Метро 2033: Джульетта без имени

Татьяна Живова, 2015

«Метро 2033» Дмитрия Глуховского – культовый фантастический роман, самая обсуждаемая российская книга последних лет. Тираж – полмиллиона, переводы на десятки языков плюс грандиозная компьютерная игра! Эта постапокалиптическая история вдохновила целую плеяду современных писателей, и теперь они вместе создают «Вселенную Метро 2033», серию книг по мотивам знаменитого романа. Герои этих новых историй наконец-то выйдут за пределы Московского метро. Их приключения на поверхности Земли, почти уничтоженной ядерной войной, превосходят все ожидания. Теперь борьба за выживание человечества будет вестись повсюду! Северо-запад Москвы. Отрезанный от остального Метро кусок Серой ветки между Петровско-Разумовской и Алтуфьевом. Почти двадцать лет прошло с того дня, как полчища крыс уничтожили Тимирязевскую и Дмитровскую, но люди по-прежнему избегают этих печально известных мест. Даже самые отважные сталкеры, даже самые отчаянные мародеры стараются не заходить сюда. Эти места безлюдны. Но… они отнюдь не безжизненны! Они – территория воинственных, не боящихся радиации мутантов-ратманов, ревностно оберегающих свою часть Метро от людей. И горе тому человеку, кто окажется в их владениях и попадет им в лапы! И вот в эти опасные и запретные для людей земли отправляется сталкер Восток с заданием от ученых Полиса раздобыть и доставить им живого ратмана.

Глава 2

Крыся

«…охваченные странным бешенством огромные крысы вышли из подземелий, и были их тьмы несчитаные. Они хлынули в сторону Кольца, сметая на своем пути все живое. Пала Тимирязевская, за ней — Дмитровская… На Савеловской люди смогли их остановить, и крысы ушли обратно в свои норы.

Но часть серой орды направилась в другую сторону — к Петровско-Разумовской и дальше. До Алтуфьева добрались не все — большую часть крыс удалось остановить и рассеять еще в районе Отрадного, но и там, где они прошли, остались смерть, хаос, ужас…

А потом пришла болезнь. Те, кто выжил после нашествия крыс, — заразился, ибо все они были покусаны крысиными зубами. Несчастные пытались спастись, получить помощь у других станций — их всех расстреляли на кордонах, дабы не допустить распространения заразы. Те, кто избежал пули, вернулись на свои станции. Те из них, кто сумел как-то побороть болезнь и выжить, — изменились. И это уже были не люди. Это уже были скавены.

…Мы стали похожи на тех, кто прекратил наше существование в качестве людей. На крыс. Правда, не так уж сильно конечно же, но все же… Так, кое-какие черты во внешности тех, кто перенес эпидемию тяжелее всех, и тех, кто родился уже после нее. А люди, наши прежние сородичи, сочли, что мы стали чудовищами, и отвергли нас, когда мы оказались в беде и нуждались в их помощи. За это мы и ненавидим людей. Во всяком случае, так говорят вожди общин и старейшины кланов, и лю *зачеркнуто* многие с ними согласны. Люди тоже нас ненавидят — потому что мы другие. Мы — нелюди, кровожадные мутанты, которых надо убивать без пощады и жалости. Во всяком случае, так кричал один пойманный в перегоне пленник, когда его притащили на станцию и мучили, прежде чем убить. Душераздирающее зрелище. Я ушла, чтобы не смотреть на это и не слышать его криков.

…Слово «скавен» в отношении того, кем мы стали, было некогда произнесено одним юношей с Отрадного. Никто уже не помнит его имени, говорят только, что Наверху, до Удара, он был разработчиком компьютерных (знать бы еще, что это!) игр… Означало это слово «человек-крыса». Слово прижилось, разлетелось по Линии, и так мы стали скавенами. Впрочем, как оказалось, люди зовут нас крысюками, но это прозвище нам не нравится. Мы же не полностью крысы!..

