Серебро ночи. Секундо. Книга 1

Татьяна Герцик, 2019

Книга первая второй трилогии саги «Серебро ночи». Невеста короля Ульриха, Лусия, привозит в Северстан Секундо, осколок магического камня из короны королей Терминуса. Он помогает ей стать настоящей владычицей страны, но после ее смерти превращается в источник кровавых раздоров, коварных интриг, неистовых страстей и безуспешных поисков.

Глава вторая

Оставшись в одиночестве, королева, обеспокоенная полученными от короля неприятными известиями, сообщила фрейлинам, что желает отдохнуть в тишине. Ушла в спальню, прилегла на огромное супружеское ложе, прижала к щеке подушку, пропахшую запахами Лерана — сосной и мускусом, и прикрыла глаза.

Ей вспомнилась их первая встреча, когда она, еще совсем юная девушка, приехала в королевский дворец на традиционное представление королевской семье, обязательное для всех аристократических родов.

К правящей династии она отношения не имела, но, поскольку ее предки приехали из Терминуса с невестой короля Северстана принцессой Лусией, то ее родители считали себя почти ровней если не королю, то принцам королевской крови точно.

В родовом замке маркизов Аметти, где прошло детство и отрочество Роветты, жило много красивых мужчин, но на всех она смотрела с высокомерным равнодушием юности. Во дворце ей тоже никто не нравился, пока она не столкнулась в одном из коридоров с мрачным молодым мужчиной, даже не посмотревшим в ее сторону, хотя она уставилась на него с неприличным интересом. Он был высок, мускулист и красив настоящей строгой мужской красотой. Она долго смотрела ему вслед, гадая, кто же это мог быть.

Он приснился ей в эту же ночь. Смотрел в глаза и нежно целовал. Впервые в жизни она проснулась в полном смятении на перекрученной постели.

Матери не сказала ничего. Они вообще не были близки, ее мать, урожденная герцогиня Галанская, пыталась сделать из дочери послушную куклу, а Роветта по мере сил этому сопротивлялась. Пусть не внешне, но внутренне.

Из-за очередной болезни королевы Геральды торжество откладывалось. Семейство маркизов Аметти было вынуждено жить весьма стесненно из-за множества обитавших тут же во дворце юных аристократов, прибывших со своими родителями. Но Роветта об отсутствии привычных удобств ничуть не жалела. Наоборот, боялась, что они уедут, а она так и не познакомится с тем, кто похитил ее сердце.

Чтоб увидеть его, она все свободное время проводила в том коридоре, где случайно встретила. Но он так и не появился.

Но вот королева сообщила, что вполне здорова, и юные дворяне, приехавшие во дворец для представления королевской чете, были приглашены на аудиенцию.

В парадном бархатном платье ярко-голубого цвета, делающей ее большие глаза выразительнее, Роветта казалась себе взрослой. Когда камеристка под бдительным надзором маркизы Аметти в последний раз разровняла складки наряда, Роветта, глядя на себя в большое напольное зеркало, думала не о встрече с правящей четой, она молилась всем богам только об одном: встретить его и понравиться ему так, как он понравился ей. И ничего в жизни ей больше не надо.

Перед залом для торжественных аудиенций маркиз Аметти окинул дочь придирчивым взглядом и удовлетворенно кивнул супруге, признавая, что та сделала все так, как должно. В сопровождении родителей Роветта вплыла в огромный зал второй следом за представленным королю юным герцогом Фортранским, после него их род считался среди представляемых аристократов самым знатным.

Подошла, не поднимая глаз, как того требовал этикет, и низко склонилась перед сидящей на двух одинаковых тронах королевской четой. Королева произнесла что-то приличествующее моменту странно неприязненным тоном. Ей что-то не понравилось?

Роветта недоуменно вскинула глаза и пошатнулась. На троне восседала сухопарая королева с брезгливым выражением узкого неприятного лица, похожего на лошадиную морду. На ней было пышное золотистое платье, резко контрастировавшее со строгим темно-синим нарядом короля, хотя они должны были быть одеты как пара в сочетающиеся друг с другом одежды.

Но поразило ее не это. Рядом с королевой сидел он, тот, кто ей снился каждую ночь!

