, не выпустит. У тебя никаких вкусняшек с собой нет? Конфет или печенья? Может, сахар?

— Нет, все что было, ты по дороге пожрал.

Свободной рукой я порылась в карманах. В левом за подкладкой обнаружилась почти пустая пачка таблеток от кашля.

— Вот, — я достала из пакетика две оставшиеся таблетки и положила их на пенек. — Мед и эвкалипт, смягчает горло, освежает дыхание.

Подношение исчезло, схваченное длинным жгутом языка:

— Мням. Хорошо, уважили. Говорите, зачем пришли.

— Спроси ее, спроси, — возбужденно жужжал Пак. — Она древняя, она местная, она может знать.

Было очень холодно, мне невероятно захотелось спать, до того, что я готова была согнать волшебную лягушку, улечься на пень и…

— Я Сирин, — зевок ушел в подставленную ладонь. — По крайней мере, именно так мне сказали. Однажды мне удалось обернуться огромной вещей птицей. Теперь я хочу сделать это снова, но у меня не получается.

Лягушка в задумчивости пожевала губами.

— А Навий Бог что тебе на это говорит?

— Ничего, я даже с ним незнакома.

— Глупости говоришь, птица. Беды вещала?

— Ну да.

— Это Навий Бог твоими устами пользовал. На заре времен выродил он тебя, чтоб ты была проводником между навьим миром и миром смертных.

— Все было совсем не так.

И я в общих чертах рассказала собеседнице о Фейриленде, Господине Зимы, который и назвал меня Сирин, о мучительных видениях, об артефакте Третьего дома.

Лягушка повела глазами.

— Поменялось времечко-то, круто поменялось. А ну-ка, дева-птица, подними меня повыше, осмотреться хочу.

Я осторожно подставила ладонь. Вопреки ожиданиям, липкой наощупь лягушка не была, руке стало тепло и приятно. Я подняла собеседницу и стала медленно поворачиваться, рассудив, что раз у существа нет шеи, головой вертеть оно не может.

— Понятненько, — лягушка спрыгнула обратно на пень. — Долгенько же я спала… Помогу я твоему горю, дева-птица, как есть все обскажу. Но не просто так помогу, а в ответку.

— Тогда нам придется за сладостями в город вернуться, — деловито прожужжал Пак.

— Сладости само собой, но служба мне нужно другая. Вишь, пока я спала, рощу-то мою заповедную под корень срубили.

— Тут собирались торговый центр строить, — объяснила я, как бы извиняясь, — а потом, видимо, передумали. Кризис опять же.

— Что забрали, надо вернуть! — лягушачий голосок приобрел мощь и глубину, земля под ногами вздрогнула. — Иначе…

И лягушка исчезла, окутанная клубами сизого дыма. На том месте, где она только что была, стояло берестяное лукошко, доверху заполненное глянцевыми коричневыми желудями.

Пак принюхался:

— Волшебство в чистом виде. Гламор ни в какое сравнение не идет.

— Потому что свое, исконное, — вежливо пояснил бестелесный голос.

Отбросив мысль, что теперь с нами говорят желуди, я решила, что хранительница заповедной рощи никуда не ушла, а просто предпочла стать невидимой.

— А зовут-то тебя как, красавица? — раздухарился Пак.

— Да откуда у нас имена-то… ну хотя бы Маша…

— Мария, красивое имя.

— И что я должна с этим делать? — прервала я разгорающийся флирт. — В землю закапывать?

— Нет, кашу варить, — хихикнула невидимая Маша. — Можешь приступать. Только ледышку свою к делу приспособить не забудь. Хоть магия в ней и чужая, но сильная.

Я посмотрела на мутное осеннее солнышко и взяла лукошко. На берестяном бортике обнаружилась веревочная петля и, на мгновение почувствовав себя героиней пьесы абсурда, я повесила лукошко на шею.

— Пак, ты мне поможешь?

— А кавалер мой пусть за сластями слетает, — скомандовала хранительница. — Раз уж ухаживать принялся.