Кстати, мы их едим. В смысле — крыс едим, а не людей… Хотя, что-то такое я слышала на эту тему… Кажется, в Алтуфьеве дело было, но в Алтуфьеве вообще всякие отморозки живут, которым и закон не писан, не то что у нас на Петровско-Разумовской или, тем более, в Бибиреве! Может, и правда ели, я не знаю… Кстати, интересно, а где это алтуфьевские в своих краях людей нашли? Может, добытчик (или как их еще называют люди — сталкер) какой с соседней ветки забрел?..

…На всех станциях нашей Линии — даже на неглубоких — есть массивные гермоворота. Вообще-то, они призваны защищать укрывшихся Внизу от радиации, но мы, скавены, этой радиации, кажется, нахватались за эти годы уже столько, что не замечаем ее. Так что Ворота по большей части служат нам защитой от всяких тварей, охотящихся Наверху. Ну и от людей, разумеется. У нас перед людьми, правда, есть преимущество: мы можем ходить Наверх безо всяких там защитных костюмов и масок. Однако, как и люди, мы тоже выходим по ночам и стремимся перед рассветом вернуться обратно, Вниз. Но не из-за радиации — из-за слепящего света, которого наши привыкшие к тьме подземелий глаза не выдерживают. Зато мы отлично видим в темноте, а людям приходится пользоваться фонарями!..»

(Из старого, конца 2020-х гг, дневника Крыси)

* * *

«…Возлюбленная, милая Джульетта,

Зачем сейчас твой лик так холодно-бесстрастен?

Ужели бледнокрылый демон смерти

Зачаровал тебя своею темной властью?

И вот, в чертогах вечной темноты,

В юдоли призраков, костей, червей и тлена

Недвижна, но жива томишься ты

В тенетах тяжкого дурманящего плена.

Но нет! Тебя ему не уступлю!

Не прикоснется нечисть к милой стану!

И пусть смертельных чар я не остановлю —

Я не уйду. Я здесь, с тобой останусь!

Рожденный под злосчастною звездой,

Отрину мир, как плод гнилой и перезрелый,

Здесь обрету желанный свой покой,

Стряхнув, как старый плащ, земное тело…

Последнее объятие — прими!

Последний взгляд… Глядеть — не наглядеться

На ту, что совершенна меж людьми:

Ее огню уже не разгореться…

Но ты, Костлявая, еще повремени!

Наш договор… Скреплю его я поцелуем

Недвижных уст моей возлюбленной жены.

И лишь тогда лампаду жизни мы задуем.

(целует Джульетту, прощально смотрит на нее)

…Теперь пора и мне… Эй, друг Харон!

Усталый лодочник, прими мою ты лепту!

Направь на скалы свой угрюмый челн,

И грянь о камни! Чтобы в клочья! В щепы!

(достает флакон с ядом)

Один глоток откроет двери в мир теней.

Пью за любовь и нами данные обеты! (пьет)

…Аптекарь клялся в том, что зелья нет верней…

Он не солгал… Ты жди… Иду к тебе, Джульетта!

(умирает)…»^[1]

Крыся смахнула со щеки слезинку и невольно шмыгнула носом: персонажей пьесы было жалко до невозможности!!! Сперва — любовь, которую необходимо скрывать потому, что любящие из враждующих кланов, теперь вот — эта напасть…

— Ромео, ты дура-а-ак! — жалобно скривив губы, проговорила она. — Ну нет чтобы немного подождать! Джульетта очнется, а ты… Эх ты-ы-ы…

Скавенка снова углубилась в чтение при свете тусклого налобного фонарика. Собственно, с ее ночным зрением в нем не было особой надобности, но уж больно шрифт в книге был мелким!

…Джульетта очнулась, увидела Ромео мертвым, взяла его кинжал и зарезала себя — отчего у Крыськи горючие слезы хлынули из глаз едва ли не ручьем. Ну вот почему, почему все оборачивается так глупо, нелепо и несправедливо?!.

