Белый Тигр в дождливый вторник…

Татьяна Коростышевская, 2015

Главная героиня, двадцатилетняя сотрудница туристической фирмы Вера Лисицына, – тихая, застенчивая девушка. Однажды с ней случается нечто ужасное: пропадает любимый дедушка. В доме следы борьбы и… подозрительный человек в шкафу. Обращаться в полицию бесполезно. И Вера начинает сама разыскивать деда с помощью незнакомца из шкафа, который оказывается воином из корейской группы охотников и популярным музыкантом. Кто и зачем похитил дедушку? Какие страшные тайны раскроет героиня о прошлом семьи? Интриги и разгадки этого детектива превосходят самые смелые ожидания!

Глава 4

Время текло невыносимо медленно. Пак Мин Джун почти поминутно смотрел на часы, пока его невольная соседка копошилась, не в силах придать своему телу сколько-нибудь удобного положения.

Поначалу они даже пытались… нет, не выбить — для удара не было достаточного размаха, — продавить дверь или по очереди кричать в смотровую щель, призывая соседей или припозднившихся прохожих. Но безуспешно.

Парень расслабился, прислонившись спиной к стене и размеренно дышал. Если ты ничего не в силах изменить, лучше положиться на судьбу. Может быть, когда девушка задремлет, им на помощь придет сонджу — местный домовой. В конце концов, Книжный Крыс обещал ему открыть дверь. Внучки демон явно избегал — то ли из уважения к хозяину дома, то ли следуя прямому приказу. Он ни разу не появился с тех пор, как бандиты покинули дом.

«Спи, спи, спи», — сосредоточенно и внятно думал Пак Мин Джун.

Пусть она наконец-то заснет. Мин Джун был готов даже предложить ей свое плечо. Пусть она опустит голову, закроет свои огромные, как блюдца, глаза и спит. Даже с храпом парень готов был смириться, если это нужно для дела. Только пусть успокоится, пусть перестанет метаться, задевая его разными частями тела.

Проблема даже не в том, что он мужчина, а она — нет. Нормальный человек не может долго терпеть бесцеремонного вторжения в зону своего комфорта.

— Вы слышите? В доме кто-то есть!

Парень прислушался. Звук был странным, будто огромная лягушка шлепала перепончатыми лапами.

— Это соседский кот! — возбужденно продолжала девушка. — Дед его гоняет постоянно, а он все равно умудряется как-то через окно забираться. Мы спасены!

— То есть, вы хотите сказать, кот надрессирован открывать потайные двери? — сарказм фразы потерялся еще до того, как она была произнесена.

Пак Мин Джун приник к щели, уже не обращая внимания на близость чужого тела.

В кабинет величественно входил Книжный Крыс, помахивая из стороны в сторону длинным кожистым хвостом.

— Правда, красавец? — прошептала девушка. — Порода называется «британский голубой». Марта Олеговна в нем души не чает.

Парень хмыкнул — демон умело отводил глаза тем, кому не хотел показываться.

Лоснящееся рыльце Крыса повернулось в сторону книжного шкафа, потом — к двери, пасть раскрылась:

— Мя-а-аф!

От возгласа задребезжали оконные стекла.

— Мяфф, говорю, дура безмозглая! Сюда иди! — прозвучало уже гораздо тише. — Булками шевели, а то самое интересное пропустишь!

Пак Мин Джун слышал одновременно будто две звуковые дорожки. На «дуру» и «сюда иди» наложилось протяжное кошачье мяуканье.

Ступеньки скрипнули под тяжелыми шагами, и в комнате появилась классическая местная аджума^[2] в легкомысленном шелковом халате с розами и драконами.

— Барсик! Кис-кис-кис…

— Марта Олеговна! — пискнула девушка. — Родненькая, это я — Вера! Спасите нас! Мы здесь!

