Ведьма. Без права на чувства

Татьяна Зинина (2024)

Из-за своего странного дара я вынуждена бежать из родной империи в соседнюю республику, где не так давно случилась революция. Там всё совсем не так, как я привыкла, да и попасть туда легально просто невозможно. Потому отец нанял для моего сопровождения двух сомнительных личностей. И если беловолосая девушка кажется мне просто странной, то парень откровенно пугает. Они оба маги, возможно даже преступники, и я чувствую, что у каждого их них за плечами уйма тайн — одна опасней другой. Мне бы явно следовало отказаться от такой компании и от побега, но я не могу. Потому что если только проявлю слабину, то это будет стоить мне дара… или даже самой жизни. (Первая часть дилогии)

Глава 2. Поезд

Магнолия

Вокруг было темно и жутко. Большая луна в эту ночь решила спрятаться за плотными тучами, будто не желала видеть происходящее на земле. На слух давила жуткая тишина, даже листья деревьев, сомкнувших высокие кроны над моей головой, в этот страшный час совсем не шелестели. В лесу не слышалось уханье совы, не шуршала трава, не шумел ветер. Всё замерло в ужасе перед тем, что должно было вот-вот произойти.

Я лежала на чём-то холодном и плоском и не могла пошевелиться. Сил не было даже на то, чтобы держать глаза открытыми, и мне приходилось отчаянно бороться с собой, чтобы не дать векам сомкнуться. Руки и ноги покалывало от онемения, и даже не видя этого, я знала, что из моего тела стремительно уходит кровь.

— А теперь ты должна сказать, что отказываешься от своего дара, — чей-то громкий шёпот прозвучал прямо у моего уха.

Кто-то сидел рядом со мной, но увидеть этого человека я никак не могла, не было сил, даже чтобы чуть повернуть голову в сторону.

— Нет, — прошептала я, едва двигая губами. — Катись в бездну.

— Тогда твои сёстры погибнут, — ответил неизвестный некто, всё ещё не повышая голос.

После этих слов моя душа испуганно сжалась, и я отчётливо поняла, что ловушка не имеет выхода. Никто меня не спасёт, а подставить под удар девочек я никак не могу.

— Но, если согласишься… я отпущу их. Верну домой. И даже сделаю так, чтобы они забыли о том, что произошло. Твои сестрёнки смогут жить дальше. Повзрослеют. Построят свою жизнь. Они ведь магини… в отличие от тебя.

Себя было безумно жалко, но одно я понимала точно: не смогу жить, зная, что из-за меня обе младшие сестрёнки…

— Я согласна, — выдавила я из себя. Увы, выбора тут не было.

— Хм, что ж, отлично, — прозвучало удовлетворённое и впервые в полный голос. Тогда-то я и поняла, что это женщина. — Да будет так.

И в следующее мгновение мою грудь пронзило острой болью. С губ сорвался хриплый стон. Сердце сжалось, ударило ещё раз… и замерло навсегда.

…А я проснулась от собственного крика.

Резко села на постели, стёрла со лба выступившую испарину и, тяжело дыша, уставилась на противоположную стену. Пришлось несколько раз повторить себе, что всё хорошо, я дома, а это был просто сон. Ага, кошмар, повторившийся уже в седьмой раз. И теперь у меня уже не осталось сомнений, что, если я ничего не предприму, он сбудется… и очень скоро.

Лес в видении точно был наш, хотя само место я не узнала. Голос женщины тоже казался незнакомым, её лицо рассмотреть не получилось. Но одно я поняла отчётливо: она существует на самом деле, и ей зачем-то очень нужно получить через ритуал мой дар… и мою жизнь.

А мне очень хотелось жить. С каждым таким сном это желание становилось всё ярче, всё безумнее. И сейчас, сидя в своей спальне, на любимой кровати, в окружении дорогих сердцу вещей, я окончательно осознала, что должна бежать, уехать как можно дальше. И стать сильнее, чтобы суметь защитить себя и своих близких. Сделать всё возможное, чтобы кошмарный сон, преследующий меня уже год, никогда не стал реальностью.