…Полгода назад в Бибиреве несколько энтузиастов (а с точки зрения некоторых соседей — ненормальных) додумались завести у себя на станции… драмкружок! Идею их многие бибиревцы сперва не поддержали — мол, какой еще театр тут, Внизу, в такое тяжелое время, вы что, ребятки, с эскалатора кувырком навернулись?! Но после пары-тройки импровизированных представлений — с чтением стихов, песнями и танцами, большая часть Бибиревской, а за ним — и Отрадненской с Владыкинской (куда новоявленные артисты скатались на гастроли) общин изменила мнение на резко противоположное. Представления имели шумный успех, и Совет лет пять назад образовавшегося Содружества Скавенских (или, как больше называли его здесь, Серых) Станций (в которое вошли три названные станции) распорядился: раз выступления драмкружка так хорошо поднимают моральный дух обитателей станций — театру быть!

Отрадненцы даже спонсировали начинающих театралов кое-какими костюмами и реквизитом, принесенными их добытчиками из двух заброшенных местных театров, что располагались Наверху.

Одна беда — не было свежего репертуара. Не исполнять же за разом раз одно и то же — надоест ведь!

Вот и вышло так, что, когда прибившаяся с нейтральной Содружеству Петровско-Разумовской Крыська-добытчица в очередной раз появилась в Бибиреве, ей тут же дали заказ: добыть Наверху книги со сценариями различных пьес! Дали ей список авторов, объяснили, в каких разделах книжного магазина или библиотеки все это искать, и предупредительно сопроводили ее Наверх аж через шлюз в станционных гермоворотах (обычно в таких вылазках скрытная и осторожная Крыся пользовалась некими известными ей тайными лазами, но тут случай был особый).

С тех пор так и повелось среди добытчиков Содружества, что за книгами посылали именно ее.

Как и в этот раз.

Крыся без особых приключений добралась до уже давно обнаруженной (и лично облюбованной) библиотеки № 77 на улице Коненкова, довольно быстро нашла нужные полки и, пользуясь списком, отобрала несколько и тонких, и довольно увесистых книг. На все про все ушло не так уж и много времени, но…

Но тут заядлая читательница Крыся не утерпела и решила хоть одним глазком глянуть, что же такого ей поручили добыть…

И вот уже несколько часов она сидит, скорчившись в углу за стеллажами и, освещая страницы налобным фонариком, взахлеб, с наворачивающимися слезами, читает о злоключениях юной влюбленной пары из незнакомого ей города с чудным названием Верона!

Надо сказать, что история двух влюбленных ей уже была немного знакома — бибиревские театралы пару месяцев назад начали потихоньку готовить постановку этой пьесы. И пару раз Крысе удалось просочиться на репетиции и немножечко подглядеть-подслушать. Но одно дело уловить обрывки текста и сюжета (к тому же перемешанные с разговорами кружковцев между собой), а другое — самой держать в руках полный текст трагедии и наконец-то прочитать ее от начала до конца!

Правда, поначалу ей пришлось продираться сквозь не всегда понятные ей кружева каких-то странных, но красивых слов, непривычного сплетения фраз, но вскоре девушка втянулась в чтение и перестала замечать трудности.

Но Ромео и Джульетту было жа-а-алко!

…Увлеченная перипетиями трагического сюжета, она совсем забыла об окружающем мире, о том, что сидит в заброшенной библиотеке, о том, что здесь, Наверху, полным-полно опасностей…

Поэтому скавенка даже не заметила, как в помещение скользнул луч фонаря и вслед за этим раздались чьи-то мягкие, осторожные шаги…

«…Что скажете на это вы, враги,

Чья ненависть сгубила ваши чада?

Да будет скорбный вид родных могил

За ваш раздор достойною наградой!..»

«Чума на оба ваших дома!» — неожиданно всплыло в Крыськиной памяти одно из любимых выражений Ольги Петровны, учительницы из Отрадного. Старушка так выражалась, когда была чем-то раздосадована или разозлена. Странно… как эти слова могут быть связаны с тем, что она сейчас читает?.. Надо будет спросить. Хотя… кажется, что-то подобное попадалось ей страниц эдак… несколько назад. Сейчас… А, вот!

