Академия нежити. Кафедра неприятных последствий

Татьяна Зингер, 2018

Могла ли я предположить, что на четвертом курсе магического университета: – начну воскрешать магов; – поучаствую в революции; – стану новой страстью могущественного колдуна и отвечу ему взаимностью? Что ж, добро пожаловать на кафедру неприятных последствий. Дальше будет хуже…

Глава 3

Когда первый шок прошел, я вспомнила о защите. В мою голову кто-то лезет, а значит, самое время вытурить его восвояси. От растерянности — что делать, как заставить голос замолкнуть — пальцы не слушались. Руническая вязь не давалась, вместо полотна из чистой магии в заклинание вплетались узелки и дыры. По неосторожности я вложила столько отклика, что волна энергии не только сковала меня силовой броней, но и разрушила все чары, наложенные на комнату. Залатанные магией занавески развалились на ошметки, открытый чемодан выплюнул из себя всю ту одежду, которую я не развесила на плечики, понадеявшись на сохранность в третьем измерении.

Зато за стеной послышался удар и визгливое:

— Ай!

Хм. Крадучись, я выскользнула в общий коридор, такой неоживленный, точно вымерший — ха-ха, — и постучалась в соседскую комнату.

— Закрыто! — буркнул тот самый голос, что визжал в моей голове.

Собственно, разрешения я и не спрашивала. Хватило одного пинка, чтобы хлипкая дверь слетела с защелки и распахнулась, позволяя мне войти в такую же маленькую комнатушку, как наша, разве что заставленную до предела алхимическими прибамбасами. Порошки и колбочки, развешанные под потолком коренья, реторты, внутри которых закипали жидкости. Дыхание сводило — так сух был воздух.

— Это ты удумала погостить в моей черепушке? — Я обратилась к девице, восседающей у стены и потирающей поясницу.

Она была худа, но одета в такую огромную толстовку, что казалась необъятной. Вся в черном, глаза подведены стрелками, в волосах выбеленные пряди.

— Слабенькая ты какая-то, и минуты ментального воздействия не выдержала, — ухмыльнулась новая знакомая. — Зато руны умеючи плетешь, прям моё уважение.

Голосок был тягуч и плавен, он дурманил, усыплял. От девицы исходил столь резкий магический фон, что я порадовалась силе своего щита — иначе бы меня опять атаковали. Сомнений не оставалось — передо мной банши собственной персоной.

— Спасибо, — ответила я, помогая девице встать, но глядя на неё с настороженностью. — Так что ты забыла в моей голове?

— Что тебя не устраивает, киса? Решила вот представиться, себя показать, на других посмотреть. — Банши осклабилась. — Ко мне соседок давненько не подселяли.

Кажется, я понимала, почему.

— Надеюсь, этого не повторится.

— А что ты мне сделаешь? — Девица расхохоталась и взмыла над полом. Её волосы взметнулись короной над головой. — Опять поставишь щит? Так я подстерегу тебя в час, когда ты не ожидаешь удара. Мне не нравится делить коридор с кем-то, особенно — с человеческими кусками мяса.

— Никаких щитов, ты что. Я просто вылью на тебя один из твоих растворов, — пожала я плечами и дернула банши за ноги.

Она рухнула на пол, в последнюю секунду успев выставить вперед руки. Но вместо того, чтобы разразиться руганью, засмеялась так пугающе, что мне захотелось поскорее убраться.

Ненормальная.

— Кстати, меня зовут Юноной. Мы подружимся, киса, если вы с подружкой-толстушкой, конечно, не сдохнете!

— Есть вариант, что сдохнешь ты, — мрачно добавила я, хлопнув дверью.

Так я познакомилась с первой и — как оказалось — единственной соседкой. Уже позже мы с Ритой узнали, что Юнона благополучно изживала всех девушек, подселенных в соседние комнаты. Кого-то травила, над другими измывалась ментально, третьим подкладывала мертвых ворон или крыс, писала на дверях кровавые угрозы.

Что до нас?..

Ну, мы нашли общий язык. Правда, не сразу.

Для начала Юнону пришлось умертвить…

***

Распрощавшись с неприятной соседкой, я выставила оберег — спасибо преподавателям за то, что вдолбили в меня безукоризненное знание рун — на нашу с Ритой комнату и задумалась. Чем бы заняться? Вернуться в комнату и попытаться уснуть как приличная девочка или пройтись по академии, раз уж магическая энергия во мне бурлит и плещется?

