Двоемирье. Книга 4. Круговорот

Татьяна Грач, 2021

Светлое будущее? Для других – возможно. Нам же древней магией уготовано разобраться в прошлом, столь далеком, что люди предпочли о нем позабыть… Едва успев понять, как дороги друг другу, Джей и Кайра оказались в самой гуще войны, по разные стороны баррикад. Единственный способ встретиться вновь – примирить враждующие не один десяток лет стороны. Но удастся ли преодолеть растущую пропасть, когда с каждым днем чужой мир становится все роднее, а таинственные Духи нашептывают советы, ведя свою игру?

Глава 2. Прозрачные намеки

— Отчего не смотришь в глаза? — нарушил молчание Матиас.

Отвернувшаяся к стене вздорная девка вздрогнула — уже начавший пробиваться в палатку утренний свет не позволил скрыть едва заметное движение плечами, на одном из которых был выжжен цветок.

— А что, тех, кто тебе в рот заглядывает каждую секунду, маловато? — проворчала она. Попыталась накинуть на себя покрывало, но Матиас вовремя прижал его рукой.

— Очень не люблю, когда вопросом на вопрос отвечают, — он подошел вплотную, сжал пальцами ее нижнюю губу, заставив поднять к себе лицо. — И когда грубят, тоже не люблю.

Так странно: видеть вовсе не испуг, или отвращение, или трепет, как обычно бывало с факельщиками. Им невдомек, что белесые, порой даже светящиеся в темноте глаза — маленький подарок от неприметной, но очень ядовитой болотной ягоды. Вернее, капель из ее сока, которые помогают лучше видеть по ночам.

Но на лице пленницы было лишь холодное непробиваемое равнодушие. С таким же безразличием последовал ответ:

— Не смотрю, потому что не хочу видеть свое отражение в глазах.

Любопытно.

— Зря, ты хорошенькая.

Матиас провел ладонью по ее скуле, синяк на которой со вчерашнего дня стал еще заметнее. Скрыть досаду не удалось.

Не нужно было им этого позволять. Остановить раньше, но он просто стоял в стороне, наблюдал и ждал. Иначе было нельзя. Матиас давно усвоил: хочешь приручить дикого зверя — сначала сделай его жизнь невыносимой. Обездвижь, лиши еды и питья, до тех пор, пока у него не останется сил сопротивляться. И тогда, на самой грани, предложи помощь. Только с тобой можно выжить. Пусть поймет это и тогда останется рядом, по собственной воле… Сам прирученный так и будет считать, не раз проверено.

— Нравится, когда тебя боятся? — спросила она, и Матиас неожиданно поймал себя на том, что выдержать этот ледяной взгляд не так-то просто. — Напрасно, страх действует не так долго, как кажется. И никого не способен удержать. Если еще не понял — узнаешь, только поздно будет.

Прозвучало, будто изощренное проклятие, от которого Матиасу стало чуточку не по себе.

— А что тогда способно? — полюбопытствовал он. Не то, чтобы ответ в самом деле интересовал, но послушать мнение новой ручной зверушки было забавно.

— Надежда. Если подарить людям хоть маленькую ее крупицу, они охотнее за тобой последуют.

— Вот как? — протянул Матиас. — Знаешь, о чем говоришь.

— Возможно.

Она произнесла это совсем тихо и отвернулась, ясно давая понять, что поддерживать эту тему не намерена. Зато Матиасу от этого стало еще любопытнее.

«Кто ты такая?» — вопрос, из-за которого он до сих пор терпел ее присутствие. Но задать его он не успел, в этот момент снаружи палатки послышался странный переполох. Матиас поспешно кинул пленнице свои потрепанные шаровары и просторную рубаху — единственное, чем можно было заменить ее окончательно испорченную болотной грязью одежду. Очень странную, как и сама эта девка с птичьим именем.

— Что ты делаешь с надоевшими игрушками? — сказанные совсем буднично слова остановили Матиаса уже на пороге.

Не таким тоном обычно интересуются собственным будущим, ох не таким. И ясно ведь, как белый день: притворяется, а раскусить эту скорлупу никак не удается. Но ничего, он умеет ждать, иначе не смог бы продолжать вести эту войну.

— Тебе лучше не знать, — бросил он и вышел на улицу, не оборачиваясь.

Разобрать хоть что-то в царящем вокруг гвалте было почти невозможно. Матиас быстро огляделся, пытаясь оценить обстановку. Нечто неуловимое, витающее в воздухе, заставило насторожиться без видимой причины. Почти детская радость на лицах вселяла еще больше тревоги.

— И что мы шумим, как вышь на крыше? — спросил он, на что все мгновенно затихли.

Даже вспоминать не хотелось, сколько времени ушло, чтобы вот так натренировать банду наемников, помогавших прогонять из поселений явившихся собирать подать посланцев из столицы. При этом сами наемники не гнушались обирать жителей до нитки в обмен на свои «услуги».