Прежде чем улететь, зловредный пикси вытряс из меня всю наличность. Я подумала, что теперь не смогу сама отсюда выбраться, мне нечем будет заплатить за проезд.

На то, чтоб посадить один желудь, мне требовалось секунд пятнадцать. Наклониться, ковырнуть мерзлую землю, опустить плод в лунку, прикрыв почвой. Так как лягушка Маша требовала соблюдения полной исторической достоверности, за разметку я приняла торчащие пеньки и приступила к работе, двигаясь с запада на восток. Физическая нагрузка была, конечно, так себе, в тренажерном зале два раза в неделю я пахала и поболе. Держать себя в форме, особенно при моем склонном к полноте и поеданию пирожных организме, было нелегко. Подстроив дыхание таким образом, чтоб усилие приходилось на выдох, я расслабилась и продолжала работать на автомате.

Раз… Два… Три… Вдох… Вот смеху-то будет, если волшебная амфибия меня обманет. А Пак еще всем растрезвонит о моем позоре. А там уж и до Ларса слухи дойдут. А этот смеяться не будет, этот обидится, углубляя и расширяя мое и без того немаленькое чувство вины. Потому что я непослушная и вообще не такая, как ему, моему супругу, нужна. Ведь ему, в сущности, не так уж много от меня надо. Просто ухоженная спутница, которая не будет влезать в его деловые переговоры с партнерами и перетягивать одеяло на себя. Я старалась, честно старалась некоторое время. Я надевала вечернее платье и отправлялась с ним в казино или ресторан, где такие же серьезные представительные мужчины, как мой ледяной демон, общались между собой, параллельно выгуливая своих нарядных половинок. А потом один из этих серьезных дяденек решил за мной поухаживать, хотя никакого повода я ему не давала, потом официальная любовница этого дяденьки решила, что повод как раз был. И состоялась безобразная драка в женском туалете, и хохотали солидные мужчины, когда я вытирала окровавленные костяшки пальцев льняными полотенцами, а моя соперница убегала в закат, прикрывая руками проплешины в шикарной некогда шевелюре. Но даже не это стало последней каплей. Другой солидный дяденька — Дмитрий Борисович Введенский, немножко авантюрист (что неудивительно для полуфейри), немножко делец (что неудивительно для получеловека) попросил меня об услуге. Ему нужен был независимый арбитр в решении спора со змеелюдами. Услуга вполне прилично оплачивалась и проходила по всем бухгалтерским документам — и моим, и Дмитрия Борисовича, и мы с Паком с удовольствием ухватились за возможность заработать. Вот это и стало последней каплей. Ларс обиделся — я подвела его, я подставила подножку и воткнула в спину кинжал. Ну то есть перехватила перспективного клиента. Причем о своем нечеловеческом коварстве я узнала случайно, через третьи руки от абсолютно посторонних людей. Черт! Да я даже не знала, что он Введенского окучивает! Если бы знала, конечно, помогла бы. И я бесчисленное количество раз извинялась и даже собиралась кланяться в ножки Дмитрию Борисовичу, чтоб он все переиграл. Но Пак встал насмерть на защиту интересов фирмы имени себя, поскандалил с Ларсом, на излете скандала обозвал меня дурой, а я… Короче, чтоб не вредить нашим с Ларсом отношениям, мы решили разделить работу и личную жизнь. Получалось это не всегда — все-таки вращались мы примерно в одних и тех же кругах. А Дмитрий Борисович остался моим постоянным клиентом. Заказы от него поступали не часто, но регулярно.

Я разогнулась, оборачиваясь назад. Большая часть вырубки была уже засажена, и… Я поморгала. Нет, мне не показалось — там, где упали в землю самые первые желуди, уже пробивались к небу полупрозрачные изумрудно-зеленые ростки.

