Единственная любовь Шерлока Холмса

Татьяна Глинская, 2014

Она была единственной женщиной в жизни Шерлока Холмса. Она одна смогла одолеть великого сыщика и растопить его ледяное сердце. Их отношения не назовешь просто «любовью» – это было нечто большее: Ирэн Адлер приворожила Холмса раз и навсегда. И хотя их личная жизнь окутана туманом, как улицы викторианского Лондона, эта книга раскрывает тайну единственной любви Шерлока Холмса. Загадочные убийства и зловещие интриги, похищение секретных документов и смертельно опасные погони через лабиринты лондонских трущоб, спиритические сеансы и кишащие привидениями особняки – этот роман следовало бы величать «викторианским детективом в лучших традициях жанра», если бы Ирэн Адлер не доказала, что против женской интуиции и «женской логики» порой бессилен даже «дедуктивный метод» Шерлока Холмса! Ранее книга выходила под названием «Смерть на бис. Спасти Шерлока Холмса!»

Глава пятая

Бремя светской жизни

Ирэн выбралась из постели около полудня, но все равно чувствовала себя истерзанной, как после провалившейся премьеры. Первым делом потребовала кофе и утренние газеты.

— А цветы, что прислали, куда прикажете поставить? — уточнила горничная.

В сером и мокром Лондоне так хочется яркого цвета, свежего запаха лета, цветы — единственное спасение! Ирэн моментально повеселела, потребовала утреннее платье и заторопилась в гостиную — расставлять букеты: белоснежные розы мистер Нортон присылает ей каждое утро, томные камелии — от белокурого лейтенанта Вудли.

Ирэн осторожно поставила их в прозрачную вазу — глаза у мальчишки отталкивающего водянистого цвета, хотя сложен он атлетически и, вероятно, прекрасно танцует. Она улыбнулась — нужды поступать в кордебалет у него точно не будет. Милейшая леди Абигэйл успела шепнуть ей, что находит лейтенанта перспективной партией. Он член семьи лорда Ричарда Чизвита — влиятельного политика, чье состояние внушало уважение даже ее покойному супругу. Титулы сэра Ричарда не умещаются на визитной карточке, но сам он не обременен излишками сословных предрассудков. Печально, что лорд серьезно болен, поговаривают — одной ногой в могиле.

Ирэн отставила вазу с камелиями подальше: стать титулованной леди, чтобы совмещать обязанности сиделки и няньки, а в качестве единственного развлечения разливать чай через ситечко на благотворительных посиделках, никак не входило в ее ближайшие планы. Она взяла последний букет — орхидеи. Должно быть, стоят целое состояние! Оранжерейный цветок, который очень непросто раздобыть в Лондоне. Кончики пальцев у нее похолодели — где-то в глубине души она очень боялась этих цветов. С тех самых пор, как узнала, что редкие сорта орхидей питаются живой плотью — мошками и комарами.

Хищные и капризные цветы источали едва уловимый запах прели.

Слишком утонченный выбор для букета от адмирала…

Она нетерпеливо вынула из маленького белого конвертика карточку, перевернула — на карточке не было имени! В ее руках оказался девственно чистый прямоугольник из первоклассного картона. Ирэн не любила подобных головоломок, гневно топнула ножкой в турецкой туфле, которая очень шла к ее наряду.

— Что стряслось, душенька? — забеспокоился импресарио.

— Прислали орхидеи с чистой карточкой! Кто мог до такого додуматься?

— Ответить на ваш вопрос проще простого! — рассмеялся всеведущий синьор Сильвио. — Конечно же, этот изысканный букет прислал вам неподражаемый мистер Холмс! Вы совершенно потрясли его, но со свойственным всем британцам упрямством он не готов еще признать своего поражения. Уж поверьте, я разбираюсь в таких вещах!

Ирэн поморщила носик и отправила карточку в мусорную корзину.

