Стилист из другого мира

Татьяна Захарова, 2023

Засунуть меня, стильную блондинку и бьюти-блогера в мир, где практически нет косметики? Да ещё и в рыжее недоразумение необъятных размеров? Это точно издевательство! Хотя… погибнуть в самом расцвете жизни ещё обиднее. Так что вытираем сопли и вперед – на пробежку! И тело в форму приведем, и косметику создадим, и отцу с семейным бизнесом поможем. Главное с вирой разобраться и подруг найти.

Глава 5

Мы с Фредерикой продолжили дискуссию о травах, хотя я во многих вопросах откровенно плавала. Фредерика же с удовольствием восполняла пробелы в моих знаниях. Так что, увлекшись, я даже не сразу уловила напряжённое молчание сестры. Вопросительно приподняла брови, заметив её хмурый взгляд.

— И когда ты, сестрица, стала таким специалистом по травам? — с плохо скрытой иронией спросила Ребекка.

— Да какой же я специалист? — тут же возразила я и мысленно выругалась. Видимо, Анни раньше травами не интересовалась. Так откуда у меня могли быть знания о травах? Прикинула варианты и выдала оптимальный, мысленно скрестив пальцы на удачу. — Я не так давно нашла в маминой библиотеке интересную книжку о полезных растениях, вот сейчас изучаю её на досуге.

Ребекка ведь наверняка не знает перечень всех книг досконально. К тому же чисто теоретически такой фолиант действительно может там быть.

Сестрица многозначительно кивнула и, кинув на будущую свекровь опасливый взгляд, предпочла замять тему.

— Фредерика, может вам ещё чаю? Или пирожных?

— Спасибо, Ребекка. — Женщина улыбнулась. — А что это Анни ничего совсем не ест?

Я демонстративно глотнула пустого чая.

— Я уже наелась, благодарю.

К тому же Карла «забыла» на десерт подать фрукты. И да, я знаю, что вечером их есть нежелательно. Но всё же они намного лучше, чем пирожные.

— Ребекка, мне Михель все уши прожужжал о том, как ты красиво играешь на пианино. Исполнишь что-нибудь нам?

Так вот для кого это пианино! А я думала, оно Лореляй принадлежит.

— Михель сильно приукрашивает мои возможности, — зардевшись, возразила Ребекка, но всё же направилась к инструменту.

Я с интересом начала прислушиваться к мелодии. Странно, в этом мире явно не было наших композиторов, однако мелодия казалась мне неуловимо знакомой. Вскоре в гостиную на звуки пианино подтянулись мужчины. Так что овации Ребекке достались громкие. Что сказать? Она действительно хорошо играла.

— Очаровательно, — прокомментировала Фредерика.

— Меня мама учила играть, — с грустной улыбкой молвила Ребекка.

— Мне очень жаль, — пробормотала женщина. — Михель рассказывал нам, что ваша мать погибла от чёрной лихорадки пять лет назад. Страшное было время.

— Да, папа тогда отослал нас в деревню к своим родителям. И только это нас спасло.

— Но что же мы о грустном говорим в такой день? — вмешался Лукаш преувеличено бодрым голосом. — Ребекка, доченька, прошу сыграй ещё что-нибудь. Так редко выпадает возможность послушать хорошую музыку.

И Бекки поспешила исполнить его просьбу. Разошлись гости только через час, когда я уже конкретно устала и начала обдумывать план побега, благо он не пригодился. Проводив гостей, мы помогли Карле убрать со столика в гостиной. Ребекка демонстративно не разговаривала со мной.

— Что случилось, Бекки? — прямо спросила я, устав от её фырканья.

— Зачем ты так старалась понравиться Фредерике? Думаешь, это как-то поможет заинтересовать Михеля?

Я округлила глаза в шоке от её предположения.

— Не говори ерунду, — отмахнулась я. — Если не заметила, я с Михелем за ужином почти не разговаривала.

— Заметила, — так же ехидно ответила сестрица. — Это новая тактика такая? Пытаешься казаться умнее, чем ты есть?

А вот это уже хамство! Какая бы не была Анни, так говорить никто не имеет права! Я прищурилась, изучая Ребекку. Парочку её болевых точек я уже нащупала, но начинать войну не спешила.

— Остынь, сестрица, — с холодком посоветовала я. — А потом мы поговорим. И я даже расскажу тебе, как действительно можно понравиться Фредерике.

— И что ты можешь мне рассказать, маленькая эгоистка? — снова фыркнула Ребекка.

А я просто развернулась к выходу и уже шагнула, но тут же остановилась.

