Миолантия

Татьяна Геннадьевна Буньковская

Трилогия о волшебной стране Миолантия. Каждая история произошла в периодичность 1000 лет. Первая история про парня, который превратился в дракона и нашел путь на Миолантию. Вторая история о принцессе – последней из великих Королей Миолантии. Она спасла свой мир от вымирания. Третья история о девушке уроженке Миолантии, отправившейся на далекие земли к людям, которые нуждались в помощи. Это фэнтези сказки о магии стихий и перевоплощений.

© Татьяна Геннадьевна Буньковская, 2021

ISBN 978-5-0055-7595-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Я Дракон

1

Однажды в моем Мире жили грозные и страшные Драконы, и одним из них должен был стать я, молодой, скромный светловолосый юноша 15 лет от роду.

Я жил в селении среди гор, которое насчитывало несколько сотен человек и мы выращивали свой урожай в долине под горой. Земля там была очень плодородной из-за некогда частых извержений вулкана неподалеку. Мой народ жил, можно сказать, на пороховой бочке, в ожидании очередного извержения, но вулкан спал уже несколько сотен лет. Вместо него в наши края пришла другая беда. Дракон…

Он появился словно из ниоткуда и, летая над нашим городком, выискивал того, кто не испугается с ним сразиться. Дракон выглядел устрашающе: зелено-красного цвета чешуя, весь словно утыкан шипами, размах крыльев метров пять, а хвост такой длинный, что, казалось, задевал само небо. Конечно же, как полагается всем драконам, он изрыгал огонь. Странное дело, что поливал огнем он в основном наши жилища и урожай. А вот сражался с выступившими против него витязями он исключительно своей силой челюстей, которыми отрывал головы либо когтистой лапой, которой до хруста раздавливал тела.

Он словно для того и являлся к нам — чтобы победить очередного витязя, правда сказать, бой этот был не честным и несправедливым, так как преимущество было на стороне Дракона. Получив свою жертву, он устремлялся ввысь и исчезал за самой высокой горой уснувшего вулкана. За пять лет террора население города уменьшилось вдвое не только от павших витязей, но и от бежавших из города семей. Они выбрали кочевую, но безопасную жизнь в бедной степи. Гордый народ, оставшийся на своей территории, продумывал план по уничтожению врага. Однако это мало помогало, ведь Дракон всегда появлялся неожиданно. Да и какое оружие могло его уничтожить?

Мои родители тряслись за жизни меня и моего старшего брата, надеясь попытаться бежать в дикую степь. Они боялись, что нас ждала участь остальных храбрецов и их опасения были не лишены оснований, мой брат вознамерился победить врага и наотрез отказывался оставлять отчий дом и сбегать. Я смотрел на своего старшего брата, который отважно примерял стальные латы. Он мечтал сразиться со злобной рептилией, и даже придумал метательное орудие, которое вполне могло выпустить толстый снаряд, заточенный на конце. Меня охватывала тоска, ведь еще никому не удавалось не то чтобы победить, хотя бы нанести малейшую пробоину в толстой броне Дракона. По крайней мере, за свою пятнадцатилетнюю жизнь я такого ни разу не видел. Удрученный своими мыслями, я вышел на террасу нашего дома и увидал, что небо посерело, словно сумерки опустились средь бела дня. Я услыхал мерзкий крик вдали, и кто-то крикнул: «Дракон!» Все во мне в тот миг словно сжалось от плохого предчувствия. Я замер словно камень, когда остальные попрятались по своим домам, не в силах сдвинуться с места. На меня летела знакомая рептилия, которую едва можно было разглядеть из-за опустившихся сумерек. Со всех сторон на нее летел град стрел, которые отскакивали от чешуи мерзкой твари как от одной из скал, в которых мы жили.

Я не знаю, что со мной случилось в тот момент, когда Дракон поравнялся со мной и глянул на меня злобными желтыми огромными глазами. Но я, словно во сне, двинулся вперед и прыгнул чудовищу на спину…

Кажется, он не сразу заметил наездника, я за это время кое-как уцепился за острую чешую злобного существа и пополз вдоль его спины прямо к шее. У меня был шанс один из тысячи, и я готов был его использовать. Достигнув цели, исцарапав себе все руки и изорвав рубаху, я вынул свой нагрудный нож. Острие влезло между чешуйками и, пожалуй, поранило моего противника, но вряд ли он сильно пострадал. Кроме того, что он взвыл от боли, он тут же заметил меня и, вывернувшись, попытался сбросить. Я не смог удержаться и покатился в сторону его крыльев, затем повис на конце крыла, слегка покачался и полетел вниз. Недолго падая, все мое тело почувствовало резкий захват когтистой лапой, грудь мою сдавило неимоверной силой. Я не успел ничего понять и провалился в беспамятство от боли.

Пробуждение было жестоким, у меня болело и саднило все от головы до ног, особенно места царапин о чешую дракона. Я был одной сплошной раной. С трудом сев, мне удалось осмотреться и увидеть, что лежу я на выступе скалы, примерно пятиметровом в диаметре, а напротив находилась пещера. Вокруг были разбросаны поржавевшие мечи, остатки щитов, куски защитных лат и даже два искорёженных шлема. Костей и останков не было, но уже осознание того, что я нахожусь у входа в логово чудовища, ввергло меня в шок и я не мог спокойно соображать. Я понимал, что жить мне осталось недолго. Пещера приковала мое внимание, я с трудом поднялся и, шатаясь, побрел в сторону темной дыры в горе, от которой веяло смрадным запахом хищника. Вглядываясь во тьму, мне ничего не удавалось сперва различить, но чем стоять и ждать, я решил, что лучше быстрее с этим покончу. Взяв валяющийся у ног ржавый исковерканный меч, я вошел во тьму. Было тихо, очень тихо. И темно, хоть глаз выколи. Но постепенно я привык к темноте и даже немного стал различать силуэты пещеры. Она была громадной, ее конца было не видно, но вдруг снаружи вышло из-за туч солнце, и я смог рассмотреть пещеру более подробно. Вдоль всех стен этого жилища лежало на полу что-то странное и округлое. Штук десять, не больше, но холодная лапа страха легла мне на глотку, я начал подозревать, что это не просто камни. Я приблизился, чтобы рассмотреть, что же это такое получше, и от ужаса меч со звоном выпал у меня из рук, я попятился. Это были человеческие черепа!

Мягкое рычание и шорох из глубины пещеры мигом переключили мое внимание. И я увидел, как на меня движется гора из переливающейся чешуи. Я упал и задом на четвереньках пополз к выходу, затем вскочил на ноги и побежал из пещеры. На самом краю выступа скалы я остановился и понял, что мне некуда дальше бежать, только вниз головой на острые скалы внизу. Я посмотрел вниз, а когда обернулся, Дракон уже высунулся из пещеры и медленно подползал ко мне. Он выполз из пещеры практически весь, кроме хвоста и приблизился ко мне вплотную. Его величина, устрашающий вид и контрастные детали впечатляли и то ли ужасали, то ли восхищали. Идеальная машина для убийства! Дракон смотрел на меня почти человеческим разумным взглядом, словно изучал. Я стоял пред ним полностью беззащитный и был готов ко всему. Внезапно у меня возникла мысль, что лучше сигануть с обрыва, чем быть растерзанным и пополнить коллекцию черепов в его пещере. Но как только я так подумал, он развернулся и спокойно направился в свою нору. Это было уже слишком!

— Эй! — крикнул я ему вдогонку. — Ты что о себе возомнил? Я тебе что, игрушка? Хочешь убить, так давай, вот он я! Нападай!

Но Дракон даже не остановился. И тогда я поднял еще один валявшийся меч павшего витязя и, погнавшись за ним, постарался вонзить эту ржавую железяку в тело чудища. Чудище изогнуло длинную шею, ухватило зубастой мощной пастью мое оружие и отшвырнуло его в сторону. Меч чуть скользнул по каменному выступу и исчез в пропасти. Дракон же просто уполз в свою жуткую пещеру, шурша чешуей по камням. Я был поглощен в чувство ярости, которое не давало не то что думать адекватно, но и дышать. И тогда я с криком бросился на большего в двадцать раз меня противника с голыми руками. Боль от порезов об острую как колотое стекло чешую рептилии не отрезвила меня, я готов был изорвать свое тело в клочья, но показать врагу как я его ненавижу! Меня объял праведный гнев, я не мог поверить, что столько храбрых витязей: сыновей, мужей и отцов погибли в угоду ненасытного чудовища, которым небо покарало нас не известно за что. А то, что на мои удары и выкрики проклятий эта тварь даже не реагировала, просто убивало. Не знаю, сколько длилось мое помешательство, но я ушел в небытие и пролежал без сознания более суток. За это время я, истекая кровью, ничего не чувствовал, а когда немного приходил в себя, то мне казалось, что кто-то мажет мои раны каким-то неизвестным лекарством и моя боль утихала. А может, это все мне снилось, как и то, что меня поили неизвестной вязкой жидкостью, чуть кисловатой на вкус. Очнувшись, я понимал, что каким-то чудом мои раны практически зажили, а я чувствовал себя хоть и слабым, но не смертельно больным.

Дракон все так же сидел в своей пещере, я, шатаясь, шел к нему, и все начиналось сначала. Я рвал свое тело, терял сознание, а затем впадал в беспамятство и кто-то лечил меня, возвращая к жизни. Я не помню, сколько длился этот кошмар, мое помешательство было неизлечимо. Каждый раз, находясь в бреду, я осознавал, что когда очнусь, прыгну с обрыва чтобы окончить эти муки, но приходя в себя, я брел в пещеру снова на бой…

Однако в какой-то момент я пришел в себя с чувством странного спокойствия. Словно меня вообще не унес Дракон и мне все приснилось. Я понял, что мне повезло увидеть Дракона так близко, жить с ним рядом, мне выпала возможность хитростью его уничтожить, коль уж он не видел во мне противника. Мысль, что он хотел меня съесть я, наконец, отмел и начал думать для чего я, собственно, ему нужен. И я решил исследовать пещеру, дождавшись утра, пока солнце хорошо освещало ее изнутри. Как бы ни было странно, но монстра в его логове в этот момент не оказалось и я тогда, не до конца веря в свою удачу, начал исследовать место, где Дракон обычно спал. Среди камней, мусора и шкур убитых животных я увидал в углу у стены огороженное от стены камнями небольшое углубление. В этом углублении что-то белело, а когда я подошел ближе, увидал три громадных яйца.

2

Немыслимо! Это существо готовилось дать потомство! Пока капризная удача была на моей стороне, я прыгнул в гнездо и подошел к яйцам, каждое из которых было до полу метра. Внезапная догадка пронзила мое сознание. Меня принесли сюда как корм для детенышей Дракона! И я буду жить, пока они не вылупятся…

Ухватив самый большой камень, я с остервенением треснул по поверхности самого большого яйца, скорлупа которого оказалась твердой и неподатливой. Но я не собирался отчаиваться. Я долбил это жилище не рождённого маленького монстра с не присущей мне настойчивостью, которая внезапно обнаружилась после того, как я рискнул прыгнуть на спину Дракона. И я достиг цели, яйцо треснуло и надкололось. Нещадно добивая камнем эту скорлупу, мой разум обнаружил, что яйцо оказалось внутри пустым. Совершенно!

Все еще не веря в это, я разбил скорлупу до основания. Так и есть. Оно пустое. Но есть еще два! И я принялся за следующее яйцо, хоть и, сказать на-чистоту, я сильно устал с первым, поэтому на следующее я потратил вдвое больше времени, чем на первое. Здесь мой труд так же был напрасным, яйцо тоже было пустым. Я с остервенением разбил его до мельчайших осколков, вкладывая в этот труд всю свою ненависть и отчаяние от положения, в котором оказался. Было больше чем предсказуемо, что третье яйцо окажется так же пустым. Очевидно, дракон был женской особью, не нашедшей себе пару. Может, поэтому она так настойчиво убивала лишь мужчин? Но терять такой шанс было неоправданной роскошью, я занес камень над третьим яйцом.

Вдруг, свет солнца заслонила тень. Хозяин пещеры вернулся. Дракон ворвался в пещеру внезапно и быстро подполз ко мне, тут же оценив ситуацию. Я не успел ни спрятаться, ни камень из рук выронить. Но, по сути, мне стало все равно, и я смело встретил злобный взгляд чудовища, направленный прямо на меня.

— Что уставилась? — с вызовом спросил я. — Нет у тебя детей! И никогда не будет! Ну что? И что ты теперь сделаешь?

Дракон поднял голову и, раскрыв пасть, издал такой громогласный жуткий рев, что я оглох на минуту и в голове у меня помутилось, я потерял равновесие и ослеп на несколько мгновений. Шатаясь, я выронил камень и упал на пол. Когда я более-менее смог различать окружающую действительность, дракона уже не было в пещере, я лежал среди обломков скорлупы, все так же сжимая в руке камень.

Мне удалось словно посмотреть на себя со стороны и то, что мне пришлось увидать, мне не понравилось. Да, я поступил правильно, но это не делало мне чести в своих собственных глазах. Я почувствовал что-то вроде жалости к громадной рептилии, которая похитила меня, которая мучила мой народ, которая убила десятки доблестных и храбрых молодых мужчин. Я испытал жалость к ее неоправданным надеждам на потомство. Выбравшись из гнезда, я направился к выходу и увидал прямо на входе яблоки, орехи, бутыль, наполненные водой. Где Дракон мог это достать, можно было лишь гадать, но мне так хотелось пить, что я тут же припал губами к живительной воде.

Весь день я просидел у входа в пещеру, но Дракон так и не появился. Дождавшись ночи, я принялся за орехи. Не имея понятия, когда вернется хозяин пещеры и вернется ли он вообще, я решил, все же, вздремнуть. В пещере было теплее, конечно, но я не мог войти в место, где так много человеческих черепов. Я все еще оставался суеверным трусом, как малое дитя. Так прошла ночь, день, затем еще одна ночь. Утром третьего дня я в отчаянии смотрел вниз, понимая, что либо умру от голода, либо разобьюсь о скалы в попытке бегства. Скорее всего, этот Дракон решил исчезнуть, либо построить себе новое жилье. Кто знает что у него на уме после того, как надежда на потомство не оправдалась?

И в то утро я, уже потеряв всякую надежду, увидев в небе знакомый летящий силуэт, почти обрадовался. Дракон летел неровно и когда спикировал ко мне, я увидел торчащее у него из груди древко огромной стрелы, наконечник которой был мне очень хорошо знаком. Моему брату удался его замысел! Видимо, надоедливая рептилия теперь навсегда оставит нас в покое!

— Долеталась? — угрюмо спросил я в знак приветствия, искоса посматривая на ранение.

Дракон долго пристально смотрел на меня, словно чего-то ждал, я не шелохнулся.

— Помоги. — словно услышал я, сам не веря в это. Это было похоже на шепот, поэтому мне подумалось, что просто ветер и воображение обманули мой слух.

Дракон еще немного смотрел на меня, и когда я уловил в этом взгляде жалость, рептилия заползла неспешно в пещеру, оставив за собой след крови. Я немного боролся с собой, понимая, что долго дракон не протянет, а без него на этой высокой скале я точно пропаду. Но я ничем не мог помочь ни ему, ни себе, кроме как слегка облегчить его страдания и свою совесть. И я вошел в пещеру.

Подойдя к существу, свернувшемся на своем обычном месте, я нашел древко толстой стрелы, которую изготовил мой брат. Стрела была толщиной с мою руку и, ухватившись крепко за нее, я набрал воздух в грудь и разом потянул на себя. Дракон лишь чуть заворчал, но почти не дернулся. Я отбросил в сторону извлеченный снаряд, снял с себя остатки своей рубахи и, смотав в кучу, приложил к ране и прижал. Я не хотел смотреть дракону в глаза, но не мог избежать этого взгляда. Таких спокойных и умиротворенных глаз и среди людей не сыщешь. Мы смотрели друг на друга и понимали, что это последние часы, когда мы вместе можем без вражды побыть рядом и помолчать.