Завтрак сервировали на троих — мистер Уайльд еще недостаточно оправился от потрясения и охотно составил компанию им с синьором Сильвио.

— Ужасно боюсь завтракать в одиночестве — чувствую себя глубоким стариком, — попытался пошутить он, разворачивая газету, и нервозно улыбнулся. — Взгляните, любезный Сильвио, я еще не выжил из ума, убийство произошло на самом деле!

— Как полагаете, это плохая новость или скорее хорошая?

«Загадка смерти на Парк-Лейн»

«…Хозяин особняка на Парк-Лейн, мистер Адэр, был обнаружен мертвым в собственном кабинете. Полиция прибыла в дом ранним утром, было установлено, что смертельную рану молодому человеку нанесла револьверная пуля, пробившая череп. Двери кабинета были заперты изнутри, оконное стекло — не повреждено, деньги и прочие ценности остались на месте. Полиция склонна квалифицировать происшествие как самоубийство, хотя оружие до настоящего момента не обнаружено, а никто из многочисленных домочадцев и соседей не слышал выстрела. Инспектор Лейстрид отказался прокомментировать ход расследования. Родственники покойного выразили свое неудовлетворение предварительными результатами и намерены прибегнуть к помощи частных детективов…»

— Амбивалентная. Плохая новость в том, что британская полиция узколоба и нерасторопна. Иначе бы они нашли мои цилиндр и трость, а потом и всего меня целиком! В том, что меня до сих пор не арестовали, и заключается хорошая новость.

— Они просто не знают, кто владелец цилиндра.

— Все мои вещи изготовлены на заказ и отмечены монограммой — литера «W», — парировал мистер Уайльд.

Белоснежная кисть Ирэн вздрогнула, кусочек бисквита свалился обратно на блюдце, а крошки рассыпались по нежно-кремовой скатерти. Литера «W» — мистер Уайльд, безусловно, принадлежит к кругу людей, которые с легкостью могут стать объектами шантажа.

— Литера «W», изображенная на особый манер?

— Да, именно так! Достаточно было послать самого бестолкового констебля к шляпнику с моим цилиндром — по монограмме он сразу назвал бы заказчика. — Мистер Уайльд продемонстрировал безупречного качества платок с тонко вышитым переплетением завитков. Ирэн вздохнула с облегчением и дотронулась до ткани. То же самое качество, такой же тип вышивки и подбор нитей. Платок Оскара и тот ужасный платок с угольной меткой происходили из одной мастерской!

— Тонкая работа! Неужели в Лондоне есть такие мастерицы?

Польщенный литератор черкнул адрес мастерской на салфетке и помрачнел:

— Если наши доблестные копы не в силах додуматься до подобной ерунды, где уж им разобраться, какие опасные секреты удалось раскопать бедолаге Адэру?

На секунду Ирэн задумалась, потом уточнила:

— Вы сказали, несчастный мистер просматривал какую-то книгу с записями пари…

— Да, ее называют «Закладная книга» — еще с тех времен, когда было в ходу выражение «биться об заклад».

— Он мог взять эту книгу для работы дома?

— Маловероятно. Она внушительного размера, да и правила клуба запрещают выносить книгу, чтобы записи о пари не подверглись переделке. Если бы книга исчезла из «Багателя», поверьте, поднялся бы жуткий переполох!

— Возможно, он делал выписки? Или расчеты?

— Вполне возможно, мистер Адэр отличался завидным педантизмом.

— Черновик или набросок записи мог сохраниться в клубе, например, угодить в мусорную корзину. Ни полиции, ни тем более самим джентльменам не придет в голову копаться среди мусора…

Мистер Уайльд поправил перстни на ухоженных пальцах, скептически заметил:

— Безупречная репутация не входит в число моих достоинств, но инспектировать мусорные корзины… э… даже мне… некоторым образом неловко…

— Мы отправим туда мою горничную! — рассмеялась Ирэн.