Закончила я уже после полудня. Сев прямо на мерзлую землю и привалившись спиной к заповедному пню (последний желудь я опустила прямо в рыхлую древесину спила), я поняла, что нечеловечески, запредельно устала. Какой там спортзал! Я в уме даже посчитать не смогу, сколько калорий сегодня потратила. Хотелось в душ и спать.

Роща росла прямо на глазах, даже последний из посаженых дубков вымахал уже метра на полтора.

— Молодец, девка! — похвалила меня бестелесная Маша. — А кавалер-то наш чегой-то задержался…

Я с усилием пожала плечами. К вечеру крепатура мне обеспечена.

— Может, он специально время тянет, чтоб мы с тобой поговорить успели. Я свою часть работы выполнила, теперь твоя очередь.

— Так я не отпираюсь. Чего я тебе девка скажу: раз ты птица вещая, значит, оно как-нибудь само собой должно получаться.

— И вот за эту бесценную информацию я тут, как раб на плантации, шесть часов отпахала?

— А чегой ты мне теперь сделаешь? Обратно дубки мои повыдергиваешь? Еще шесть часов жизни потеряешь?

Я зевнула, прикрыла глаза и мстительно пообещала:

— Я экскаваторщика найму с бо-ольшим ковшом. Тебе понравится. Он мало того, что новосад с землей сравняет, так и все пеньки повыкорчевывает. Будешь с кочки на кочку прыгать. А потом, через годик-другой, твою долину, рощу бывшую заповедную, слегка подзатопит грунтовыми водами и тогда ты, дорогая Маша, будешь жить на болоте. Вернешься к своим лягушачьим истокам, так сказать.

Бормотала я уже совсем сквозь дрему, поэтому особой экспрессии в моих словах не было — последовательное изложение фактов, как в новостной передаче провинциального телеканала.

— Злая ты.

— Не злая, а справедливая. У нас с тобой уговор был? Был! Я его исполнила? Исполнила. А ты…

И я заснула. Прямо на холодной земле, под пронизывающим ноябрьским ветром. Ведь то, что произошло со мной дальше, не могло быть на самом деле? Или могло?…

Пахло сеном и ландышами, в кроне могучего столетнего дуба распевались птицы.

— Все настолько изменилось? — раздался негромкий мужской голос — красивый такой глубокий баритон.

— Я просканировала округу, насколько смогла дотянуться — пусто.

— Но хоть какая-то магия здесь осталась?

— Фейри, — в голосе лягушки Маши слышалась брезгливость. — Поганцы, они пришли на наше место. С этой девкой был пикси, представь себе. Пикси! Я едва сдержалась, чтоб не убить его сразу. Пришлось услать дурачка с поручением и заморочить, чтоб он не смог вернуться.

— А она?

— Она то ли слишком добрая, то ли дура. Считает себя птицей Сирин.

Собеседники противно захихикали.

— Говорить о присутствующих, используя личные местоимения третьего лица, считается неприличным, — я села, помогая себе руками, и прислонилась спиной к янтарной дубовой коре.

Мужчина стоял прямо передо мной — высоченный русоволосый красавец в вышитой льняной рубахе. Кудри его на лбу перетягивал кожаный ремешок.

Если я и смогла неожиданной фразой внести сумятицу в стан врага, продлилась она недолго.

— Ой ты гой еси, красна девица, — начал красавец, отвешивая в мою сторону глубокий поясной поклон и пристраивая перед животом какой-то струнный инструмент.

Бреньк!

— Красна девица, раскрасавица…

Бреньк!

— Спасибо, но мне не нравится самодеятельность, — остановила я песню. — Давайте сразу к делу перейдем. Потому что, если вы меня в какую-то вневременную щель затащили, я хотела бы вернуться в свой мир как можно скорее, пока не произошло сбоев в пространственно-временном континууме.

— Что она только что сказала? — красавец растерянно обернулся через плечо.

Я проследила взглядом.