Женщина вздрогнула всем телом, закрутила головой, всплеснула руками:

— Верочка, как же так? Погоди минутку, деточка. Я сейчас, сейчас…

Пак Мин Джун распрямился, невольно улыбнувшись. Вера. Хорошее имя.

Соседка знала, что делать. Она быстро нажала на нужный рычаг, и молодые люди буквально вывалились наружу.

Мин Джун с удовольствием размял ноги и поклонился:

— Благодарю вас.

Соседка удивленно переводила взгляд с парня на Веру и обратно.

— Я на секундочку, — пискнула девушка и куда-то умчалась.

«Наверное, в ванную», — подумал Мин Джун. Ему тоже не мешало бы посетить… гм… места уединения.

Парень еще раз поклонился и представился. Марта Олеговна еще раз всплеснула руками.

— Ты бы погодил на старуху свою азиатскую харизму вываливать, — мяукнул Книжный Крыс. — Гляди, я же и взревновать могу.

Демон обвил монументальную голень женщины хвостом.

— Ну ладно, ладно, старая… Чего всполошилась? Что, никогда корейцев из шкафа не доставала? Ну, так все бывает в первый раз.

«Мяу, мяу, мурр», — звучало на другом уровне восприятия.

Соседка погладила Крыса по бородавчатой голове.

— Барсик, умница мой, красотумница… Как же ты догадался меня на помощь позвать? А я думала, ты опять с соседскими кошками шляться сбежал. У-у-у! Котище!

— Понял? — цыкнул раздвоенным языком демон. — Красотумница! Во как!

Соседка наклонилась, с усилием взяла Крыса на руки и зашептала ему на ухо что-то до отвращения умилительное.

Пак Мин Джун был голоден, хотел спать и жаждал как можно быстрее покинуть гостеприимный дом, все больше начинавший походить на психиатрическую лечебницу. Даже исчезновение командира в данный момент его не очень волновало. Петр Григорьевич, судя по всему, не считал нужным посвящать женщин в свои трансценденции, и сонджу был единственным существом, способным поделиться с Мин Джуном интересующей того информацией.

Женщины! Внучка и, видимо, та самая «молодуха», от которой командир тщательно прятал свои метательные ножи. Очень странные женщины. Они даже не попытались задать ему ни одного вопроса о причинах визита. Ему, незнакомцу, притаившемуся в шкафу!

Мин Джун развернулся к выходу. В дверном проеме уже виднелась русая макушка поднимающейся по лестнице Веры. В этот момент в голову парню полетел визжащий Книжный Крыс, а колено хрустнуло под мощным ударом ноги соседски. Марта Олеговна использовала китайскую технику дуаньцюань: удары следовали один за другим — кулак, локоть, ладонь. Пак Мин Джун не успевал блокировать их все. Он откатился за стол — к окну, лишая женщину свободы маневра.

Соседка замерла в центре комнаты, наблюдая его перемещения.

— Ваше ушу прекрасно, леди, — парень поднялся на ноги, чувствуя затылком высокий подоконник.

Аджума не отвечала, тяжело дыша. При ее возрасте и комплекции надо было беречь каждый глоток воздуха.

— У него нож. Марта Олеговна, будьте осторожны.

— Я заметила, деточка, отойди…

Вера сделала шаг назад и отвела в сторону правую руку. Тонкие пальчики сжимали рукоять настоящего корейского вольдо. Полумесяц клинка походил на кривую ухмылку. И Пак Мин Джун сломался. Он прикрыл лицо ладонями, согнулся и… неприлично громко заржал.

— Довели мальчика, ведьмы, — сообщил из угла Книжный Крыс. — Мне только сумасшедшего азиата в доме недоставало для полного счастья. Слышь, доблестный Пак? Я абсолютно ни при чем. Я не знал, что эта кошелка старая, чтоб ей надорваться, меня будет вместо оружия использовать. Сам офонарел! Слышишь?

Пак Мин Джун поднял взгляд на женщин. Соседка стояла в защитной стойке, девушка неловко держала меч. Парень хихикнул и осторожно вытянул вперед руки.