«…Чума вас побери, червивых оба дома!..»

«Хм… — подумала скавенка, — как странно — вроде бы и об одном и том же, а по-разному… И репетиции идут по похожему — но другому тексту… Надо будет спросить у знающих, с чего бы так».

Она снова шмыгнула носом, поправила сползший на затылок капюшон безрукавки и перевернула страницу.

Посторонние мысли слегка отвлекли ее от чтения, и тут девушка заметила, что вокруг нее почему-то стало гораздо светлее, чем было. Недоумевая — неужели она засиделась настолько, что прозевала рассвет, Крыся скользнула рассеянным взглядом по сторонам.

И замерла.

Ноги… Чьи-то ноги, обутые в тяжелые, на толстенных подошвах ботинки, стояли чуть ли не прямо у нее перед носом. Скавенка недоуменно моргнула и медленно, еще не до конца вернувшись в действительность, повела взглядом вверх.

Над ботинками обнаружился защитный антирадиационный комбинезон, а над комбинезоном — хоботастая маска противогаза, фонарь и… дуло какого-то оружия, нацеленное прямо на нее, на Крысю!

Еще секунду выдернутая с веронских улочек Крыся недоумевающе смотрела на нарушившего ее уединение сталкера (а это был именно сталкер — человеческий добытчик!), а потом, пронзительно взвизгнув, метнулась из своего закутка прочь, стремясь проскользнуть в тесное пространство между стеллажом и страшной, нависшей над ней фигурой человека. Даже не вставая на ноги, как крыса — на четвереньках.

«Идиотка несчастная, читательница хренова, вот теперь выкручивайся!!!..»

* * *

«…когда грянул Удар, в метро кинулись спасаться прежде всего те, кто оказался рядом со станциями. Так и вышло, что на Петровско-Разумовской скопилось много торговцев с местного вещевого рынка — а это были, в основном, выходцы с Кавказа и Вьетнама (интересно, где это?). На Тимирязевской — опять же вьетнамцы: там стояло огромное общежитие, где их жило очень много. И все это было разбавлено теми, кто успел добежать до метро с расположенных рядом станций железных дорог, и теми, кто жил поблизости. Как утверждает Ольга Петровна (учительница из Отрадного… кстати, разные такие мудреные слова пишу с ее слов, я сама, честно говоря, плохо понимаю, что это такое)… Так вот, как она утверждает, «процентное соотношение спасшихся в этом отрезке метро представителей разных народов было примерно равное — по одной трети русскоязычных, кавказцев и вьетнамцев, плюс-минус десятка два-три других национальностей на всю Линию». Почему я привожу этот расклад — потому что именно он послужил началом образования трех скавенских племен. Черные скавены, самые богатые и предприимчивые — это бывшие кавказцы и близкие им народы. Белые скавены — русские и те, кто хоть как-то подходил под эту категорию. Желтые скавены — бывшие вьетнамцы. Сейчас многие из петровско-разумовских желтых — рабы наиболее богатых черных скавенов. Потому что у нас так: кто сильнее — тот и повелевает, а желтые — они же такие маленькие, хрупкие, слабые… Слабее, чем представители двух других племен. Но терпеливее их в несколько раз — это бесспорно! У нас так и говорят: «богат, как черный, умен, как белый, терпелив, как желтый».