Только теперь, приглядевшись хорошенько, под слоем дорожной пыли и грязи удалось узнать жутко вымотавшегося, но довольнехонького коротышку Тума. Который, вообще-то, сейчас должен был быть в трех днях пути отсюда, вместе с остальным осаждающим логово факельщиков отрядом.

— Он наш, шагери! Их дворец, мы захватили, и наши все целы остались! Зато факельщиков покрошили знатно.

Порадоваться бы вместе с остальными, да вот только слишком быстро все получилось и слишком легко. Может, зря он себя заводит лишний раз? Присоединиться к общему веселью было очень заманчиво.

Матиас нехотя выдавил из себя улыбку. Обернулся к кучке глазеющих в ожидании его реакции.

— Наш вестник заслужил отдохнуть с дороги, без расспросов назойливых мух, как считаете?

Бойцы тут же отошли в сторону, не дожидаясь лишних напоминаний. По-прежнему сияющие от радости, и лишь один бросил на Матиаса хмурый взгляд, что-то шепнул второму.

Раньше он подобного не замечал.

«Страх никого не способен удержать», — прозвучали в голове недавние слова оставшейся в палатке пленницы. Ее голосом прозвучали, и это Матиасу совершенно не понравилось.

Как не понравилось и другое — то, что краем глаза заметил в первый же момент, как вышел из палатки. Дым костров факельщиков, расположившихся за дальним холмом. Уже несколько дней он служил постоянным напоминанием о присутствии врага.

А сейчас почти полностью рассеялся.

— Ушли! — запыхавшийся смотровой, которым сегодня «посчастливилось» быть Зоркому Зогу, в спешке чуть кубарем не скатился по крутому склону холма. — Факельщики, они ушли, до солнца еще.

Радостные возгласы пронеслись по лагерю, еще громче, чем от новости о захвате дворца.

— Вот и пусть валят с наших земель, куда хотят!

— А куда хотят, не выйдет, — возразил кто-то из толпы. — Их земли теперь тоже наши.

— Пушкай на небо улетают, они ш в такое верят.

Хотелось спросить: «Что ж вы ржете, идиоты?» — да только все равно не поймут. Если бы умели думать хоть на шаг вперед, уже стояли бы по правую руку от Матиаса. Одного такого огонь поглотил в недавней битве, а новых не предвиделось.

Так просто факельщики не отступают.

Они знают, что дворец захвачен, поэтому притихли. Только поэтому. Узнали раньше, чем весть дошла до Матиаса. Но это значит…

— Вы кого-то упустили, — можно было и не спрашивать: то, как Тум вжал голову в плечи, сказало все без слов. — Кого?

— Шаманка. Наворожила, видать, что-то. Совсем пропала, не нашли ее. Дымом испарилась, не иначе.

Матиас не смог подавить горькой усмешки. Стоило догадаться, что так будет. Единственная, кто могла бы провести в Духов храм. И кто ни за что не станет этого делать, разумеется.

Не позволит закончить все одним махом.

— Что, не всегда удается заполучить желаемое? — прозвучал над ухом вкрадчивый женский голос.

— Это не надолго, — заверил Матиас. Пусть вздорная девка не надеется ранить словами. Он развернулся к ней, на этот раз не отведшей глаза. Обвел долгим изучающим взглядом. — Вот теперь ты почти можешь за болотницу сойти. Для факельщиков. Придется долго доказывать, что ты не одна из нас, если вздумаешь к ним сбежать.

Забавно наблюдать, как в одно мгновение трескается лед безразличия. Как крепко сжатые губы превращаются в тонкую ниточку, и, кажется, почти слышно, как скрипят от негодования зубы.

Отнимать надежду, оказывается, приятное занятие.

Но она удивительно быстро взяла себя в руки. Пожала плечами.

— И какой мне смысл менять болотные сапоги на тлеющие угли?

Прошла мимо, прямо к огромному походному котлу с еще дымящейся похлебкой из пойманных вчера ящериц.

— Не хотите поделиться? — ошарашенные наглостью бойцы не решились возразить, когда она взяла себе одну из жестяных мисок и почти доверху наполнила ее похлебкой. — Ну что уставились, голодная я.

На то, чтобы сесть в круг рядом с остальными ее смелости уже не хватило. Матиас дождался, пока она скроется обратно в палатке, и лишь после этого подошел к Туму.

— Говоришь, шаманка испарилась? — даже если давно гуляющие слухи о тайных ходах под дворцом оказались правдой, без проделок Духов тут вряд ли обошлось. Пока есть храм, пока у него есть служители, Духи будут помогать факельщикам. Каждый раз, не давая шанса на победу. Лишнее подтверждение этому настолько взбесило, что Матиас не удержался и рявкнул: — Рассказывай, как есть.

— Ее почти схватили, во дворце, — отчеканил Тум, как и полагается, докладывая обстановку. — Гаррана на шомпол насадили. Потом в горах, у храма. Огонь трех наших сожрал, только головешки остались.

