Истории для взрослых девочек

Татьяна Кветачка, 2021

Увлекательные живые истории о любви. Эмоциональные и чувственные, романтические и страстные, простые и сложные, трогательные и наполняющие, уникальные и в чем-то похожие. Искренние признания и откровения раскрывают все полутона чувств. И отражают истинные эмоции и настроения любящей женщины. У каждой из нас есть своя уникальная история. До мурашек. До слез. До счастливой улыбки. История, которая остается с нами навсегда. История, которой хочется поделиться. За чашкой чая…

Чужое платье

Сине зеленая мутная вода обнимала торчащие глыбы и наряжала их в грязно-белые жабо, будто смеялась над ними и убегала дальше по течению, где срывалась в пропасть и с шумом разбивалась о скалы.

Мы сидели на берегу этой странной чужой реки.

Местные жители говорили, что она помогает излечить душевные болезни. И действует, как анальгетик для разбитого в хлам сердца.

Милена сказала, что мне это очень надо.

Я смотрела на бурлящие потоки и запивала запах тины кальвадосом.

Не люблю крепкие напитки, особенно кальвадос.

Но другого не было. А лечение мутной рекой вызывало острую боль, которую надо было чем-то глушить.

И я ее заливала кальвадосом словно зеленкой.

— Сейчас будет полегче. Потерпи, — она улыбнулась мне и снова отвернулась.

— Почему снова так? Я же…

— Так бывает. И у меня так было. Все проходит, чудесная моя. Посмотри. Там. На том берегу растут абрикосовые деревья и на них красивые плоды. Вкусные и сочные. Если мы переберемся туда, то сможем их попробовать, — Милена показала рукой в сторону небольшой рощи.

— Но, как нам перебраться через эту вонючку? Это невозможно, — я посмотрела на нее, как на сумасшедшую.

— Я помню свое белое платье. С кружевными прозрачными вставками на груди. С легкой летящей юбкой и щекочущим ощущением близкого счастья. Платье было прекрасно и отражало мою душу: чистую и вдохновленную. Но так случилось, что на него плеснули горчичным соусом для картошки фри. Намеренно или случайно уже не важно, когда твоя красота испорчена и хочется плакать. Горько так стало. Но в один момент или не в один, а в тысячи слившихся в один — я сняла это испачканное платье и без сожаления выкинула. И голая. Голая пошла дальше. С каждым шагом обретая себя и свою силу. Кто-то осуждал. Кто-то жалел. Кто-то ругал. Кто-то восхищался. Кто-то предлагал новое платье. Но мне не нужны стали чужие платья. Я прекрасна нагая. Цельная. Красивущая. И никто теперь не сможет испачкать мою одежду, потому что ее нет. Понимаешь? — она встала и тряхнула волосами.

Они рассыпались по ее плечам светлыми волнами.

Ее платье лежало на берегу. Она смотрела на меня своими жгучими глазами и приглашала присоединиться.

— Давай же…

Я медленно, с оглядкой по сторонам, стянула с себя юбку и рубашку. Потом остальные вещи оказались в общей массе разноцветных тканей.

И меня обнял ветер. Он нежно гладил мою кожу и пробуждал глубокую дикость и свободу где-то под левым третьим ребром.

— Дыши, — засмеялась Милена.

И я задышала.

Полной грудью.

Плечи скинули свое напряжение в ворох одежды, оставшейся на берегу. Грудь вздымалась, устремляясь остроконечными сосками к звездам. Живот расслаблялся и наливался теплом.

А ноги крепко держались земли и пускали в нее корни.

Я чувствовала, как наполняюсь радостью и какой-то чудесной силой.

Моя красота пленила меня и дурманила.

Мое тело откликалось на дыхание природы и излучало свет.

Мое сердце раскрылось и пело неведанную мне до этого мгновения песню.

Песню абсолютного счастья.

Милена подошла ко мне и взяла за руки.

Мы закружились с ней в волшебном танце, и я отпустила себя на свободу.

Искренне.

Восторженно.

Всю.

И не страшна вода, и не зловонна ее сущность, не пачкает и не оставляет она следов. Совсем.

Потому что пачкать нечего…

…..

Мы сидели на зеленой поляне у воды.

Нагие и красивые, цельные и счастливые.

Вдыхали аромат абрикосов и ели его сочные плоды.

Чужие платья остались в прошлом вместе с кальвадосом, который был совсем не моим напитком…

Чудесная река обнимала торчащие глыбы и наряжала их в грязно-белые жабо, будто смеялась над ними и убегала дальше по течению, где срывалась в пропасть и с шумом разбивалась о скалы.