— Карла, вы завтра на рынок во сколько пойдёте?

— Так с утра, госпожа Аннет.

— Разбудите меня за полчаса, чтобы я успела собраться. Мне нужно кое-что присмотреть для себя, — попросила я. А точнее разобраться с местными ценами на продукты, чтобы сориентироваться по стоимости завтрака в гостинице. Карла заверила меня, что обязательно разбудит.

Шагнув к столу, ухватила грушу и направилась к отцу в кабинет. Спать ложиться в ближайшее время я не намерена. Так что перекус мне понадобится.

Коротко стукнув в дверь, я заглянула внутрь.

— Пап? — позвала задумавшегося мужчину (надо же, меня уже не корёжит). Он тут же встрепенулся. — Я за счётными книгами.

— Конечно, дорогая, проходи. — Эгмонт улыбнулся мне. И, достав из ящика стола две книги, протянул их мне. — Это по «Семи ветрам», а это по второй гостинице для сравнения. В них данные за прошлый и этот годы.

— Спасибо.

— Анни, — остановил меня отец, когда я развернулась к выходу. — Ты сегодня была такой молчаливой за ужином… И даже рисунками своими не похвасталась перед гостями. Это из-за Михеля? Ты его действительно любишь?

— Уже не знаю, — честно ответила я. Что-то было настораживающее в моих чувствах к жениху Ребекки. И единственное объяснение, которое приходило в голову, было даже для меня странным. Сердце, что досталось в наследство, слишком привыкло его любить. Поэтому я так на него реагирую. Но ничего, отучу сердце от этого. Главное мне сейчас держаться от Михеля подальше. Заметив встревоженный взгляд отца, я улыбнулась ему. — Но всё будет хорошо, пап. Обещаю.

Я чмокнула его в щёку и, пожелав спокойной ночи, побежала к себе в комнату. Очень хотелось снять корсет и вообще избавиться от тяжёлого и непривычного наряда. Поэтому я в первую очередь озадачилась переодеванием в сорочку и халат.

А потом засела за счётные книги по гостиницам. Цены на проживание отличались, видимо, из-за местоположения. Моя гостиница находилась почти в центре города, и цены, естественно, были выше. Обе небольшие, в каждой всего по двадцать номеров. Но если в «Привале странника» часто аншлаг, то в «Семь ветров» селились неохотно. И, думаю, причина не только в стоимости. Возможно, у «Привала» проходимость больше или конкурентов меньше. Судя по записям, столовая там функционирует. Затраты на горничных и портье практически одинаковые. Жалование составляет один золотой. Тариф на проживание в «Привале странников» не менялся уже полтора года и составляет пятнадцать серебряных монет в сутки. В «Ветрах» Эгмонт постепенно снижал плату с двадцати пяти до двадцати серебряников. На последней цене снижение остановил, хотя менял до этого примерно раз в квартал. Есть определённая планка, ниже которой нельзя опускать стоимость? Скорее всего. Но как тогда быть с летней скидкой? Надо думать.

Также заметила по отчётам столовой гостиницы «Привал», что они работали в ноль. То есть цели заработать на питании не было, хотя возможность есть. Средний счёт за обед или ужин 5-7 серебряников. Учтём.

Изучив счётные книги, посмотрела на выданные отцом талмуды. «Финансы и налоги» не вызывали оптимизма. Поэтому я решила начать с записок путешественника. Нашла по оглавлению столицу Броссары, Адалстан, и погрузилась в чтение. Как и думала, Август (автор книги) в первую очередь обращал внимание на удобное расположение гостиницы и уют внутри. Из чего состоит этот уют в отелях? Доброжелательный персонал, чистота номеров и приятные запахи. Как кинестетик я всегда акцентировала внимание на ощущениях. Так что завтра надо будет проверить в гостинице все три показателя.

Закончив с изучением столицы в «Записках», снова покосилась на первый том несомненно полезного чтива. И как примерный студент решила отложить его на потом, а пока поискать в библиотеке Лореляй книгу по полезным травам. Нужно было озаботиться «алиби» перед Ребеккой на случай расспросов. Поэтому, захватив светильник, я направилась в будуар матери Аннет. Далеко не сразу нашла стеллаж с «учебной» литературой. Он располагался в дальнем углу, пара полок в шкафу была заставлена детскими книжками: букварём, сказками, начальной арифметикой, географией и биологией. Книгу по растениям я нашла на четвёртой полке сверху. И, видимо, пока перебирала библиотеку, в голове постепенно оформлялась идея, чем занять помещение столовой после завтрака: примерно с двенадцати часов там можно организовать читальню. Не знаю, как тут с общественными библиотеками, но эти книги не должны пылиться без дела. Идею нужно ещё хорошо обмозговать, но мысль, как мне кажется, стоящая.