Матиас нахмурился. Сколько еще придется рисковать своими людьми попусту? Слишком дорого это обходится.

— Надеюсь, ты не устал.

Недоумение на лице Тума было настолько искренним, что даже немного позабавило.

— Я не…

«Балда, это был вовсе не вопрос», — мысленно возмутился Матиас.

— Дворец уже заждался новых хозяев. Собирай отряд, десятка три, не больше. Пойдете вперед, дорогу расчищать. Тихо-скрытно, как умеете. Неспроста факельщики попрятались, задницей чую, а она меня еще не подводила.

Они никогда не сдавались без причины, и сейчас самое неподходящее время начинать. Но разве это повод отказаться пожинать плоды победы, особенно если их в последнее время не так уж и много?

Пока находишься на своей земле, можно чувствовать себя в безопасности. Даже если знаешь, что где-то тут, поблизости, притаился враг. Даже если этот враг не раз пытался у тебя эту землю отобрать. Это не важно. Северный край не станет долго терпеть чужаков с юга.

Как оказалось, в обратную сторону это тоже работает.

Первый сигнал прозвучал пять дней спустя, когда отряд перешагнул негласную границу, за которой начинались владения факельщиков. Раньше начинались.

— Они здесь, — раздался из-за деревьев тихий шепот Прэйта. Странно, что никто из дозорного отряда не соизволил об этом сообщить. Может, просто не успели — по расчетам Матиаса, они должны быть не меньше чем в дне пути отсюда. А Прэйт продолжал полушепотом, сбивчиво: — Были, только что.

— Видели?

Прэйт на миг выглянул из-за дерева, только чтобы сделать рукой знак следовать за собой.

Поляна оказалась всего в нескольких десятках шагов от места, где расположился отряд. В самом центре — еще дымящийся костер. Будто напоминание: «Мы рядом. Делайте каждый шаг с оглядкой, мы в любой момент можем нанести удар».

— Разыщите их.

Отделаться от ощущения, будто ты загнанный в ловушку зверь, оказалось не так-то просто. Не помогли даже четыре спокойных дня без малейших следов факельщиков. От этого было только еще больше не по себе.

И не зря.

Сожженные дотла деревья у небольшой речушки, к которой они вышли на закате, удивили лишь в первое мгновение. До того момента, как Матиас проследил взглядом вдоль «тропинки» из почерневшей травы, в конце которой возвышался холм.

Не настоящий холм.

Почти невозможно было поверить, что эта обуглившаяся масса была когда-то людьми. Нельзя было поверить. И лишь ропот бойцов за спиной не позволил обмануться. Аккуратно сложенные друг на друга, прикрытые ветками для вида — те, кто отправился вперед. Все три десятка, насколько Матиас смог оценить за несколько мгновений, пока не опустил взгляд. Думал, сумеет выдержать дольше, но ошибся.

— Выставляем больше смотровых. Восемь на ночь, пять с рассветом, — вряд ли это поможет, но видимость действия, хоть капля, была сейчас жизненно необходима. Добавила и самому Матиасу, и его отряду уверенности: все еще под контролем. — Но сначала подыщем другое место обосноваться.

Развернулся, чтобы уйти поскорее с этого пепелища, и в следующий момент столкнулся лицом к лицу с застывшей на месте девкой, уставившейся на жуткий «холм».

— Все еще нас считаешь чудовищами? — спросил Матиас, и она вздрогнула, будто очнулась от забытья. Скривилась, прежде чем сказать своим уже привычным равнодушным тоном:

— А тебя так волнует, что я считаю?

— Опять отвечаешь вопросом на вопрос, — Матиас сжал ее подбородок двумя пальцами и держал так до тех пор, пока она не оттолкнула руку.

— Видала и похуже.

«Да неужели?».

Матиас собирался сказать это вслух, но тут заметил, как девка всматривается вдаль, сквозь деревья, нахмурившись, что-то прошептав одними губами. Быстро обернулся и краем глаза успел заметить мелькнувшую и тут же исчезнувшую тень. А на лице девки впервые за эти дни, всего на мгновение, появилась улыбка.

***

Наконец-то уснул.

Кайра понятия не имела, сколько времени уже сидит так, не отрываясь следя за малейшим движением того, кто лежал к ней спиной. Кто ни разу не назвал ее по имени, и кого она как только не звала, пусть всего лишь в мыслях.

«Зря ты это сделал, мразь», — снова и снова повторяла она, будто заговор, пока полоска лунного света медленно перемещалась по палатке. — «Тебе не стоило и на секунду закрывать глаза».

Не после всего, что было за это время. И особенно не этой ночью.

Вдох, выдох. Кайра медленно потянулась к брошенным на земле штанам, оглянулась… нет, по-прежнему лежит, а плечи размеренно приподнимаются и опускаются.

Скоро перестанут.

Еще вчера она бы ни за что не решилась. Тогда у нее не было надежды. Пока не увидела среди деревьев знакомый кудрявый силуэт. Пусть даже это была всего лишь игра воображения. Если и так — неважно.