Внезапно, я услышал странный посторонний треск и писк. Он доносился со стороны гнезда в углу пещеры, и внезапная догадка никак не умещалась у меня в голове. Я подбежал к гнезду и встретил взгляд маленького родившегося существа. Детеныш был красивым и милым, как любой детеныш любого существа в этом Мире. Я взял его на руки и опустился с ним на пол, рассматривая со всех сторон. Он имел всего полметра роста, очень мал по сравнению со своей велико рослой мамашей, пищал и требовал внимания, но когда увидел склонившуюся над ним морду Драконихи, притих и сжался в комочек.

— Если ты умрешь, ему конец. — сказал я тихо матери новорожденного детеныша.

Она словно собиралась с мыслями, а затем направилась к выходу.

— Эй! — крикнул я ей вслед и поспешил за ней.

Догнав ее уже на выступе у обрыва, снова услышал словно шепот:

— Летим.

Я нерешительно застыл, оглянулся и увидел, что вслед за нами выскочил маленький детеныш и шустро, неуклюже распрямив крылышки, поковылял к нам. Не стоило долго выжидать. Подхватив ее ребенка на руки, я вскарабкался по жесткому чешуйчатому боку на спину Дракона и когда более-менее устроился, она взмахнула крылом и ухнула в пропасть. На миг мне показалось, что мы разобьемся, но Дракониха выровнялась и полетела выше.

Наш полет занял достаточно много времени, пол дня мы летели над такими не проходящими горами, такими дикими реками, водопадами и горными долинами, что мне казалось, я сплю. Правда, весь этот полет меня не покидало чувство, что это мне снилось однажды, и я уже летал этими путями не раз. Лишь позже я узнал, что этот край называется Страна Драконов. За одной грядой таких гор я увидел пустынную долину, без деревьев. Дикая степь, конца которой не видно. Там мы и опустились на землю, посадка была очень тяжелой. Я не без труда, удерживая неожиданно смирного, как на глупое только родившееся животное, детеныша, слез с ее спины и тут же увидел, как к нам направляются со стороны горы еще два дракона. Сначала я не верил своим глазам, когда они опустились рядом с нами, один из них черно-коричневый был чуть ли не вдвое больше той раненой Драконихи, на которой я сюда прибыл, второй лишь чуть его меньше. Я и не знал, что на свете могут быть такие громадные существа!

Я сошел, наверное, с ума, но тот большой дракон со мной заговорил человеческим зычным голосом зрелого мужчины.

— Мы пришли забрать детеныша. Его мать подлежит сожжению после смерти. Ты можешь пойти с нами или иди своей дорогой.

Я дрожал от ужаса. Никогда раньше я не видел этих громадных опасных существ так близко, но к тому же не мог поверить, что они умеют говорить. Я отпустил детеныша, и тот посеменил в сторону незнакомых ему драконов. Тот, что был поменьше сгреб малыша в свою когтистую лапу. Дракончик сперва трепыхался, затем поскулил и затих.

— Ты — Дракон. — услышал я громогласный голос, все еще не веря что это реальность и со мной действительно разговаривает Дракон. — Если ты нас слышишь и понимаешь, значит, ты становишься Драконом. Посмотри на свои руки!

Я инстинктивно выполнил его приказ и увидел странное свечение. Присмотревшись, увидел, что руки мои покрываются мелкой, чуть заметной белесой чешуей. От ужаса я готов был умереть на месте. Я минуту в панике рассматривал руки, ладони, живот и ноги и только потом понял, что этот дракон прав.

— Что со мной? Что это?! — я растерянно, а затем с яростью посмотрел на умирающую Дракониху. — Что ты со мной сделала?! Что ты со мной сделала?!

Пятясь назад, я смотрел в грустные глаза этого раненного умирающего существа, встреча с которым принесла мне столько боли и страданий. Ей оставалось жить недолго, но мне это уже было безразлично, я даже желал ей смерти. Развернувшись, я побежал, и бежал не оглядываясь, словно бежал от самого себя. Такого ужаса испытать мне еще не доводилось никогда в жизни! Со мной что-то происходило, и я не мог это остановить, я не мог это контролировать и я не мог это понять. Я становился Драконом! Худшего наказания просто не мог для себя вообразить!

Вслед мне донесся женский голос, произнесший мое имя. Ее голос, полный тоски, отчаянья и раскаяния, голос этой дикой матери новорожденного дракончика, навис надо мной как пчелиный рой и ядом проник в мое сердце. Сомневаюсь, что когда-либо вообще смогу забыть этот голос умирающей Драконихи. Он затем преследовал меня всю жизнь.

Я бежал все быстрее, словно хотел найти место, где мне будет по силам вычеркнуть из памяти все, что мне пришлось пережить и излечиться от страшной хвори, которую я подцепил в драконьем логове. Да, это была всего лишь хворь, недуг, который я бы мог излечить! Такая мысль меня бы устроила и на то время она стала единственной соломинкой, за которую я бы мог уцепиться и не сойти с ума и не утопиться в первом попавшемся болоте…

Дракон! Я, 15-летний юноша, со светлыми волосами и большими синими как море глазами, не успев пожить человеком, безобидный и добрый становился Драконом. Существом, которого ненавидел и боялся последние пять лет. Я бежал от себя по пустынной чужой земле, и в моем сознании что-то умирало. Принятие своего опыта за опыт, а не за галлюцинацию помогло мне решить бороться до конца.

3

Не помню, сколько я брел по чужой сухой и пустынной земле, я помню точно, что минул день и наступила ночь. Усталость была даже незаметна, в душе поселился ужас и страх, которые вытесняли все остальные чувства, в том числе и физические недомогания. В том возрасте, в котором я находился на тот момент, все воспринимается особенно остро и я страдал на полную. Днем я был так увлечен, так упивался своим горем, что ни на что не обращал внимания. Даже на то, что темнеет, а я не имел ни малейшего понятия, где нахожусь. Тем не менее, пора было остановиться, прийти в себя и осмотреться. Я испытывал чувство голода, на мне из одежды были лишь платяные давно пришедшие в негодность штаны и легкие ботинки, а опускающаяся ночь несла темноту и холод.

Мои скитания заняли еще немного времени, пока совсем не стемнело. Тогда я присел на большой камень и начал приводить свои мысли в порядок. Для начала мне нужно было утолить свой голод, от которого меня шатало и темнело в глазах. Однако же, где здесь найти пропитание мне было неизвестно. Дурак! Нужно было днем об этом подумать! Похоже, думать — это не моя сильная сторона, иначе бы я не прыгнул тогда на спину проклятого Дракона…

Проклиная себя в сотый раз за тот глупейший поступок, я было вновь чуть не ударился в отчаяние и свое горе. Но тело именно сейчас сказало — или ты ищешь еду и кров или вырубишься в течение часа, а ночью тебя беззащитного слопает какое-то дикое животное. Пока драконом я еще не стал, нужно было понимать, что в этих невиданных мной прежде землях могут водиться существа опасные для человека, особенно для исхудавшего, изможденного и слабого человека.

Итак, поесть пока я не могу, значит нужно хотя бы попытаться согреться. Только как? С ног меня валила усталость, но уснуть не давал холод, пробирающий до костей. Возможно, было около пяти-шести градусов, но я был готов поклясться, что на землю вот-вот упадет мороз. Потирая ладонями плечи, я озирался в темноте вокруг и отчетливо понимал, что рискую не только остаться замерзшим и голодным, но еще и стать добычей диких животных. Мне то и дело чудились странные жуткие звуки, похожие на рычание хищника. Хотя, что здесь может обитать страшнее, чем Драконы?

Сказать по правде, драконы не вызывали во мне больше того животного страха после всего, что я перенес и после того, как я познакомился с некоторыми из них. Лучше быть убитым в схватке с драконом, чем самому стать драконом!

Внезапно, я насторожился и вроде бы увидал мерцающий вдали свет, метрах в пятистах от меня. Я настроил зрение и убедился, что этот свет — костер, который кто-то разжег в ночи. Определенно, это были люди! Я вскочил, силы волшебным образом вернулись ко мне, и радостно побежал навстречу того костра, отчаянно молясь, чтобы это был не мираж. Люди должны мне помочь! Должны! Сейчас я был готов на все, лишь бы иметь возможность увидеть хоть кого-то, любого человека и рассказать ему, поведать о своих пережитых горестях. Сказать в какую беду я угодил…

Но за сорок метров до цели я остановился, и меня прошибла мысль, что люди могут не только мне не помочь, но и доставить новых бед. От страха человек способен на многое, а я не мог скрыть свою странную, покрытую мелкими, голубовато-белыми чешуйками кожу… и в темноте это было заметнее в разы, чешуйки отражали свет подобно воде.

Я уронил голову на грудь, медленно опустился на землю и в отчаянии смотрел на костер издали, завидуя людям, которые грелись у этого костра, ели и пили, общались и не имели понятия, что рядом сижу я — самое одинокое и несчастное существо в Мире, которого несправедливо покарало небо. Может, прошло минут десять, но мои страдания не остались незамеченными, от костра отделилась одна невысокая фигура и начала двигаться строго в моем направлении. Я замер. Когда неизвестная путница подошла ко мне, то я, не поднимаясь со своего места, смотрел на подошедшую ко мне девочку лет двенадцати. Ее лица мне рассмотреть было невозможно из-за капюшона, наброшенном на ее голову. Она постояла около меня немного, а затем молча протянула мне кусок шерстяной ткани. Осторожно взяв его, я понял, что это был плащ с капюшоном. Практически такой, как на ней.

Мне не нужно было больше намеков, я одел его и горячо поблагодарил дарительницу, сразу же ощутив, как мне становится теплее. Она ничего не ответила и так же молча взяла меня за руку и повела к костру. Я не особо сопротивлялся, ведь в меня вселилась надежда, что я встретил добрых людей.

У костра разместилось кроме упомянутой молчаливой девочки еще пятеро человек. Старец с длинной седой бородой, он сидел с опущенной головой, над которой навис капюшон и курил трубку. Рядом с ним по бокам находились двое мужчин: молодой, крупный и мускулистый, лет тридцати, с черной бородой, он вытачивал ножом лошадку из деревянного бруска, и постарше, щуплый и высушенный, ему было около пятидесяти, он молча сидел и смотрел в костер и вид его был немного грустным, как мне показалось. Тут же сидела женщина не моложе тридцати пяти, рыжий ее волос отражал пламя костра, и у ее ног примостился мальчик, которому на вид было не больше шести, хотя я мог и ошибаться.

Когда я появился, то именно мальчик с любопытством уставился на меня. Остальные в этой чудной компании словно не заметили моего появления. Поэтому, постояв в нерешительности немного, я опустился рядом с ними и тоже не произнес пока ни слова. Встретившись взглядом с мальчиком, я ему улыбнулся, а затем словил на себе взгляд его матери. Она очень спокойно на меня посмотрела и кивнула, а затем протянула мне кусок хлеба с сыром и мех с квасом. Конечно же, я не стал отказываться! Поблагодарив, я с энтузиазмом принялся за предложенную мне еду. Никогда еще хлеб не казался мне таким вкусным! Я даже не задумывался над тем как выгляжу, я насыщал голод подобно дикому животному, в которого, собственно и превращался.

Никто не обращал на меня особого внимания, кроме любопытного мальчика, а взгляды людей были обращены к костру. Когда я утолил свой голод, мне тоже захотелось смотреть на это пламя. Оно словно дарило покой и баюкало мой смятенный, бунтующий против несправедливости разум.

Прошло еще некоторое время, пока, наконец, молчание не было нарушено старцем.

— И как же твое имя?

И тут я встретился с его глазами, которые просто поражали своей силой, и лицо старца имело столь чистые благородные черты, что я готов был склониться к мысли, что передо мной сидит не простой старик, а самый настоящий царь. В убогом одеянии, с не причесанной бородой и волосами, но он был великим человеком. И с первого взгляда на него я это понял.

— Ауян. — ответил я, сглотнув слюну от поражения.

— Что ж, Ауян, я бы мог тебе помочь, если ты объяснишь мне, в чем дело. — голос этот звучал сильно, как на старца и говор его был мне чужд, незнакомец говорил как чужак, как богатый чужак, не простолюдин.

Я сначала не мог понять какую помощь он мне предлагает, но тут до меня дошло, что эти странные люди не так просты и с драконьей болезнью они мне точно помогут справиться. Я и забыл о том, что превращаюсь в дракона на время!

— Мне нужно избавиться от болезни, поразившей меня, а затем вернуться домой. — произнес с пылом я и с надеждой ждал ответ.

— Твой дом в более чем пятидесяти милях отсюда, пешком тебе придется идти через горы месяц, а скоро зима. Что же касается болезни, о которой ты твердишь, то ты не можешь от нее излечиться, поскольку это не болезнь вовсе, это твоя судьба.

Я похолодел от этих слов и далее с трудом вникал в его слова, которые он доносил до меня.

— Ты станешь Драконом хочешь ты того или не хочешь, ты находишься в Стране Драконов, эти земли могут стать твоим домом, если ты позволишь. Драконы — это очень редкие и странные существа. Многие ними рождаются, а в редких случаях ними становятся, как ты. На моей памяти был лишь один дракон, который изначально был рожден человеком. Его более 20 лет нет в живых. Твоя судьба была известна еще в день твоего рождения. Но только после встречи с драконом и проникшись к нему чувством иным, нежели страх и ненависть, ты разблокировал дремлющую в тебе силу этого существа.

— Вы хотите сказать, что мне этого не избежать? И я превращусь в Дракона? — я не мог слушать это, не желал, не принимал этих слов и хотел чтобы этот человек замолчал, но он сказал такое, от чего я ощутил себя умершим уже сейчас.

— Это вопрос нескольких недель. — кивнул головой невозмутимый старец, который уж было понравился мне, но после этих слов я ненавидел его.

Он говорил так спокойно и безмятежно, словно поведал о чем-то обыденном, не стоящим внимания и я поначалу подумал, что он смеется надо мной. Но затянулось молчание и здравый смысл говорил мне что я — таки превращусь в дракона хочу я того или нет. И волосы на моей голове стали дыбом! Последняя надежда на спасение от внезапной напасти умерла в один миг. Никто не смог бы понять, что я испытал в тот миг и сказать, что это был крах моей личности ничего не сказать. Я не был бы таким опустошенным, даже если бы начался Конец Света.

— Никому не дано прожить чужую судьбу. — продолжил старик, — А тебе выпала такая судьба, которую ты сейчас проклинаешь и не принимаешь, потому что только ты можешь с ней справиться. Значит, тебе такой путь нужен, чтобы исполнить замысел этого Мира. Смирись.

Я слушал его вполуха и чувствовал, как мои глаза застилают предательские слезы, которых я обычно всегда стыдился, ведь за мою такую чувствительность меня часто дразнили. Но теперь мне было все равно, меня не смущали даже эти взрослые мужчины напротив и не интересовало что они обо мне подумают. Никто из них не станет драконом, а я должен! А ведь мне еще только 15 лет! Это было несправедливо, жестоко и я, еще не начав жить, уже становился тем существом, кого презирал больше всего в этом мире. Лучше бы я вообще не рождался, чем иметь столь печальную судьбу…

4

Тут я почувствовал прикосновение к своей ладони, которая на тот момент обессиленно лежала на моем колене, и тут же взглянул на худенькую бледную ручку той самой девочки, сидевшей рядом со мной. Я взглянул на ее лицо уже при свете костра и замер, едва заставив себя не отшатнуться. Правая щека этой девочки и часть виска были покрыты шрамом от ожога. Это не было так отвратительно и безобразно на самом деле, но впечатлял контраст этих увечий к миловидности и красоте их обладательницы.