— У меня действительно нож, простите… Я сейчас его медленно достану, положу на пол…

— Ни с места! Полиция!

Вооруженные люди в форме заполняли комнату. Мин Джун уронил нож и поднял руки над головой. Значит, вот куда бегала мелкая внучка, пока он пытался быть вежливым. Ей просто надо было позвонить. Полиция! Да ребята его на смех поднимут, когда эта история раскроется.

Вера что-то серьезно втолковывала пожилому мужчине в штатском. Клинок девушка держала опущенным, но мужчина постоянно встревоженно косился на оружие. Потом решительно отобрал у девушки меч и передал его человеку в форме.

На запястьях Пак Мин Джуна защелкнулись наручники.

Книжный Крыс прошлепал к Марте Олеговне и стал тереться мохнатым боком:

— А ты, старая, в хорошей форме, оказывается, мурр-р… Шаолиньская старушка.

Соседка дернула ногой.

— Брысь! Не до тебя сейчас!

Крыс надулся, Крыс зашипел, громогласный мяв заставил содрогнуться стены кабинета.

— О женщины, вам имя вероломство!

Ударом хвоста демон сдвинул оконную защелку, рама покачнулась, открываясь, и он, помогая себе лапами, вывалился за окно.

Присутствующие проводили некстати размяукавшегося «британца» удивленными взглядами.

— Мне кажется, окно было закрыто? — проговорил один из полицейских.

Другой пожал плечами:

— Странный дом…

Перед самым рассветом дождь почти прекратился. Марта Олеговна, кутаясь в теплую шаль, спустилась от дверей полицейского участка к ожидающей ее Вере. Девушка была бледной, но спокойной.

— Ну что ж, деточка, все, как я и предполагала. Наш разбойник оказался всего-навсего разносчиком пиццы. Его дядя сейчас, наверное, отвешивает ему подзатыльники.

— Очередная ложь, — девушка зевнула, прикрыв лот ладошкой. — Пиццу он, разумеется, оставил снаружи, чтобы сначала разведать обстановку? А ножом он собирался эту пиццу разрезать?

— Хочешь сама с ним поговорить?

— Нет, — Вера покачала головой. — Он опять соврет, а я поверю. Допросы не являются моей сильной стороной. К тому же чем больше я думаю, тем больше убеждаюсь… Марта Олеговна, вы думаете, я зря вызвала полицию?

Женщина поджала губы:

— Это было твое решение. Но мне кажется, что мы могли бы и сами во всем разобраться. Петр Григорьевич будет недоволен вмешательством посторонних в нашу жизнь.

— Петр Григорьевич вряд ли рассчитывал, что нам с вами придется пережить нашествие вооруженных бандитов и появление еще одного — в шкафу.

— В полиции считают, что бандиты тебе привиделись. Следов взлома не обнаружено, входную дверь открывали ключом, к тому же в доме ничего не пропало.

— А что думаете вы?

— Мое мнение в расчет не принимается.

Вера вздохнула:

— Простите. Я была легкомысленна.

— Не плачь, — женщина погладила Верино плечо. — Жизнь продолжается. Тебе сейчас куда? На работу?

— Сначала домой — принять душ и переодеться, а потом уже в офис.

— Я подвезу тебя, — Марта Олеговна щелкнула брелоком ключей.

Желтый «фольксваген» подмигнул фарами с парковки.

— На кофе не приглашай. Барсик там один — мне надо возвращаться. Как бы его кто не обидел.

— Вашего Барсика сможет обидеть только камикадзе, — улыбнулась Вера. — Позвоните мне, если дед выйдет на связь?

— Конечно.

Хо Мин Су дождался, пока желтый «фольксваген» вырулит с парковки, и вышел из машины. Воздух был свеж и наполнен рассеянным утренним светом.