***

День отъезда наступил даже слишком быстро. Казалось, только вчера вечером мы с отцом сидели в кабинете Корвина Лимта, а уже минула неделя. За это время я старалась успеть всё, но ситуация осложнялась тем, что говорить о грядущем отъезде было категорически нельзя никому.

Только вчера вечером папа сообщил эту новость маме и моим младшим сёстрам. Правда, сказал им, что я просто еду учиться в Харфис, якобы, там нашлась школа для «слепых магов». Для девочек я была именно такой, неправильной. Магичкой, которая совершенно не видит потоки. Эта же версия являлась официальной. А вот правду о природе моего дара знали всего несколько человек.

Вещи я собирала с особой тщательностью, стараясь не брать ничего лишнего или способного вызвать подозрения. Из книг и газет я знала, что после революции, случившейся пятнадцать лет назад, Ферсия пребывает в упадке. К примеру, машин там крайне мало, многие до сих пор ездят на лошадях и повозках, люди одеваются так, как у нас в стране было принято ещё лет тридцать назад, а стражи не справляются с разгулом преступности. Последний факт пугал меня сильнее всего остального.

Зато папа сообщил, что нашёл способ передавать мне письма. Да и счёт в Ферсии открыть удалось без труда, пусть и на мои поддельные документы. И хорошо хоть, в них мне изменили только фамилию, а имя осталось прежним. Но по ним я была гражданкой республики, Магнолией Доулин, дочерью довольно успешного торговца.

И вот, стоя на вокзале, глядя на паровоз, которому предстояло увезти меня прямиком в новую жизнь, я очень старалась не расплакаться. Всё же мне впервые предстояло уехать из дома так надолго, впервые остаться одной. Было страшно, как перед прыжком в пропасть, в полнейшую неизвестность. Но я понимала, что для меня это единственный выход.

— Мегги, пиши нам обязательно, — со слезами на глазах попросила младшая из моих сестёр, Пайли. — Каждый, каждый день!

— Описывай всё-всё, очень подробно, — вторила ей Лизетта.

Одной было двенадцать, другой четырнадцать, и я очень их любила. К счастью, они обе получили от Стихий магический дар и уже сейчас обучались в школе для магов. Обе девочки внешностью пошли в нашего отца, светлокожего стройного брюнета. Из всех нас только я была похожа на маму, причём настолько, что нас даже иногда путали.

— Если буду писать вам обо всём, что вижу, то у меня и на учёбу не останется времени, — улыбнулась я младшим.

— Но ты всё равно пиши, — попросила мама, которая едва сдерживала слёзы. — Милая, не представляю, как я вынесу разлуку. Пожалуйста, если тебе что-то не понравится там, если решишь, что дома было лучше, сразу возвращайся. Стихии с ним, с этим даром. Разберёмся как-нибудь.

— Мам, — я вздохнула.

Увы, пути назад для меня не будет, по крайней мере, не в ближайшие годы. Но маме лучше об этом не знать. Боюсь, тогда она меня вообще никуда не отпустит.

— Береги себя. Помни, что мы тебя очень любим и всегда ждём, — мама крепко обняла меня и, сморгнув слёзы, отошла в сторону.

Паровоз издал гудок, извещающий о скором отправлении, а мне вдруг стало ещё страшнее.

— Идём, провожу до вагона, — сказал папа и, подхватив мои чемодан с саквояжем, направился к ступенькам.

Я шагала за ним. Мимо нас сновали другие пассажиры, носильщики, торгаши, вокруг резко и неприятно пахло пропиткой для шпал, и даже поднявшийся с утра ветер не избавлял от этого запаха. Удивительно, но, ещё не уехав из столицы, я уже будто бы попала в совершенно другой мир, чужой и непонятный. Вот только это было лишь началом.