Ладонь сжалась на спрятанном в кармане штанов остром камне, тайком подобранном днем.

Никогда не закрывай глаза. Первое, что было усвоено в приюте. Кайра с досадой поморщилась, заметив в лунном свете свежий синяк на руке. Единственный видимый след, который он оставил. Ничего, пройдет, как перестала болеть затрещина, полученная в первый день от одного из его недоумков.

Не страшно.

Кайра поднесла камень к его шее. Одно движение — и все закончится. Добавить ему еще один шрам в компанию к тому, что видела на спине. Так легко…

Не успела она дернуться, как рука была перехвачена и крепко сжата. Еще мгновенье — и завернута за спину. Кайра закусила губу, чтобы не вскрикнуть. Камень с глухим стуком упал на землю.

— Бдительность твою проверяла, — еле выговорила она.

Оборачиваться, чтобы узнать, поверил ли, не понадобилось: прозвучавший над ухом короткий смешок был вполне красноречив.

— Все ждал, на сколько тебя хватит.

— Я терпеливая.

«А еще я полная дура».

Когда он отпустил руку, смогла с облегчением выдохнуть.

— Уже заметил. Думаешь, ты первая, кто пытался?

— Скорее удивляюсь, как ты вообще еще жив, с такими замашками.

— Очень просто, — отмахнулся он. — Только они выжить и позволяют. А теперь ложись и спи, если вообще способна.

«И что, все?» — Кайра ожидала чего угодно, но не граничащей с безразличием снисходительности. Вроде и порадоваться стоило, но было не по себе от мысли: так просто это не закончится.

Ничего не оставалось, кроме как бесцельно глядеть перед собой. Прислушиваться к каждому звуку с улицы, надеясь услышать знакомые шаги. Минуты шли одна за другой. Отчаянно не хотелось признавать, что та тень ей просто почудилась. Ничего удивительного: если настолько вымотаться, и не такое увидишь.

Ночь полна звуков. Что толку, если нет одного, которого ждешь больше всего? Кайра то и дело оборачивалась к выходу, но каждый раз вынуждена была разочарованно отругать себя.

— Ждешь кого-то?

Услышав это над ухом, Кайра сморщилась от отвращения.

— С чего ты так решил?

Хорошо, что в темноте не видно его лица, иначе труднее было бы сдержаться и не отодвинуться подальше, когда он развернулся.

— Ты невыносима.

Но так же трудно и понять, что у него на уме. На один краткий миг Кайра успела пожалеть, что продолжает дерзить. Но как быть, если это единственный способ напомнить себе: ты все еще человек? Пусть потом придется горько пожалеть — это будет потом.

— Не думаю, что это плохо, — ответила Кайра и свернулась клубочком. В очередной раз безуспешно попыталась «нырнуть» внутрь себя, сбежать от реальности. Может, хоть это помогло бы вновь вернуться к тому озеру, вместо волшебства подарившему затянувшийся кошмар.

— Нет, не плохо, — почти шепот. Кайра решила, будто ослышалась. Так было проще. Гораздо.

Очередная бессонная ночь тянулась бесконечно. Только пробивающийся сквозь щель в палатке розоватый свет напомнил о наступлении нового дня. Кайра уже потеряла им, одинаковым, протекающим грязным потоком, счет. Снова придется куда-то идти. Не важно, куда, ее там никто не ждет.

«Это скоро кончится. Обязательно. Так всегда было и всегда будет», — спасительная мысль, до сих пор помогающая держаться. Не сдаться, не сойти с ума, еще сколько угодно «не».

Но она ошиблась: этот день оказался не похожим на остальные. Солнце висело прямо над головой, нещадно паля, когда впереди показались первые дома. Наверное, это должны были быть дома. Стены — кривые, когда-то заботливо выкрашенные в яркие цвета, но теперь поблекшие и облупившиеся. Покатые крыши, больше всего напоминающие шляпки грибов. Не деревянные, как было привычно Кайре, и даже не каменные, как в больших городах. Застывшая глина вперемешку с землей.

Трудно было поверить, что здесь может кто-то жить, однако натянутые между деревьями веревки с развешанными на них пожелтевшими рубахами и покрывалами не давали обмануться. И голоса просыпающегося поселения.

— Упустила, раззява! — визгливый женский крик, следом — настолько же визгливое кудахтанье сизой птицы, выбежавшей вперевалочку из-за угла дома. — Лови его, не то без обеда ж останемся!

Топот, и следом за птицей, не разбирая дороги, выскочила чумазая девчонка в длинной, до пят, распашонке. Лишь через несколько шагов увидела пришедший в поселение отряд, испуганно охнула, развернулась и снова побежала в дом с криком:

— Мамань, там за податью пришли!

На поднятый шум в окнах соседних домов, будто в дуплах деревьев, показались жители.