Решено, исследуем место, в котором мне либо жить, либо помирать.

Подробная карта обнаружилась в административном корпусе. Мамочки! Да это не высшее учебное заведение, а муравейник из ходов-выходов-лекториев и закутков. Изнутри академия соединялась крытыми переходами, потому все здания были объединены в одно. Вроде ничего сложного, но бесконечные переплетения галерей и коридоров вгоняли в тоску. Залы и кафедры располагались через то самое место, которое не принято упоминать в приличном обществе. Кабинет языковой культуры и — хоп! — рядом с ним химическая лаборатория. Зачем, почему, а главное — кто согласовал это безобразие?!

Кроме того, меня не покидало чувство, что я брожу по средневековому замку. Под современной обшивкой скрывалась старина, невероятная древность, пропахшая пылью и смертью. Непонятная тревога зашевелилась во мне, заворочалась дурным предчувствием. Моё чутье было обострено до предела, хотя разум подсказывал: опасаться нечего.

Первых студентов я застала в столовой, куда забрела чисто случайно, запутавшись в хитросплетении переходов. Да, контингент здесь был, мягко говоря, непривычный. Я изучала нежить по учебникам и кинофильмам, но чтобы так… на расстоянии вытянутой руки… встретить компанию зомби, одетых в модные джинсы и футболки со стразами. Зомби скрежетали зубами, скрипели костями и болтали о чем-то своем, не обращая на меня никакого внимания.

Обнаружились здесь и люди (хотя люди ли?), и особи, которых учитель по нежетелогии окрестил бы как «прочие твари»: крылатые и не очень, волосатые, хвостатые, чешуйчатые. Они поедали маковые плюшки, стучали по тарелкам ложками, хлебая суп, и выглядели как типичные студенты.

Я собиралась уходить, когда по плечу кто-то так по-братски стукнул, что я ойкнула и от боли, и от неожиданности. За спиной стоял парень приятной наружности, даже слишком приятной: зачесанные набок русые волосы, пронзительно зеленые глаза, округлые черты лица. Вид у него был максимально человеческий, толстовку украшала эмблема футбольного клуба. Ничто не выдавало в нем нежить — и потому он мне заочно понравился.

— Ты же новенькая, да? Из университета колдовских искусств? МУКИ, да?

На его губах расплылась довольная ухмылка.

— Угу.

— Приятно познакомиться. Антон. — Он подал мне ладонь, и я приняла рукопожатие.

— Ника.

— Очень аппетитное имя, Ни-ика, — протянул новый знакомый, не спеша отпускать мою руку.

В следующую секунду Антон улыбнулся сильнее, из-за чего верхняя губа несимпатично задралась, и наружу проступили острые как иглы клыки. Я отпрянула, охваченная гадливым чувством, но пальцы вампира сжали мою ладонь до хруста.

— Не бойся, я тебя не трону. У нас к тебе необычное предложение.

У этого кровососа ещё и раздвоение личности? Никого, подходящего под описание «нас», рядом с Антоном не стояло.

— Какое же? — процедила я, оглядываясь на полную существ столовую. Если понадобится, буду кричать, лягаться, плеваться ядовитой слюной (и пускай таковая у меня отсутствует), но живой не дамся.

— Такое, от которого ты не сможешь отказаться, Ника Миронова. Оно напрямую связано с твоей специализацией. Прикладная некромантия, не так ли? Не лучшая студентка на потоке, но по-своему талантлива.

Тревога усилилась, грозя перерасти в панику. Откуда ему известны эти подробности? Что-то нечисто. Сердце пропустило удар, энергия во мне взбунтовалась, готовая вырваться атакующими чарами. С другой стороны, не станет же он меня убивать при полной академии? Смертность тут, конечно, велика, но в основном от несчастных случаев — а не потому что одни студенты поедают других от скуки или голода.

В любом случае, соглашаться на сомнительные затеи в первый день обучения себе дороже.

— О, и не смотри на меня так глубокомысленно. Информаторов выдам только при очень близком знакомстве. Ну, так что, идем?

— Не идем. Рассказать тебе, куда можешь засунуть свои предложения? — выплюнула я.

