Мы. Том 1

Татьяна Дмитриевна Виттера, 2023

Её 16 день рождения оказался весьма необычным. Сначала нападение разлагающихся монстров, потом похищение. Заявление о том, что теперь её будет обучать демон. Странные видения и сумасшедшие ангелы. Каждый день на грани смерти. Что может быть хуже? Только известие о том, что даже душа и тело принадлежат не ей.

Глава 7

Марина сидела в комнате, которая была отдана ей в услужение. Она расположилась на мягком диванчике, закинув ногу на ногу, и, положив руку на подлокотник, уставилась прожигающим взглядом на картину, что висела над кроватью.

«Да что он вообще себе позволяет? Какие к чёрту демоны? Всё это просто какая-то искусная постановка… Может, родители просто решили потратиться и организовать мне на др грандиозный праздник?»

— Да даже если и так, это переходит все границы! — не выдержала девушка и вслух выплеснула всё своё негодование.

Марина раздражённо цыкнула, продолжив прожигать картину взглядом. «Нет, у них не хватило бы денег на нечто столь масштабное. Тем более они знают, что я не люблю сюрпризы. Тогда что это может быть? Может, я реально просто сплю?». Девушка ущипнула себя, но боль и покрасневшее пятно говорили о том, что происходящее более, чем реально.

«Жаль… Тогда всё же галлюцинации. Да, это уже больше похоже на правду. Но с чего бы? Я ничего не принимала, да и никаких заболеваний у меня нет. Вроде бы… Надо бы к врачу наведаться. А какому? Кто вообще за глюки отвечает? Психолог? Да нет, это вроде бы другое. Больше на неврологию похоже. Как сложно всё», — Марина тяжело вздохнула, окончательно потерявшись в своих догадках. Но и поверить в правдоподобность происходящего тоже не могла.

«Ладно, а если пойти другим путём? Если это нечто среднее между сном и глюками? Допустим… Кома? Почему бы и нет? Валяюсь сейчас на больничной койке с кучей трубок, подключённая к пикающему аппарату… А как я туда попасть могла? Хм. Вопрос. Может, меня грузовик сбил? Это было бы правдоподобно. Я уже разок в больнице по этой причине валялась. Правда, в тот раз меня лишь легонько зацепило, но всё же это значит, что у меня есть предрасположенность к этому. Предрасположенность к чему? К попаданию под колёса машин? Вот же, блин, у нас любовь горячая… О каком бреде я вообще думаю…» — девушка провела руками по лицу, стараясь привести мысли в норму.

— Так, — поднялась она с дивана. — А что, собственно, «так»? — вновь задумалась Марина, уставившись в окно. — У нас есть два наиболее логичных варианта: либо у меня глюки, либо я валяюсь в коме. Первый вариант мне нравится больше, так как с этим хоть жить можно, а вот из комы ещё не факт, что я выйду. Можно ещё, конечно, предположить, что я не просто в кому впала, а и вовсе посмертно с грузовиком поцеловалась. Как печально… Не о таком первом разе я мечтала… — со вздохом произнесла печально девушка, а затем резко замотала головой и похлопала себя по щекам. — Так, Марина, не о том ты думаешь, дура! У нас тут самые настоящие галлюны, а ты… Хм, настоящие галлюны… Настоящие… Так, стоп, снова не туда меня понесло.

Марина подошла ближе к окну и открыла его, вдохнув свежий воздух. Все лишние мысли тут же вылетели из головы и стало чуточку легче. Прохладный ветерок немного отрезвил.

— Он сказал, что тренировка будет вечером. Вот только я не могу понять к чему весь этот цирк. И чему он меня вообще учить собрался? — невольно в голове всплыли обложки различных фэнтезийных романов, где наложница попадала в руки к демону. — Ой, не-не-не, только не это… — тут же забормотала девушка, замотав головой, боясь даже думать о таком. — Так, телефон. Мне срочно нужен телефон!

Девушка подорвалась с места и начала рыться в шкафу, заглянула под кровать, перевернула подушки, даже за занавеской посмотрела, но нигде не смогла его найти. Даже рюкзака с учебниками не было.

— Что ж, тем лучше, а то от одного вида английского с матешей мне дурно становилось уже… Телефон… Я теперь даже в полицию позвонить не смогу, — Марина разочарованно плюхнулась на кровать. — Это наверняка какая-то особая психушка. Вот только что я здесь забыла? Я даже у психолога никогда не была!

Девушка невольно вспомнила все те моменты, когда ей говорили, что она психованная. Как смотрели на неё прохожие и учителя. Из груди вырвался нервный смешок.

— Знаете, а эта психушка всё же не так уж и плоха… — разведя руки в стороны, она упала на покрывало спиной и закрыла глаза.

Так прошло несколько минут. В полной тишине было слышно то, как за окном щебечут птички, как ветер играет с листьями деревьев. Это умиротворяло. Но недолго.

Марина резко подорвалась с места, но запуталась в перевёрнутом несколько раз покрывале. Девушка со злостью мотнула ногой, пытаясь его скинуть.

— Да отцепись ты! — вновь мотнула она ногой, но в итоге всё равно пришлось наклоняться и выпутываться с помощью рук.

Бросив гневный взгляд на перевёрнутую вверх дном в процессе поисков телефона комнату, Марина передёрнула плечом и вновь подошла к окну. Она открыла его пошире и уже поставила одну ногу на подоконник, намереваясь свалить отсюда, пока никто не смотрел. Девушка двинулась чуть дальше и её резко ударило током, отбросив назад. С грохотом она рухнула на пол, ударившись всем, чем только было можно.

Жалобно застонав, Марина перевернулась набок, даже не зная за что хвататься: то ли за многострадальную голову, то ли за бедные локти и копчик. Не успела девушка отойти, как окно резко захлопнулось, а над головой раздался знакомый голос.

— Вам запрещено покидать поместье, — холодно произнесла служанка, нависая над неудавшейся беглянкой. — Я доложу о вашей попытке побега хозяину.

— Что?! — резко подскочила Марина. — Нет! — попыталась она схватить проекцию за подол платья, но руки прошли насквозь, и девушка вновь упала. — Не-не-не. Я не пыталась сбежать! Просто захотелось свежим воздухом подышать… Я раньше часто сидела на подоконнике, свесив ноги на ту сторону. Кто ж знал, что у вас тут такие меры предосторожности…

Несколько секунд служанка молча смотрела на Марину, а затем внезапно произнесла:

— Отчёт был отправлен, — чётко сказала она, а затем добавила. — Прошу, больше так не делайте.

Служанка исчезла, вновь оставив Марину наедине со своей беспомощностью.

— Мне не сбежать отсюда…