— Та попутали вы, на кой нам ваша подать сдалась, — хохотнул кто-то из отряда, а второй с готовностью поддержал, добавив тише, так что могли услышать только стоявшие рядом:

— Угу, зачем крохи собирать, когда тут и так уже все наше — бери, что захошь.

— Не попутали они вовсе, — отозвалась женщина из дома напротив, даже не решившаяся показаться в окне. Лишь вытянула руку и бросила на землю перед домом красноречиво звякнувший холщовый мешочек. — Только это осталось, не обессудьте. Остальное давно обменяли.

— Вот так просто, и не спросите, кто они такие? — не смогла скрыть изумления Кайра. — Неужели все равно?

— Все равно, — бесцветным голосом повторил старик у соседнего дома, опершийся на кривой посох. — Вы чужаки, а чужаки как придут, завсегда забирают. Оттуда придут, — он указал в сторону леса. — Сразу жизнь отнимут. Оттуда, — махнул на виднеющийся сквозь туман вдалеке блестящий шпиль. — Что есть отберут и помирать оставят. Из которых вы, есть ли толк узнавать?

Внутри все сжалось от сквозящей в этих словах безысходности. Так неправильно, совсем. Так не должно быть.

— Даже не пытаетесь бороться? Это же совсем… как будто скот бессловесный. Нельзя так.

— А ты погляди на нас, деточка, — отозвалась женщина, так и не решившаяся показать лицо. — Кого ты видишь? Кто будет бороться, за что?

Кайра обвела взглядом теперь уже не пустынную улочку. Старики, женщины. Мужчин совсем немного, и вряд ли люди с настолько потухшими глазами способны хоть кому-то сказать «Нет».

Такое не может происходить в реальности. Это всего лишь кошмарный сон, от которого никак не проснуться. Но если перестать обманывать себя…

— Как это «за что»? — сдержать негодование не удалось. — Гребаные вы мямли! Да вот за них, хотя бы, — Кайра кивнула на опасливо уставившуюся из-за дома на чужаков девочку. — За их будущее. Думаете, они заслуживают такой жизни?

Стоило только представить, сколько времени все это длится, если люди настолько привыкли, как захотелось взвыть в голос. Помешало лишь то, что в этот момент Матиас схватил ее за локоть.

— Нам пора, — проходя мимо, он пнул сидящего на корточках бойца, только что изловившего истошно заверещавшую птицу. — Тебя тоже касается. Успеешь еще поживиться. Шэльс правду говорит, это все теперь и так наше. Настоящая добыча — там. Пора ее распробовать

Утренний туман все еще скрывал то, что, как догадывалась Кайра, должно было быть дворцом, но изящные очертания и почти слепящая белизна угадывались даже сейчас, в свете едва поднявшегося над горизонтом солнца.

***

— Теперь понимаешь? — Элмин нарисовал веткой на песке линию вокруг обозначающего дворец булыжника. — Для того укрепления и строят, чтобы никто не мог проникнуть снаружи.

Так сказал, будто несмышленышу самые простые вещи объясняет. И правда ведь простые, но лишь на первый взгляд.

— Знаю я, — фыркнул Джей. — Только не очень это сработало. Дворец-то захватили. Вопрос только как?

Единственный вариант, который крутился у Джея в голове, совсем не радовал. Даже шум прибоя, напоминающий о доме, ничуть не помогал отвлечься.

«С какой стати меня вообще это касается?» — фыркнул он. Ему не должно быть никакого дела до того, что происходит в чужом мире, с чужими людьми. Теми, кто сейчас затеял шуточную потасовку, и другими, кто подбадривал их радостным улюлюканьем.

Один из них, заметив, что Джей наблюдает за их маленьким развлечением, кивнул на миску с остатками жареной рыбы, приглашая присоединиться. И ничего, что оставалась там всего одна, совсем мелкая, а когда будет следующий улов — неизвестно.

Слишком быстро они приняли его за своего. Достаточно оказалось пары умений, полученных еще в детстве, когда ходил с отцом на охоту. Здешние ружья удивительно примитивны, а народ столь же удивительно легковерен, как он успел заметить. И снова его считают не тем, кто он есть на самом деле. Это уже превратилось в какую-то дурацкую традицию.

Джей покачал головой, давая угощающему понять, что не голоден, хотя живот уже начал призывно урчать. Опасно быть даже мелочью обязанным тем, кто, не моргнув глазом, расправился с «врагами».

Для них врагами, а для Джея… До сих пор, стоило только вспомнить обугленное нечто, когда-то бывшее людьми, как к горлу подкатывала тошнота.

— Они не люди, — сказала тогда Сауле.

И ведь, кажется, впрямь верила в эти свои слова. Только Джей сам убедился, что это не так, когда рискнул подойти поближе к лагерю болотников. Хватило всего нескольких минут, чтобы засомневаться. Еще и Духи в ответ нашептывали ехидно:

«Люди-нелюди, полны ненависти. Так издавна повелось, два народа всегда врозь. Ты взгляни без прикрас, кто же верх одержит на этот раз».