Антон подался вперед, точно намереваясь накинуться и — в лучшем случае — придушить. Но затем склонил голову набок и понимающе кивнул. Напоследок он провел большим пальцем по вене, выступающей на моем запястье, и жестом изобразил раскаяние.

— Не смею более тревожить.

Когда я уходила из столовой, его липкий, испытывающий взгляд блуждал по моим лопаткам.

Так, хватит с меня сомнительных доброжелателей и откровенных недругов. С этой мыслью я отыскала кабинет комендантши. Та, выслушав мой рассказ ровно до момента знакомства с Юноной, страдальчески вздохнула и с фразой «Седьмой случай за год, не девочка, а катастрофа» подняла крышку ноутбука.

Чудненько! То есть они знали, что банши — особа дурная и вредная, но всё равно подселили нас к ней? Мол, чего бы и нет, делаем ставки, кто переживет обмен опытом, а кто поедет домой в гробу. Но моё возмущение прервал мобильный телефон, который зазвонил в ту самую минуту, когда я собиралась озвучить свое «фи» комендантше в особо нецензурной форме.

Хм, Рита уже встала? Не к добру это. Обычно она дрыхнет до победного, её даже будильник берет минуту на вторую, как только проснусь не только я, но и весь остальной этаж.

— Что-то случилось?

— Да, — подруга жалобно всхлипнула. — Возвращайся.

— Что-то не так?

— Всё так! Только вот… Я отравила нашу соседку. Насмерть.

На моё изумленное «Э-э-э» ответом стали короткие гудки.

— Кажется, я подобрала вам новое жилище, — сказала комендантша.

— Возможно, оно не понадобится, — загадочно произнесла я, поднимаясь.

Юнона лежала на моей кровати — ну, разумеется, не станет же Рита класть отравленную девицу на свою, — бездыханная, хоть закапывай. Кожа её посерела, губы слились с тоном лица, щеки впали. Скрестить руки на груди — вылитый покойник. У стола валялась откупоренная баночка, и запах в комнате стоял специфический: горьковато-сладкий, травяной.

Перепуганная Рита ходила кругами от ванной комнаты до окна и причитала:

— Это конец, это полный кошмар! Всё, меня отчислят! Посадят!

Меня она не заметила, увлеченная своими страданиями.

Я двумя пальцами взялась за донышко банки и рассмотрела содержимое на свету: коричневый порошок с серебристым отливом. Что-то ядовитое, без сомнения. Дурное предчувствие окончательно укрепилось и замаячило вполне реальным уголовным сроком за убийство с использованием оккультных смесей. От десяти лет лишения свободы до пожизненного без права на амнистию.

Прекрасное окончание дня.

— Что ты натворила?..

Рита только теперь заметила моё присутствие и усиленно замотала головой, точно пытаясь оторвать ту от туловища.

— Я не специально.

— Не специально траванула нашу соседку? — тактично уточнила я и прислушалась к дыханию Юноны.

Глухо.

— А чего она выпендривалась?.. Полезла ко мне со своими воплями, ну я и пригласила её сюда, чтобы пообщаться как чародей с чародеем.

— И?

Видимо, мой щит слетел, и неугомонная банши вздумала оторваться на Рите. Посмертный розыгрыш, так сказать.

— Слово за слово… Короче, я бросила ей в лицо концентрированную драконью пыль, — смутилась моя подруга-травница. — Я ж не знала, что она такая восприимчивая. Должна была уснуть, а она… умерла?

Я приложилась ухом к груди Юноны, пальцем нащупала венку на её шее. Ничегошеньки. Дыхания нет, как и других признаков жизни.

Хм.

Признаки жизни.

— Ну что, пакуй чемоданы, подруга, поедешь на Колыму. — Я отряхнула ладони от невидимых соринок и плюхнулась на кровать Риты прямо в кроссовках. — Навещать тебя не буду, уж не обессудь, но передачку соберу. Ты как относишься к сгущенке?

Рита побледнела и безмолвно осела на стену. В заплаканных глазах появилось отчаяние.

Конечно, откуда ей, благопристойной травнице, знать про то, что нежить в принципе не дышит. Ей незачем. Драконья пыль подействовала на её физическую оболочку, вошла в реакцию с магическими циклами, отвечающими за существование, и приостановила их.

Я провела растопыренной ладонью над телом банши, сканируя то. Показатели в норме.