Вернувшись в комнату с талмудом по растениям, я записала последним пунктом идею с читальней. Полистав принесённую книгу и убедившись, что в ней есть упоминания алоэ вера и крапивы, я отложила книгу в сторону. И всё же взялась за «Финансы и налоги». Правда, сначала расправила постель. Розовое покрывало аккуратно сложила и отправила на трюмо. Бежевый комплект портьер с покрывалом оставила на завтра, оценив высоту потолка (явно нужна лестница или стремянка).

Время перевалило далеко за полночь, когда я улеглась в кровать с книгой. Так что ничего удивительного в том, что вскоре задремала, не было. Противилась сну я недолго: зубодробительные формулировки в тексте навевали тоску. Отложив книгу на тумбочку, на автомате загасила светильник и провалилась в сон.

И именно тогда подсознание вытащило на свет воспоминания Анни. Счастливое детство, которое закончилось на рассвете девичества, когда от лихорадки погибла её мать, Лореляй. Именно это событие и повлекло катастрофические последствия. Развивающийся магический дар Анни замер в одной поре, то есть на весьма низком уровне. А дальше — хуже. Эгмонт был занят двумя гостиницами, наверное, только после смерти Лореляй он понял, как она ему помогала с бизнесом. Ребекка была поглощена собой и на младшую сестру не обращала внимания (подростковый возраст во всей красоте). Заботу об Аннет взяла на себя старая нянюшка её матери. Тем летом во время чёрной лихорадки погибли и родители Лореляй, а Волда осталась без крова. Долго она не прожила, всего пару лет. Но после её гибели у Анни всё смешалось в голове. Криками и слезами она добивалась внимания родных, и в итоге превратилась в весьма капризного и эгоистичного подростка. Недостаток положительных эмоций компенсировала пирожными и булочками, не замечая, как полнеет от них. Когда же дела в гостиницах пошли не очень и отец объявил, что надо сократить штат слуг, Аннет закатила настоящую истерику. Ребекка пообещала ей, что сама будет заботиться о её нарядах и причёсках не хуже личной горничной Марлен.

А полгода назад в их жизни появился Михель. Обходительный и привлекательный юноша завладел всеми её фантазиями. И Аннет влюбилась в него без памяти, принимая всерьёз его знаки внимания, будь то новые краски для её художеств или конфеты. Его общение со старшей сестрой воспринимала как дань вежливости. Поэтому предложение, озвученное Михелем в кафе, стало для неё ударом. На эмоциях забралась на перила моста… Подоспевший отец вроде уже уговорил её перелезть обратно, но Аннет неудачно зацепилась юбкой за каменный выступ и свалилась в реку. Не умея плавать, она сразу наглоталась воды и начала тонуть. Да ещё и тяжёлое платье тянуло её вниз, хотя Анни отчаянно сопротивлялась. Несмотря ни на что, она хотела жить, но было уже поздно.

Судорожно вздохнув, я проснулась и резко села на кровати. И тут же закашляла, невольно вспоминая нехватку воздуха после переноса в это тело. Судорожно вздохнула и медленно выдохнула. И так несколько раз, пока дыхание не выровнялось.

Снова вспомнила сон и чуть не расплакалась. Вот теперь мне было жаль Анни. А ещё подспудно возникло ощущение неправильности происходящего. Аннет не меньше меня хотела жить, так почему её тело я заняла? Или её смерть была предрешена, а я не должна была погибнуть? Тем не менее я порылась в недрах своей души в поисках постороннего присутствия, но ничего лишнего не нашла.

Как бы там ни было, я рада, что воспоминания вернулись. Знала бы, что так произойдет, ещё бы днём вздремнула. Впрочем, ничего критичного я вчера не сделала, всё вписывается в рамки, озвученные отцу. Чуть не погибнув в реке, я намеревалась кардинально изменить свою жизнь.

За окном уже рассвело, поэтому решила не разлеживаться. Умываясь, я вспомнила, что вчера так и оставила «рабочие» платья на чердаке. Да и в принципе его ещё не полностью обследовала, а значит, сейчас займёмся именно этим. Талмуд «Финансы и налоги» подождёт. В конце концов, я непонятные вопросы могу у отца уточнить.