…Старожилы станций утверждают, что так было не всегда, что раньше не было деления на черных-желтых-белых, не было хозяев и рабов. Но это было раньше, до меня. Я родилась примерно через год после крысиного нашествия, а когда уже начала что-то понимать в жизни — вокруг уже было то, что я тут уже описывала. Более того, мне известно (опять же со слов старожилов из тех, кто не брезговал со мной поговорить), что раньше население станций было более разнородным. То есть, не было так, что на одной станции жили преимущественно одни черные или одни желтые… Это потом — после Эпидемии (когда мы стали скавенами) выживший и вновь расплодившийся (а скавены очень плодовиты!) народ стал кочевать по Линии, стремясь найти земляков и сородичей и жить вместе с ними… Так образовались скавенские общины и кланы. Прежде всего — общины: Петровско-Разумовская, Отрадновская (или как — Отрадненская?), Владыков *зачеркнуто* Владыкинская, Бибиревская, Алтуфьевская. Потом кланы — те, что образовались по племенному или семейному признаку. Количество кланов в каждой общине может быть разное. От двух, как у нас в Петровско-Разумовской, до пяти-шести — как в Бибиреве или Отрадном. Что касается Алтуфьева — про него мало что известно даже мне (несмотря на то, что я и там полазила — скрытно, конечно, я совсем не хочу, чтобы меня убили или замучили тамошние отморозки!). Дело в том, что туда, на самую дальнюю и неглубокую станцию Линии, некогда стали стекаться разные изгои, преступники, беглые рабы — в общем, те, кому не нашлось места на других станциях. И вот какой у них там царит уклад — я доподлинно не могу сказать. Но по моим наблюдениям — семейных кланов у них точно нет, есть крошечные кланчики-группировки по племенному или какому-то иному признаку. Каждый подчиняется только своему вождю, а вот одного вождя над всеми их кланами вроде пока нет. Могу себе представить, какая междуусобная грызня у них там порой идет, — если учесть, что из-за радиации на таких неглубоких станциях население еще менее походит на людей, чем на станциях «глубокого залегания»! Впрочем, я там давно не была — может, что-то уже и изменилось? Надо будет и правда как-нибудь осторожненько слазить в Алтуфьево…

…Самая, пожалуй, богатая община — Петровско-Разумовская, или, как ее все больше начинают называть сами ее жители, Северный Эмират. Неудивительно — ведь под боком у станции большой вещевой Рынок, склады, несколько Торговых Центров и магазинов, где сохранилось видимо-невидимо различных хороших вещей! Я там была пару раз — сильно впечатлилась! И это если учесть, что приличную часть уцелевших после пожаров и взрывов вещей уже давным-давно растаскали! Раньше, в первые годы жизни Внизу, Рынок и другие магазины и склады (по-здешнему — Закрома) не охранялись, и оттуда могли брать вещи все кому не лень. Но потом два наших клана — Ганджабовы и Хамроевы — разрослись, прибрали Закрома к рукам, поставили охрану, и теперь туда фиг сунешься! Тут же стрелять начинают! Вот и получается, что самые богатые скавены живут на Петровско-Разумовской, а чем дальше от нее — тем жители беднее. В Бибиреве, по меркам Эмирата, — вообще нищета. Нет, конечно, тамошние добытчики тоже ходят Наверх, приносят оттуда всякие вещи, но такой роскоши, как здесь, у них нет. Несмотря на то, что в окрестностях их станции тоже есть и рынок, и магазины… Но они не такие крупные и многочисленные, как у нас, на Петровско-Разумовской. Бибиревцы живут в хибарках, сооруженных из ящиков, железных листов от разобранных вагонов и картонных коробок, или просто под навесами. Кто посостоятельнее (или поудачливее) — в туристических палатках. Самые впечатляющие дома — в Отрадненской общине. Двухэтажные — представляете?! Там у них, Наверху, уцелел огромный магазинище стройматериалов — так что им есть из чего строить свои жилища. Они и на заказ домики делают и продают, но это уж совсем запредельная роскошь, которую могут позволить себе немногие.