Ладони от волнения вспотели, пришлось сжать их в кулаки. Из-за жары ткань платья липла к спине. И, чем ближе я подходила ко входу в вагон, тем быстрее в груди стучало испуганное сердце.

— До отправления две минуты, — строго сказал стоящий у двери проводник.

Я растерянно глянула на папу. Он остановился, опустил мои вещи на бетонный пол и привлёк меня к себе.

— Твои сопровождающие в соседнем купе. По всем вопросам обращайся к ним. Корвин обещал, что эти двое не подведут, в них он уверен как в самом себе. Но и ты не давай им спуску. Помни, они работают на тебя, и платим мы им очень приличные деньги. Если вдруг будут плохо себя вести, пригрози снижением оплаты. Но лучше постарайся найти с этими ребятами общий язык.

— Сделаю для этого всё возможное, — ответила я.

— По прибытии на место сразу зайди в кафе «Синяя птица». Оно принадлежит моему приятелю, именно через него будешь передавать нам письма. Сама знаешь, что писать можно, а чего нельзя.

— Да, — я кивнула, посмотрела отцу в глаза… и снова крепко его обняла.

— Идём.

Папа сам занёс мои вещи в купе, которое выкупил для меня одной. Обнял ещё раз, и тут раздался окрик проводника, извещающий об отправлении. Отец тут же поспешил на выход, а я прилипла к окну… за которым мне махали мама и сёстры.

Раздался гудок, поезд тронулся, родные остались на перроне, а я… А я, наконец, полностью осознала, что моя жизнь больше никогда не будет прежней. Села на диван… и всё-таки расплакалась.

***

Паровоз набирал скорость. Стук колёс уже слился для меня в единый неприятный гул, как и звуки голосов за пределами моего купе. В окне мелькали зелёные луга, убранные поля, деревни, мосты, дороги, а я смотрела на всё это и будто не видела.

Чем дальше поезд уносил меня от родного города, от родителей и сестёр, тем более потерянной и беспомощной я себя ощущала. Великие Стихии, да мне на каждой станции до безумия хотелось просто взять вещи и сойти. Я даже представляла, как выйду на перрон, вдохну воздух чужого города, провожу взглядом последний вагон своего поезда и пойду покупать обратный билет. Только понимание, что цена возвращения может оказаться непомерно высокой, заставляло оставаться на месте.

Нет, дело было не в деньгах. Вот как раз их-то у меня хватало. Но вернуться я всё равно не могла… как бы сильно ни хотела.

Вдруг в дверь постучали. Не дожидаясь моего ответа, кто-то сдвинул створку в сторону и заглянул в купе. Я даже не заметила, что почти стемнело, не зажгла свет и поэтому визитёра теперь видела плохо.

— Голодом решила себя заморить, или маменька дала тебе сотню пирогов в дорогу? — прозвучал незнакомый женский голос.

Я села ровнее, потом всё-таки дотянулась до выключателя, и на стенах загорелись несколько ламп. Вот теперь мне удалось рассмотреть гостью, которой оказалась та самая беловолосая особа — одна из моих сопровождающих.

— Я не голодна, — ответила я ей.

Есть на самом деле не хотелось, сказывалось нервное напряжение.

— Ты с утра сидишь тут безвылазно, — ответила девушка. — Идём в вагон-ресторан. Он тут рядом. Поедим нормально, а заодно нормально познакомимся.

Она пыталась казаться дружелюбной, вот только я видела, насколько фальшиво выглядит её улыбка. Да и глаза оставались холодными и будто бы пустыми. Что бы ни говорила эта особа, а ей самой идти в вагон-ресторан точно хотелось ещё меньше, чем мне.

— А можно заказать еду сюда? — озвучила я пришедшую в голову идею.

— Сомневаюсь, — ответила она. — Но предлагаю уточнить. Идём. Оникс ждёт нас там.

— Ладно, — я всё же решила согласиться. — Давай.