— Она просит тебя поторопиться, — перевела Маша, которая в моем сне превратилась из лягушки в довольно симпатичную тетку — румяную и дородную. Дородность скрывалась под алым сарафаном, а рыжие кудри — под кокошником. Матушки-святы! Энский ТЮЗ на выезде! «Сказка о царе Салтане» и другие произведения Пушкина!

— Аутентичность — это конечно хорошо, — строго проговорила я. — Но давайте переходить к делу. Меня зовут Дарья Кузнецова, можно просто Даша. А вы ведь не Навий бог?

— Святозар, — зарумянился красавец, убирая за спину гусли. — Можно просто… Святозар…

А чего это мы стесняемся? Я вопросительно взглянула в голубые святозаровы очи. Тот потупился и еще больше покраснел. Понятно, все дело в вашей, Дарья Ивановна, неземной красе.

— И вы точно так же спали все это время?

— Ну, некоторым образом… — красавец бормотал очень тихо, я даже подалась всем телом вперед, чтоб его расслышать.

— Значит так, девка, — взяла диалог в свои руки Маша. — Во-первых, всех фейри, которых ты сюда притащила, обратно отправь, иначе…

— Стоп, — я скрестила руки на груди, демонстрируя окружающим свою непоколебимость. — Ты не выполнила свою часть нашей договоренности, это во-первых. Во-вторых, что ты имеешь в виду, говоря — «сюда»? В твое место силы? В наш мир?

— Ну разумеется, я имею в виду наш мир, — женщина смотрела на меня, склонив голову к плечу. — Не место им здесь, инородцам, пусть уходят.

— Ты вообще представляешь, сколько этих самых «инородцев» теперь здесь живет? Не десятки и даже не сотни.

— Пусть уходят все, иначе…

— Что «иначе»? Ты всех их до смерти заплюешь?

Маша широко замахнулась, собираясь отвесить мне плюху, я привстала, чтоб парировать удар и сразу затем, ухватив соперницу за запястье, вывернуть ей руку.

— Ма-ама! — неожиданно тоненьким голосом вступил Святозар. — С плеча-то не руби!

Я поднялась на ноги:

— А знаете что, я просто ухожу! Диалог тут со мной вести не намерены, а намерены угрожать! Нет, такое общение просто неприемлемо!

Я блефовала. Ну сами посудите, куда я сейчас пойду? Вполне вероятно, что вся наша бестолковая беседа протекает в моем воспаленном мозгу, а тело умницы, красавицы (далее по списку) Дарьи Кузнецовой пускает слюни на мерзлой земле пустыря. И к тому же эта странная парочка — первые встреченные мною местные… феи? Нет, этот термин тут не подходит, скорее — исконные существа. Опять же лягушка упоминала какого-то Навьего бога… Что-то я об этом слышала. Велесова книга! Точно! Явь, Навь и Правь — три стороны бытия. Только вот на университетских лекциях не говорили, что Велесова книга — всего лишь подделка, а из аутентичных источников мы можем узнать только о Нави…

Короче, мне нужна была беседа. Хорошая, неспешная. Куда они ушли, мои «исконники»?

Я улыбнулась. Новое словечко мне понравилось. Но если меня никто не попытается сейчас остановить…

— Даша, подожди! — Мария ухватила меня под локоток.

Я остановилась, но вырываться не стала.

— Прости меня, дуру неразумную, — покаялась собеседница. — Не с того я с тобою начала.

— Тогда предлагаю забыть все, что было, и начать с чистого листа. Ты сможешь помочь мне обратиться?

— Сейчас не смогу, — глаза у Маши были зеленые, как озерная тина. — Но уверена, что, если ты та самая Сирин, оно у тебя само как-нибудь получится.

Я почти не расстроилась.

— Мы же со Святиком и не знаем теперь ничего. Заснули, проснулись, а тут такие перемены.

Упомянутому Святику ласкательное прозвище не понравилось — он скривился, будто хлебнул уксуса.

— Но кто такие фейри вы все равно знаете?

— Так они всегда были, не здесь, где-то в своем мире. Дурацкая заполошная раса — не понос так золотуха, то воюют, то новые миры разыскивают.