Молодой человек сделал несколько энергичных приседаний, потер ладонями лицо. Поспать этой ночью не удалось — задачка, которую подкинул ему хён, требовала немедленного решения.

Когда Пак Мин Джун позвонил из участка и коротко объяснил ситуацию, Мин Су был уже в постели, но моментально вскочил и принялся за дело. Звонок местному «опекуну» — господину Паку, владельцу аутентичного корейского ресторанчика; быстрый поиск необходимой информации в интернете и еще один звонок — на ресепшн с просьбой предоставить гостю автомобиль.

Господин Пак уже спал, но согласился помочь, не задавая лишних вопросов. Они встретились у полицейского участка, и ресторатор, выслушав указания Хо Мин Су, отправился выручать хёна из заточения.

— Девушка психически нестабильна. Об этом есть информация в базе данных медицинского центра. В детстве она наблюдалась у нескольких психиатров на протяжении десятка лет. Вы, господин Пак, об этом знать не можете, но если служители закона слегка копнут в этом направлении…

— Понял, все понял, — круглолицый толстенький господин Пак кивал головой, как китайский болванчик. — Она ошиблась: мальчик не хотел сделать ничего плохого. Вы привезли его документы?

Мин Су передал ресторатору пакет.

— Он — ваш дальний родственник, двоюродный племянник. Проблема может быть в том, что вы с ним разные Паки.

— Это не проблема: сомневаюсь, что полицейские будут вникать в тонкость написания имен на ханча и хангыле.^[3]

Господин Пак был корё-сарам — русским корейцем, чьи предки жили в России не одно поколение. Так что его знанию местных реалий можно было доверять. В паспорте его стояло вполне русское имя — Сергей, а в речи совсем не чувствовалось акцента.

Хо Мин Су все еще приседал, когда в дверях полицейского участка появился ресторатор в сопровождении хромающего «племянника». Замыкал шествие уставший полицейский.

— Ащщ! — господин Пак подпрыгнул и отвесил парню затрещину. — Что я скажу твоей матери, когда она спросит о твоем поведении?

Пак Мин Джун еще ниже склонил голову:

— Простите…

— Капитан, — обратился ресторатор к полицейскому. — Пообещайте мне, что если в следующий раз этот недостойный ребенок нарушит закон, вы бросите его в темницу, вы наденете на него кандалы и не будете давать ни есть, ни пить, ни спать, ни…

— У вас странные представления о действиях служб правопорядка, — испугался полицейский. — Забирайте своего мальчика, мы вас не задерживаем. Всего доброго.

И, сунув в пухлые ручки господина Пака какую-то бумажку, дежурный ретировался.

— Больно? — перешел на корейский ресторатор; родной язык давался ему непросто — сказывалось отсутствие практики. — Тебе стоило отшатнуться, а не принимать побои.

— Я их заслужил, — поклонился Мин Джун. — Спасибо, аджосси.^[4] Мне очень жаль, что я доставил вам беспокойство. Ваш фургончик стоит там, где я его оставил, и я позабочусь, чтобы вам его вернули как можно скорее.

— Пользуйся, если он тебе еще нужен. И передавай от меня поклон своему достойному родителю.

Пак Мин Джун снова поклонился. Выглядел он уставшим и каким-то потерянным. Хо Мин Су открыл багажник и достал оттуда теплый шерстяной плед. Хён сможет подремать по дороге к отелю.

Через несколько минут закутанный Мин Джун отключился на переднем сиденье, а Хо Мин Су, вежливо попрощавшись с господином Паком, сел за руль.

Дорога заняла минут тридцать. Город просыпался, и в нескольких местах пришлось пережидать пробки.

Мин Су время от времени поглядывал на хёна, прикидывая, что сейчас надо будет оттащить Мин Джуна в номер и запереть там на пару часов, чтобы парень мог выспаться. Репетицию придется перенести, а также надо немедленно связаться с президентом Паком. Дядюшка будет расстроен, что они провалили казавшееся таким легким задание.