«Это меня не волнует, ничуточки!» — мысленно проворчал Джей.

Не должно волновать, но он по-прежнему сидел на берегу, в ограждающей от всех напастей тихой бухте, на время ставшей им приютом, и выслушивал разъяснения Элмина. Если снаружи дворец так неприступен — а нарисованные водяные рвы и слова о каменной ограде высотой в пять человек, почти как скалы сейчас вокруг, не давали в этом усомниться — значит…

— Без помощи изнутри было не обойтись, — он взъерошил кудри, поднял камень и закинул его далеко в море. — Но кому это вообще могло понадобиться?

— Прямо в корень зришь, — вздохнул Элмин. — Только, боюсь, не узнаем мы этого. Никогда. Если, конечно, болотники вдруг не решили напитаться светом доброй луны. Тогда, может, впустивший врагов все еще жив. Но я бы на это не рассчитывал.

Джей поспешил прогнать прочь мысль о том, что если уж окружающие его люди творят настолько ужасные вещи, то на что же способны «нелюди».

Есть проблема поважнее.

— Теперь уже мы снаружи, — это «мы» далось на удивление легко. — И вряд ли кто-то еще раз откроет ворота.

— Боюсь, что так, — с готовностью согласился Элмин. — Одно и то же не повторяется дважды. Даже если все перевернулось вверх дном, и на месте наших людей сейчас враги, а мы сами вынуждены таиться на собственной земле.

«Закрыта пред тобою дверь — не сдайся, но в себя поверь», — вновь зашептали Духи. Только присутствие постороннего рядом помешало Джею отмахнуться от них, как от назойливых мух. — «Замри, оглянись, увидишь тогда: проблемы решенье найдется всегда».

Решенье найдется всегда…

«Не моей проблемы», — напомнил он в очередной раз, то ли себе, то ли Духам. А в следующий момент обнаружил, что стоит у подножья так похожей на каменную стену отвесной скалы и тянется к нижнему уступу.

Попытка заняться скалолазанием закончилась, так толком и не начавшись. Нога соскользнула с первого же выступающего камня, и Джей рухнул на землю под заливистый смех заметивших это воинов. Пришлось молча проглотить досаду от такой своей оплошности.

«Никогда не показывай им свою слабость», — вспомнились слова Кайры. Пусть в тот раз «они» были всего лишь горсткой подростков, а не отрядом умелых вояк, да и сказано это было будто в другой жизни, слова эти послужили холодным душем.

— Не, забраться по такой стене нереально, — он сел, смущенно потер ушибленный затылок. — Но проверить стоило.

— Вовсе не обязательно все проверять самому, иногда достаточно спросить, — усмехнулся Элмин. — И тогда я бы рассказал, что еще во времена моего прадеда дворец пытались захватить. Осада длилась три года, но преодолеть стену за это время не смог никто.

«Во времена прадеда? Сколько же это продолжается?» — стоило представить всего на мгновение, и Джей передумал об этом спрашивать, понимая прекрасно, что ответ ему совсем не понравится.

Зато вот Духов его мнение на этот счет, похоже, ничуть не интересовало.

«Длится так долго, как наш мир существует. Как Солнце с Луной, как море с огнем люди вечно воюют. Лишь только один замрет, как течение жизни подхватит, закинет в водоворот. Остановить нельзя, что с начала времен предначертано. Только если…»

— Хватит! — не удержавшись, вслух вскрикнул Джей и тут же осекся, заметив, как покосились на него остальные. Продолжил уже мысленно. — «Не смейте говорить, что все вот это вот — правильно и так должно быть. Не должно!»

Он крепко зажмурился в глупой надежде, что кошмар просто исчезнет, когда он откроет глаза.

«Это меня тут быть не должно».

«К чему на тех разгневался, кто желанное помог исполнить?» — ответили Духи. — «Хотел ты счастья близким — то сбылось, пусть о тебе они не вспомнят. Неужто не известна тебе истина одна: за все, что получаем мы от жизни, есть цена?»

«Вы меня не для того сюда закинули», — возразил Джей.

Ни на мгновение он не поверил в эти речи, от которых в голове стоял туман. А ведь поддаться было бы так просто. Попытаться свыкнуться с этим миром, раз уж попал сюда. Поплыть по течению и не барахтаться. Или же…

«Вам что-то нужно от меня, ведь так? Прекрасно понимаю, не дурак. Но что же это, значит, получается: вопрос цены самих вас вовсе не касается?»

Самому стало до жути забавно копировать манеру Духов разговаривать стихами. Обжигающий холод браслета на запястье живо напомнил, что сейчас совсем не время для шуток.

«Не можешь ты такого предложить, за что готовы были бы мы заплатить».

«Ошибаетесь».

Джей поднялся, на вопросительный взгляд Элмина развел руками.

— Удачи в возвращении дворца.

— И куда же ты направишься? — сложно сказать, чего в этом вопросе Элмина прозвучало больше: удивления или разочарования.