— А теперь что делать будете? Вы со Святиком?

Святозара вообще перекосило, но он галантно поклонился:

— Будем тебя о заступничестве просить, девица красная. Ма-ам, на пару слов…

Маша пожала круглыми плечиками и отошла к сынуле. Я терпеливо ждала, пока они нашушукаются.

Информации с гулькин нос, да еще очередную головную боль вы себе, Дарья Ивановна, отыскали. Мало вам полудохлой фирмы, проблем в личной жизни, контракта с домом Лета, который еще неизвестно, как исполнять, вы еще лягушку-царевну разбудили со Святозаром Лягушевичем в придачу. А ведь вы себя знаете, у вас же гипертрофированное чувство ответственности. Вы теперь еще сюда ходить будете, лягушатник свой подкармливать. Кстати, о подкармливании — неплохо бы узнать, как там моя Руби поживает. На аудиенции принца Лета я ее не видела, а расспросить Эмбера не удосужилась.

Тем временем шушуканье лягушатника набирало обороты и децибелы:

— Не пущу! — орала Мария. — Только через мой труп! Ишь что удумал!

— Я взрослый уже, негоже мне за мамкин подол держаться, — бубнил Святик.

Издалека донесся колокольный звон, заставив утихнуть певчих птиц. Собеседники замерли.

— Кто-то сюда прорывается, — серьезно сообщила Маша. — Ладно уж, после с тобой договорим.

— Ты понимаешь, что никакого «после» может и не быть? — возразил Святозар. — Мы даже не знаем, что там за пределами нашей рощи происходит.

Звон становился все громче, Святику пришлось его перекрикивать. Под нашими ногами вздрогнула земля.

Мария перевела взгляд на меня:

— Позаботься о моем чаде, Даша. В долгу не останусь.

— Ну да, ты у нас просто специалистка по возвращению долгов.

Сарказм был так хорош, что почти осязаем. Но через секунду до меня дошел полный смысл фразы.

— Эй, что значит позаботься? Ты хочешь на меня своего недоросля повесить?

Святозар приблизился, опустив очи долу, Мария быстро сунула мне что-то в ладонь и исчезла. Вместе с ней исчезла и окружающая меня реальность — вековечный дуб, певчие птицы, изумрудная трава.

Я проснулась.

— Кузнецова!

Шуба на Жанке была другая — темно-рыжая в черные полосы — мадам тигрица на охоте.

Я, кряхтя, поднялась с земли:

— Все нормально, ты не переживай так.

В глазах рябило, экзистенциальные жанкины полоски не давали сфокусировать взгляд.

— Пак сказал, тебя в заложники взяли! Мы у тебя в офисе сидели, а он… Ну мы сразу и подорвались, тебе на помощь.

Жанку отодвинули, и уже в следующее мгновение я оказалась в объятиях Ларса:

— Малыш, ты в порядке? Малыш?

Я потянула ноздрями такой знакомый и родной запах:

— Все хорошо. Да что со мной вообще может случиться?

Ларс меня обнимал с такой силой, что казалось, я сейчас хрустну в его руках.

— Дария, — всхлипывала Джоконда, прислоняясь к моей спине. — Ты не пугай нас больше, куда я денусь, если с тобой что-то случится?

Заплаканную Джоконду пытался оттащить какой-то незнакомый рыжий парень:

— Ну чего ты… дай ты людям наедине побыть…

Однако, здесь многолюдно. Я с неохотой отстранилась от Ларса, глядя на отряд своих защитников. Ларс, Джоконда, Жанка, пара ларсовых ребят из клуба, почему-то Эсмеральд, в каждой из четырех рук которого сверкали клинки, еще два паладина Лета (эти-то каким ветром?), упомянутый уже рыжий парень (кто он вообще такой?).

Дубовая роща, на посадку которой я угробила полдня, исчезла. Теперь мы находились на гладком, будто выметенном пустыре, и только отдаленный птичий щебет, уже почти неслышный, позволял предположить, что заповедное место никуда не исчезло, а просто укрылось от досужих глаз, зажив своей собственной волшебной жизнью.