— Женщины… — открыл глаза хён. — Братишка, эти женщины… Они очень странные. Представь себе, они напали на меня. Пожилая тетка в халате махала ногами, как какой-то шаолиньский монах, а девчонка угрожала мне мечом. А еще — их сонджу, он самый странный из всех, хотя, кажется, не женщина…

— Ты поговорил с командиром?

— Да, и он даже обещал мне помочь. Но потом… Потом Лисицын исчез, зато появился демон, который запер меня в шкафу. Потом появилась эта мелкая, которая заперлась вместе со мной…

— Она в шкафу тебе мечом грозила?

— Нет, после шкафа. Сначала появились бандиты. У них были «беретты» — как в какой-нибудь дораме.^[5]

Хо Мин Су улыбнулся. В его системе выражения эмоций это было равносильно гомерическому хохоту.

— Ты рассказал об этом в полиции?

— Чтоб меня приняли за сумасшедшего? Я сделал вид, что плохо понимаю язык и глупо улыбался в ответ на все вопросы. Господин Пак появился очень вовремя. Еще немного, и меня начали бы бить — оказывается, моя фирменная улыбка бесит. Ты тоже так считаешь?

— Иногда. Но я не в счет. Девяносто девять процентов твоих поклонников составляют отнюдь не мужчины.

Пак Мин Джун зевнул.

— Отец будет ругаться.

— Будет, от этого никуда не денешься. Ты спланировал наши дальнейшие действия? Мы будем разыскивать командира?

— Нет. Я уверен, что Лисицына никто не похищал — он сам предпочел спрятаться и переждать. Это не наше дело. Мы дадим вечером концерт и утром улетим в Сеул. Будем искать нового видящего оттуда или тренироваться обходиться без него.

— А девушка — Вера Лисицына?

— Внучка? Она вообще не в теме. Старик очень берег ее, и мелкая даже не догадывается о сфере деятельности своего деда.

Хо Мин Су задумался. Собранная ночью информация этому резюме противоречила. Немного, в мелочах. Но прежде чем делать какие-то выводы, ему надо еще кое-что проверить.

Марта Олеговна вела машину уверенно, перестраиваясь из ряда в ряд и безжалостно подрезая на поворотах зазевавшихся водителей.

— На работе все в порядке?

— Да, — Вера улыбнулась, вспомнив, что отправилась к деду именно за тем, чтобы обсудить свой неожиданный карьерный рост. — Работа работается, все хорошо.

— С кем-нибудь встречаешься?

— Марта Олеговна, вы опять за свое? Ни с кем. Я — классическая старая дева. Следующим жизненным этапом для меня будет обучение вязанию. Кота еще завести планирую. Ваш Барсик котяток вам еще не приносил? Я бы взяла одного.

Соседка фыркнула.

— Наш Барсик только мышей в дом таскает. К тому же он — кот. Или ты настолько темная, что разницы между мальчиками и девочками еще не понимаешь?

Девушка рассмеялась. Соседка любила над ней подшучивать, и это Веру нисколько не расстраивало.

«Фольксваген» затормозил у подъезда, подняв тучу брызг в дорожной луже.

— Спасибо, — открыла девушка дверцу. — Я вам вечером позвоню.

— Да уж позвони, — кивнула соседка. — И еще… Вера, очень тебя прошу, не лезь в это дело. Твой дед мне не простит, если с тобой что-нибудь случится.

— Не могу вам этого обещать.

— Можешь. И пообещаешь. Или я, клянусь, сейчас заеду за Барсиком, и мы приедем жить к тебе. Примешь старуху с домашним питомцем?

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

2

Аджума — пожилая женщина, «тетушка» (корейск.)

3

Ханча — китайские иероглифы, используемые в контексте письменности корейского языка. Хангыль — фонематическое письмо корейского языка.

4

Аджосси — «дядюшка» (корейск.)

5

Дорама — корейский телевизионный сериал.