В одном она была права: сидеть в купе все три дня пути у меня точно не получится. А значит, лучше начать потихоньку осваивать новую самостоятельную жизнь.

— Значит, ты Кетти? — спросила я, выходя из своего купе вслед за девушкой.

— Да, — она кивнула. — А ты Магнолия.

— Мегги, — поправила я её. — Так меня зовут близкие.

— Магнолия — красивое имя, — проговорила Кетти. — Я бы на твоём месте настаивала, чтобы все звали меня только так, без всяких там сокращений.

— Я привыкла.

На этом разговор затих.

Мы довольно быстро прошли через наш вагон, потом ещё через один, и попали в тот самый вагон-ресторан. Он был оформлен довольно просто, но показался мне уютным. Кетти сразу направилась к дальнему столику, а я только теперь увидела за ним темноволосого хмурого мужчину. Оникса.

— Доброго вечера, — поздоровалась я, садясь напротив него.

— Доброго, — ответил он и смерил меня быстрым оценивающим взглядом.

Сегодня Оникс был одет в строгий серый костюм. Не особо дорогой, явно купленный в магазине готовой одежды, но даже в нем мужчина выглядел представительно. Его волосы с прошлой нашей встречи стали чуть короче и уже не собирались в низкий хвост, но он, видимо, по привычке, зачесал их назад. А ещё Оникс сбрил бороду и сейчас выглядел всего на пару лет старше меня.

Я же вдруг поймала себя на том, что уже довольно долго его рассматриваю, и отвернулась к окну. Надо признать, Оникс был довольно симпатичным, если не считать его пугающего пронзительного взгляда. В нём чувствовались и загадка, и угроза, и безжалостность, отчего у меня по спине бежали мурашки.

Расторопный официант быстро принял у нас заказ, а готовые блюда принёс почти сразу. Во время трапезы за нашим столом стояла тишина. Зато я невольно начала прислушиваться к тому, что говорят другие посетители ресторана. Вообще, их было немного: семья с двумя детьми в другом конце вагона, да две престарелые дамы, сидящие через два столика от нас. Они активно обсуждали запредельное финансирование восстановления города Востер, ругали племянника императора и громко заявляли, что эти деньги можно было потратить на строительство железной дороги к морю, ведь женщинам так тяжело добираться на курорты на машинах.

— Итак, Магнолия, думаю, нам самое время поговорить, — обратился ко мне Оникс. — Но предлагаю сделать это не здесь, а в нашем купе. Без лишних ушей.

— Не думаю, что могу сообщить вам что-то, чего вы ещё не знаете. Папа передал всю необходимую информацию вашему… эм… другу.

Но Оникс меня будто и не слышал вовсе.

— Пойдёмте, — бросил приказным тоном.

Он поднялся, оставил оплату за весь наш ужин и без слов пошёл к выходу из вагона. Я не хотела уходить, надеялась посидеть ещё, выпить чаю с пирожным, к которому даже не притронулась. И вдруг поняла, что, если сейчас пойду за Ониксом, то он всё путешествие так и будет мною вертеть. Папа правильно сказал: я наниматель, а они — работники. Вот пусть они слушают меня, а не я их.

Кетти встала, но уходить не спешила. Переводила взгляд с меня, спокойно пьющую чай, на удаляющуюся спину «брата» и всё больше хмурилась.

— Поговорить действительно надо, — сказала она, опустившись обратно на своё место.

— Вот закончу ужин, и тогда, возможно, поговорим, — дерзко бросила я ей. — И не надо пытаться мною помыкать.

Девушка фыркнула и посмотрела с лёгким презрением, но ничего не сказала.

Своё пирожное я доедала медленно, тщательно пережёвывая воздушное суфле. Чай пила малюсенькими глоточками и всячески старалась оттянуть завершение трапезы. Так мы с Кетти просидели в ресторане ещё около получаса. И за всё это время она не сказала мне ни слова. Но зато взгляд у неё был очень красноречивым.