— Пак? Где мой пикси?

Мелкий пакостник обнаружился неподалеку. Он нарезал круги метрах в полутора над землей, что-то увлеченно рассматривая.

— Дашка! Это же, кажется, не та лягушка? Эта покрупнее вроде…

Я покинула уютные объятия Ларса.

— Ты абсолютно прав, мой наблюдательный друг. Это не Маша.

Я протянула вниз раскрытую ладонь, огромная коричневая жаба устроилась на ней, беспомощно обхватив мое запястье передними лапами.

— Это Святозар, сын нашей с тобой общей знакомой.

— Ты его похитила? А что мы теперь с ним будем делать? А он ядовитый?

Святик прицельно плюнул в разбушевавшегося пикси, не попал и устало прикрыл глаза-бусинки.

И много он информации сможет собрать, находясь в лягушачьей ипостаси?

— Идем, я отвезу тебя домой, — Ларс твердо взял меня за плечи.

— Да, хорошо, минуточку подожди…

Я протянула лягушку Джоконде:

— Присмотри за ним сегодня, пожалуйста.

— Давай! — Сирена быстро натянула на ручки мягкие лайковые перчатки. — Ему, наверное, аквариум надо купить и мошек на ужин? Я в интернете поищу, как за жабами ухаживать.

Святик под коричневой шкурой отчаянно покраснел. Кажется, не только ваша неземная краса, Дарья Ивановна, на него так действует.

— А Маша больше не прискачет? — грустно спросил Пак.

— Она тебе понравилась? Лягушка?

— Да хотелось на ней одну великолепную идею опробовать. Очень древнее волшебство.

Я пожала плечами, о своих планах наша новая знакомая мне не сообщала.

— Пойдем, — Ларс уже накидывал мне на плечи мягкий шерстяной плед. — Все остальное может подождать до завтра.

— Да, — я послушно пошла к машине.

Эсмеральд ко мне не подходил, кивнул издалека и отдал команду своим паладинам. Воины дома Лета растворились в морозном воздухе, будто их никогда и не было.

А все-таки интересно, кто их сюда притащил? Завтра, все узнаю завтра. Жанку, например, расспрошу, или…

Я уютно устроилась на пассажирском сидении. Когда машина тронулась, я, поерзав, опустила руку в карман куртки. Туда я, проснувшись, засунула лягушачье подношение. На моей ладони оказался обычный глянцевый желудь.

Ларс повез меня к себе. Я не возражала, да меня никто и не спрашивал. Мой ледяной демон жил на окраине — в комфортабельном коттеджном поселке, в аккуратном двухэтажном особняке — с огромной террасой, подземным гаражом на четыре машины, бассейнами, крытым и открытым, и ухоженным яблоневым садом.

Ворота открылись автоматически, Ларс щелкнул кнопочкой пульта и завел автомобиль на подъездную дорожку.

— Выходи, я потом машину в гараж поставлю.

Он подал мне руку, помогая выбраться.

Дома у своего парня я бывала, не регулярно, не очень часто, но экскурсии по жилищу мне не требовалось. Пока Ларс ставил машину, я успела найти в ванной комнате (одной из ванных, той, что находилась на первом этаже) махровый халат, раздеться и начать набирать воду.

— Тебе сумка нужна? — блондинистая голова Ларса показалась в приоткрытой двери.

— Нет, оставь в гардеробной, хотя… спасибо, я возьму.

Дождавшись, пока Ларс уйдет, я стала рыться в сумке. Под руки попадались всякие глупости, типа поилки, или заколки для волос. Кинжала не было. Может, я его обронила? Может, он остался у лягушки Маши в ее заповедной роще? Или кто-нибудь из моих друзей нашел его, когда мы с Ларсом уже уехали?