Она имела правильные черты лица, большие голубые ее глаза были похожи на драгоценные камни, поблескивающие в полутьме длинных густых темных ресниц, а небольшие, но полные малиновые губы казались нарисованными. Несмотря на ее излишнюю худобу, было видно, что девочка эта — настоящая красавица с лунными длинными волосами и на простолюдинку не походила совершенно, хоть и была одета в бедное простое шерстяное платье, видавшее виды. Впервые я задался вопросом: что это за люди вообще такие?

Они все были, кроме того, что молчаливы, необычайно спокойны и держались с каким-то странным достоинством, которое нельзя было не заметить. Я всегда жил среди простого народа и никого другого не видел. И лишь заезжие чужаки и торговцы разбавляли мой быт, однако и они были вовсе не такими, кого я лицезрел перед собой в данный момент.

Девочка не обратила внимание на ужас в моих глазах от этих шрамов на ее лице, она попыталась мне ободряюще улыбнуться и сказала:

— Меня зовут Шамиль. Хочешь, я буду твоим другом?

Я не нашел слов, чтобы что-то сказать, я бы ляпнул что-то глупое, но нашел единственный выход и кивнул в ответ.

— Мы все здесь собрались случайно. — продолжил седобородый старик. — Но стали одной семьей. Я здесь давно проживал, можно сказать, с молодости сюда приходил, мне очень интересны были драконы. Причину, по которой я сюда попал, тебе раскрою, Ауян, когда ты будешь способен слушать и услышишь послание мое к тебе. В этих краях живут еще две таких «семьи» И Страна Драконов стала для нас домом. Это — единственное место, где мы можем ощущать себя в безопасности.

— Хотите сказать, что здесь поблизости живут драконы? — спросил я. — Рядом с вами? И они не трогают вас?

— Они не только нас не трогают, но еще и охраняют наши скромные жизни. Видишь ли, каждый из нас попал сюда не по своей, конечно, воле, но гонимые своими соотечественниками.

Я с непониманием уставился на него. Если честно, в тот момент мне сложно удавалось включать мозги и рассуждать, да в тот момент я и не мог себе представить, что люди могли изгнать из своего общества себе подобных. В моем городе с преступниками поступали согласно законам. Либо сажали за решетку, либо казнили. Но мой народ, по моему глубочайшему убеждению, обладал добротой и готов был к эмпатии. У меня от тоски сжалось сердце, когда я вспомнил край, в котором вырос, своих друзей, старшего брата и свою нежную матушку. Я не мог представить, чтобы меня выгнали те люди, которые знали меня с детства.

Однако, теперь… теперь я уже сомневался в этом. Люди слишком сильно боялись и ненавидели Дракона, годами мучившего их. Я сам был в их рядах. Что бы я сделал, если бы явился к нам в деревню новый дракон? Или тот, кто в него превращается? Вряд ли они мне помогут, они будут переживать за себя, свои дома, жизни, детей, ведь я стану опасен для них. Это будет счастье, если меня изгонят. В худшем случае я лишусь жизни, ведь люди из-за страха мало похожи на людей. Страх заставляет человека забывать о человечности и превращаться в животного. Я не раз был свидетелем того, как застигнутые врасплох огромной драконихой люди готовы были на все, чтобы спасти свои жизни, даже вытолкнуть из убежища собственных соседей, лишь бы им места хватило…

Я тяжело вздохнул и почувствовал, как веки мои слипаются против моей воли, голова потяжелела, словно в детстве, после того, как я наплакался вдоволь. Мне отчаянно захотелось спать. Я еще не знал, что это так организм мой справляется с этой метаморфозой, которая, как позже оказалось, отнимала все силы.

— Мы здесь, потому что нас попросили присмотреть за тобой. — вновь обратился ко мне старец и я замер от изумления.

Кто мог просить за меня? Кто вообще мог знать что я здесь, за сотни миль от дома? Именно здесь? Но все мои вопросы, готовые сорваться с губ, пресек этот добрый старик.

— Ты устал и тебе нужно восстановить силы, поэтому ни о чем сейчас не думай и ложись у костра отдыхать. Завтра мы найдем тебе хорошее пристанище, и я отвечу на все твои вопросы, которые так волнуют твое молодое и встревоженное сердце.

Я не стал ему возражать, а послушно и даже с удовольствием лег на бок и, смотря на мирное пламя, слушая тихий треск поленьев, ощущая тепло от этого костра и покой от тех людей, которые приняли меня к себе, в скором времени заснул. И ничего не беспокоило мой сон, я уже и не помнил, когда в последний раз так мирно спал. Наверное, только в детстве! И лишь один момент от этой ночи, словно легкий мираж остался в моей памяти. Когда надо мной склонилась голова с лунными вьющимися волосами девочки и она, слегка улыбнувшись, тихо сказала: «И все-таки он очень красив. Жаль, что он не останется человеком!»

Эта ее фраза могла вызвать во мне протест и ту же печаль, которая была в ее голосе, но вызвала теплое чувство, которое я бы мог описать как благодарность миру за то, что Шамиль появилась в моей жизни. Даже не догадывался я тогда насколько важным человеком для меня станет эта милая девочка с искалеченным лицом. Моя красивая когда-то душа была искалечена не меньше, чем ее милое личико. И в этом мы были похожи. И в этом мы тянулись друг к другу, пока эта дружба не переросла в нечто внезапно и, тем не менее, логично, большее.

Утром я пробудился с первым солнечным светом. Костер давно погас, рядом спала женщина со своим сыном. Старший мужчина стоял недалеко от нашей стоянки и смотрел вдаль, на горы, от которых я так упорно бежал вчера. Я сел и тут же рассмотрел свое тело в поисках подтверждений собственной драконьей трансформации, которая началась во мне. Кожа действительно все больше и больше была похожа на чешую, я мог почувствовать шероховатость, когда проводил ладонью по своей коже.

Нахмурившись, я в порыве отчаяния обхватил руками голову. Я все еще отказывался верить в то, что это все не сон, более того, злость моя на ту умершую горе-дракониху, которой я был обязан всем этим, возрастала. И именно из-за этой злости я чувствовал себя опустошенным. Но, тем не менее, я таил надежду что мои новые приятели чем-то мне помогут. Сегодня я был в более выгодном положении, нежели вчера, так как уже был не одинок.

— Сейчас Морган покажет тебе место, где тебе будет более-менее комфортно пережить самый неприятный период. — услышал я над головой и увидел подошедшего мужчину, который заметил мое пробуждение.

Он стоял спокойно и даже никак не выразил того, что видит в каком душевном настрое я нахожусь. И спасибо ему за это, я мигом взял себя в руки. Мужчина я или нет? Да, не слишком большой, но все же…

— Меня зовут Гриф, это прозвище, конечно, но мне оно нравится.

— Вы совершенно не похожи на Грифа. — в удивлении рассматривая его овальное лицо, небольшую бороду и русые волосы ответил я. Мужчину даже можно было назвать симпатичным, если бы не обилие морщин на лбу и у глаз.

— Не похож, — согласился он, — но меня так называют из-за того, что я хорошо чую гиблые места. На земле полно этих мест, на них то и дело случаются всякие неприятности, поэтому нашей семье я полезен именно умением обходить плохие места и находить хорошие.

— Кто-то из вас еще отличается какими-то способностями? — задал я вопрос, затаив дыхание от юношеского любопытства.

— Конечно! Моя жена замечательно готовит, а сын целыми днями безобразничает. — после этих слов он засмеялся, но я не нашел в себе сил ответить на его шутку хотя бы улыбкой, поэтому он посерьезнел и продолжил. — Они ушли со мной в эти земли, когда нам больше некуда было идти.

— А что такого случилось? — рискнул спросить я

— Наш градоначальник нашел крупные зарождения золота не так далеко от города и решил выстроить там новое селение рабочих. Среди этих рабочих был я. Место оказалось очень плохим не только для жизни, но и для работы. Я заявил об этом, однако меня никто не послушал. Я не стал работать в шахтах и с семьей переехал за город. Мы занялись выращиванием овощей. Но не прошло и пол года, как на местах, где шла работа по добыче золота стали происходить несчастья одно за другим. Кому-то показалось выгоднее выставить меня колдуном, поэтому меня начали обвинять во всех тех несчастиях, которые обрушились на шахтеров и их семей. Думаю, не стоит дальше объяснять, что мы с женой стали скитаться, но нас ото всюду гнали, а вскоре вышел указ о моей поимке и заточении в тюрьме. В общем, я бежал в страну Драконов и уже живу здесь пять лет.

— А как же драконы? — спросил я, все еще ничего не понимая. Я все еще не верил тому, что драконов не стоит опасаться.

— Драконы — это весьма умные существа, они не нападают просто так, Ауян.

— Наш город Дракон терроризировал больше пяти лет! — взорвался я, желая доказать этому человеку что он не прав и я не сумасшедший. — Раз в два-три месяца он прилетал, ждал противника, побеждал его и уносил в свое логово! Я был там, в той пещере, я видел, сколько достойных рыцарей пало в угоду этого чудовища.

— Однако, ты пожалел его и его детеныша! — подметил Гриф.

— Это было помутнение рассудка. — нахмурившись, с досадой ответил я и отвернулся, — Я пытался, честно пытался понять причину глупых убийств и разорений, но ни ода причина не объяснила бы мне и не извинила бы сумасшедшую рептилию. Никогда. Мужья, сыновья и отцы навсегда ушли из жизни и их черепа лежат в забытой пещере. Даже похоронить их никто никогда не сможет…

— Я очень надеюсь, что в этом ты разберешься однажды.

— Боюсь, когда я сам стану чудовищем, у меня не будет желания в этом разбираться… — мой голос упал, так как я выразил один из самых больших страхов превращения меня в дракона. Я боялся что начну делать так же, как та, с которой познакомился много дней назад.

Затянулось молчание, и неловкий момент прервал внезапно появившийся старик, которого, как я успел узнать от Грифа, звали Морган. Он шел, опираясь на толстый посох, который, по моему убеждению, был ему вовсе не нужен, так как шел он совершенно не хромая, уверенной и легкой молодецкой походкой. Седые длинные волосы его развивались на ветру, и я еще раз отметил про себя, как он необычен и величественен. У меня было ощущение, что я еще много чего интересного о нем узнаю. Я ловил в себе желание преклонить колено и поцеловать край его убогой льняной длинной накидки, надетой поверх рубахи и платяных широких штанов. Никакая одежда и способ жизни не могли скрыть величие человека! И эту загадку мне не терпелось разгадать.

Из-за его плеча показалась светловолосая голова Шамиль. Она шла с корзинкой и на ее губах играла улыбка радости чему-то, ей одной известному. При свете дня отчетливее виден был участок шрамов на ее щеке, и сильнее было видно как она красива. Ребенок, красивый и бесконечно нежный, но ребенок! Их всех изгнали из своих домов, но я понятия не имел за что изгнали Шамиль, я даже представить себе не мог, за что и у кого хватит глупости прогнать невинную девочку в опаснейшее место на земле — Страну Драконов.

— Как спалось, Ауян? — с доброй усмешкой спросил Морган, поравнявшись со мной.

— Благодарю, превосходно. — ответил я, смутившись от того, что этот человек относится ко мне как к равному себе, хотя я ничего такого в свей особе не видел. Кроме того, что меня постигло проклятие.

— Ну, тогда мы позавтракаем, и я отведу тебя в такое место, где тебе будет комфортно. — пообещал он, многозначительно кивнув мне.

Я молчал, в отчаянии смотря в эти мудрые глаза, боясь спросить, сможет ли мне он помочь. Я видел, что этот человек так умен, что наверняка мог бы мне дать возможность избежать отвратительной участи, уготованной мне. Но я не мог спросить его прямо, при свидетелях, так как он мог хранить молчание, и правильно бы сделал. Поэтому мне ничего не оставалось, кроме как согласится следовать за ним в то место, что он мне предлагал. С ними всеми, поскольку в путь мы собирались всей этой компанией.

Мы завтракали ягодами и чаем с сухарями, позже появился где-то пропадавший молодой мужчина с каштановой бородой, который строгал вчера у костра фигурку из дерева. Он принес троих перепелов, и зайца, которых очевидно добыл на утренней охоте. Вид его был, как по мне, немного устрашающий, он смотрел зоркими глазами открыто, не пряча взгляд, но оставался самым молчаливым из всей этой компании. И не менее загадочным, чем Морган. К нему обращались разными именами: иногда называли Охотником, иногда Отшельником, но чаще странным именем Волк. Я такого имени не слыхивал раньше, и мужчина этот был мне тоже необычайно интересен. Я украдкой смотрел на его повадки, и мне становилось понятно, что его крепкое тело и грация выдавали в нем не только охотника, но и хорошего воина. Я ни за что бы не хотел быть его противником. И на изгнанника он тоже не был похож. Кто такого изгонит? Он сам может…

Словом, все эти загадки порядком щекотали мое юношеское любопытство, и я все больше склонялся к мысли, что проведу с этими людьми еще много времени. Я уже сам этого хотел. Мне уже было интересно и азарт юнца порой вытеснял страх за себя. Мне уже было понятно, что если даже я стану драконом, у меня всегда будут друзья, которые о драконах отзываются очень хорошо. Это ли не удача? В моем положении нужно было искать хоть что-то хорошее, чтобы не свихнуться окончательно и не впасть в жалость к себе.

5

Мы двинулись в путь, когда солнце уже хорошо поднялось над горизонтом. Вчера у меня не было желания рассматривать эти земли, но сегодня я заметил, что степь эта не так безжизненна. То и дело появлялись деревья на нашем пути, трава была вполне пригодной, чтобы выпасать здесь овец. Ну а через час нашего неспешного пути мы вышли к берегу не большой реки, по краям которой росли высокие ели, а за ней находился пролесок. Что уж, красота! И я, привыкший жить среди холмов и гор, с удовольствием рассматривал равнинную местность.

Перебравшись вброд на тот берег, мы вошли на тропу этого пролеска. Возле меня пристроился мальчик и его отец, а женщина и Шамиль шли позади. Впереди вел нашу компанию Морган, а еще дальше Охотник, я едва его видел. Мы шли молча, все были заняты своими мыслями, по крайней мере, мне так казалось, потому что я передумал столько, что на целую жизнь бы хватило.

Внезапно, впереди идущий Охотник остановился и будто по команде Морган воздел руку вверх, призывая к вниманию. Все остановились. Я еще ничего не понял, но за один момент образовался круг, в котором оказалась Шамиль, жена Грифа и его сын, а Гриф и Волк стали спиной к ним в оборонительную позицию. И как раз в этот миг из-за деревьев посыпались люди с оружием. Они бежали прямо на наш отряд, и по их невероятно злобным и остервенелым лицам было сразу понятно — они пришли убивать. Раньше я не встречался с воинами и главную опасность в моей жизни таили драконы. Мне пришлось в тот день, в тот же самый миг изменить свои убеждения. Я столкнулся с новой дикостью, о которой не ведал ничего до этих пор — когда человек убивал себе подобных. И это была не война, в нашей компании были дети и женщина!

Эта несправедливость и праведный гнев вывели меня из состояния ступора.

Гриф и Волк дрались очень хорошо, да и у них было оружие, а Морган отбивался своим посохом, которым владел неожиданно превосходно для своего преклонного возраста. Я был безоружен и захвачен врасплох. Правда, довольно быстро сориентировался, получив по плечу удар. Мне пришлось вспомнить все мои уроки и тренировки, которыми меня обучали с пяти лет. Поэтому, обезоружив одного из своих противников, я ухватил один топор и перешел в наступление. Не знаю, сколько продолжалась битва, но мне казалось, что поток нападавших не редеет, а я уже довольно измотался. И переживал о тех, кого мы, как я думал, защищали. Пока я еще не знал, что главной целью нападавших был я…

И вдруг, над головой потемнело небо и раздался громогласный рык, сотрясавший деревья. Нападающие тут же пустились в бегство и, честно говоря, я сам присел от неожиданности и посмотрел вверх с опаской. Темный громадный дракон кружил над лесом, практически закрывая солнечный свет своими крыльями. Он устремился за убегающими разбойниками, и я даже думать не хотел, что с ними будет, однако вибрирующий звук, тепло, донесшееся до нас, крики и запах паленой плоти говорили за себя чем закончилась история. До сих пор помню этот запах, это было жутко и я дрожал от поразивших меня эмоций. Быть сожженным заживо страшная смерть.