Это было настоящим потрясением. Пошатнувшись, девушка почувствовала, как мутится в голове. Ощутив приближение скорого обморока, до боли закусила нижнюю губу, чтоб прогнать удушье, и быстро выпрямилась.

Король, до этого времени сидевший, отвернувшись от своей королевы и безразлично глядевший в окно, повернул голову и посмотрел Роветте в глаза. Что он там увидел, она не знала, но проводил он ее уже заинтересованным взглядом.

В своих покоях маркиза отослала слуг и тихо сказала супругу:

— Королева становится все гаже и гаже. Сразу видно, что она не в себе. Как он с ней живет? Она же отвратительна!

Тот ответил таким же тихим голосом, исключительно для жены:

— Лерану можно только посочувствовать. Государственные интересы важны, это неоспоримо, но, тем не менее, его отцу не стоило настаивать на браке именно с этой невестой. Увы, подходящего возраста из всего королевского рода оказалась только Геральда, а он не захотел ждать, когда подрастут следующие претендентки. Ни к чему хорошему этот брак не привел, если не считать рождения наследника. Капризы неуёмной супруги достали не только короля, но и всю дворцовую челядь. Но, в принципе, это не наше дело. — Он перевел взгляд на несколько растерянную после представления дочь и с удовлетворением сказал уже в полный голос: — Но теперь все условия этикета выполнены, и Роветта может беспрепятственно выходить замуж.

Слышавшая эти слова девушка вспыхнула. У нее же есть жених! Как она могла об этом забыть! Элдормен Ветте был несколько ниже маркизов Аметти по статусу, как происходивший из коренной знати Северстана, но зато неизмеримо богаче. И помолвка состоялась еще пять лет назад, когда Роветта была сущей девчонкой.

— О, я хочу еще побыть при дворе! Мне здесь так понравилось! — вскричала дочь. Это было неправдой, но одна мысль о том, что ее телом будет обладать кто-то другой, кроме короля, для нее была непереносима.

Родители переглянулись. Маркиз со свойственным ему практицизмом прикинул, что при дворе вращаются куда более выгодные женихи, и разрешающе кивнул жене. Королю о помолвке доложено не было, расторгнуть ее не составит никакого труда, если вдруг появится более достойный претендент.

— Оставаться здесь мы больше не можем, — с сомнением заявила маркиза. — Мы и так пробыли на целую неделю больше положенного срока. Но, насколько я знаю, королеве нужна фрейлина на место элдормессы Акольд, которую она выгнала за непочтительность. Можно спросить у герцогини Зорион, гофмейстерины королевы, не возьмет ли она тебя на это место. Она моя кузина, возможно, дело и сладится.

Маркиза отправила свою камеристку узнать, не сможет ли герцогиня Зорион принять ее по неотложному делу. Через несколько минут запыхавшаяся от быстрого бега камеристка доложила, что маркизу ожидают в малом будуаре королевы.

Герцогиня в официальном темно-сером платье королевской фрейлины, отличавшемся от прочих лишь массивной золотой цепью на поясе с прикрепленными к ней символическими золотыми ключами, встретила кузину, стоя возле украшенного изящным узором маленького столика для рукоделия. Больше в комнате никого не было. С досадой указала рукой на свой непритязательный наряд.

— Терпеть не могу эту гадость, но это, видишь ли, приказание нашей невероятной королевы. По ее высочайшему повелению в этом мышином уродстве должны ходить все ее фрейлины. Боится, что в других нарядах она на нашем фоне будет выглядеть ничтожеством. — Герцогиня презрительно хохотнула и добавила: — И в этом есть свой резон.

Выслушав просьбу родственницы, неодобрительно покачала головой.

— Моя дорогая, ты же знаешь, как неприятна наша королева. Она взбалмошна и капризна, зла и попросту жестока. А после того, как король после рождения наследника перестал посещать ее спальню, сочтя свой долг по обеспечению передачи наследования выполненным, она и вовсе взбесилась. Розетта быстро пожалеет о своем решении. Терпеть нелепые и унизительные причуды взбалмошной Геральды никто долго не может. Через месяц уходят даже самые терпеливые.

Маркиза согласно кивнула.