Надела коричневую юбку и кремовую блузу, а после занялась примечательным корсетом. Он плотно облегал талию, а вот бёдрам придавал объём, делая мою фигуру более пропорциональной. Ремешок на талии давал возможность утянуть именно её. Плюс ко всему по нижней кромке были пришиты симпатичные кремовые кружева, делая наряд немного праздничным. Волосы заплела во французскую косу и тут же выпустила локоны по бокам, чтобы массивные плечи не так бросались в глаза. Ещё раз оглядев себя, пощипала щёки, чтобы исчезла неприятная бледность. А вообще надо днём позагорать в саду. Аннет, то есть мне, загар должен пойти.

Заправила постель бежевым покрывалом и, посмотрев на портьеры, поморщилась. И от вас избавлюсь. Оглядела розовые платья в гардеробе. Вот куда их сложить? Поискать чемодан?

На чердаке я снова вернулась к сундукам Лореляй. Те платья, что были мне пока малы, отложила в один ларь. Праздничные наряды сложила в другой сундук, рабочие — в корзину. Оглядевшись, обнаружила вместительный саквояж. Прихватив его и корзину, спустилась обратно в свою комнату. Освободила пару вешалок от розовых платьев и повесила на них новые наряды. Сами платья аккуратно сложила и впихнула в саквояж. Больше двух не влезло, но это не страшно — буду просто постепенно сбывать их в магазины.

Я уже направилась обратно на чердак, но в дверях столкнулась с Карлой.

— Доброе утро, — поздоровалась домработница. Я ответила любезностью. — А я как раз за вами шла, вчера просили вас разбудить.

Я кивнула и тут же услышала заунывное урчание собственного желудка. До этого на голод старалась не обращать внимания, но сейчас… Чуть не обогнала Карлу на лестнице. Вечером я вспомнила всё, что знаю про завтраки, включая поговорки, поэтому решила позволить себе небольшие послабления.

— А что на завтрак будет? — спросила я Карлу, едва оказалась на кухне.

— Кашу овсяную я уже поставила вариться. Ещё планировала блины испечь, — призналась она. И я тут же почувствовала, как рот заполняется слюной.

Сразу признаюсь, готовить в родном мире я не особо любила. Но пару любимых блюд делала на пятёрку с плюсом. Блинчики были одним из них. В то же время основным блюдом на завтрак решила сделать омлет с зеленью. Пока Карла замешивала тесто, я мелко порубила зелень и начала взбивать яйца с молоком. Однако, увидев, как Карла заливает на сковородку тесто, я так и замерла с венчиком в руках. Это ж не блинчики, а панкейки какие-то!

— Стоп! — не подумав, выпалила я. Увидев круглые глаза кухарки, взяла себя в руки. Аннет заглядывала на кухню только за внеочередным пирожным, поэтому мне умничать нельзя. Специально же уточняла у Карлы рецепт омлета, чтобы не блеснуть случайно непонятно откуда взявшимися знаниями. — Карла, а можно я попробую по-другому пожарить блинчики? Хотя бы лично для себя пару штучек?

— Как пожелаете, госпожа, — с тщательно скрываемой иронией ответила Карла.

Я, уже не слушая её, достала сковородку для омлета (ненавижу овсянку!) и поставила её на огонь. Интенсивно размешала яйца с молоком, добавила зелень, снова размешала. И вылила на сковородку полученную смесь. Карла уже сняла второй блин, когда я забрала у неё половник. Зачерпнув тесто, аккуратно распределила его тонким слоем по всей сковороде и поставила на огонь. Вышло немного кривовато: не привыкла я к чугунным сковородам. Но, как говорится, первый блин часто выходит комом (у меня ещё не так печально). Приготовив таким образом пять блинчиков, я отдала сковороду кухарке. А сама смазанные маслицем кругляши свернула вчетверо и накрыла тарелкой, чтобы не так быстро остывали. К этому времени омлет уже подошёл. Я отставила его на подставку, а сама начала доставать тарелки для сервировки стола.

Подошедшая Ребекка с удивлением оглядела меня, но от комментариев воздержалась. Вдвоём мы быстро накрыли на стол. Карла к тому моменту закончила с блинами. Тесто на последний блинчик осталось совсем немного, и она приготовила его моим способом, тут же смазав маслом.

Свой завтрак я отнесла на стол сама. Карла принесла сначала кашу, а потом панкейки, среди которых не было того тоненького собрата. Сама решила попробовать?

Отец только брови приподнял, заметив различия в наших завтраках.

— Я попробовала блинчики немного по-другому испечь, — прокомментировала я. — А овсянку никогда не любила, поэтому и приготовила себе омлет.

И в этом мы с ней были солидарны: Аннет её тоже ненавидела.