— Можем идти, — проговорила я, вставая.

— Ну, наконец-то, — буркнула Кетти и тоже поднялась. — Кстати, единственный шанс наладить нормальное общение с Ониксом ты уже упустила. Он терпеть не может глупые капризы, а ты показала себя крайне избалованной барышней. Теперь и относиться к тебе он будет соответствующе.

Я дёрнула плечом и гордо пошла вперёд. Разве мне нужно переживать из-за отношения какого-то там сопровождающего? Воспринимать меня безвольной девочкой я всё равно никому не позволю.

Дойдя до своего купе, я уверенно толкнула дверь в сторону и перешагнула порог. За спиной послышался недовольный вздох Кетти.

— Магнолия, давай поговорим в нашем купе, — попросила она, едва сдерживая гнев. А тьма вокруг неё ощутимо напряглась.

— Я устала, — бросила в ответ. — Поговорим завтра.

Признаю, стоило уступить, но гордость во мне встала на дыбы. А после слов Кетти о «капризной барышне» пропало всякое желание встречаться с Ониксом. Лучше, правда, перенести разговор на завтра, когда мы все немного остынем и смиримся с компанией друг друга.

— Спокойной ночи, Кетти, — сказала я, обернувшись к девушке. — Встретимся за завтраком.

И даже изобразила холодную светскую улыбку. После чего просто закрыла за собой дверь купе, не забыв щёлкнуть замком.

Фух, наконец-то одна. Не знаю, кем именно были люди, которых папа нанял для моего сопровождения, но их компания меня немало напрягала. Надеюсь, мы сможем свести общение к минимуму, потому что найти общий язык нам вряд ли удастся.

***

Уснуть этой ночью я так и не смогла. Сказывалось и нервное напряжение, и незнакомое место, и присутствие за тонкой стенкой посторонних людей. Да и каждый раз, как удавалось задремать, поезд останавливался на станции, о чём громко объявляли в рупор.

В итоге утро пришло раньше, чем сон, и, дождавшись семи часов, то есть, начала завтрака, я отправилась в вагон-ресторан.

Помещение заливал мягкий утренний свет, создавая атмосферу уюта. На каждом из пустых столиков красовались идеально белая скатерть и маленькая вазочка с букетиком полевых цветов. Картину этого прекрасного утра омрачал только один такой же ранний посетитель, как я, — Оникс, которому, видимо, тоже не спалось. Он был одет в брюки на подтяжках и сероватую рубашку, сидел за тем же столиком, что и вчера, спокойно ел кашу и пил чай. Меня он, к сожалению, заметил, вот только не кивнул, не махнул рукой, а с равнодушным видом вернулся к еде.

По всем правилам, в такой ситуации мне следовало подойти и хотя бы поздороваться. Вот только всё во мне было против даже такого мимолётного общения с этим человеком. Вместо того, чтобы поступить правильно, я сделала вид, будто не заметила Оникса, и села за ближайший стол… подальше от мрачного сопровождающего, да ещё и спиной к нему.

Постепенно вагон-ресторан начал наполняться такими же ранними клиентами, как мы. Мне быстро принесли заказанные омлет и чай, а вот с булочкой немного задержались. Пришлось ждать.

За украшенным светлыми шторками окном проносились густые хвойные леса с высоченными соснами, местность стала холмистой, а это значило, что мы уже очень далеко от родных равнин. Если я правильно помню карту, скоро на нашем пути встанут горы, по которым и проходит граница между империей и Ферсией. Восточнее располагается большой полуостров Трэй, где самые обеспеченные жители империи предпочитают проводить летние месяцы. Поезда туда пока не доходили, железная дорога заканчивалась у подножья гор, как раз в городе Харфисе.