— Все это так, я знаю. Но возможность удачно выйти замуж в королевском дворце несопоставима с нашим не таким уж и большим родовым замком. Элдормен Ветте неплохой вариант, но урожденная маркиза Аметти может устроиться в жизни и получше.

Герцогиня одобрительно хохотнула.

— Вот оно что! И как я это сразу не сообразила! Старею. Жизнь здесь не сахар, все мозги сокрушила эта королевская служба. Хорошо, я постараюсь свести племянницу с лучшими женихами Северстана. Она красива, приданое достойное, так что это нетрудно будет сделать. Надеюсь, больше месяца она здесь не задержится. Бывшая комната элдормессы Акольд в ее полном распоряжении.

Поблагодарив кузину и заверив ее в своей преданности, маркиза отправилась в выделенные чете Аметти покои. Приказав слугам собирать вещи свои и мужа, сообщила дочери:

— Можешь занять комнату фрейлины вместо элдормессы Акольд на половине королевы. И я прошу тебя выполнять все указания герцогини Зорион. Она приняла в тебе живейшее участие. Я надеюсь на твое благоразумие. — И тонко намекнула: — Ты можешь посмотреть вокруг, ведь на элдормене Ветте свет клином не сошелся, но будь при этом крайне осторожна. Помни о своей чести и благородном имени, которое носишь.

Роветта, и не надеющаяся на столь благоприятный исход, чуть не кинулась в радостном порыве на грудь матери и сдержалась только под ее укоризненным взглядом. Маркиза Аметти придерживалась строгих взглядов на этикет, и проявление чувств, да еще и прилюдно, считала отвратительным проявлением простонародности.

Ранним утром следующего дня родители уехали. Дочь проводила их по длинным коридорам до выхода из дворца, но выходить на стылый мороз не решилась. Распрощавшись с ними и пообещав вернуться домой не позднее, чем через месяц, прошла в свою комнату и принялась размышлять, как бы ей увидеть короля.

От одной мысли, что это возможно, что она живет с ним в одном здании, под одной крышей, по телу пробегал горячечный озноб и мелко подрагивали кончики пальцев.

— Джасинта, ты не знаешь, где может быть король? — спросила она, надеясь, что голос при этих словах не дрогнет, выдавая ее чувства. — Он не приходит к королеве? А то я его стесняюсь.

Камеристка подозрительно посмотрела на свою госпожу. Стесняюсь? Это что-то новенькое. Роветта никогда никого не стеснялась, даже будучи совсем маленькой девчушкой. Поняв, что это неспроста, хмуро заверила:

— Не беспокойтесь, он наверняка у своей любовницы. Не у той, так у этой. И хотя он никого своей официальной фавориткой не назначил, это может произойти в самое ближайшее время. Правда, королева закатит очередной скандал, но к этому во дворце уже все привыкли. Ее здесь не очень-то любят.

Роветта задохнулась от пронзившего грудь острого удара. Этого она никак не ожидала. Ей казалось, что король, как и она сама, тоскует без настоящей любви, и его разгульная жизнь в ее девичьи фантазии никак не укладывалась. От невыносимой боли сердце билось медленно и с таким трудом, что ей показалось — она умирает.

Но показывать слабость было нельзя — вряд ли Джасинта удержится, чтоб не поделиться своими соображениями с какой-нибудь давнишней подружкой, и сплетня пойдет гулять сначала по королевскому дворцу, а потом и по всему королевству.

Она распрямила плечи и небрежно произнесла:

— Это хорошо. Значит, моей чести здесь ничто не угрожает, — и выпорхнула из комнаты.

Чуть слышно фыркнув, камеристка принялась перестилать господскую постель. Ей не нравилось здесь. Одно то, что ей приходилось выполнять обязанности не только камеристки, но и горничной, да еще за те же деньги, просто бесило.

К тому же здесь она не имела своей комнаты и была вынуждена спать в одной комнате с беспокойной девицей за небольшой ширмой. В замке маркиза Аметти в одной комнате по двое жили только слуги, да и то младшие. Там в ее личном пользовании, как доверенной камеристки дочери маркиза, были две удобные комнатки рядом с покоями госпожи, а здесь?

Единственная надежда, поддерживающая ее в это тяжкое время — глупая блажь у Роветты скоро пройдет, и они отправятся восвояси после первого же оскорбления, нанесенного юной маркизе несдержанной королевой. Хамоватой — было бы точнее, но разве можно так говорить о самой королеве?