— Да неважно, лишь бы подальше от этой войны.

— Ты не можешь! — воскликнула подошедшая в этот момент Сауле и тут же, смутившись, прикрыла рот рукой. Добавила совсем тихо, оглянувшись на воинов неподалеку, увлеченно наблюдающих за тренировкой копейщиков: — Ты не должен нас оставлять, мы не победим без помощи Духов, никак не победим.

— А на что ты рассчитывала, когда надевала на меня это? — спросил Джей, подняв руку с браслетом.

— Но я… я… — Сауле замолкла, растерянно обернулась к Элмину.

— Она просто хотела помочь, — он положил руки ей на плечи. — Молила Духов о победе, и появился ты. Очень вовремя. А раз так — это что-то да значит.

— Видимо, они что-то перепутали, я вовсе не солдат… в смысле, не воин.

С этими словами Джей развернулся и успел сделать несколько шагов прочь, стараясь не думать о том, куда направится, и лишь после этого заговорил с Духами:

«Вот видите, как просто это: взять и уйти, не дожидаясь заката», — еще шаг, с трудом заставил себя не оглядываться. — «Они хотят победы? Пусть, только я в этом участвовать не собираюсь. Не за просто так, во всяком случае».

«И что же хочешь ты в обмен, Служитель, за то, чтоб называться «избавитель»?»

«Да самую малость, на самом деле. Будете исполнять то, что вас попрошу. Честный обмен, правда? И для начала помогите найти Кайру».

«Вот, выходит, каково желанье сердца твоего?»

Звонкий, будто колокольчики, смех прокатился вдоль скал, так что Джей не удержался и проследил за ним взглядом.

«Это значит «Да»?»

«Честный обмен, как ты сказал. Узами договора сам себя связал».

Игнорировать пробежавшие по спине мурашки от этих слов, больше похожих на угрозу, Джею не удалось, однако он все же вернулся и расположился напротив Элмина и Сауле.

— Значит, говорите, ваш дворец неприступен?

— Что они тебе пообещали? — почти шепотом спросила Сауле. Будто поверить не могла до сих пор, что он никуда не ушел. Честно говоря, ему и самому в это с трудом верилось.

— Не важно, — отмахнулся Джей. В самом деле, не признаваться же, что только и мечтает о возвращении домой. — Лучше скажи, как тебе-то удалось оттуда выбраться?

— Там, во дворце, — Сауле прижала палец к губам, — ход тайный есть, я по нему прошла, возле храма вышла.

— Вот как? — подобрав веточку, Джей провел на песке линию от «стен дворца» в сторону, а около места, где линия оборвалась, положил маленький камешек. — Ну и что мешает вам пройти обратно? Хоть все ваше войско туда отправьте, и дворец снова будет ваш.

— Что мешает, хочешь знать? — Элмин начертил вокруг камня круг, такой же, как ограждал «дворец». — Магия. Ни враги, ни мы сами, не сможем отыскать проход без позволения Духов. Пробовали — бесполезно. Иначе давно бы уже это сделали.

Услышав это, Джей не смог сдержать улыбки.

— Так это и не проблема совсем, будет вам позволение.

«Ведь будет же?» — на всякий случай уточнил он у Духов, почти не сомневаясь в их согласии. Пусть они и Духи, но помочь в их интересах, раз так нужна победа. Они не могут этого не понимать.

«Служителю мы запретить не вправе», — прозвучало после чересчур долгого, как показалось Джею, молчания. — «Иначе храму вечно быть в безлюдье. Пройти вслед за тобою к переправе вольны все те, кто видеть тебя будет».

«Можно было просто сказать «да», — мысленно проворчал Джей в притворном возмущении, кивнул Элмину.

— Они согласны, так что можешь готовить своих сол… воинов.

Однако новость, похоже, не обрадовала нахмурившегося Элмина.

— Это не единственная проблема, — он сжал руку Сауле. — Ходы были прорыты не одну сотню лет назад, и если когда-то существовала их карта, то теперь она затеряна. Любой, кто спустится под землю, уже через час безнадежно заплутает. Любой, кроме…

— Кроме тех, кто там уже побывал, хочешь сказать? — закончил за него Джей. Взгляд сам собой остановился на Сауле, и от пришедшей в голову мысли в висках застучало. — Нет. Нет, нет и нет. Она никого туда не поведет, только этого не хватало.

На миг почудилось, будто на месте Сауле сидит Аурика, и это только добавило решимости. Достаточно с него рискующих девочек.

Однако Элмин на его возражение лишь спросил с удивительным спокойствием:

— А почему ты думаешь, будто вправе это решать?

— Я никак не против пойти, — поддержала его Сауле, отчего Джей беззвучно зарычал. — Духи провели меня тогда, я и сейчас отыщу дорогу.

— Даже не думай, — ну вот как подобрать правильные слова, чтобы убедить не делать глупостей? Джей почти взмолился, глядя на Элмина: — Хоть ты ей объясни, как это опасно! Неужели тебе плевать? Вдруг болотники будут поджидать, что тогда? Ее даже Духи теперь не защитят.