Девушка служила у нее больше двух лет, хотя и не блистала образованностью, зато была расторопной и преданной хозяйке. Ирэн подробно объяснила Эйрин, что от нее требуется: прийти в клуб, сказать распорядителю, что мистер Уайльд вчера по рассеянности бросил в урну черновик стихотворения, который ему весьма ценен, поэтому он просит прислать ему весь мусор, который найдется, и подкрепить хлопотную просьбу двумя фунтами. Распорядитель отправит Эйрин к младшей прислуге. За пару шиллингов каждому они выудят из мусора бумаги и сложат в мешок, который девушка доставит хозяйке. Ирэн пересчитала и вручила горничной деньги, дважды повторила инструкцию и велела взять кэб, чтоб обернуться поскорее.

В два часа пополудни, точно, как скоростной железнодорожный экспресс, появился аккомпаниатор, стали раскладывать ноты: Ирэн собиралась обновить репертуар перед концертом, а мистеру Уайльду в качестве знака расположения к его литературным талантам разрешили присутствовать на репетиции.

Но успело прозвучать всего несколько арий, как девушка возвратилась.

Вид у горничной был огорченный.

— Ничего там нету в мусорных корзинах, миледи! — отчиталась Эйрин, возвращая деньги. — Дворецкий, или кто у них там, не взял ни копейки, а только говорит, мол, ему очень жаль. Жаль ему, миледи! Потому что весь мусор у них уже забрал тот, другой джентльмен…

— Другой джентльмен?

— Ага.

— Он уверен, что это был именно джентльмен? Ты спросила, как он выглядел?

— Нет. Зачем бы я такое спрашивала?

Похоже, дело оказалось слишком сложным для простой ирландской девчушки.

— Чтобы знать, как он выглядит, — начала раздражаться Ирэн.

— Мы и без того знаем, как он выглядит! — пожала плечами горничная. — Джентльмен назвался «мистер Шерлок Холмс», миледи. Я выпросила его визитную карточку. Только это неприлично для простой девушки без приглашения бегать в дом к постороннему джентльмену, хоть бы он и сыщик. Напишите ему сами, если хотите.

На карточке значилось:

«Шерлок Холмс, частный детектив. Бейкер-стрит 221-Би, Лондон»

Сыщик опережал ее на целый корпус, настроение петь сразу пропало.

Но Ирэн не собиралась смиряться с поражением, она быстро начертила на листке пресловутую литеру «W», вручила горничной листок с адресом галантерейной лавки и отправила девушку с новым поручением — узнать, кто заказывал платок с такой примечательной монограммой. Затем привычно выводила ноту за нотой и раздумывала, под каким предлогом прилично нанести мистеру Холмсу визит и вызнать о его сыскных достижениях?

Они собирались прерваться на чай, когда в гостиную, где протекали музыкальные штудии, вошел дворецкий и с соблюдением всего возможного этикета осведомился, готова ли мисс Адлер принять его лордство сэра Бенджамина Фердинанда Армбалта, адмирала флота ее королевского величества? И протянул серебряный поднос с карточкой.

Ирэн кивнула. Встала и выпрямилась с видом королевы в изгнании. По счастью, импровизация всегда была ее сильной стороной!

Первым в комнате появился помпезный букет, в котором доминировали лилии тропически яркой расцветки и пальмовые ветви. Цветы абсолютно скрыли молоденького адъютанта, который их нес. Следом появился сам адмирал — он был заметно старше, чем ожидала Ирэн. Пышные седые баки обрамляли его лицо в согласии с модой давно ушедших времен, подбородок подпирал жесткий расшитый воротничок, эполеты слепили золотом, а награды были так многочисленны, что могли бы составить экспозицию провинциального музея. Щеки адмирала казались румяными от мороза — их покрывала плотная сосудистая сетка. Диккенс назвал бы улыбку ветерана морских баталий «благодушной», но глаза адмирала Армбалта сверкали холодно и жестко, как сталь. Возможно, он и был чванлив и старомоден, но никак не глуп. Из тех людей, играть с которыми все равно что баловаться с огнем. В такой опасной игре действует только одно правило — не сгореть дотла!