У нас, на Петровско-Разумовской и, отчасти, во Владыкине (желтые семейные кланы Ван, Бао и Хыонг и объединенный белый Земляки) живут в каркасных четырехугольных шатрах, которые раньше были торговыми палатками. Эти домики можно поставить так, что образуется просторное многокомнатное жилье. У Ганджабовых и Хамроевых главные Дома (где живут вожди кланов с женами и детьми… кстати, жен у них по нескольку!) — шестикомнатные, у их родичей — двух — и трехкомнатные. Подозреваю, что вожди кланов были бы не прочь и расширить свои жилища, — да ведь платформы на станциях и так тесные, много шатров не поставишь… Все дома богатых и состоятельных изнутри обтянуты красивыми тканями, застелены коврами, уставлены роскошной утварью… Их обитатели спят на мягких матрасах и подушках, укрываются одеялами. У них есть собственное электричество, его дают генераторы, принесенные с Поверхности (за горючим для них время от времени ходят Наверх группы добытчиков Эмирата). Их женщины ходят в красивых нарядах, сплошь увешанных золотыми украшениями.

Те, кто победнее, — живут не так роскошно, но тоже в удобстве. А совсем бедные… Рабы и бедняки у нас живут в тесных клетушках под платформой. Там совсем нет никаких вещей — разве только какие-нибудь старые одеяла и тюфяки, выброшенные их прежними владельцами.

…Чем живут жители общин? Петровско-Разумовские контролируют Рынок, магазины и склады Наверху. Они добывают нужные вещи и товары, генераторы и горючее к ним, оружие и продают все это другим станциям. Кроме того, Эмират является южным форпостом нашей части Метро. И его воины (по-местному — нукеры) несут дозор в туннелях и Наверху, охраняя южные скавенские территории от людей. Особенно актуально это стало в последние годы, когда на пустующую Тимирязевскую проникли и поселились там какие-то очень наглые и опасные «слуги шайтана»^[2]. Эмирату и только-только образовавшемуся Содружеству Серых Станций (куда вошли Владыкино, Отрадное, Бибирево) такое непрошеное соседство не понравилось. После нескольких попыток похищений его жителей и особо кровавых стычек в туннелях Эмират встал на дыбы и объявил «слугам шайтана» газават (то есть, священную войну). Некоторое время у нас тут шли самые настоящие бои и в туннелх, и Наверху. Потом Эмират запросил поддержки у Содружества, тимирязевцам коллективно надавали по шее, и на время все стихло. Инженеры Содружества перекрыли гермостворы в южных туннелях между Эмиратом и Тимирязевской, но в одном из них что-то заело — так что перекрыли не до конца. Поэтому теперь нукеры Эмирата и несут дозор — по договоренности с Содружеством — на южных рубежах нашей Линии. А наши эмиратские добытчики со временем больше стали походить на пограничников — потому что им тоже приходится воевать с тимирязевцами, только Наверху. Так вот и живем.

Владыкинцы тоже не прочь были бы заниматься добычей всяких полезностей, но им доступ Наверх в последние лет десять практически перекрыт. И все из-за того, что в находящемся у них под боком Ботаническом саду завелись какие-то мутанты — черные, как дно у закопченного котла, страааашные… А уж воют как — просто мороз по коже продирает и воли лишаешься! Бррр… Владыкинцы из-за них не могут даже в свое Депо выбраться за какими-нибудь деталями от техники. Задраили гермостворы наглухо — чтобы не дай бог те страшилища Вниз не просочились, — и с тех пор живут, как в осаде, а их добытчики ходят Наверх через другие станции Содружества. Правда, до появления тех мутантов владыкинцы все же успели натащить на станцию много всего полезного — и из магазинов, и с рынка «Владыкино», и даже из Ботанического сада. Пока там вся эта растительность и живущая среди нее живность не мутировала во что-то злое, ядовитое и кусачее. Они даже умудрились каким-то чудом, не иначе, сохранить от крысиного набега нескольких свиней и кур (о них — далее) — и теперь разводят их и продают (точнее, обменивают) мясо, кожу, яйца, пух… Недавно вот где-то ахатин достали — гигантских улиток. Тоже разводят — на деликатесы, потому что ахатины хоть и здоровенные, но растут уж очень медленно… Так что можно сказать, что Владыкино — сельскохозяйственная житница нашей части метро.