— Но кто-то должен показывать дорогу, — Элмин выглядел по-прежнему безмятежным, словно речь шла о прогулке в ближайший лес за хворостом. — Воинам понадобится проводник. Или у тебя есть другие предложения?

Проводник, значит, нужен? Это прозвучало изощренной насмешкой, и Джею ничего не оставалось, кроме как, тяжело вздохнув, проговорить:

— Сам их проведу. Духи подскажут путь, как ей тогда. Нескольких человек будет достаточно: проберемся внутрь и откроем вам ворота.

Губы Элмина дрогнули в улыбке.

— Боялся, ты это не предложишь. Позволишь отправить Сауле в ловушку.

— С чего бы вдруг? — поразился Джей, от возмущения снова начавший картавить.

— Скажем так, я еще не был до конца в тебе уверен, слишком уж странно твое появление. Ты ведь мог оказаться присланным болотниками.

— Духи бы мне подсказали, — пришел черед возмущаться Сауле, но Элмин обнял ее за плечи и прижал к себе.

— Еще бы. Только в их намерениях я тоже не до конца уверен.

«И правильно», — не мог не согласиться Джей. Было бы гораздо хуже, доверяй он слепо тем, кто ведет свою игру и кого невозможно понять.

— То есть, уйти мне бы не позволили? — от холодности, с которой кивнул Элмин, стало не по себе. Даже взгляды, которые воины то и дело бросали в сторону Джея, теперь казались не столько заинтересованными, как оценивающими. Следящими за каждым его шагом, за каждым движением. Джей зачерпнул мгновенно застывшими пальцами пригоршню горячего песка. Лишь струящийся из ладоней золотистый «водопад» помог немного прийти в себя и суметь сдавленно произнести: — Больше, значит, не сомневаешься.

— Именно. Посланец болотников сам стал бы настаивать, чтобы воинов повела Сауле. Уж очень они желают ее себе заполучить.

— Но зачем? Хотя… — Джей приподнял ладонь, прося ничего не говорить. — Попробую сам догадаться. Они ведь не знают, что ты больше не можешь говорить с Духами.

Сауле виновато развела руками.

— Прости. Они подсказали, что так будет лучше, для нас всех. И я… я больше так не могла, — казалось, еще чуть-чуть, и она заплачет. Джей невольно накрыл ее ладонь своей, лишь бы успокоить. Указал на браслет.

— Сколько ты это носила?

Если уже после нескольких дней «общения» с нежеланными собеседниками в голове эта самая голова идет кругом, то каково же было ей?

Прежде чем ответить, Сауле, один за другим, стала загибать пальцы, пока не закончились на обеих руках, что-то беззвучно произнося губами. Впрочем, догадаться было нетрудно.

«Восемь. Девять. Десять», — она разжала ладони и вновь согнула большой палец. — «Одиннадцать», — затем указательный. — «Двенадцать».

— Двенадцать лет, — ответила она с почти детской непосредственностью, от которой мороз пробежал по коже.

«Вы столько времени ее донимали?» — похоже, скрыть негодования не удалось, потому что Сауле вдруг отдернула руку и прижалась к Элмину.

«Знак Служителя носят до последнего вздоха, если преемника раньше не сыщут. Но не старайся найти ты в этом подвоха — с каждого долг однажды взыщут».

«С каждого», — Джей уже по привычке поддел пальцем браслет, хоть и знал, что снять не получится. — «Вы тоже кое-что должны, не забывайте. Исполнить уговор».

На это им, похоже, ответить было нечего, и Джей не смог не улыбнуться. Ничего, скоро им придется вернуть его обратно. Чем раньше он выполнит свою часть договора, тем лучше. А пока нужно хотя бы понять…

— Что такого они вам сделали, эти болотники? — спросил он Элмина. — За что они-то вас ненавидят, прекрасно могу представить.

Даже и представлять было не обязательно — тот обугленный холм все еще живо стоял перед глазами.

— Точнее, чего не сделали, — Элмин уселся поудобнее и продолжил: — Не хотели платить подать. С этого все и началось. Каждый житель страны должен вносить свой вклад в ее благополучие, согласен?

Джей вздрогнул от этих слов, так похожих на то, что с детства внушали учителя, и что звучало каждый день по радио. А Элмин будто и не обратил внимания на его замешательство.

— Урожаи северных земель никому не позволили бы голодать, но они, болотники, и все, кто под их защитой, считают эти земли только своими.

— Не позволяют вам их обирать, так? — уточнил Джей.

— Мы не взяли бы, никогда не брали больше, чем требуется, чтобы половине жителей не приходилось побираться крохами, пока другие делают запасы на год вперед. Но северянам проще платить распоясавшейся банде, чем поддержать таких же, как они, обычных мирных жителей. Теперь для них это уже дело принципа.

Звучало вполне убедительно, но Джей уже давно разучился верить людским словам.