Старательно оправив плохо сидящее на ней форменное серое платье, Роветта опасливо вошла в покои герцогини Зорион. Они были побольше, чем у нее, но тоже казались маленькими и неуютными. Или ее просто избаловали родители, и остальные дворянки в своих родовых замках живут вовсе не так привольно, как она?

Герцогиня вслед за гостьей повела вокруг недовольным взглядом.

— Да, это больше похоже на опалу, а не на привилегию. Мне осталось служить королеве еще два года. Целых два года! — трагически повторила она. — Не знаю, как я это выдержу. Ты же знаешь, что герцогские роды обязаны выделять герцогинь для придворной должности гофмейстерины?

Роветта кивнула. А она-то по глупости считала, что это очень почетная должность! До чего же она наивна! Но пребывание во дворце, пусть и подле отвратительно ведущей себя королевы, должно сослужить ей добрую службу. Она заведет здесь не только нужные знакомства, но и узнает про все подводные течения, о которых не знает ее матушка. Или знает, но не желает ей о них сообщать, что, по сути, одно и то же.

— В прежние времена это было гораздо легче, — завистливо выдохнула герцогиня, — это было даже приятно и почетно! Тогда из желающих занять эту должность выстаивалась целая очередь, и королевы меняли своих гофмейстерин каждые полгода, чтоб дать возможность показать себя при дворе всем желающим. А сейчас герцогини уклоняются от этой обузы под любым предлогом. Герцогиня Мальорская даже ребенка родила, хотя в ее далеко не юном возрасте это не только смешно, но и опасно! И только для того, чтоб не появляться при королевском дворе!

Роветта тихонько вздохнула. Ей неинтересны были дела увиливающих от своих обязанностей герцогинь. А вот о короле хотелось узнать как можно больше. Но вот как спросить? Это сразу покажется подозрительным. Но герцогиня, найдя благодарного слушателя, да еще и родственницу, которая заведомо никому ее слова не передаст, принялась жаловаться на него сама:

— А Леран от своей замечательной супруги вообще сбежал! Они даже едят порознь! Он предпочитает трапезничать в обществе своих любовниц. И я его понимаю! Терпеть постоянные гнусные намеки и подколки дурно воспитанной королевы я лично бы на его месте вообще не стала! И, — она с глумливой усмешкой понизила голос, подчеркивая сказанное: — он даже не против, если б она сама завела себе любовника! Но, — тут герцогиня откровенно захихикала, — никто из наших доблестных кавалеров не соблазнился на прелести королевы, хотя она уже нескольким из них говорила прямо, что хотела бы их видеть рядом с собой! Но после этого они быстренько уезжали из дворца под самыми дурацкими предлогами! Последний из избранных, элдормен Огути, вообще заявил, что собирается стать дроттином в своем родовом храме, из-за чего вынужден спешно покинуть королевскую службу, и попросту сбежал! Дроттином, можешь себе представить? Когда он даже не знал, какому богу посвящен его родовой храм! — и она захохотала во весь голос.

Девушка конфузливо опустила взгляд. Дома с ней о таких вещах никто не говорил. Конечно, она знала о подобном, кое-какие слухи до нее все-таки долетали, главным образом от несдержанных слуг и скабрезных намеков старших братьев, но так прямо, в глаза, она ничего подобного не слышала.

Что ж, нужно привыкать. По-видимому, подобные неприличные разговоры во дворце в порядке вещей.

Возле дверного косяка лихорадочно задергался колокольчик. Герцогиня зло произнесла несколько незнакомых Роветте слов.

— А, не обращай внимания! — небрежно махнула рукой гофмейстерина. — Конечно, это из лексикона конюхов, которым на босую ногу кобыла подковой наступила, но здорово облегчает жизнь. Это трезвонит наша королева, чтоб ей… — и она снова произнесла несколько облегчающих душу фраз. Роветта старательно их запомнила, они ей наверняка пригодятся в нелегкой дворцовой жизни. — Пошли к этой ненормальной, по дороге скажу, что входит в твои обязанности как ее фрейлины.