Они обменивались формальными комплиментами, как герои галантной пьесы, пока в уютной «китайской гостиной» накрывали пятичасовой чай, Ирэн извинилась за скромное меню, но адмирал отмахнулся и посетовал:

— Дорогая мисс Адэр, ваши извинения излишни. За пару дней вы заполучили одного из лучших поваров Лондона! Поведайте, как вам это удалось…

Ирэн плавно взмахнула руками — как прекрасная грациозная птица — и соединила пальцы перед грудью. Эффектный жест, которым она любила предварять арии:

— Понятия не имею… это заслуга моего импресарио. — Позвала: — Синьор Сииии-львиоооо…

Адмирал рассмеялся:

— Я приду на ваш концерт, вы так артистичны! Леди Абигэйл переживает, что выступление отменят из-за… вашего самочувствия… Она даже просила меня узнать мнение сэра Уильяма Уэсткотта^[6], — не скажу что мы близки, но знакомы с магистром…

— Ни в коем случае! Долго сохранять естественность — слишком утомительное занятие для меня… — Лакей пододвинул певице стул, адмирала усадили напротив. Ирэн встала, чтобы, следуя долгу хозяйки, разлить чай, мысленно похвалила себя за выбор фарфора для сервировки: веджвудский сервиз с классическим синим узором выглядел очень по-британски! — но так и замерла с молочником в руках, не в силах оторвать глаз от своей тарелки: на белоснежном донышке медленно проступало кроваво-красное число: «26».

Сливки тонкой белой струйкой пролились на скатерть, глаза Ирэн округлились от неожиданности; служанка ойкнула, серебряный чайник соскользнул с подноса у нее в руках, со звоном покатился по полу, фыркая паром и кипятком; перепуганный щенок залился лаем; лакеи бестолково толкались в дверях; синьор Сильвио вопил сразу на всех известных ему языках и указывал пальцем в центр скатерти — из-под вазы с миндальным печеньем по скатерти змейками расползался огонь!

Ирэн схватила ближайшую вазу, вышвырнула букет и плеснула воду в центр стола, но стало только хуже. Скатерть вспыхнула целиком — чашки и графины лопались, осколки разлетались во все стороны, комната стала наполняться дымом и гарью. Ирэн закашлялась и, прикрывая нос салфеткой, бросилась ловить щенка. Надо бежать из этого ужаса, бежать как можно быстрее, даже если для этого придется пересечь океан!

Огонь мог бы перекинуться на ковры и шелковые шпалеры и за считаные часы покончить с домом, если бы не решимость адмирала Армбалта — он дал тычка ближайшему лакею:

— Кретины, срывайте портьеры! Сбивайте ими огонь! Быстрее, быстрее…

Под суровые окрики вояки пламя понесло сокрушительное поражение, ущерб от него был невелик — один из лакеев обжег руку. Служанки судорожно всхлипывали, кашляли и распахивали окна, хотя ветер забрасывал в них дождевые струи. Общество ретировалось в белую гостиную и сгрудилось у рояля.

Горничная принесла Ирэн бокал с водой, но она оттолкнула бокал и разрыдалась:

— Ничего не хочу! Ни секунды не останусь в этом ужасном доме! Прочь, прочь отсюда! Куда угодно…

— Действительно, мисс Адлер много пережила! — нахмурился адмирал. — Леди необходим свежий воздух…

Он собственноручно подал ей манто, придерживая за плечи, вывел наружу и усадил в свой замечательный экипаж, они медленно двинулись в сторону ближайшего парка. Вознице приходилось сдерживать лошадей — уверяют, что адмирал обладал самым резвым выездом в Лондоне.