Я посмотрел на своих спутников и нашел подобное моему выражение страха на лице только у шестилетнего мальчика. И то — лишь потому, что он боялся людей с оружием, а не дракона. Остальные приходили в чувство и, собрав свои разбросанные вещи, переступили через убитых нападавших, которых нам удалось уложить в этом лесу и продолжили путь. Охотник внимательно собрал на полу все, что ему бы пригодилось, проверил карманы, забрал оружие и пошел следом за всеми, а я пристроился рядом с ним.

— Что им было нужно? — спросил я, оглядываясь словно боясь что это может повториться и дракону не удалось справиться со всеми из них, ведь нападавших было действительно много.

— Им нужен был ты. — улыбнувшись своей широкой белозубой улыбкой, ответил Охотник и проникновенно посмотрел на меня глубокими темно-голубыми глазами.

— Я? Но зачем им я? — оторопело изумился я

— Чтобы убить.

Я остановился, чтобы осознать услышанное, не веря своим ушам.

— А ты славно дрался, дружище, — бросил он мне небрежно похвалу и пошел далее.

Но мне уже было не до его одобрения. Я не мог осознать, что кто-то действительно хочет моей смерти, ведь я в своей недолгой жизни ничего дурного не сделал! Много о чем хотел я еще спросить, но вдруг мне стало даже смешно и я не смог сдержать смех, который вызвал интерес у всей группы и они, остановившись, повернув головы, уставились на меня. Подумать только! Еще вчера я готов был покончить со своей никчемной неудачливой жизнью, а теперь целый отряд вооруженных людей готов мне в этом помочь! Я смеялся, позволив себе эту роскошь и не боясь выглядеть сумасшедшим сейчас, ведь кто знает, будет ли у меня в жизни еще повод посмеяться…

Прошел следующий час пути, и впереди замаячили горы. Такое впечатление, что мы возвращались в место, от которого я лишь вчера бежал сломя голову. Я почувствовал себя неуютно и готов был начать протестовать, если вдруг им взбредет в голову тянуть меня в эти горы. Общаться с драконами не было ни малейшего желания, пусть все эти люди считают драконов премилыми созданиями, я был иной точки зрения.

Но, как оказалось, ничего этого не было, на небольшом поле наша группа разделилась, и мне пришлось следовать за Морганом, в сторону появившегося с северной стороны очередного хвойного леса. Остальные проследовали тропою ближе к горам, где за холмом отчетливо виднелось вдали хозяйство, слышалось блеяние овец и мычание коров. Я понял, что здесь их дом и, судя по всему, с ними кто-то еще жил, не могли же они оставить хозяйство без присмотра так надолго. Уж о чем о чем, а о хозяйстве домашних животных мне было известно все, мать держала кур, овец и кроликов.

Мы со стариком вдвоем шли лесными путями в течение еще получаса, и дорога была очень широкой и комфортной. Вышли я и Морган к красивому озеру, а у этого озера находилась каменная пещера. Было понятно, что это — мой дом на ближайшее время. Я резко обернулся к старику.

— Я не могу жить в пещере! — сказал с обидой в голосе. — Я не зверь… пока еще не зверь.

— Ты превосходный смелый воин, но в душе сущий напуганный ребенок. — усмехнулся Морган, никак не реагируя на мои полные злобной обиды в глазах, — Я не заставляю тебя здесь жить, но это — единственное место, где тебя не потревожат, а я пока планирую остаться с тобой здесь на несколько дней.

Последние его слова меня несколько приободрили. За несколько дней я выпытаю у него все, что мне необходимо узнать и, словно в подтверждение моих слов, он сказал.

— Можешь задать мне один из мучающих тебя вопросов, пока мы осмотрим эту пещеру.

И старец смело направился в сторону этой непривлекательной и даже пугающей внешне пещеры. На улице был день и светило солнце, но даже сейчас место не вызывало расположения, и я был уверен, что ночью мне будет точно не комфортно. Даже если Морган будет со мной. Мне ничего не оставалось, как войти следом за ним в этот небольшой грот.

— Вы знаете, что меня волнует один единственный вопрос! — сказал я, догоняя старика. — Уж не думаете ли вы, что я поверю, будто у меня нет шансов на исцеление. Должно быть что-то, что меня спасет. Я готов на что угодно!

— Хм, не сомневаюсь! — одобрительно заметил старец. — Ты еще слишком молод, чтобы терять надежду. Ценю это в молодежи.

— Но и не так юн, чтобы не понимать, что если есть яд, то есть и противоядие. Если что-то во что-то превращается, это значит, что это может превратиться обратно. Цветок из зерна превращается в цветок, а затем дает эти зерна в избытке. Я готов выслушать ваши доказательства того, что мне никогда не быть человеком.

Мне показалось, что старик задержал на мне взгляд дольше обычного, прежде чем скрыться во тьме пещеры. Он долго ничего не отвечал. Мы осматривали свод этого каменного пристанища летучих мышей, стены и пол из камня и мха и я убедился, что внутри пещера была не так ужасающа, как снаружи. И не так велика и вместительна. Она вряд ли сможет укрыть скромного дракона в моем лице. Если я стану одним из тех гигантов, которых видел ранее… И Морган вернулся к моему вопросу.

— Ты рожден, чтобы стать Драконом. Беда твоя в том, что ты не рожден изначально драконом и тебе пришлось привыкнуть к жизни в образе человека. Я хорошо понимаю, что ты сейчас испытываешь, мне уже приходилось видеть муки человека, который становился драконом. Он был моим другом. Я не знаю, чем могу тебя утешить, ведь если скажу, как тебе повезло, ты вряд ли поверишь, а тебе действительно повезло. Что ж, Ауян, если тебе в самом деле интересно можешь ли ты однажды обрести вновь человеческий облик, то я могу успокоить и разочаровать тебя одновременно. Можешь. Но для этого тебе все равно сперва нужно будет стать Драконом.

6

Я пытался понять его слова, но не мог. Не мог понять и уж тем более принять. Морган замолчал и вышел из пещеры. Мне ничего не оставалось, как послушно следовать за ним, ожидая пояснений. Вместе с ним мы сели на входе в пещеру и, попивая терпкий квас, смотрели на ровную гладь озера. Солнце уже не палило так нещадно, как час назад, было очень тихо и рядом росли красивые, божественно пахнущие мелкие голубые цветы. Я сидел и наблюдали за природой, пока Морган посвящал меня в ту историю, где был он и его друг, и еще драконы и люди, вернее невежество людей. Тогда я впервые узнал о том, что мир людей не многим лучше мира драконов, а иногда и лучше.

— Когда-то мне пришлось появиться на свет в очень богатой и влиятельной семье, и я был единственным сыном, наследником. С детства у меня был друг, лучший друг, но родители его были обычными людьми, поэтому моя семья не позволяла мне с ним дружить. Мы убегали к реке тайком и там долго играли, общались, и эта была лучшая в мире дружба. Жизнь моя была радостной только благодаря моему другу, в моем доме я не находил причин для счастья. Да, к моим услугам были лучшие учителя, я мог дружить с любым мальчишкой из обеспеченных семей, мог играть лучшими игрушками, а когда подрос, мог читать самые редкие и лучшие книги и скакать на красивейших лошадях. Это не интересовало меня.

И вот однажды мы как всегда сидели у реки, вытачивали из дерева фигурки животных, которые впоследствии отдавали крестьянским детям, и говорили о смысле жизни, насколько мы могли его понимать в свои шестнадцать лет. И вдруг появился Дракон! Я никогда ранее не видел драконов, хоть и слышал о них! Конечно, я читал сказки о них, знал, что они обитают на далеких землях, но в то, что эти рептилии существуют на самом деле, я никогда не верил. Тогда мне показалось, что я сошел с ума! Дракон приземлился прямо возле нас, и когда мы сориентировались и бросились бежать, он в один прыжок настиг нас и мой друг оказался в его крепких когтистых лапах. Я тут же бросился на помощь, но что я мог сделать один? Дракон взмахнул крыльями и тяжело поднялся в воздух, а через мгновение он исчез за горизонтом. Мне оставалось только стоять на том месте, где я в последний раз видел своего лучшего друга и смотреть вдаль, словно ожидая, что Дракон вернется. Но он так и не вернулся.

И, конечно же, мне никто не поверил, даже родители моего друга. Они ужасно рассердились на меня, даже были уверены, что мои родители приказали убить несчастного крестьянского сына за дружбу со мной, которой никогда не одобряли. Мне никто не мог помочь, я практически впал в отчаяние и вдруг вспомнил о мудреце, который жил на окраине нашего города и на то время уже прославился как сумасшедший. Не смотря на это, многие горожане тайком ходили к нему за советом. Я пошел к нему, точно не зная, получу ли ответ, но другого выбора у меня не было.

После недолгого разговора с ним я узнал, что существует Страна Драконов, совершенно закрытая для людей страна, и была она сравнительно недалеко — в неделе пути от нашего города, в ней живут настоящие драконы, которые забрали моего друга как своего будущего сородича, ведь он был рожден, чтобы стать Драконом и время пришло. По словам мудреца, я никак не мог ему помочь избежать этой судьбы, но мог помочь пережить этот период, ведь ему нужна моя поддержка, поэтому я не медлил и, взяв лучшего коня, поскакал в Страну Драконов. Драконы никого из людей не пускают на свою территорию, только избранных, загадочным способом пропуская достойных. Как они узнают кто из людей достоин я до сих пор не понимаю. Таким, на счастье, оказался и я. Там я нашел моего друга, который жил в одной из пещер под присмотром большого дракона. Так же, там жило трое человек, дружественно настроенных к драконам и враждебно к людям. Меня драконы не тронули, как я и предполагал, потому что старый мудрец дал мне свой амулет в виде драконьего глаза из серебра и янтаря, старик говорил что этого было достаточно чтобы убедить этих существ что ты пришел с миром. Где он его взял и теперь не знаю, но амулет, который я ношу до сих пор, имеет иное значение. Он пригодится еще не раз в будущем, хотя я отвлекся, прости… Даже если бы я явился в Страну Драконов без него, меня бы с радостью пропустили. Мой друг встретил меня с изумлением и несказанным счастьем, а еще он мне сказал, что научился понимать драконий язык. Мне пришлось объяснить ему все то, что передал мне мудрец, поскольку драконы, хоть и знали кем станет мой друг, но предпочитали об этом молчать.

Конечно, ты понимаешь, какой была реакция моего друга на то, что он превращается в Дракона. С детства он отличался смешливостью и хорошее настроение было его постоянным спутником, теперь же он опустился в угнетенное состояние. Я хотел его утешить тем, что его миссия была большой и важной, но тогда я сам не понимал, для чего с ним происходит эта метаморфоза. А драконы ничего ему не говорили. Тем не менее, прожив среди драконов, я проникся к ним большим интересом, чем мог бы себе вообразить, и через две недели жалел, что стать драконом суждено не мне, а моему другу. Поскольку мне этого действительно захотелось… и до сих пор это несбыточное желание не покинуло меня. Быть драконом — невероятное везение и его удостаиваются избранные.

С моим другом я был рядом долго, больше года. Я изучил жизнь драконов, за это время научился понимать их язык и мой друг, хоть и в образе дракона, все так же продолжал быть моим другом. Это было удивительное время. Я позже расскажу, Ауян, кто такие драконы и что за миссия возложена на тебя.

— Что случилось с вашим другом? Он так и не смог стать человеком? — спросил я, крайне заинтересованный рассказом, поглядывая на амулет из янтаря в виде глаза рептилии на груди Моргана, который тот извлек во время рассказа чтобы продемонстрировать мне. Это было воистину привлекательное и устрашающее украшение, которое манило взгляд.

— Он уже не хотел становиться человеком. — последовал ответ.

Я задумался и переваривал услышанное. Меня тоже страшила мысль, что если я вдруг стану Драконом, то превращаться в человека не захочу. Я вообще не мог себе представить, что в голове у этих чудовищ и боялся что если стану одним из них, то ко мне может прийти жажда убивать людей и разорять города, может быть даже мой родной город…

— Твой разум останется твоим, изменится только облик. — услышал я хорошую новость. — Как ты уже должен был догадаться, Драконы — самые что ни на есть разумные существа. У них не только развит ум для того, чтобы делать умозаключения и понимать мир даже лучше чем многие люди, но они так же способны создать государство и успешно ним управлять.

Я ошеломленно уставился на своего собеседника. Можно было ему не верить, но я люблю докапываться до истины и поспорить с ним мне не давало то обстоятельство, что Морган и его друзья жили бок о бок с драконами и те их не трогали.

— Чем питаются драконы? — спросил я. — Я не поверю, что эти ангелы, как вы их описываете, кушают траву подобно коровам.

— Драконы любят рыбу в неограниченных количествах. Без рыбы они на себя не похожи и свежее мясо им хоть и можно, но лучше им не питаться. Рыбу они ловят в море, либо реке.

— Здесь рядом есть море? — заинтриговался я. Попасть к морю было моей давней мечтой, я очень хотел его увидеть, так как много о нем слышал. Когда-то мои предки жили у моря, несколько сотен лет назад. И по легенде именно драконы их выгнали с обжитых мест. Сказки о море были самыми моими любимыми в детстве…

— Да, Ауян, здесь есть море. А за ним океан, в котором много островов. Драконы живут и на тех островах тоже, но основная их часть живет здесь. Есть драконы, как говорится, Отшельники, но их мало. Тем не менее, если ты хочешь стать снова человеком, тебе необходимо будет найти именно Отшельников. Они расскажут тебе как это сделать.

Я несколько разочаровался что до ответов на загадки мне еще так долго ждать.

— Они? Я думал, вы мне это расскажите.

— Прости, но за морем я не был, и пообщаться с Отшельниками мне не удалось. Они очень нелюдимы и агрессивны. — с таинственной улыбкой пояснил Морган, а я не понимал что скрывается за этой улыбкой.

— Как же мне выведать у них ответы на свои вопросы? — продолжал допытываться я.

— Ты забыл, что ты будешь Драконом, а не человеком, которых они так ненавидят!

Драконы ненавидят людей? Да, я мог поверить, но не мог понять. Это вызвало во мне протест.

— Это уже слишком! — не сдержался я, объявшись правденым гневом. — Вам не кажется, что у людей больше причин ненавидеть Драконов? Что можно сделать против этой мощи для убийства? За что Дракону ненавидеть людей?

— Причин для ненависти у драконов не меньше, чем у людей, они, эти причины, так же поверхностны и глупы, как и у тебя. Никто не хочет видеть дальше своего носа, этой войне не будет конца, пока не грянет лихо, способное объединить мир людей и мир Драконов.

Это прозвучало как пророчество. Я с любопытством уставился на собеседника, чтобы услышать пояснения, но он молчал, а я устал, мне нужен был отдых, чтобы переварить все, что я от него уже услышал, хотя, конечно, сперва я должен был узнать ответ на вопрос, волнующий меня сейчас не меньше сильно чем возможность избежать трансформации в дракона.

— Охотник говорил, что те люди меня хотят убить… вернее, хотели. Но я так понимаю, есть еще некоторые люди, которые интересуются моей скромной персоной?

— Есть и их немало, — кивнул Морган, — но ты можешь не волноваться, здесь ты в безопасности. Это место выглядит обыкновенным, но на самом деле и это озеро и маленькая эта пещера очень старые и они имеют свою, что говорится, душу. Сюда никто не придет с нечистыми намерениями.

— По моему мнению, убить человека, который вот-вот превратится в дракона очень чистое и благородное намерение, — хмыкнул я, отвернувшись. — Но вы, конечно, знаете, зачем им понадобилась моя жизнь?