Они поспешно зашагали по коридору в сторону личных покоев королевы. Герцогиня торопливо перечисляла на ходу:

— Ты будешь должна читать вслух королеве дурацкие слезливые романы о пылкой любви, подавать ей воду и носовые платки, она очень любит порыдать над чужой любовью, ну и позвать горничных, если ей понадобится что-то посущественнее. Но на дежурстве вас будет три девушки, так просто делай то, что делают они. Но не перестарайся — фрейлины — это не служанки, хотя наша королева и не видит между ними разницы. Пробыть в покоях королевы тебе нужно будет восемь часов, до ужина. Вечером с ней остается ее няня. Невероятно терпеливая особа! — поневоле восхитилась гофмейстерина. — Она Геральду вырастила и до сих пор считает милой маленькой девочкой.

Они вошли в приемную королевы. Роветте по глазам ударила тяжелая безвкусная роскошь. Пышная позолота с багряно-пурпурными узорами душила. Причем не на словах — в покоях было неимоверно душно от тяжелого аромата пряных трав.

— Геральда любит болеть, и уверена, что простужается от малейшего сквознячка. Поэтому здесь без перерыва жгут благовония. По ее мнению, только они и спасают ее от бесконечных недомоганий, — с презрением шепнула своей протеже герцогиня.

В малом будуаре в удобном глубоком кресле, обложенная множеством вышитых подушечек, с томным видом восседала королева. Здесь было не менее душно и неприятно, чем в приемной. Роветта изящно склонилась в низком придворном реверансе.

Гофмейстерина, изобразив нечто похожее, но на редкость небрежное, не слишком приятным тоном провозгласила:

— Моя королева, вот ваша новая фрейлина, дочь маркиза Аметти. Надеюсь, вы будете довольны. Ее матушка несколько лет была любимой фрейлиной королевы Идиль.

Так матушка была любимой фрейлиной матери короля? Роветта не успела этому удивиться, как королева, оглядев ее с ног до головы взыскательным взором, небрежно уточнила:

— Дочери это не грозит. Явно глупа и плохо одета. Ступайте вон в тот угол и не попадайтесь мне на глаза!

Это было сказано с таким презрением, что Роветте впервые в жизни захотелось ударить человека по лицу. По наглому, глумливому, раскрашенному как грубая крестьянская кукла, лицу. Но она лишь послушно склонила голову и, чтоб не сорваться, быстро ушла в отведенный ей угол.

Да, не так она представляла себе служение королеве. Да она хуже их соседки элдормессы Аверн! А она-то наивно считала, что своей недалекой самоуверенностью в своей правоте та хуже всех! Да уж лучше выслушать с десяток ее глуповатых поучений, сказанных с доброй целью, чем один раз ничем не заслуженные оскорбления высокомерной королевы.

Но она здесь вовсе не из-за надменной и грубой Геральды, и ей нужно это помнить, когда она услышит очередную гадость из королевских уст.

Просидев никем не замечаемая в углу несколько часов, она искренне обрадовалась, когда подошло время ужина. Королева отпустила фрейлин небрежным кивком головы. Роветта торопливо пошла к выходу, гадая, сколько времени она сможет выдержать презрение королевы и надеясь сегодняшним вечером сбегать в тот коридор, где впервые увидела короля, как дорогу ей перегородила высокая фигура.

В задумчивости она не успела ни остановиться, ни свернуть и ударилась о твердую грудь. Мужчина стремительно обхватил ее за талию, не давая отшатнуться.

— Вы что, решили сбить меня с ног? — глубокий баритон заставил ее замереть, вскинуть взгляд и в молчаливом восторге взирать на свое божество.

Король в свою очередь пристально разглядывал хорошенькое девичье лицо. Он заметил ее на представлении молодых дворян, но из-за присутствия королевы, цепляющейся даже не к слову — жесту или взгляду, и имеющей шпионов во всех уголках дворца, встреч с ней не искал.

Но едва он прижал к себе ее нежное тело, как его потянуло к ней с непреодолимой силой. Леран даже изумленно округлил глаза, не понимая, что с ним случилось. Он бы с удовольствием взял ее в свою постель, но сманивать фрейлин у королевы, чтоб сделать их своими фаворитками, было попросту неприлично. Да и мерзких скандалов, которые Геральда не стеснялась закатывать на весь дворец, не хотелось.