Адмирал Армбалт считал себя стратегом. Хороший стратег принимает во внимание любую информацию независимо от того, признает наука ее существование или нет. Самовозгорание под действием ментальной энергии — не трюк и не фокус! Его визит был неожиданностью, а хорошее жульничество походит на спектакль и требует подготовки. Мадам Блаватская была права — рядом с ним экстраординарный медиум. Никто не может сыграть так — даже сама Сара Бернар. Да простит ему мисс Адлер такое сравнение. Было глупостью с его стороны игнорировать факты — именно его появление спровоцировало этот феномен!

Слезы на щеках Ирэн успели высохнуть, а холодный ветер вернул ей способность думать. Она горячо поддакивала адмиралу и шептала о своих кошмарных видениях — морские волны, скрежет искореженного металла, слово «неустрашимый» — кажется, вытиснено на сафьяне. Ирэн прикрыла глаза, забормотала — папка… папка с рисунками… линии, значки… расчеты… Это чертежи! — уточнила она, — от них исходит угроза сэру Бенджамину. Это все, что ей было открыто — медиум всего лишь вестник иного…

Адмирал выглядел потрясенным:

— Папка с чертежами действительно существует! И многие хотят наложить на нее лапу, — вздохнул он. — Нет, мои враги не шпионы, а вполне законопослушные британцы, которые окопались в министерстве финансов. Затем чертов лорд Чизвит со своими сподвижниками из теневого кабинета. Они непроходимо тупы! Отказать в финансировании новых проектов Адмиралтейства — худший удар по Британской империи! Даже в самом Адмиралтействе найдется много желающих спровадить его в отставку, чтобы устроиться в отлично обставленном кабинете!

Собеседница слушала, изящно склонив голову, потом задумалась:

— У меня странное чувство… Мне кажется, если я коснусь этой папки… мне будет открыто имя вашего главного врага и указан способ его одолеть…

— Черт, ах… чтоб его… — Он спросил позволения закурить сигару, продолжал сокрушаться: — Мне навязали в секретари молоденького выскочку Вудли. Чего ждать от выходца из семейки сэра Чизвита? Словом, я решил держать клятую папку в своем личном сейфе в клубе, где вхожу в совет попечителей. В нашем клубе побольше старого доброго порядка, чем в Адмиралтействе.

— Вы попечитель в клубе «Багатель»?

— «Багатель»? Не вспоминайте эту клоаку! Обычный игорный притон. Разрешили анонимное членство, выбрали сопляка вице-президентом, а теперь негодуют, что его подстрелили, как перепелку! Как человек традиций, я посещаю исключительно «Уайтс». — Адмирал виновато крякнул: — Дамам заказан вход в целомудренные стены нашего клуба. Даже не знаю, как поступить. Надолго вынимать секретный документ из сейфа — чревато!

Ирэн игриво поправила шляпку:

— Я не просто дама — я медиум, сэр! Проникать сквозь стены мое призвание…

— Исключено. За двести тридцать лет истории клуба не зафиксировано случая, когда внутрь пробралась леди!

— Хотите пари?

— Пари?

— Побьемся об заклад, как говаривали в старые времена.

— Заклад с леди? — рассмеялся адмирал. — И каковы будут наши ставки?

— Ха… Угостите меня виски, когда встретимся в клубе?

— Виски? Вы будете пить виски?

— Конечно. После леди Гамильтон кому-то должна достаться эта привилегия!

— А если вы проиграете?

— Спою «Британия правит морями…» у входа в Адмиралтейство! — рассмеялась Ирэн, она была уверена, что окончательно покорила бывалого морского волка. Но что делать дальше, она еще не решила, зато впереди у нее была целая ночь на размышление.

Примечания

6

Уильям Уэсткотт — один из основателей эзотерико-оккультного общества Герметический Орден Золотой Зари, действовавшего в Британии во второй половине XIX и начале XX века. Также состоял в Теософском обществе Елены Блаватской.