Говорят, что до крыс такой житницей у нас была Тимирязевская, у которой под боком находились опытные делянки, оранжереи и животноводческие комплексы сельскохозяйственной академии… Свиньи и куры, которых чудом сберегли самоотверженные владыкинцы, — потомки тех самых животных, когда-то приведенных в метро еще тимирязевцами.

Кстати, черные скавены не едят свиное мясо! Я спросила почему — мне сказали, что им их вера не позволяет. Странные они: по-моему, еды и так невеликое разнообразие, чтобы ею пренебрегать… Зато желтые едят все, что, кажется, не может съесть их самих!.. Хотя нет, насчет крыс (вспомним уничтоженную Тимирязевскую!) я не права — и крыс едят! Они их держат в клетках и откармливают на мясо. Мясо домашней крысы (здоровенные зверюги, просто монстры!) гораздо вкуснее, чем дикой, — мягкое, нежное, просто во рту тает! Мне доводилось пробовать пару раз… Крысиные и куриные фермы желтых — основной поставщик мяса для черных кланов.

Отрадное и Бибирево (смешанный племенной состав) живут примерно одинаково (разве что Бибирево — более «бедное»). Там тоже, как и во Владыкине, выращивают грибы и мясных крыс, но это больше для себя. Главное их занятие — ремесла и починка всего, что вышло из строя. Как я уже говорила, отрадненцы таскают стройматериалы и прочие полезности из «Леруа Мерлен» и своих трех Торговых Центров и торгуют ими по всей нашей линии. Местные умельцы соорудили несколько дрезин — так что по нашей Линии теперь можно ездить, а не ходить пешком! Особенно по территории Содружества. Можно сказать, что на ней действует более-менее постоянный общественный транспорт. Ну, по крайней мере, на участках, освобожденных от когда-то застрявших на них поездов. Часть составов в свое время была отогнана с помощью мотовозов во владыкинское депо и в тупики, но часть их осталась в туннелях. Их приспособили к использованию: какие-то отвели под жилища, другие — под технические и прочие нужды… Ходить, конечно, сквозь них неудобно, но тут уже никуда не денешься.

Вообще, отрадненские вполне могут поспорить с петровско-разумовскими в том, кто из них богаче живет. И еще неизвестно, кто выиграл бы! Но богатство Эмирата — оно какое-то… показное, что ли… Не знаю, как и сказать. Эти роскошные покои, наряды и украшения женщин, еда из сногсшибательной красоты посуды… Во всем этом мне видится что-то такое… хвастливое и внешне блестящее, а на деле — пустое внутри. Пожалуй, я бы так сказала: наши богачи копят свои богатства просто ради самих богатств и хвастовства ими. Ради того, чтобы выглядеть солидно и весомо среди других соплеменников. Роскошная одежда, золото, шикарная обстановка… Кто смог натащить в свой дом этого барахла больше всех — тот и в почете.

Ну точно как наши «родичи» крысы! Все в нору, в нору!

Богатство отрадненских — иного свойства. Там к накоплениям относятся более… практично, что ли… Яркие тряпки и сверкающие побрякушки тут никого, кроме местной швейной мастерской, не интересуют. В цене и почете то, что призвано существенно облегчить жизнь Внизу: продукты, лекарства, стройматериалы, генераторы и топливо для них… оружие и патроны… То есть то, что имеет ценность не только для тебя лично и твоего самолюбия. То, что можно выгодно продать или обменять на что-то, также имеющее практическую ценность и полезность. Отрадненцы — это по большей части очень деловые и хозяйственные лю *зачеркнуто* скавены, умеющие работать как головой, так и руками. И, что самое главное, своими богатствами они не кичатся. И не жадничают. Иногда они даже помогают более бедным жителям Содружества — естественно, не бесплатно, но с хорошими скидками. Я ничуть не удивлюсь, если окажется, что на их складах столько всяких полезных вещей, что ими хватит обеспечить все скавенские станции на долгие-долгие годы. Причем бесплатно!