Опомнившись, Роветта вывернулась из-под его руки, отступила на шаг и сделала положенный по этикету низкий реверанс. Досадливо хмыкнув, король милостиво кивнул и прошел внутрь. Мечтательно глядя ему вслед, Роветта на несколько мгновений задержалась, как раз для того, чтоб услышать негодующий вопль чем-то разъяренной королевы. Не желая присутствовать при семейном скандале, подобрала длинные юбки и метнулась прочь.

На следующий день королева встретила своих фрейлин бледная, с заплаканными красными глазами.

— У вас есть холостые братья? — спросила она дрожащим голосом.

Фрейлины переглянулись. Роветта хоть и была далека от амурных дел, но и то сразу догадалась, для чего королеве понадобились братья собственных фрейлин — она ищет любовника!

Это было до того мерзко, что Роветта не сумела сдержать брезгливой гримасы. Королева это тотчас заметила.

— Ты чем-то недовольна, негодяйка? — зашипела она, как загнанная в угол змея.

К своему удивлению, Роветта смогла ответить вполне почтительно:

— Нет, моя королева. Я просто думаю.

— О чем? — голос был похож на скрежет заевшего замка.

— Мои старшие братья, к моему глубочайшему сожалению, женаты. — Что женат один, а другой только помолвлен, как и она, Роветта не уточнила. Не станет же Геральда выяснять такие мелочи?

Недовольно фыркнув, королева перевела требовательный взгляд на других придворных дам. Но фрейлины дружно заверили ее, что братья у них или женаты, или слишком юны, чтоб быть представлены ко двору, либо их просто нет.

Прикусив губу от разочарования, королева заявила во всеуслышание:

— Жаль! Было бы здорово навязать этому мерзкому выродку ублюдка! Но я все равно своего добьюсь! — и зловеще захохотала.

По коже Роветты прокатилась испуганная дрожь. Неужто королева безумна? Ведь нормальный человек не станет ни говорить подобные вещи, ни так дико хохотать.

Во время перерыва, когда королева, отпустив фрейлин, хотя вернее было бы сказать «выгнав», Роветта задала этот вопрос герцогине Зориан, та поморщилась и признала:

— Думаю, это результат близкородственных браков. Королевская семья не так уж и велика, сейчас в ней не более сорока пяти членов. И все они связаны между собой многочисленными родственными связями, по сути, у них у всех одна кровь, ведь браки вне семьи не позволяются. Отсюда и разные отклонения. Их, конечно, на свет божий не выносят, но я знаю, что некоторых детишек, о рождении которых широко объявлялось, так никто никогда и не видел, хотя они уже давно взрослые. И почему бы это, интересно? Так что Геральда — далеко не худший образец королевской семейки. К тому же она с детства знала, что будет королевой. А раз так, к чему стараться? Все равно ничего не изменится.

Прервавшись, герцогиня налила себе в бокал легкого красного вина, разбавила его водой и выпила, проговорив:

— Единственная выгода от присутствия во дворце — здесь подают вино. Не самое лучшее, но все-таки настоящее. Не то, что этот несносный сидр. — Смочив пересохшее горло, продолжила разговор: — В Геральду с трудом вдолбили начатки этикета, и только, все остальное ей оказалось не по уму. Но нужно признать, пока она жила в родительском доме, таких диких выходок, как здесь, себе не позволяла. Ее отец герцог Мальорский не особо с ней церемонился, его она побаивалась. За что и отплатила, став королевой. Ты в курсе, что ее родители в ссылке в одном из самых тяжких для жизни мест — в Северной пустоши? И отправила туда их она, родная дочь? Мать еще жива, а вот герцог опочил. Причем при весьма странных обстоятельствах. Говорят, в гробу он был странного синюшного цвета. Такого, какой бывает при отравлении синильной мореной.

Уставившись на герцогиню во все глаза, Роветта потрясенно замотала головой, не понимая, как можно так поступить с самыми родными людьми.