И только сейчас в моей голове возник закономерный вопрос: а где именно мы собираемся переходить закрытую границу? Как это будет происходить? Когда? Ох, надо будет сразу после завтрака отправиться к Кетти, спросить у неё, а там, может, и Оникс к разговору присоединится, и всё само собой наладится. Ведь мне ничего не известно о наших дальнейших планах. А знать их очень важно.

— Доброго утра, прекрасная леди, — послышался совсем рядом хрипловатый мужской голос. — Не будете против, если я присоединюсь к вам? Свободных столов, увы, не осталось.

Я подняла голову и встретилась взглядом с коренастым светловолосым мужчиной, лет тридцати на вид.

— Присаживайтесь, — ответила незнакомцу, даже не подумав отказать. Да и, в конце концов, я уже почти закончила завтрак. Сейчас дождусь свою булочку и отправлюсь в купе.

— Моё имя Торн Хронфик, — представился мужчина, разместившись напротив. — И я очень рад провести завтрак в компании столь очаровательной особы. Разрешите узнать ваше имя?

Он был дорого и элегантно одет, что говорило о благородном происхождении и финансовом достатке. Да и его движения отличались утончённой плавностью и лёгкой наигранностью. Всё как и должно быть по этикету.

— Магнолия, — ответила я, улыбнувшись.

Мужчина благодарно улыбнулся мне в ответ, а в его глазах вспыхнуло удовлетворение. Он был магом, но не особенно сильным. Я чувствовала его дар, в котором преобладала вода. И, судя по всему, моя компания лорду Хронфику оказалась приятна.

— Вы, леди Магнолия, видимо, были слишком голодны и не стали дожидаться пробуждения ваших родителей, — предположил он. — Или же вы путешествуете с супругом?

— Нет, в этой поездке я одна, — ответила я без малейшего сомнения. — Честно говоря, впервые еду поездом без родных, и мне немного непривычно.

У лорда Хронфика были тёплые карие глаза и очень участливый взгляд. Он смотрел на меня с симпатией и интересом, я определённо ему нравилась, и его внимание мне очень льстило.

— Ну, теперь я просто обязан составить вам компанию ещё и на обеде, — с широкой тёплой улыбкой заявил он. — Совесть не позволит мне бросить столь прекрасную молодую леди прозябать в одиночестве. Кстати, скоро станция Вольная, поезд будет стоять там около часа, пока к нам будут прицеплять вагоны. Рядом с вокзалом там неплохой парк, может, прогуляемся?

И я уже хотела ответить, но тут вдруг на наш стол неожиданно легли крепкие мужские ладони, а нависший над нами Оникс показался мне опасной чёрной тучей. Нет, внешне он оставался таким же отрешённым и равнодушным, но я чувствовала, что мой сопровождающий в бешенстве.

— Леди со мной, — сказал он, повернувшись к Торну. — В этой поездке я несу за неё ответственность. И потому прошу вас больше к ней не приближаться.

Лорд Хронфик с хмурым видом отбросил в сторону салфетку и поднялся на ноги. Вот только уходить не спешил.

— Леди, как я вижу, совершеннолетняя, и сама может решать, в чьей компании проводить время, — бросил он надменно.

— Может, и совершеннолетняя, но до глупости наивная, если повелась на ваши слащавые улыбочки, — заявил в ответ Оникс. — У вас же брачная татуировка из-под манжеты торчит. Яркая, значит брак действующий. Решили развлечься с юной особой в поездке? Так вот, развлекайтесь, но не с этой.

— Я не имел в виду ничего такого, — тут же вспылил Торн. — Всего лишь хотел составить компанию за завтраком скучающей девушке.

— Это ей рассказывайте, — иронично хмыкнул Оникс. — А я таких, как вы, видел немало. Так что, давайте по-хорошему: идите мимо. И в сторону Магнолии даже смотреть не смейте. Иначе говорить будем по-другому.

С этими словами Оникс взял меня за локоть, вынудил подняться и попросту увёл из вагона-ресторана. Я могла бы воспротивиться, но на нас и так уже смотрели все собравшиеся, и устраивать скандал при таком количестве свидетелей показалось мне неправильным. Но вот собственное раздражение я сдерживала из последних сил, и с каждым мгновением оно нарастало всё сильнее.