— Знаю, но это не то, что ты готов сейчас слушать. Тебе нужно отдохнуть. Ты посиди пока здесь, а я пройдусь вокруг, разведаю обстановку. К вечеру придет Шамиль и принесет нам поесть.

С этими словами он встал и пошел восвояси. Я с тоской посмотрел ему вслед, а затем на свое отражение в спокойной воде и заметил, что лицо мое покрывалось чешуей, точно так же, как руки, грудь и все остальное тело. Она была заметна очень и очень хорошо, эта чешуя… Я не мог бороться с усталостью, морившей меня. Вчера я думал, что это мое потрясение так меня выматывает, но теперь склонялся к мысли что это моя странная болезнь забирает жизненные силы и в течение нескольких дней мне предстояло убедиться в том, что моя догадка верна. Трансформация отнимала у меня все силы.

7

Пробудившись ото сна, в который я впал прямо у озера, я увидел, что небо практически потемнело и первые звезды уже появились. Морган и Шамиль сидели у костра неподалеку, и мое бодрствование сразу же было замечено. Они пригласили меня отведать хлеба с сыром и яйцами, а так же напоили молоком, по которому я уже успел соскучиться. В последний раз молоко я пил в то утро, когда по глупому порыву прыгнул на спину Дракона.

Трапеза наша была молчаливой, и я уже собирался спросить у девочки как она пойдет домой по темноте, как тут появился Охотник. Он нес охапку дров в руках и, молча положив их неподалеку, сел около меня. У него оказалась бутылка с элем и он предложил ее мне, но я почему-то отказался. Сейчас даже не знаю, что меня так настораживало в Охотнике, но впоследствии он стал мне хорошим другом. Наверное, я был слишком юн и чувствовал, что несмотря на то что этот мужчина был довольно молод, он знал очень много и был опытен не только в бою. Мне оставалось только надеяться, что однажды я таки разгадаю все его тайны. И тайны тех кто меня окружает сейчас.

Несмотря на то, что Морган поведал мне большую часть своей жизни, в нем еще оставалось много загадок. Там есть еще что послушать. Ну а Шамиль была настолько странной, что я даже не пытался проникнуть в тайну почему она так красива, что знают эти непростые большие голубые глаза и откуда у нее появился тот странный шрам на ее виске и щеке. А самое главное, как она вообще оказалась в Стране Драконов? Где ее родители и… что связывает ее с Морганом, ведь интуитивно я чувствовал, что между ними есть связь. Когда я смотрел на них, мне казалось, что предо мною люди высокого происхождения и что-то в них было такое, что нельзя пояснить словами.

После ужина я решил пройтись и обойти озеро, меня тяготила роль человека, сидящего безмятежно у костра среди друзей и осознание того, что через несколько дней я уже не буду человеком, и простые радости людей мне будут недоступны. Я не думал, что Шамиль пойдет за мной, но к моему удивлению, она пошла. Сперва, она просто шла рядом молча, а затем сказала, совершенно неожиданно:

— Знаешь, я понимаю драконий язык!

Я остановился ненадолго, а затем пошел дальше, ничего не ответив. Тема драконов меня расстраивала, и я не хотел об этом говорить.

— Когда ты станешь драконом, я смогу тебя понимать, и мы можем стать друзьями. — продолжала она доверительно щебетать.

— Шамиль, когда я стану драконом, держись от меня подальше, чтобы я вдруг не причинил тебе вреда. — серьезно посоветовал ей я, выглядел я хмуро и серьезно, что должно было отпугнуть ее и заставить вернуться к костру, но она этого не сделала, а еще радостнее улыбнулась.

— Ты никогда не причинишь мне вреда, ты — Белый Дракон! — поведала она.

— Хотел бы я знать, что это значит. — скептически пробормотал я в ответ, без тени интереса на моем лице, словно это меня никак не заботит, но в тот миг я услышал это Белый Дракон впервые и во мне что-то екнуло, я стал прислушиваться к ней еще внимательнее.

— Это значит, что ты станешь тем, кто изменит ход вещей. Мир не будет прежним благодаря тебе, и он родится заново. Я тоже рождена для особой миссии, но я ее еще не знаю, кроме того, что могу разговаривать с драконами.

— И много таких собеседников ты знаешь? — с некоторой насмешкой спросил я, поглядывая на ее растерянное лицо от того, что мой тон было сложно назвать учтивым. Наверное, с ней подобным образом еще никто не разговаривал или она очень хотела заполучить меня в друзья, а я не велся на это ее стремление.

— Драконы редко со мной говорят, они немногословны со мной. — она сказала это с очевидной грустью и разочарованием. — Мне кажется, они меня боятся.

Я едва сдержался, чтобы не рассмеяться, искоса посмотрев на Шамиль. А она продолжала.

— Они знают обо мне что-то такое, что я сама не знаю. И… мне самой становится страшно. Хотя, думаю, если бы я была для них опасна, они бы меня сюда не впустили или бы убили вовсе. А ты как думаешь?

Я не знал что сказать на это и шел просто рядом, продолжая прогулку, она же продолжала говорить и неосознанно отвечала на все вопросы, на которые я так и не получил ответ. Итак, я узнал, что она таки родилась в непростой семье, она не была принцессой, но она родилась в семье сестры короля, с детства она отличалась необыкновенной красотой и ее кузина, настоящая принцесса, очень ей завидовала. Как-то раз она закрыла Шамиль в комнате и устроила пожар. Это было чуть больше года назад, и Шамиль спаслась случайно, к сожалению, получила травмы и ожоги. С помощью верных слуг ей удалось бежать из горящей комнаты, да и из ненавистного замка в целом, и Морган привел ее в эти земли. Дома все до сих пор думают, что она погибла в том огне.

Итак, разгадка найдена, девочка действительно происходит из королевской семьи, а я все больше и больше чувствовал себя неловко рядом с ней, ведь я был простым парнем, который даже соответствующего воспитания не получил. Не понимаю что она во мне нашла, для чего ищет моего общества. Я едва умел читать благодаря матушке. Вся моя учеба заключалась в том, чтобы хорошо держать меч и помогать по хозяйству отцу и брату. Интересно, что бы она сказала, узнав, насколько я ей не ровня. Но, это было заметно, очевидно, она видела это. И все же… скорее всего, я был ей любопытен как диковинка. Живой человек, превращающийся в Дракона. Это же так интересно! Прежде чем обдумать эту догадку, я глянул не нее еще раз и понял, что она просто одинока. Одинокий ребенок живет в крае, где ее, как она говорила, избегают драконы, подруг у нее здесь нет, да и вообще это место не для нее. Не стоит ее обижать, она не виновна в том, что я проклят небесами.

Но Шамиль продолжала. Она рассказала мне о том, что по пути в Страну Драконов они с Морганом встретили Отшельника. И тот присоединился к ним, так как он направлялся в ту же сторону. Но что его сюда привело, девочка так и не узнала. Единственное, что она знала — это то, что он часто уходит, уединяется и ей кажется, что он медитирует, однако однажды он попросил Шамиль помочь поговорить с одним из драконов. И это был очень странный разговор, маленькая красавица не поведала мне, о чем этот разговор, но я понял, что это секрет.

О чем мог говорить Охотник с драконами? И вообще, что нужно этому человеку от драконов? Пока это все было загадкой, волнующей мое юношеское воображение. И я уже изрядно начал уставать от этих загадок, мне уже не так уж и интересно было их разгадывать, я входил в стадию пассивного наблюдения за тем, что творится вокруг — еще один побочный эффект трансформации.

Минуло несколько дней, Шамиль часто приходила ко мне и читала книги, порой она рассказывала о том королевстве, где жила и что с ней там происходило. Я понял, что она очень тоскует по маме и своем доме, по подругам и любимом песике, с которым она бегала в саду и я проникался все большей симпатией к ней. Не каждая девочка ее положения с таким достоинством будет носить убогое одеяние, жить в бедном жилище и делить кров и еду с простыми людьми. Хотя, конечно, люди эти были не так просты, как могло казаться со стороны.

Я видел, что Шамиль привязалась ко мне. Иногда она брала с собой мальчика, он играл рядом с нами. Был ли я рад ее дружбе? Еще бы! Но я так боялся того момента, когда меня как человека не станет, я просто не мог себе представить что нас может что-то связывать. Меня, опасного дракона, и ее, нежную девочку из королевской семьи. Поэтому когда мои мутации становились слишком заметными, я начал избегать ее общества, я редко выходил из пещеры и очень много спал. Эта сонливость меня спасала от того, чтобы не сойти с ума, как понял я впоследствии.

Что я чувствовал, когда мое тело раздалось в размерах и полностью меняло свою форму? Ничего! Я так гармонично ощущал себя, словно рожден был таким! Это невероятно, но все мне казалось моим и на своем месте, хотя я не мог без ужаса наблюдать за своим отражением в воде.

Однажды Морган попросил Шамиль пока не приходить ко мне, очевидно, он не хотел травмировать ее воображение видом человека, превращающегося в дракона. Лишь много позже я узнал, что причина была другой. Но тогда мне стало намного грустнее, я ударился в жалость к себе и начал требовать, чтобы Морган рассказал мне, как добыть противоядие, я хотел это знать сейчас, немедленно, но он стоял на своем, что мне предстоит путь на острова в океане. В последний день, когда я его видел у моей пещеры, прежде чем он перестал приходить ко мне как ко все еще человеку, он решил рассказать о том, что мне предстоит испытать.

— Когда ты окрепнешь, ты должен предстать перед вожаком Драконов, Крегором, которого ты уже видел ранее, вновь, и сообщить что ты будешь учиться всему, что должны уметь драконы, а затем тебя отправят на остров, где молодые драконы крепнут и набираются всех драконьих качеств, без них ты не попадешь в океан. Тебе придется учиться три года, может и больше. Ты сам поймешь, что ты готов, а затем тебе предстоит путь к океану, где ты встретишь Отшельников и только после того, как пообщаешься с ними, поймешь, в чем заключена твоя миссия. В тот же миг ты должен решить, что тебе делать далее — искать путь по возвращению себя, как человека или искать место среди драконов. Но я боюсь, что твоя миссия не заключена в этом. Не хочу пугать тебя, но скорее всего, многое тебе придется пережить, а именно изменить себя во благо будущего человечества. Я оставляю тебя и надеюсь, что мы с тобой еще встретимся, но спустя некоторое время.

Я не стал его удерживать. Океан! Отшельники! Я сделаю что угодно, но верну свой облик назад!

8

Минуло еще пару дней, я не рисковал осматривать себя и выходить из своей, ставшей для меня уже тесной пещеры, делал вид, что ничего не происходит. Конечно же, я чувствовал, что трансформация завершена, но что делать дальше не представлял. Чувство голода, которое росло во мне медленно, но верно, побуждало к поиску пищи, мне пора было начать питаться по-драконьи, но тоска по утраченной жизни не давала шевелиться. Оказывается, и у драконов случаются депрессии. И я предавался ей, ощущая себя покинутым, одиноким, несчастным и умирающим. Во мне умирал не просто человек, во мне умирал ребенок. Драконом я уже стал, пора было превращаться в мужчину.

Как-то под вечер я услышал около входа в мою пещеру шум и, повернув голову, увидал дракона, который заглядывал ко мне любопытной мордой. Конечно, из-за сумерек я не смог его разглядеть, но видел, что он был темно-зеленого цвета и гораздо меньше тех драконов, с которыми я встречался ранее. Он недолго смотрел на меня, а затем улетел, но на том месте, где он только что был, осталась большая рыбина. До этого я никогда не ел сырую рыбу, хоть Морган настоятельно мне рекомендовал этот рацион. Время жалеть себя заканчивалось, пора было примиряться с действительностью, и ночью я выполз за подарком странного дракона.

Вкуснее, чем сырая рыба, я отродясь ничего не ел! По крайней мере, мне так действительно казалось на тот момент, и я в самом деле почувствовал себя бодрее. В голове прояснилось, и на следующий день мой благодетельный друг опять прибыл с рыбой уже при свете дня, когда я смог хорошенько его рассмотреть. Это был очень молодой дракон, зеленая его чешуя переливалась на солнце и вид его был вовсе не устрашающим, он показался мне очень даже красивым и его зеленые глаза смотрели на меня открыто и более, чем дружелюбно. Он в нетерпении ждал, что я выйду из своего убежища.

Мое воспитание не позволяло мне неблагодарно отринуть дружбу такого положительно настроенного ко мне существа, и я нехотя вышел из пещеры, ставшей мне домом в последние три недели. Молодой Дракон пододвинул мне свой дар мордой, которая как мне казалось, улыбалась. Если вообще драконы умеют улыбаться, что само по себе было для меня, новоявленного дракона невероятным фактом. И я не стал отказываться. Если вы дракон, то рыба — это все, что вам нужно для того, чтобы чувствовать себя живым и счастливым. Эту истину я понял тогда.

— Я Гил. — сказал он когда я окончил трапезу. — Иди со мной, и я покажу тебе место, где есть много вкусной рыбы.

Он взмахнул крыльями и исчез. Мне, сперва, показалось, что он смеется надо мной. Как я могу последовать за ним по воздуху? Я совсем не умею летать… по крайней мере, я не пробовал, ведь крылья у меня все же были. Я приблизился к глади воды лесного озера и посмотрел в свое отражение. На меня смотрел небольшой, белый и вполне себе симпатичный, но все же самый настоящий дракон, когда как внутри меня жил все тот же человек — молодой юноша с красивым лицом, светлыми волосами и глазами цвета неба. Это было странное ощущение. Мне остались только мои глаза, вернее их цвет, а в остальном я был дракон белого цвета. Права была Шамиль, когда назвала меня Белым Драконом, я был полностью белым, с немного серебристо-голубым отливом, отражающим солнце. В целом вид мой был очень хрупкий, даже изящный, как для настоящего дракона, я имел весьма худое тело и его размер был небольшой, меньше даже чем у того зеленого Гила, исчезнувшего за деревьями.

Я продолжал себя рассматривать, увидел наличие длинного хвоста, длинной шеи и крыльев, которые я развернул и рассмотрел внимательно. Они казались мне необычайно хрупкими и способными в любой миг порваться от любой травмы. На моей голове находилась пара отростков: не то рога, не то шипы, не то просто странные усы.

Созерцание самого себя прервал шум крыльев, и я посмотрел на небо. Надо мной нетерпеливо кружил зеленый молодой дракон, очевидно, он ждал, когда я, наконец, решусь подняться в воздух, но как это сделать я на тот момент представлял себе весьма смутно. Я, безусловно, попробовал управлять своими новыми частями тела, которые называются крылья и пару раз ними взмахнув, ничего не получил.

— Расслабь тело, — услышал я сверху совет.

«Тебе легко говорить. — подумал я раздраженно, внезапно разозлившись на нового приятеля даже сам не зная почему. — ты родился рептилией!»

Тем не менее, я послушал его совету и сделал все так, как делал, когда учился плавать. Мой брат учил меня и тогда он мне тоже рекомендовал расслабиться, поэтому в этот раз у меня получилось оторваться от земли и я полетел весьма стремительно вверх, а затем так же стремительно в низ, в сторону деревьев, на которые рухнул.

— Управляй и рули хвостом! — услышал я снова совет.

«А сразу нельзя было сказать?!» — возмущенно подумал я, выбираясь из колких иголок сосен, в которых осуществил жесткую посадку.

В общем, если подниматься в воздух было и легко, то «рулить» было хитрой наукой, и я познакомился еще с несколькими деревьями, пока через час хотя бы приблизительно не понял, как управлять непослушным телом во время полета: хвостом, крыльями и лапами! В общем, насладиться полетом не удалось, я даже не понял, как мы оказались у реки, прямо у небольшого водопада. Там сидел еще один дракон, постарше и мощнее, имея темно-бардовую чешую. Он с очень любопытным видом уставился на меня, когда я свершил одно из своих грациозных падений, пытаясь свершить мягкую, но безумную посадку. Наверное, не каждый день он видел пьяных драконов, поэтому удалился почти сразу от греха подальше.