— Да, вот такая у нас королева, — желчно фыркнула гофмейстерина. — Благородная и благодарная. Сегодня она опять искала себе любовника? — Роветта кивнула, и Зориан погрозила кулаком на восток, туда, где были покои взбалмошной Геральды. — Знаешь, есть такие мерзкие жуки, у которых самки после спаривания поедают своих мужей. Так вот она точно такая. Недаром от нее все кавалеры держатся на безопасном расстоянии. Ты молодец, что не выдала своего брата. И вообще постарайся от королевы никаких поручений никому без меня не передавать.

Роветта заверила ее, что и не подумает этого делать.

Через неделю она шла к королеве с такой неохотой, что только мысль о возможной встрече с королем останавливала ее от просьбы об отставке. Но король в покоях ненавистной супруги больше не появлялся. В коридорах дворца, по которым бродила Роветта в тщетной надежде на встречу, его тоже не было видно.

Она несколько раз доходила до его личных покоев, но возле них стояла вооруженная стража, и ей приходилось поворачивать назад под насмешливыми всепонимающими взглядами здоровенных мужиков.

Это было унизительно и стыдно, но она с собой ничего поделать не могла. Появившийся во дворце элдормен Ветте, приехавший специально, чтоб повидать невесту, никаких добрых чувств у нее не вызвал. Узкие губы, угольные брови и впалые щеки придавали ему вид зловещего упыря из простонародных преданий. Хотя видевшие его фрейлины дружно заявили, что он очень даже неплох, и что она просто дурочка, что тянет время. Вот уведет его какая-нибудь красотка, будет знать!

Роветта была бы рада, если б его кто-то увел. У нее даже мелькнула мысль познакомить его с королевой, но тут же пропала. Что это ей даст? Он вполне может быть одновременно и ее мужем, и фаворитом королевы. Одно другому не мешает.

Если уж король не против стать рогоносцем, лишь бы избавиться от притязаний склочной женщины, то ушлый элдормен вполне может на это пойти, ведь выгоды от такого союза очевидны — власть и привилегии, а, возможно, и титул герцога.

Роветта еще долго бродила бы возле покоев Лерана Двенадцатого, надеясь на встречу, если бы герцогиня Зорион, уже откровенно избегающая королеву, не позвала ее как-то к себе и не спросила в лоб:

— Дорогая, что ты здесь потеряла? Я ведь вижу, что Геральда своей дурью и спесью достала и тебя. Ты что, пытаешься увильнуть от ненавистного замужества? Тебе так противен твой жених, и ты надеешься поменять его на другого?

В какой-то степени это было правдой, и девушка сконфужено опустила взгляд. До встречи с Лераном элдормен Ветте если и не внушал ей нежной любви, но и не вызывал отторжения. А сейчас она была готова на все, лишь бы избежать постылого брака.

— Если он тебе уж так не по нраву, почему ты ему просто не откажешь?

Роветта судорожно сжала рукой ворот служебного мышиного платья и, все так же склонив голову, прошептала:

— А как? Ведь о помолвке с элдорменом договаривались мои родители. Меня никто не спрашивал, хочу ли я иметь такого мужа. Так что отказываться от меня должен или сам элдормен, или мой отец. Мое мнение значения не имеет.

Герцогиня покивала, слегка похлопав Роветту по щеке.

— Сочувствую. Твой отец от такого выгодного зятя сам не откажется. Маркизу Аметти еще двух дочерей пристраивать надо, да и сыновьям приличное обеспечение дать, а состояние у него уже давно не соответствует высокому титулу. Боюсь, тебя ждет несчастливое замужество. Единственный выход — скомпрометировать тебя так, чтоб от тебя отказался сам элдормен. Но ты понимаешь, что после такого тебе будет крайне сложно выйти замуж, если вообще не невозможно?

Роветта удивленно вскинула голову. Она уже привыкла к прямоте герцогини, но той время от времени удавалась-таки ее шокировать.

— Скомпрометировать? Как это? Отец мне такого не простит. Отправит в монастырь на всю жизнь. Такого я не хочу.

— Смотря кто тебя скомпрометирует, — уверила ее гофмейстерина. — Если это будет сам король, то крыть не столь уж обеспеченному маркизу Аметти будет нечем. Уверена, втайне он будет даже доволен твоим смелым поступком. Ведь король не скуп и всем своим любовницам выделяет весьма приличное содержание. Его вполне хватит обеспечить всех остальных детей маркиза.

