Записки из Срединного царства

Татьяна Жяудятовна Калинина, 2020

В произведении описывается жизнь преподавателя русского языка в столице провинции Хэбэй (КНР). Благодаря предельной откровенности и особому художественному стилю книга дает возможность заглянуть не только в запретные уголки китайской современной действительности, но и открывает душу русского человека: учителя, женщины, многодетной мамы. Примечание. PDF-файл скачивать не рекомендуется – иероглифы там отображаются некорректно.

День шестой, насыщенный, «сусанинский»

Опять солнце. На этот раз не жгучее, а веселое. Осталась свежесть от дождя и неисполненные планы. Сегодня нас ждал древний город Чжэндин (正定). Но сначала нужно было как-то заказать бутилированную воду, и я здорово переоценила свои познания в китайском, ибо решила сделать заказ по телефону. Наверное, расчет был на то, что услышав фразу «мы — русские», поставщик воды сам обо всем остальном догадается. Но, видимо мой зазубренный из нескольких фраз китайский вдохновил собеседника, и он начал задавать то ли уточняющие, то ли наводящие вопросы, пытаясь осуществить нереальную для меня коммуникацию. Я держалась как последний двоечник в погоне за незаслуженной тройкой. Но результатом многочисленных попыток поддержать разговор был неизменный «тинг бу донг»^[4]. А потом меня озарило. Всю эту китайскую бамбарбию-кергуду можно превратить в дешифруемое послание, если оно будет записано величавыми в своем пиктографическом одиночестве иероглифическими письменами. Сообщение с воплем о русской жажде полетело на другой конец волны и вернулось с вразумительным, но очень неопределенным ответом, дающим, однако, определенную надежду на гонца с водой.

От напряженного ожидания русское запасливое сознание вместо вежливых приветствий выдало неожиданное: «А можно две бутылки?» Восполнив необходимые на случай черного дня или атомной войны запасы воды, мы включили навигатор и отправились в увлекательное приключение, не забыв, однако, сделать уже традиционную остановку у китайского мастера по изготовлению дубликатов ключей. Забегая вперед, скажу, что и эта четвертая его попытка оказалась неудачной. Чертов ключ! никак не хочет клонироваться!

Ведя следствие по делу на соответствие ровной зеленой линии навигатора кривоватым китайским трущобам, переходящими в грядущую роскошь недостроенного небоскребного жилого фонда, мы колобками выкатились на широкий проспект, где впервые испробовали на себе дружелюбный китайский общественный транспорт.

Дружелюбие проявилось в отгадывании нашей национальной принадлежности, нескрываемом любопытстве и искреннем желании помочь заблудшим овцам. В веселой компании беспокойного водителя и зайцевато-лукавых пассажиров мы достигли места назначения и влились в нужное стадо, устремившееся к красотам древнего города.

Все, на что нам хватило сил и времени этого дня — молнией пролететь по его прямой и бесконечной центральной улице. Удивителен серый цвет древних построек Китая. Он не кажется скучным и монотонным. Низкорослые традиционные домики в исключительно серой палитре, как загрунтованный холст, расцвечиваются радугой выложенных перед их входами товаров и сувениров. Дворец окружен стеной с продолжительной смотровой площадкой, поэтому вы получаете два в одном: кусочек Тяньаньмэнь^[5] с вкраплением Великой китайской стены. Плюс к этому действующий буддийский монастырь и пара пагод.

В монастыре шла служба, значение которой понять было сложно, несмотря на очень длительное подглядывание. По-моему, там несколько женщин крестились в буддизм. Интересно поглядеть на верующего человека при исполнении. Если поменять декорации, язык и одежду, то увидишь тех же прихожан и насельников православного монастыря: кто-то вовлечен в пучину важного и ответственного таинства, кто-то впал с молебенный транс, другие, не такие укорененные, стоят в напряжении, соблюдая приличия момента; один монах зевает во весь рот, а другой, очень старый, с легкостью твердит все молитвы чуть ли не вперед ведущего, своей умиротворенной улыбкой показывая, насколько глубоко он свыкся с многократно происходящим, настолько, что это стало его песней, дыханием и жизнью.

Трудно представить, как великолепие воссозданной древности Чжэндина выглядит при ночной подсветке! В таких местах китайцы любят устраивать Новый год каждую ночь. Фонарики, лампочки и гирлянды повсюду: на деревьях, в ступенях лестниц, у каждого здания, в основании фонтанов, медузовидными семенами священного дерева свисают над головой. Они так щедро подарены любимому Чжэндину, что хочется оценить уровень размаха. Просто необходимо приехать сюда вечером!

Губка сознания ненасытна, чего не скажешь о внутреннем шагометре. Но вернула нас домой вовсе не усталость, а разряженная батарея телефона. Не беда, что нечем стало фотографировать, гораздо страшнее, что не осталось ориентиров обратной дороги. Скрытый в подсознании архетип Сусанина злонамеренно высадил нас не на той остановке и повел в бесприютные пустыри бескрайней стройки. Мы вовремя опомнились, что находимся на вражеской территории. А не то закончился бы наш культурный досуг ночевкой в недостроенном доме в таре из-под цемента вместо спального мешка. Редкий гость дойдет до середины китайской стройки и не заблудится!

Вернувшись на круги своя, наш маршрут привел нас в места злачные и товароизобильные. Есть в Китае удивительный феномен: ранний утренний или ночной полустихийный (и, конечно, нелегальный) рынок, на котором мы поняли, что абсолютно зря ходили в супермаркеты. Теперь, если что, мы знаем, куда украдкой сходить в сумерках, чтобы вкусно и дешево покушать.

Примечания

4

听不懂 — не понимаю.

5

Центральная площадь Пекина, считается самой большой в мире.