Я не успел отдышаться, а Гил сразу же пригласил меня на рыбалку. Сперва я лишь смотрел как ловко у него получается вытаскивать рыбешку из бурной реки, совершенно не чувствуя сил для того, чтобы к нему присоединиться. Мой новый молодой друг оказался очень ловкий и резвый. Кроме того, что он сам ел, так он успел насладиться купанием и затем грелся на солнце недалеко от меня, полностью довольный собой и миром вокруг него.

Я раньше тоже отличался жизнерадостным нравом, но, очутившись в теле дракона, мне вообще было тяжело отыскать повод для улыбки. Однако же я постепенно привыкал к виду моего нового друга, поэтому, когда мое драконье тело отдохнуло, принялся добывать рыбу… Весьма неуклюже и грубо принялся. Я понял, что ловить рыбу еще сложнее, чем летать, поэтому через час глупой рыбалки я измотался и посеменил на берег. Гил, конечно, давал мне много дельных советов, но ни один из них мне не помог, поэтому я остался без еды. Тогда зеленый дракон сжалился надо мной и поймал мне рыбу сам.

Это было ущемлением моего самолюбия, и я гордо отвернулся, отказавшись от еды, и продолжал так лежать, пока сумерки не опустились на землю. Зеленый дракон не любил темноты и посоветовал мне лететь с ним к его дому, скале на горе неподалеку, на что я отказался, и он оставил меня. А мне ничего не оставалось делать, кроме как ночевать на берегу реки.

Ночью мне было страшновато, какие-то посторонние звуки то и дело привлекали мое внимание в полусне, я забывал, что я — создание, которое не должно никого бояться, так как бояться теперь должны меня. Я во сне ощущал себя человеком, зная что я — дракон. Но с этим знанием мне еще предстояло сжиться. Больше всего меня волновало то, что на меня могли охотиться люди, которых я видел ранее, поэтому я решил, что в следующий раз последую совету Гила, и отныне буду ночевать в горах. Но прежде я научусь искусству рыбалки.

Лишь только начало светать, я расправил крылья и принялся летать над рекой, чтобы освоится, закрепить навыки, которым я вчера учился. Ну, а затем я перешел к рыбе. Не скажу, что я наловил много рыбы, но мне удалось поймать среднюю рыбешку, которую я на берегу, с аккуратностью человека разделал и съел. Терпеть не могу внутренности и желчь. Не успокоившись на первой победе, я поймал еще две рыбы, тоже изрядно провозившись. Поэтому когда на горизонте появился мой зеленый друг, я был полностью сыт и с готовностью ждал, что он сегодня мне такого предложит.

А предложил он мне лететь к повелителю Драконов Крегору, который, по его словам, уже ждет меня. И, было поднявшееся настроение мое, снова упало — я входил в драконий мир, мне придется делать вид, что я дракон, но мне претила эта роль, я все так же страстно хотел стать снова человеком и отношение к драконам у меня хоть и без прошлой ярости, но оставалось негативным. Итак, я согласился, так как не имел другого выбора, да и Морган настаивал на этой встрече с повелителем драконов, поэтому проследовал за Гилом по течению реки в сторону скал, за которыми, я точно помнил, находился прекрасный мир. Впервые со вчерашнего дня я действительно насладился полетом, мне понравилось то, что я вижу под собой и небо, которое было так низко, что я мог дотянуться до него. Мы летели над рекой, по краям которой были леса, а за этими лесами простилалась долина, необычайной красоты меж двух скал. По берегу реки росли разные цветы, я даже увидел несколько косуль и ланей, которые паслись, даже не обращая внимания на нас, летевших в небе. Они даже не боялись нас!

Я удивился, так как все еще сомневался в том, что драконы сыты только рыбой. Нам встретилось еще три дракона. Двое из них сидели на одной из скал, а один пролетал мимо нас и скрылся за скалы. Я уже видел много драконов, но ни один не имел такой белый окрас, как у меня. Это не обнадеживало, я не имел возможности оставаться незамеченным. Мало того, что они знают, что я был раньше человеком, так эта белая чешуя как знамение будет привлекать нездоровый интерес. Я бы предпочел быть незаметным драконом.

В узком ущелье, между двумя скалами, мы пролетели и вынырнули прямо на скалистый выступ высокой горы. На нем и сидел громадный дракон, которого я уже видел в день, когда раненная дракониха доставила меня сюда, в страну Драконов. Выступ был невообразимых размеров, но дракон занимал практически треть этой площади. Мы спикировали и приземлились прямо рядом с ним, на этом скалистом выступе и я долго не мог отдышаться, так как полет все еще быстро выматывал меня. А мы преодолели воистину огромное расстояние.

— Он прибыл, повелитель. — сообщил Гил почтительно, словно Крегор был слеп.

— Неплохо летаешь, — глухо прошелестел Крегор, обращаясь ко мне, но показалось, что это не голос, а буря вдали отозвалась. — Как тебе ощущение полета?

Я промолчал, у меня почему-то не вырывались наружу слова, я еще не мог заставить себя говорить как дракон, мне все еще было очень странно, что драконы разговаривают. И в теле Дракона до этого я не издавал ни слова. Гил свернулся и умостился на краю, греясь на солнце, словно его не интересовало то, что здесь вообще происходит. Но любопытная его морда говорила об обратном.

— Сейчас ты должен еще две ночи провести в долине, а затем я хочу, чтобы ты покинул эти земли и направился к морю, Морган говорил тебе об этом. Тебя ищут, я не хочу отягощать свою совесть еще лишними смертями.

— Кто? — вырвалось у меня внезапно. — Кому нужна моя никчемная жизнь?

— Ты имеешь право знать. — шелест его голоса держал в напряжении, этот дракон был не только могуч, но его авторитет буквально приплюснул меня. — Тебя ищут те, кто не хочет, чтобы ты искупил Вину, они хотят оставить драконов на стороне Зла и использовать нас в войне против себе подобных. Ты — тот, кто может им помешать.

— Каким образом? — грустно усмехнулся я, совершенно не понимая, как я могу изменить ход вещей.

— Настало время тебе рассказать, как вообще появились Драконы на Земле.

Это было уже интереснее, я приготовился слушать, потому что мой пытливый ум с детства хотел узнать ответ на этот вопрос. Как появились драконы на земле? Я тогда еще не знал — мне предстоит понять, что с момента, как я услышал этот рассказ, моя жизнь перестанет быть прежней, я получил душевную тоску и печаль, глубину которой не каждый дракон мог вынести. Наверное, только человек, в образе дракона.

9

— Первым драконом на Материке да и во всем Мире был человек. Вернее, рожден он был человеком, совсем как ты. И он, еще будучи человеком, отличался весьма странными способностями с детства — мог разговаривать с растениями, животными, природой. Магические способности уже с ранних лет были объектом пристального внимания со стороны его односельчан и родителей. Но делал он только хорошую магию. Добрый и безобидный человек. Он вырос, влюбился в девушку, уже даже намечалась свадьба, как внезапно на деревню напали пришлые кочевники, и в той бойне погибло много его односельчан. Среди погибших была его невеста, брат и отец, которого парень очень любил. Каким чудом он сам выжил мне не ведомо, но я знаю что Эльдар, так его звали, раненный сбежал в пещеру неподалеку, чтобы оплакивать горе. А еще оплакивал свое неумение отвести беду от родных, ведь он мог пользоваться чарами только для добрых дел, не позволял себе причинять зло другим, пусть это даже были враги.

И в тот миг он проклял свои идеалы делать добро, он перестал верить в то, во что верил всю жизнь, потеряв смысл дальше жить, он нашел все-таки его. Новый смысл.

Больше его никто не видел. Там, в пещере в Эльдаре родилось зло, он горел желанием отомстить. Не прошло и месяца, как из пещеры вылетел Красный Дракон и в неистовой ярости сжигал всех и вся на своем пути. Он обезумел, убивая даже невинных людей некогда родной для него деревни. Окончив с одной деревней, он приступал к другой. Никто не мог остановить его, ни одно оружие, ни один отряд воинов не могли состязаться с этим злом. Так продолжалось несколько лет, пока люди не разбежались в далекие неведомые края, а земля, в которой орудовал дракон, не превратилась в выжженную безжизненную пустыню.

Гнев Эльдара с годами унялся, но он решил, что с него еще не хватит, и Красный Дракон полетел в сторону моря, где на одной из скал устроил свое жилище. Бедные люди, прознав что рядом живет дракон, чтобы не оставлять хорошие, веками обжитые места и одновременно завести дружбу с чудовищем стали присылать ему жертв — лучшую, самую красивую и умную девушку раз в год. Тогда они еще не знали, глупые, что творили. В каждой из этих девушек Красный Дракон видел свою потерянную невесту, он приносил их в свою пещеру, а когда понимал, что это не его невеста, терял к ней всякий интерес, уносил к одинокой скале, где несчастная жертва умирала, не имея другого выхода.

Но однажды одна из жертв, весьма умная девушка — младшая дочь царя, сказала, что она поможет ему. И согласилась на то, чтобы ее отправили к опасному существу в качестве очередной его добычи. Очень быстро девушка смекнула, что Дракон — умное создание, но потерявшее рассудок. В пещере, в самом ее углу, было сооружено гнездо и в том гнезде лежало три круглых, правильной формы камня, очень похожих на яйца. Эльдар трепетно оберегал их и обращался с ними как с детьми. Девушка пыталась помочь ему и доказать что эти камни никогда не дадут потомство. Эльдару же не хотелось слушать правды, и он растерзал бедную девушку прямо в этом гнезде, окропив ее кровью эти камни. Затем он улетел к людям, посылавшим девушек раз в год, и сжег их город, даже королевский замок, после чего улетел в океан и больше его никто не видел. У погибшей принцессы был отец — весьма сообразительный и, как и многие правители, алчный царь, который позже все же доплыл со своим братом и разъяренным войском их уцелевших мужчин к покинутой драконьей скале. И там он нашел свою растерзанную дочь, а еще он нашел трех маленьких драконов, вылупившихся из окровавленных камней.

Недальновидный царь подумал, что вырастит этих существ, будет ними править и все склонятся перед ним. Не тут-то было! Когда драконы выросли, они сбежали, и никакие путы не смогли их удержать, говорят, что они подались к Океану, но одна из них, самка, отложила яйца прямо в упомянутой скале и дала потомство. Так родились Драконы. Они были такими же своенравными и дикими, как и тот, кто дал им жизнь, однако, все же, не такими свирепыми. Драконы всегда делали все, что им хотелось. А убивать людей им почему-то хотелось редко, в основном люди сами их на это провоцировали. Бешенство дракона опасно, ты и твоя деревня уже с этим столкнулись.

Я все же продолжу и расскажу о других драконах, которые пришли в Мир подобно тебе людьми. Не рожденные драконами, но ставшими таковыми поневоле. Это бывает очень редко, ты — пятый такой дракон. Пятый и последний перед Сменой Мира. Первым был Эльдар. Если бы не он, о драконах вообще никто бы не знал, он нас породил. Вторым пришел Золотой Дракон, он был рожден, чтобы привести нас, обычных Драконов к свету, чтобы мы стали образованными и перестали вести хаотичный образ жизни. Он научил нас всему тому, что мы знаем теперь. И с тех пор мы поняли, что нас породил человек, познавший зло и что со злом нужно бороться. Третий был Серый Дракон, он объединил всех драконов и привел на эти земли. Тогда людей здесь уже не было, мы выращивали детенышей в этой долине, ведь недалеко море и нам было хорошо много десятков лет… пока не вернулись люди и не попытались изгнать нас очень подло. Они выманили взрослых драконов большой армией, во время того, как небольшая группа людей забрала наших детей и яйца. Драконы догнали их и попытались отнять то, что принадлежало им, но подлые люди поняли, что их ждет, и перебили молодняк на глазах у родителей. Я был там совсем маленький, я помню это, мне удалось выжить. Людей ждало суровое наказание за свою алчность, и зло было наказано злом. Многие драконы приняли месть как лекарство и после суда над людьми покинули эти края, они отправились в Океан. Тогда и появились Отшельники, ненавидящие людей и время от времени нападающие на них. С одной из них ты уже познакомился лично.

Я и немного других остались на Материке, нам заповедал эти земли Серый Дракон, и мы ждали того, кто раскроет нам нашу дальнейшую судьбу. У нас было предсказание от Серого Дракона — точное время где и когда должен был появиться четвертый человек, который станет драконом. Я уже тогда знал где искать избранного и сам за ним отправился. Четвертый дракон — Темный Дракон, мы называли его Дракон, Который Грезит. Он мог быть предсказателем. Все, что он предсказал, Морган, его друг еще со времен когда Темный Дракон был человеком, записывал. Это помогло нам узнать, что нам предстоит прожить здесь недолго, на нашу землю идет Смерть.

На самом деле открою тебе тайну. Скоро все эти прибрежные земли на 10 тысяч миль уйдут под воду после землетрясения на пересечении моря и океана, а мир, который ты знаешь и видишь, затопит водой большая волна, немногим удастся спастись и найти новые земли. Но к этому мы еще вернемся, поэтому я продолжу мое повествование, касающееся истории возникновения драконов и истории таких как ты.

Послушать Темного Дракона прилетали Отшельники, многие остались здесь и решили объединиться перед Сменой Мира. Люди не стали слушать Моргана, хоть он и был несколько лет до этого королем, как ты уже мог догадаться. После десяти лет правления, он все же, оставил трон сыну и ушел сюда, в Страну Драконов, он не хотел больше спасать мир и единственными, кто спасутся, будут люди, которые проживают здесь. В Стране Драконов живут только достойнейшие люди, которых мы не трогаем. Охотник и другие получили наше согласие на строительство ковчега.

Твоя миссия, Белый Дракон, состоит в том, чтобы вновь собрать воедино драконов и объединиться с людьми. Они сами придут за помощью в свой срок. Конечно, всех людей мы постараемся предупредить снова за полгода до того, как начнутся указанные события. Ковчег отправится в Миолантию, о которой говорил нам Темный Дракон. Именно туда он советовал направиться нам — это Рай Сущий, там людей нет и драконов тоже нет. Именно там избранные люди и Драконы, которым удастся добраться до этих земель невредимыми, образуют новый мир и смогут оставить зло в прошлом. Только добро и воссоединение спасут нас, драконов, да и людей тоже от проклятия Эльдара. И мы вновь станем теми, кем ты был от рождения — людьми. Лишь только мы коснемся земель Миолантии, в тот самый миг. И ты тоже. Каждый дракон хочет вернуть себе человеческий облик. Рожден ли он драконом, либо с ним произошла трансформация. Поэтому, если ты так стремишься вновь стать человеком по имени Ауян, то исполни предназначение. Хотя, конечно, выбор за тобой.

Я выслушал старого Дракона терпеливо и ни разу его не перебил. Его голос действовал гипнотически, поэтому, как бы полезна и познавательна ни была его история, я впал в некий транс и едва мог отчетливо думать. Когда Крегор сказал что нам пора отправляться в путь, я не сразу понял, что от меня хотят, и не двинулся с места, даже когда Гил взлетел и направился к гряде гор на горизонте. Потом, словно очнувшись, я понял, что мне нужно догонять своего друга, хоть я и желал задать много вопросов. Однако ни один из вопросов в тот миг во мне так и не родился, поэтому я собрался в дорогу. И вдруг старый повелитель сказал:

— Постой, я еще должен кое-что тебе сказать, ведь Морган промолчал об этом. Когда ты спишь, ты вновь превращаешься в человека, но как только сон твой оканчивается, даже ты не заподозришь, что был в теле человека миг назад. Больше не спи под открытым небом, мне пришлось всю ночь тебя охранять. Прячься в скалах и там, где тебя не увидят даже драконы. Помни об этом, такова тайна людей, превращенных в драконов. Если бы Эльдар об этом знал, все бы было по-другому… Поспеши же, вам нужно долго лететь.