Бибирево — это наш, так сказать, научный, культурный, военный и спортивный центр. На месте бывшего пошерстного съезда дополнительно надстроили и укрепили перегородки, пространство внутри расчистили, и теперь там располагается спортзал со всякими тренажерами (часть сами склепали, часть — притащили, что смогло уцелеть, сверху из развалин двух местных спорткомплексов). Поначалу там же хотели обустроить и больницу, но из-за опасного соседства с разбойным Алтуфьевым передумали и перенесли ее в один из составов в южном тоннеле. Были еще школа и небольшая библиотека при ней, но позже их перенесли в Отрадное — так безопаснее для детей. Кроме того, Бибирево — это опорная и тренировочная база наших добытчиков и службы внутренней безопасности, а также северный кордон, отделяющий «благополучную» часть Линии от земель Алтуфьевской общины, про которую я уже говорила. Пограничная, так сказать, крепость. Там, на станции, даже укрепления построили — такие, что лихим алтуфьевцам надо будет двести раз подумать, прежде чем решиться их штурмовать!

А еще на этих трех станциях нет рабства, и там правят не эмиры, а Советы Общин, избранные представители которых, в свою очередь, составляют единый Совет Содружества Скавенских (или, как еще у нас говорят, Серых) Станций! Удивительно!

Чем живут алтуфьевские — могу только догадываться. По моим скудным наблюдениям, они не слишком-то жалуют ни сельскохозяйственный, ни технический труд. Их любимое дело — война, охота и… грабежи. Раньше едва ли не каждый месяц тамошние боевики совершали налеты на бибиревские блокпосты в туннелях, пытаясь прорваться дальше по Линии, чтобы награбить добычи и захватить пленников. Бибиревцы, при поддержке союзных общин, дружно давали им по шее, и на какое-то время все затихало. Затем в северных тоннелях воздвигли неприступные баррикады, и набеги на станцию прекратились… Но зато участились случаи похищения работающих Наверху добытчиков и рабочих.

В периоды перемирия алтуфьевцы иногда приходят к соседям с меновой торговлей. У них там, Наверху, вообще места дикие — куча бывших парков, Лианозовский питомник, Ближнее Замкадье… В общем, живут они там, как в джунглях, и иногда совершают рискованные рейды аж в замкадьевские леса. И время от времени приносят на обмен шкуры, мясо, клыки и рога каких-то наземных зверей, диковинные растения и плоды… У нас (в смысле — в Содружестве и в Эмирате) это считается редкостью и очень ценится. Иногда наши врачи даже заключают с алтуфьевскими добытчиками договоры на сбор и доставку лекарственных трав из Замкадья. Но это бывает очень редко, поскольку стоят эти услуги баснословно дорого, да еще и с самими алтуфьевцами не так-то просто договориться. Это ведь те еще отморозки. Не сказать, что у нас их боятся, но… дело с ними стараются иметь пореже. Ибо себе дороже.

Между прочим — я уж и не знаю, в силу каких причин — Петровско-Разумовская община тоже держится как-то в стороне от остальных. Мол, мы отдельно, вы — отдельно. Что не мешает, конечно, торговым и прочим отношениям, но вот эта обособленность черных скавенов очень заметна! Эдакий маленький мирок, живущий своим укладом и подчиняющийся своим законам. В который лучше лишний раз не соваться. Одно слово — Эмират. Независимое государство.

Вот так и выходит, что наш участок Серой ветки как бы сам собой поделился на три… зоны влияния, что ли… Союзнические Владыкинская, Отрадненская и Бибиревская общины — и обособленные от них Алтуфьевская и Петровско-Разумовская, каждая в своей скорлупе…»

(Из старого, времен конца 2020-х гг, дневника Крыси)

Примечания

1

Здесь и далее — У. Шекспир, «Ромео и Джульетта», авторский стихотворный перевод с английского Т. Живовой.

2

См. «Темные туннели» С. Антонова.