— Не переживай, отравительница. Через час наша красотка очнется куда злее прежнего, — резюмировала с ухмылкой.

— Ты ее оживила?! — Рита ахнула. — Спасибо тебе, Ника! Ты — чудо.

— Ага, я — чудо, и я иду спать. Постарайтесь сильно не шуметь.

— В смысле, спать?! Подожди! Мне-то что делать? — Подруга захлопала ресницами.

Уже уткнувшись носом в подушку и замотав себя в одеяло как в кокон, я буркнула:

— Что угодно, главное — тихо.

Разумеется, выспаться не удалось. О пробуждении банши я догадалась по крику — вполне реальному, исторгаемому разинутой пастью нежити. Юнона нечленораздельно вопила, надвигаясь на Риту, а та вооружилась баночкой с драконьей пылью и грозилась «опять укокошить неадекватное чудовище». Я села по-турецки, уперла локти в колени и горестно попросила:

— Можете успокоиться?

Обе скандалистки от внезапности момента уставились на меня во все глаза.

— Ритуль, опусти, пожалуйста, банку. — Подруга нехотя исполнила требуемое. — Юнона, я предлагаю заключить мирный договор.

— С тобой, киса? — банши поморщилась, словно съела целый лимон.

— С нами. Сколько в тебе единиц чистой магии?

— Так я тебе и сказала, — хмыкнула она, тряхнув гривой волос.

— А во мне двести шесть. В моей подруге, — пальцем указала на Риту, — двести тридцать три. Я права?

Та утвердительно качнула головой.

— В тебе же, по моим ощущениям, не больше сотни. Твой магический ресурс ничтожно мал, как и сила твоих чар. Ты выдохнешься быстрее, чем любая из нас.

— Лжешь, — скрип зубами.

— Проверим?

Юнона не ответила, просто бахнула по мне каким-то разрушающим заклинанием. Кожу кольнуло тысячей игл, но я отвела удар в сторону и без особого труда выставила заградительный щит. В голове разлилась пустота, все ненужные мысли скомкались, переводя разум в боевой режим. Любой начинающий некромант в курсе: концентрация важнее всего.

Я не собиралась атаковать. Неспешно сминала заклинания, которые банши лепила одно за другим. Мы столкнулись основательно и надолго. Ярость и безразличие. Пыл и спокойствие. Заискрил воздух маленькой комнатушки. Рита благоразумно скрылась в ванной комнате. Если некромантов учили концентрации, то травников — умению незаметно слинять куда подальше, пока не задело взрывной волной.

Наконец, Юнона иссякла как магически, так и физически.

Война окончена.

Я отвела взгляд к окну. За стеклом расцветала метель, и белые хлопья снега укрыли бетонную стену, ложились пушистым налетом на подоконники. Под натиском ветра гнулись деревья. Необузданная красота манила к себе, притягивала.

— Вот это да! Ты мне нравишься, киса, — сказала вдруг Юнона вместо того, чтобы признать поражение.

— Ты мне — нет, но я предлагаю мир.

В знак согласия она протянула руку с выкрашенными в иссиня-черный цвет ногтями. Её кожа была холодна, зато лицо озарила теплая улыбка.

— Не хотите завтра выйти в город? Покажу вам наше захолустье.

— Посмотрим, — ответила я одними губами.

Когда Юнона, хохоча, ушла, я откинулась на подушке, изнеможенная до предела. Источник магии был почти пуст, кости ломило от выброса энергии и недостатка сна. По лбу скатывался липкий пот, перед глазами плыло. Рита боязливо выглянула из ванной и показала мне большой палец.

— Повторяю: ты — супер!

— Угу, — согласилась я и, прикрыв на секундочку веки, уснула мертвецким сном.

…Сквозь сон мне почудились шаги и дыхание над ухом. Показалось? Должно быть.

Но вдруг чьи-то вполне реальные пальцы коснулись щеки, прочертили дорожку от губ до ключиц. Мои ресницы дрогнули, и я разлепила веки, чтобы встретиться с взглядом похитителя: тяжелым, засасывающим, неотрывным. В его глазах сгустилась тьма. Мой рот оказался зажат мощной рукой — ни выдохнуть, ни вскрикнуть. К носу поднесли тряпку, остро пахнущую зельями.

«Да что за… Опять?!», — успела ругнуться я, когда комната поплыла, а веки слиплись.