Эти слова мигом меня отрезвили, и пока я догонял Гила, то только об этом и думал. Эта загадка — превращение людей в драконов, — была очень странная, и ее разгадка казалась очевидной, однако я не мог ее найти. Как жаль, что я не могу сейчас поговорить с Морганом, он бы точно мне что-то сказал, я был больше чем уверен, что он давно разгадал эту тайну. А то, что он не поделился этим со мной, меня немного обижало, я думал, мы с ним друзья. И еще больше меня огорчало то, что он не признался, что был царем, даже в рассказе о своем друге, который стал Темным Драконом. Наверное, мне еще предстояло в этом разобраться. Сейчас же мне предстояла дорога к морю, это утешало меня, я всегда хотел увидеть море.

Когда за очередной горной грядой я его смог, наконец-то, увидеть море, то моему удивлению и восхищению не было предела. Вода синего цвета простиралась до горизонта, и ее края не видать. От такого количества водной глади дух захватило. Я думаю, со мной согласятся все, кто когда-либо впервые увидел море. Солнце отражалось в прозрачной воде, и я с высоты своего полета видел очертания подводного мира, который меня поражал и интриговал одновременно. Я мог только догадываться о том, сколько всего интересного таилось в недрах этих вод.

Мой друг Гил оказался очень жизнерадостным драконом, но я поначалу этого не оценил. Согласитесь, когда вы летите над водой, очень уставший, не привыкший к долгим перелетом и не ясно где будет остановка на отдых, а впереди летящий друг то и дело ныряет в воду и, черпая хвостом, поливает вас, это не слишком приятно. Но я терпел, я надеялся, что чувство юмора вернется ко мне сразу же, как только я отдохну и пойму что мне делать дальше. И группа скал выросла у нас перед носом совершенно внезапно. Я издали подумал, что это остров, но это были выросшие из воды старые скалы в причудливом узоре. Когда я к ним приблизился, мне стало интересно еще сильнее, так как такое впечатление, что когда-то это была большая гора, которую взорвали изнутри и зубья остатков ее торчали по бокам, а внутри была пустота. И когда я приземлился на пик одной из самых низких скал, то увидел в центре этих изорванных утесов растущие деревья и зелень. Спрятанный зеленый мир внутри скал! И диаметр этого странного округлого мира был равен примерно целой миле. Скорее всего, здесь жили другие существа, кроме молодых драконов. По крайней мере, я видел тучи разных птиц.

Здесь находилось много драконов, на первый взгляд, они летали над водой и скалами. Однако, как я понял позже, их было не так и много. Пять молодых самцов и три самки, а так же два взрослых дракона. Вместе с нами всего двенадцать в этом месте. Первое, что мне надо было сделать, — это понять, где мне можно найти ночное убежище. Я не знал, как ко мне отнесутся другие драконы и тем более, не знал известно ли им о том, что ночью я был человеком. Словом, рисковать мне не хотелось, и я сразу же отыскал укромное место прямо возле деревьев, изнутри огромной горы. Там был вход, который вел куда-то вниз, я его исследовал и нашел там небольшую полость, которая вела еще дальше, но я бы не смог туда добраться, мои размеры не помогали. Однако, хорошенько все рассмотрев, мне стало понятно, что здесь никто не живет, и я решил, что буду жить здесь я.

10

Как только я выполз из своего новообретенного жилища, ко мне медленно опустился большой темно-зеленый дракон, едва не задевая крыльями растущее неподалеку дерево. Этот Дракон смотрел на меня немного злобным, как мне показалось, взглядом.

— Ты выбрал себе место, некогда принадлежащее Золотому Дракону, он тоже был щуплым на вид, как ты. Вы, бывшие люди-драконы, мелкие.

Он сказал это несколько насмешливо, как показалось, и мне было не понятно даже хочет ли он меня обидеть. На самом деле мне не сильно хотелось сейчас с кем бы то ни было общаться, я много о чем хотел подумать наедине с собой, поэтому я ждал, пока он оставит меня в покое. Но он не ушел и продолжил.

— Впервые вижу дракона белого цвета, но как бы там ни было, ты — дракон и тебе бы нужно научиться следовать нашим несложным правилам. Тебя ждут остальные на Тихой Скале, следуй за мной.

Он взлетел и, несмотря на то, что сейчас мне страстно хотелось остаться, пришлось послушно проследовать за ним. Мое появление в этих землях имело одну цель — подготовиться к полету к землям Отшельников и в конечном итоге вновь вернуть себе свой человеческий облик. Поэтому совершать глупые юношеские ошибки я не имел права.

Тихая Скала получила свое название за то, что она находилась ниже остальных скал и ветер не дул на нее со стороны моря, а еще ее поверхность была более-менее ровной, и на ней можно было находиться одновременно нескольким драконам. Я приблизился и с внутренним напряжением ловил на себе взгляды остальных молодых и более старых драконов. Я не знал как должны вести себя драконы, а что делать лично мне, понимал только приблизительно, но я решил ждать и послушать, что они хотели мне сообщить. Однако, когда мне удалось не вполне ловко приземлился на свободное место, все молчали и у меня закралось подозрение, что они позвали меня не для того, чтобы что-то сказать, а чтобы послушать меня. Молчание затянулось.

— Нам стало известно, что ты хочешь стать человеком. — сказал наконец тот взрослый зеленый дракон, за которым я сюда явился. — Мы хотим знать правду от тебя. Скажи сейчас, ты действительно твердо решил во что бы то ни стало лететь к Отшельникам ради того чтобы они помогли вернуть твой человеческий облик?

Я не знал что ответить, это было правда, но сейчас вмешались и другие факторы. После того, как я узнал, что ждет эти земли через несколько лет от Крегора я уже не знал чего мне на самом деле хочется. Больше всего я волновался за мать и моих односельчан, я еще сам ничего не знал, поэтому не мог подтвердить или опровергнуть факт, мне предъявленный.

— Я не стану скрывать, что быть Драконом мне не нравится, — сказал я просто, — я полечу к Отшельникам так или иначе, даже если решу выполнить возложенную на меня миссию. Сразу же, как только почувствую в себе силы, но за эти несколько лет я хочу разобраться в себе. И я надеюсь, вы не только не станете мне в этом мешать, но и сможете мне помочь, потому что здесь я могу рассчитывать только на вас.

Я замолчал, рассматривая тех, с кем собирался провести ближайшие год или два. Молодежь смотрела на меня очень любопытно, и я видел в их глазах тот интерес, который говорит о том, что они только и ждут момента, когда старшие удалятся, чтобы забросать меня вопросами.

— Ты должен жить по нашим правилам, в таком случае. — отозвался старший дракон. — правила эти просты — не удаляйся далеко от этих скал, не приближайся к людям и не допускай людей к себе. В любом случае сообщай нам о приближении любых групп людей.

Я с затаенным изумлением рассмотрел всех собравшихся и не мог поверить, что эти существа действительно опасаются людей. Здесь, в море, за Страной Драконов, кому придет в голову нападать на них? На больших и сильных драконов! И, тем не менее, они опасались. Что же, здесь собрался молодняк — будущее драконов. Было за что переживать, думал я, забыв о том, что люди скорее всего явиться могут за единственным желанным трофеем — за мной.

— Хорошо, сказал я спокойно, я готов подчиниться вашим законам. Нужно ли мне услышать что-либо еще или я могу удалиться?

— Ты можешь удалиться, если у тебя нет к нам вопросов. Или есть?

У меня была целая куча вопросов, но мне так хотелось уединения, что я ничего не ответил и, тяжело взлетев, направился к месту, где уже был мой дом. Это мое поведение было расценено как нежелание причислять себя к их числу, но они правильно его оценили и, сказать по правде, я не слишком переживал на этот счет.

Весь следующий месяц я держался особняком и даже Гил не спешил ко мне приближаться. Ему бы было со мной скучно, ведь он был крайне веселого характера, а я был унылым и теперь, будучи несправедливо превращенным в Дракона, не любил излишнюю резвость, я вообще не видел причины для веселья. В то время я только и делал, что летал, много ловил рыбы. И так постепенно привык к тому, что я уже не человек, хотя внутри все так же ощущал себя Ауяном, родившимся у своих родителей в горном городишке. Я смутно представлял, как мне исполнить свою миссию, о которой узнал от Крегора, поэтому все еще надеялся на высшее проведение, с помощью которого все само собой решится.

Верил ли я в конец света, о котором узнал? Не вполне. А верил ли в то, что способен спасти людей и драконов? Вот уж точно нет. Я всю жизнь был самым простым среди простых. И теперь, когда услышал о своей особенной миссии, ощущал себя либо обманутым, либо что надо мной смеются.

Как-то я летал над морем в поисках рыбы и, залетев немного дальше обычного на север от нашей Драконьей Скалы, заметил остров вдалеке. Сначала я решил, что мне показалось, но выглянуло солнце и я увидал как красиво освещен был пик скалы. Мне не следовало туда лететь, но любопытство перевесило чашу весов и я, заранее убедившись, что за мной никто не следит, направился в сторону загадочного острова. Что-то мне подсказывало, что мне нужно туда непременно попасть, и я следовал этому внутреннему зову.

На самом деле это был обросший мхом скалистый остров, видно было, что здесь бывают только птицы, вряд ли драконы сюда заглядывают, настолько пустынным и заброшенным казалось это место. На берегу нельзя было умоститься, но я заметил на самой вершине скалы вход и поспешил его исследовать. Скала была полуразрушенной, и видно было, как вход в нее был надколотый с разных сторон, словно неведомое сильное существо рвало эти камни зубами. Когда я заглянул внутрь, меня пробрало до дрожи от неведомого до этого страха.

Это была не простая скала, не простая пещера и ее тьма скрывала мрачные секреты, но я не мог отступать перед своими страхами, любопытство взяло верх и я направился вглубь. К тому же подобное пристанище я уже однажды видел, поэтому бояться мне было уже практически нечего. Пещера была достаточно большой, чтобы вместить троих таких, как я. Меня поразило большое количество камней, лежащих на полу, давно поросших мхом и местами разрушенных, округлой правильной формы. Так, словно их кто-то специально тесал для придания им вида правильных овалов. Я не мог их сосчитать, возможно, их было больше тридцати. По форме и размеру они были точно похожи на драконьи яйца. Но кому понадобилось проделывать колоссальную работу по созданию макетов драконьих яиц из столь неподатливого материала — камней? Кому-то, кто жил здесь очень давно, так как камни эти явно пережили не одно столетие…

Я рассмотрел стены этой пещеры и увидел какие-то надписи, едва различимые под толстым слоем пыли. Света было не достаточно, чтобы их прочесть, но когда мои глаза привыкли к темноте, я смахнул хвостом пыль, и тогда можно было ясно различить грубо и коряво нацарапанные неизвестным острым орудием имена. Десятки имен, написаны в столбик, и все они были женскими. Пока я еще не мог понять смысла того, что видел, даже после того, как в конце пещеры увидел огороженную нишу и сразу узнал гнездо Дракона. Такое наблюдать уже была в моей жизни возможность, в то время, когда находился в пещере злобной Драконихи. Я просто понял, что эта пещера была жилищем Дракона, умевшего писать имена. Что ж тут необычного-то? Но я не верил, что драконы умеют писать и тогда совсем рядом с гнездом я увидел царапину, оставленную лапой. Это могла быть только лапа дракона. Я приставил свою к отпечатку на стене. Моя лапа была чуть меньше, конечно, но след на камне был следом сравнительно небольшой лапы. Возможно, как Гил, или один из тех драконов, которые поселились на Драконьих скалах. Словом, это был небольшой дракон.

Все встало на свои места и страшная догадка ввергла меня в шок.

— Люди-драконы сравнительно маленького размера. — услышал внезапно я сзади и, резко обернувшись, увидел Гила, сидящего у входа. Он, очевидно, увидал, как я примеряю лапу к драконьему следу в скале и решил объяснить все:

— Здесь жил Красный Дракон, родоначальник всех драконов. — продолжил он, подтвердив мою невероятную догадку. — В гнезде ты можешь найти остатки камней от вылупившихся детенышей. А имена на стене писал он же. Это девушки, которых ему посылали для забавы. Но как только девушки наскучивали ему, он замечал, как далека каждая из них до его невесты, все они оказывались обреченными на смерть. И лишь одна из них, окропив кровью его три самые любимые, похожие на яйца камни, дала жизнь потомству проклятых всеми драконов.

— Почему? — спросил я в растерянности, словно не у Гила, а у себя. — Почему так получилось, что некоторые драконы несут смерть, а некоторые добры и хотят помогать людям?

— Потому что мы созданы существами с яркими проявлениями света и тьмы, мы можем разрушать и созидать как люди, все зависит от выбора. Но люди не так могущественны как мы. Если ты выберешь тьму, Ауян, этот мир уже не спасти. Идем со мной.

Я оставил эту страшную пещеру и взлетел вслед за моим другом. Недалеко была скала, такая отвесная и неудобная, что приземлиться на нее нельзя было совершенно, однако более-менее пологая вершина ее могла вместить на себя человека. Издалека эта скала была похожа на стан девушки, которая обняла себя руками со склоненной вниз головой. Мы спустились ниже, и я приметил на вершине этой горы зубец, к которому были привязаны бесчисленные количества украшений, в основном женские бусы.

— Сюда Красный Дракон приносил девушек, и те умирали либо от солнца и жажды, либо бросались вниз на острые скалы и там находили свою смерть. Это гиблое место, десятки девушек, так и не ставшие невестами и матерями, погибли, и даже их родители не имели их могил.

Покружив еще немного, Гил устремился в сторону дома. Я опустился ниже, ухватил когтями одно из украшений и поспешил за ним. Теперь уж я увидал достаточно, и мне не скоро еще удалось после этого прийти в адекватное состояние от пережитого потрясения. Одно дело услышать историю, другое лицезреть страшные подтверждения ее. Больше всего я начал бояться, что могу тоже убить человека, а если это будет женщина, то лучше сейчас же покончить с этим и улететь далеко, в загадочную страну Миолантию, в существовании которой, однако, я пока очень сильно сомневался.

11

После того, как мы с Гилом заимели общую тайну посещения Проклятого Места, мы уже чаще бывали с ним вместе, но разговор у меня с ним не клеился, чаще говорил он, хотя мне казалось, что его даже устраивает то, что я молчу, словно этот молодой Дракон был этому рад. Наверное, ему не хватало такого молчаливого и спокойного друга как я. Иногда мне казалось, что меня это тоже устраивает, что этот зеленый мой новый друг так весел, разговорчив и смешлив. Я видел в нем себя такого, каким быть не смел, но иногда хотел даже в образе человека, скорее всего, что моя молчаливость и терпимость к его потоку речи и веселья была ним воспринята как части себя, но не проявленной.

Так или иначе, со временем я все больше и больше убеждался в мысли, что именно наша непохожесть притягивает нас и мы как половинки одного целого, но такого уникального элемента были хорошо знакомы друг другу. И такое впечатление, что мы не учились воспринимать друг друга и дружить своей особенной дружбой, а вспоминали, как если это было заложено в задворках нашей памяти, а точнее выразиться, инстинктов.

Итак, мне никто не мешал быть собой — молчаливым и погруженным в себя чудаком, Белым Драконом, что значительно облегчило мне пребывание в этом месте.

О чем мы с Гилом говорили? Обо всем. От цвета сегодняшнего неба, до истории появления драконов. Несмотря на то, что мы с моим другом много говорили о Красном Драконе и всех остальных, я так и не разгадал эту тайну. Все из превратившихся в драконов людей были уникальными. Я в себе не мог увидеть какой-то уникальности, я не мог смириться с тем, что судьба уготовила мне эту роль. Непосильная ноша завершить эту историю с драконами! Я не мог понять того, что должен был сделать. Я не видел в этом смысла… Но больше всего я удивлялся тому, что сами драконы, оказывается, очень бы хотели стать людьми и они даже мне завидовали! Они, молодняк, конечно, так или иначе, пытались выспросить у меня каково это — быть человеком, выглядеть как человек, думать как человек.