При словах «король» и «любовницам» Роветта побледнела. Ее и без того изводили ревнивые сновидения, в которых Леран целовал не ее. Рука на шее импульсивно сжалась, оставляя красные пятна.

Заметившая это герцогиня хмыкнула.

— Тебе это не нравится? — Сама она с удовольствием бы упала в объятия Лерана, но вот только король был на редкость избирателен в своих пристрастиях, а она — увы! — уже не так молода, чтоб вешаться ему на шею. — Ерунда, он хорош в постели, это мне прямо говорили те, кто там побывал, так что сведения верные.

Роветта подумала, что никто из королевских любовниц и не сказал бы ничего другого, не враги же они сами себе, но благоразумно промолчала. Не хватало еще ей, незамужней девице, обсуждать такие вещи.

Севшая на любимый конек гофмейстерина упоенно вещала:

— Тут сложность одна: он не смотрит в сторону королевских фрейлин. Умный, не желает лишний раз нарываться на скандалы с постылой супружницей. Кстати, — успокаивающе добавила она, глядя на бледную родственницу, подавленную перспективой влиться в ряды королевских однодневных амар, — любовниц у Лерана не так уж много, всего три постоянных. Возможно, есть и временные, но я про них ничего не знаю. Было бы очень хорошо, если б ты пришлась ему по нраву.

В душе Роветты вспыхнул и тут же погас огонек надежды. Она прерывисто вздохнула, а герцогиня негодующе зашипела:

— Ходят слухи, что он собирается сделать официальной фавориткой герцогиню Фортранскую, а это не просто плохо, это ужасно! — она всплеснула пухлыми ручками и возмущенно закатила глаза. — С ее мерзким характером дворец превратится в настоящее поле военных действий для мстительной королевы и заносчивой фаворитки. И неизвестно, до каких пределов они могут дойти. Похоже, Леран именно этого и добивается, ведь давно известно: стравил мужик между собой двух соперничающих баб — и живет себе спокойно. Но нам, фрейлинам королевы, тогда вовсе никакого житья не будет, отыгрываться Геральда будет именно на нас. Поэтому нам с тобой нужно сделать все, чтобы это предотвратить.

Роветта уже довольно пробыла при дворе, чтобы понять — слова о ее несчастливом замужестве были только предлогом для главного — убрать с горизонта герцогиню Фортранскую, род которой извечно соперничал с родом Зорион, для чего завлечь короля в ее, Роветты, постель.

Если бы девушке не нравился Леран, она бы решительно отказалась от столь сомнительного предложения, но тут поняла, что это рука самой судьбы.

— А что мне для этого нужно будет делать? — нерешительно спросила, будто сомневаясь.

— О, ничего особенного, моя дорогая племянница! — небрежно заверила ее герцогиня. — Король очень любопытен и никогда не откажется попробовать что-то новенькое. Герцогиня Фортранская заинтересовала его тем, что якобы случайно потеряла подвязку у него перед носом. Мужчины вообще очень любопытны, да и воображение у них всегда работает в одном направлении, так что ее расчет оправдался.

— Но она ведь замужем? — Роветта не могла представить, как супруг мог спокойно отдать свою жену на ложе королю.

— А кого это смущает? — в подтверждение своих слов герцогиня небрежно махнула рукой. — Наверняка этот ловкий трюк и был проделан по наущению самого герцога. Власть лишней не бывает, как и деньги. К тому же у него есть два наследника от первого брака. Я не удивлюсь, если он и женился на этой бойкой смазливой девчонке с одной целью — подложить ее под короля. Что ж, нужно признать, ему это удалось. — И она завистливо протянула: — Дальновидный прохиндей…

Изумленно похлопав глазами, Роветта поняла, что, если она и надеется занять хоть какое-то место подле короля, то интригам ей еще учиться и учиться.

Герцогиня обошла ее кругом, оглядывая скептическим взглядом.

— Все закрыто. Это неправильно. Нужно глубокое декольте и…

— Нет, нет! — решительно возразила Роветта. — Не нужно ничего открывать. Вы сами сказали, что король очень любопытен. А какая может быть загадка там, где все можно увидеть? Вот если б устроить так, чтоб король захотел увидеть побольше…

Конец ознакомительного фрагмента.