Я натянула на себя махровый халат и отправилась в гостиную. Там на столе я оставила мобильный телефон. Сейчас я позвоню Джоконде или Жанке и все выяснится.

— Ты это потеряла? — на пороге гостиной стоял Ларс с ледяным кинжалом в руке.

Бум! Ударилось о ребра сердце. Та-да-дам!

Вот только обморока мне сейчас не доставало!

— Именно! — я твердо встретила взгляд серых глаз Ларса. — Хотела его как можно быстрее тебе вернуть.

Не люблю вранья, на него, как на песчинку внутри моллюска арагонит, наслаиваются целые пласты лжи. Лучше сразу говорить правду настолько, насколько это возможно.

— Извини…

Ларс пожал плечами и, обойдя обеденный стол, присел к нему, опустив артефакт на столешницу:

— Ты собиралась убить какого-то фейри? Ледяной кинжал предназначен именно для убийства. Ты знаешь, что он даже не оставляет следов?

— Нет, — я села напротив. — Мне просто нужно было заговоренное орудие. Пак, наверное, тебе рассказывал, я хотела превратиться в вещую птицу.

Мой ледяной демон покачал головой:

— Малыш, я не разделяю этого твоего стремления, но мешать не буду. Если тебе нужна помощь…

— Я заключила договор с домом Лета. Если я смогу сделать предсказание, принц Эмбер освободит тебя.

— Понятно, — Ларс задумчиво перевернул кинжал кончиками пальцев. — Поганый светлейший принц… Тебе не стоит тревожиться. Я работаю над этой проблемой. Лорд-Изгнанник в последнее время благоволит ко мне и, надеюсь, заставит Эмбера передумать.

— Каким образом?

— Не забивай свою хорошенькую головку ерундой, госпожа моя. У Лорда-Изгнанника есть свои возможности, несопоставимые с нашими.

— Ты давно на него начал работать?

— Раньше, чем познакомился с тобой.

— А почему мне о нем ничего не рассказывал?

— Просто к слову не приходилось. Мой сюзерен не слишком вмешивается в дела этого мира, только когда происходит что-то действительно экстраординарное, призывает к себе своих вассалов.

— Ты представишь меня ему?

— Конечно. Наша свадьба, малыш, — это экстраординарное событие.

Ларс тепло улыбнулся и развел руки в стороны, приглашая меня пересесть к нему на колени. Я моментально откликнулась на зов.

Уж не знаю, на какое продолжение рассчитывал ледяной демон, но я решила взять ситуацию в свои руки. В прямом и переносном смысле. Я поцеловала Ларса и, не отрывая своих губ от его рта, начала медленно — пуговку за пуговкой — расстегивать его рубашку на груди. Первая, третья, пятая… Какая прохладная у него кожа… Ммм… Мои губы скользнули ниже, к ключицам, к выпуклым мускулам груди.

— Что ты делаешь? — в голосе Ларса слышалось волнение.

— Я не хочу ждать свадьбы, — томно ответила я. — Давай сделаем это сейчас.

— Первая брачная ночь для нас должна стать чем-то особенным.

— Она и будет особенной, — мои шаловливые пальцы уже пробирались к ремню ларсовых брюк, опыта мне катастрофически не хватало, но я старалась. — Первой и брачной. А сегодня будет особенный день, а потом вечер и еще ночь — нам с тобой придется наверстывать все месяцы воздержания.

Застежка ремня была с секретом, я никак не могла нащупать кнопку фиксации. Пояс целомудрия какой-то!

Я чертыхнулась и в раздражении сдула со лба челку. Врешь, не уйдешь!

— Даша!

— Одну секунду…

— Малыш, — твердые ларсовы руки взяли меня за плечи и слегка отстранили. — Подожди, любовь моя, нам надо поговорить.

В моем негромком стоне было все разочарование мира.

— О чем?

— Я не могу!

Осторожно, будто я была полным до краев сосудом, и он боялся расплескать содержимое, Ларс пересадил меня на свободный стул.

Конец ознакомительного фрагмента.