Как только мы перешли в соседний вагон, я вырвала из захвата Оникса свою руку, обогнала его и решительно зашагала вперёд. Он не отставал. Но, когда я молча вошла в своё купе, этот негодяй бесцеремонно последовал за мной и сам закрыл за нами дверь.

— Как ты посмел выставить меня недалёкой наивной дурочкой?! — выдала я, резко обернувшись к нему. — Кто вообще дал тебе право влезать в наш разговор?! Этот мужчина просто сел за мой стол, потому что других свободных не было, и поддерживал ничего не значащую беседу.

— То-то ты слушала его с таким интересом и так ему улыбалась, — бросил в ответ всё такой же холодный и невозмутимый Оникс.

— А тебе какое дело, кому я улыбаюсь?! — выпалила я, скрестив руки на груди.

— Никакого, — сказал он в ответ. — Просто неохота потом вытаскивать его с голой задницей из твоего купе. А потом смотреть, как ты льёшь слёзы по собственной потерянной невинности, отданной первому встречному.

— Да за кого ты меня принимаешь?! — воскликнула я, даже ножкой притопнув. — Неужели я похожа на девушку лёгкого поведения?!

Он окинул меня холодным оценивающим взглядом и скрестил руки на груди.

— Ты похожа на капризную избалованную особу, которая плохо представляет себе реалии этой жизни. Остальное просто последствия.

После этих слов я вспылила ещё сильнее. Сжала пальцы в кулаки, на Оникса посмотрела, как на врага. И вдруг отчётливо ощутила, как ко мне тянется энергия. Она шла от леса, мимо которого ехал поезд, от земли под железной дорогой, от ветра, дующего снаружи вагона… от каждого человека в поезде. Она наполняла всё моё существо, готовая по первому же приказу обрушиться на того, кто посмел меня обидеть.

Кончики пальцев закололо, что было явным признаком грядущего срыва. Я понимала, что любое сказанное мной сейчас слово может обернуться катастрофой, тут будет достаточно даже яркой мысли. И это заставило меня взять себя в руки. Пришлось на несколько секунд опустить голову и зажмуриться. Но, когда я снова посмотрела на Оникса, то впервые увидела на его лице удивление.

— Ты настолько плохо контролируешь столь мощный дар? — спросил он негромко. Но в голосе не звучало презрения или упрёка. Один лишь интерес.

— Меня некому было научить. Практики магов тут не помогли. А найти преподавателя оказалось негде, — ответила я, медленно выдохнув. — Лучше уходи.

— Бешу? — спросил он с усмешкой.

— Бесишь, — не стала отрицать я.

— Хорошо, уйду. Но ты не выходи сегодня из купе. Еду в обед и на ужин принесут из ресторана прямо сюда. А когда будешь готова к продуктивной беседе, постучись к нам.

С этими словами он вышел и прикрыл дверь, а я рухнула на диван, стараясь расслабиться и отпустить скопленную энергию обратно в мир. Процесс этот был небыстрым и основательно выматывал. Дело бы существенно ускорилось, если бы я использовала заклинания, вот только они могли получиться пугающе мощными, заметными для любого мага в этом поезде. И во мне сразу распознали бы ведьму.

Чем это могло закончиться, даже думать не стоит, потому придётся сбрасывать силы медленно и долго. Зато безопасно. Но ничего, будет мне уроком. Странно, что я так легко сорвалась. Ведь давно поняла, что сильные эмоции могут спровоцировать мой дар, и обычно держала себя в руках куда лучше. Хотя, подозреваю, дело именно в Ониксе. По непонятным причинам, он вызывал во мне особенно острые реакции, и это при том, что был совершенно незнакомым, чужим человеком. Или же дело в его особой магии? Надо будет над этим подумать.