Сперва, я не понимал их любопытства и желания быть людьми. Если ты рожден кем-то, то как ты можешь хотеть быть иным? Но, скорее всего, проклятье Эльдара так влияло на весь вид, который он породил. И, так или иначе, каждый из драконов ощущали в себе эту тягу, это любопытство к человеку. Но есть еще Отшельники, ненавидящие людей. Как они относятся к желанию превратиться в человека? Сомневаюсь, что они хотят этого.

Превратить драконов в людей обратно? Было бы понятно, если бы я не увидел этих драконов, рожденными такими. Они красивы и уникальны, я не хотел стереть с лица земли историю о них, я не понимал, зачем это делать. Пока во мне не начали пробуждаться неконтролируемые эмоции. Вот тогда — то я и понял, что быть драконом — это то еще наказание, так как необходимо было постоянно держать себя в узде и контролировать себя. Даже не мог подумать, что мне будет присуща однажды такая эмоциональность. Это пугало, я ощущал вибрации мира во много крат сильнее, чем когда либо. Я с трудом удерживал взрывы гнева, радость от рыбалки и удовольствие от созерцания заката. Быть драконом — это быть настоящим, не умея скрывать в себе чувства. Это и чудо и наказание. Со временем ужас от моих ощущений проходил, а удовольствие росло.

Нет, если так пойдет и дальше, я никогда не захочу вновь стать человеком и видеть мир пресным, серым и пугающим. Нужно не тратить время зря и собираться к Отшельникам, пока я не поддался полностью своей драконьей сути. Все, что я на тот момент понимал — это то, что Отшельники не собирались заниматься самоконтролем эмоций, как материковые драконы, и это тревожило меня. Как я попаду к ним? Я, бывший человек, которых они так ненавидят?

— Я полечу с тобой к Отшельникам. — сказал мне как-то вскользь Гил.

И я понял, что он не шутит. Однако же, я еще тогда не знал как к этому относиться. Мне было не известно как меня примут Отшельники. Одна из этого дикого племени терроризировала мою деревню, поэтому их нрав мне был понятен в некоторой мере, я не страдал от иллюзий на их счет. И мне бы очень не хотелось, чтобы мой друг пострадал из-за меня, но я так же не мог ему в этом помешать. Это было его окончательное решение, и хоть он больше об этом не напоминал, я понял, что в нужный срок мы пустимся в этот путь вдвоем. Старшие драконы делали вид, что не знают этого, но я-то знал — им все давно известно.

Когда после посещения проклятого острова я прибыл в свою пещеру, мне никто не мешал рассмотреть остатки коралловых бус и жемчужный браслет, который рассыпался в прах и осталось лишь три крупных жемчужины. Для меня они были слишком малы, я припрятал их под камнем и доставал их вечерами. Мне казалось, что это упавшие с неба звезды или слезы тех девушек, павших несправедливой смертью. Я задавал себе вопрос кто был большим чудовищем — бешенный дракон, обрекающий невинных жертв на мучительную смерть или жители селения у моря, зачастую родные этих девушек, обрекающие их на судьбу жертвы.

Где тот предел, когда из-за страха человек превращается в животное? Когда он готов убить не из чувства гнева, обиды, мести, а ради того чтобы самому остаться в живых. Не показал ли Красный Дракон людям как они ничтожны?

Я хотел, очень хотел спасти людей, но порой меня пугали совсем страшные мысли, которые нельзя не считать в некоторой степени справедливыми: спасти от смерти можно только избранных людей и это будет очень небольшое количество. Но кто выберет этих избранных? В городах и селениях тысячи простых и хороших людей, как и мои родные. Все достойны быть спасены.

Так, незаметно для себя я начал оправдывать строительство ковчега, хотя раньше мне была противна и невыносима эта мысль. Я очень надеялся, что Морган сделает правильный выбор и в этот спасательный корабль попадут все, кто действительно достоин туда попасть.

Но, конечно, я уже понимал, что невинных жертв будет много, очень много. Оставалось уповать, что предсказание не сбудется и все само собой решится. Я был слишком молод чтобы верить в пророчества и конец света, но то, что произошло со мной склоняло меня к тому, что верить нужно во все. Случиться в этом Мире может все, что угодно. Даже то, что кажется сказкой.

Минуло почти три года.

Я каждый день засыпал и просыпался с вопросом зачем это все со мной случилось, но ответ не приходил ко мне. И никто не мог дать мне этот ответ. Но оставалось одно единственное место, где я надеялся получить такой ответ, либо хотя бы прояснить для себя хоть что-то. Это океан, где на краю моря в загадочной стране жили Отшельники.

Близился конец моего пребывания на Драконьих Скалах. Я достаточно окреп и обучился, чтобы совершить это путешествие, и чувствовал, что старейшины хотят дать мне последние наставления. Но я не нуждался в них. Все, что я хотел знать, было у Отшельников, и я собирался с ними общаться так, как мне хотелось самому. Я решил сбежать рано утром, ни с кем не прощаясь, даже с Гилом. Я все же решил не рисковать жизнью лучшего друга, тем более, это была моя цель, а не его. Маршрут я уже узнал, я так же знал, что мне необходимо будет провести три дня в пути. Где мне ночевать две ночи я понятия не имел, но это бы было меньшей проблемой без Гила. Я не знал, как сказать ему о том, что во сне я человек. Даже ему я не мог доверить этот секрет.

Тем не менее, когда я еще перед рассветом в потемках выбрался из своего убежища, то увидел на одной из скал силуэт дракона. Это мог быть только мой друг. Я взмыл в воздух в полном молчании и так же тихо он последовал за мной.

Что же, было даже известно, что он не отпустит меня так просто и, что зря таить, в глубине души был ему благодарен за это. Я был рад что есть еще кто-то, кому я нужен и на кого я могу положиться. Что же, от таких хороших союзников мне нельзя было отказываться, впереди меня ждало еще много испытаний.

И вот, мы летим уже вместе, впереди бескрайнее море и еще более бескрайний океан, где затерялись драконы, ненавидящие людей и все, что с ними связано, то есть меня они могут плохо воспринять. Я только мог гадать об этом, но, к сожалению, мысли об этом меня угнетали, и я просто решил переключиться на что-то другое. Например, на ровную гладь воды, которую поднимающееся солнце слегка окрасило в розово-янтарный цвет.

Так случилось, что мы пролетали мимо того проклятого острова, на котором три года назад я нашел пристанище Красного Дракона. Я старался не смотреть в его сторону, но тут меня пронзило неведомое до этого чувства невыносимой тоски и радости одновременно, словно что-то важное вот-вот должно было случиться. Я не мог это объяснить, но когда все же обернулся в сторону скал, то тут же увидел, как у их подножия кружит птица довольно крупных размеров. Из-за того, что было еще темно, все-таки раннее утро, я не сразу понял, что это никакая не птица, а дракон. Вернее, дракончик, самый что ни на есть детеныш, который совсем недавно научился летать. Возможно, ему было всего пару лет от роду, не больше.

Я, конечно, мог не верить своим глазам, но пролететь мимо и не узнать, что это значит, я не мог, поэтому я полетел прямо на эти скалы, к которым однажды поклялся себе больше не приближаться.

Гилу ничего не оставалось, как лететь за мной. Он даже не пытался меня отговорить, и с этого момента стало понятно, что в нашей дружбе с ним он дал мне полное право делать выбор, а за собой оставил право принимать и поддерживать тот выбор. Когда я приблизился к детенышу, который уже сидел на камне, я просто физически подавил желание нажать на крылья и бежать. Возле детеныша на камнях сидел человек в шерстяном плаще с капюшоном. У его ног на волнах колыхалась небольшая лодка. Когда же я приземлился рядом, этот человек снял свой капюшон, и я увидел перед собой молодую девушку с лунными волосами. Ее глаза сверкнули в полутьме крупными сапфирами, и я узнал Шамиль. Повзрослевшую и прекрасную девушку.

— Мы должны лететь с вами. — сказала она мне.

12

Я смотрел на нее как на призрак. Почему-то я знал, что мы еще с ней встретимся, но я не верил, что эта встреча будет такой скорой. Конечно, я не сразу понял смысл ее слов, меня вновь сбила с толку ее необычайная красота. А сейчас, в полутьме, когда ее шрамы были практически не видны, она казалась мне настоящей богиней. За те три года, что я ее не видел, она из смущенной девочки превратилась в красивую девушку.

— У нас есть лодка, и если зацепить ее веревкой за одного из вас, мы сможем пересечь этот путь вместе. — произнесла она с жаром, не сводя с меня взгляд.

И тут я очнулся. Что? О чем она?

— Шамиль, что ты вообще здесь делаешь? — задал я вопрос.

— Это ребенок Отшельников. — пояснила девушка, — он только недавно научился летать и говорить. Ты должен помнить этого малыша, его мать провела с тобой много дней. И ты, можно сказать, спас его. Я хочу, чтобы он выжил, если случится потоп, и кое-что еще похуже, его должна принять его стая. И я это точно знаю, поскольку его отец — их предводитель.

— Отшельники ненавидят людей, ты должна вернуться домой. — начал я спокойно возражать, даже не думая поддаваться на ее безумные речи.

— Я никуда не вернусь, и я пересеку это море даже без вас, но с вами у меня это получится быстрее. — услышал я спокойный ответ.

Я почувствовал стальной стержень внутри этой милой девушки, который нельзя сломить. Я тут же понял, что спорить с ней бесполезно, можно не тратить слова и время, однако же, я не мог допустить мысли, что сделают с ней Отшельники.

— Мы возьмем детеныша и доставим его к месту назначения, но ты должна вернуться. — поставил я условие после недолгих размышлений, посматривая на неуклюжего дракончика.

— Я отправляюсь с вами, мне необходимо попасть к Отшельникам. — стояла на своем Шамиль. — Не волнуйся, драконы не тронут меня, я Принцесса.

— То, что ты — принцесса еще не значит, что тебя не тронут. Как вообще принадлежность к власти среди людей может повлиять на диких драконов? — недоумевал я, полагая что она слишком наивна.

— Я — Драконья Принцесса. — пояснила девушка.

Я замолчал, не понимая смысла ее слов. И не видел разницы.

— Тебя избрали драконы своей принцессой? — спросил я, впервые слыша о таком названии и глянул на Гила, который находился от меня на почтенном расстоянии, делая вид, что его не касается этот разговор. Я понял, что если я скажу, что мы берем эту парочку в океан, он со мной согласится. А если откажусь, он тоже согласится

— Меня не выбирали, я ею родилась. Как ты рожден Белым Драконом, я рождена Драконьей Принцессой. Первая Принцесса Драконов погибла в этой пещере. — и Шамиль указала рукой в сторону пещеры, которая возвышалась над нами и в которой я имел опыт побывать однажды.

Я онемел и смотрел в черную пасть пещеры как на хищника, готового наброситься на меня и поглотить своими страшными тайнами. Мне стало жутко. Я хотел, чтобы Шамиль замолчала, и даже ради этого готов был ее сейчас же согласиться взять с собой, даже верхом на себя посадить, чтобы не услышать того, что она хотела мне поведать. Но она продолжала говорить.

— Эта девушка сама того не желая дала жизнь трем детенышам Красного Дракона. Ее смерть — кровь и слезы оживили мертвые камни. Она действительно была рождена в королевской семье, была младшей из троих дочерей. Король послал ее на смерть к чудовищу, так как ему предсказал придворный Чернокнижник и Маг, что она прогонит Дракона. Она прогнала. Прежде чем Красный Дракон навсегда исчез за океаном, он убил ее, сжег город и улетел. Я рождена в той же династии, мне предрешена роль особая, которая до конца никому не известна и драконы боятся меня. Боятся меня и моей смерти, так как она может принести бедствия еще большие, чем принесла смерть Первой Драконьей Принцессы. Меня боятся все Драконы без исключения, даже Отшельники, особенно отшельники. И моя воля — закон!

— Но не для меня! — вскричал я, ощутив в себе невидимую до этого ярость, я больше не желал ее слушать. Мой страх переродился в гнев. — Я тебе не дракон! Не смей мне приказывать! Я устал от этих слов: предрешено, судьба, путь и прочая ерунда! Я не собираюсь никого спасать! Я плевал хотеть на всех королей и принцесс, избранных, пророчеств и долга, который вешают на меня, тебя и тех, кто был до нас. Я верну себе свой облик и спасу свою семью, больше меня ничего не волнует, а если ты мне будешь мешать или кто бы то ни был еще, его ждет мой гнев!!!

Я взлетел, не чуя себя от ярости, и достиг пасти черной как ночь пещеры. В одно мгновение я понял как это — быть настоящим свирепым Драконом и из моей пасти вырвался огонь. Я словно хотел испепелить эту пещеру и все, что в ней произошло. Это было так же невозможно, как если бы я хотел повернуть время вспять. Но очень скоро я выдохся извергать огонь и без сил опустился на один из валунов прямо у входа в эту пещеру. Я посмотрел вперед, где возвышалась одинокая скала, на которой умирали девушки и увидел, что в свете утреннего солнца на рассвете эта скала выглядит действительно как фигура стройной девушки, опустившей голову и обнявшей себя за плечи. Перед моими глазами возник жемчуг и кораллы, которые себе забрал с этой скалы однажды. Кровь и слезы.

Я спустился со своего места и, пролетая над Гилом, сказал ему:

— Исполни приказ принцессы. Ты будешь тянуть их лодку первым, я сменю тебя после обеда.

И я полетел вперед. Больше в этот день я не смотрел ни на Шамиль, ни на детеныша, который вел себя очень тихо. Даже когда я уцепился лапами за толстый канат, привязанный к лодке, когда подошла моя очередь.

Знаем ли мы на самом деле о том, что должно случиться с нами? Знаем ли мы свою судьбу? Все, что с нами происходит — это наш выбор или просто пресловутая судьба? Когда происходит какое-то событие, то нет ли ощущения, что мы уже знали — так произойдет, но вспомнили об этом только после того, как это случилось? Создается впечатление, что все это уже нами где-то когда-то было прочитано в загадочной Книге Судеб, которую каждому дано ее прочесть еще до рождения. Такие мысли здорово облегчали бы жизнь, когда ты уверен, что все случится так, как записано в той книге и незачем особо напрягаться, суетиться, бояться. Все будет как должно. Но зачем же тогда жизнь каждого из нас так напоминает борьбу с тем неизвестным текстом той неизвестной книги и зачем нам так отчаянно хочется доказать неизвестно кому что мы делаем выбор, что мы все контролируем?! Не потому ли, что право выбора и есть тот высший жизненный смысл, ради которого мы встречаем каждое утро своей жизни. Не дает ли это ощущение контроля своего существования нам силу не просто прожить, а понять свое место и оставить любой след после себя? Любой. Будь то след от стопы на траве либо когтя в пещере. Мы сами выбираем каким он будет, этот след. Здесь и сейчас.

Я знал, что моя судьба будет связана с Шамиль, я с той самой первой с ней встречи знал, но не хотел это признавать. Я и сейчас не признавал, пролетая над морем. Единственное, что меня заботило, так это то, что вопреки моему желанию дикий дракон таки вырывался из меня, а теперь я понял, что мне его сложно контролировать. По сути, все предыдущие драконы люди, не считая Красного, были рождены, дабы сделать нацию драконов более цивилизованными и обернуть их на сторону добра. Я теперь не понимаю, как им это удавалось. Во мне притаилась такая сила, которая может погубить однажды всех, кто окажется рядом. И моя дикая ярость может первым делом поразить Шамиль. Она будила во мне неведомые первобытные инстинкты. Мне хотелось одновременно и защищать ее и сжечь дотла. Но я знал точно, что когда я с ней познакомился, этих чувств во мне не было.

Сейчас мне нужно было понять одну вещь — как утаить от этой небольшой драконье-человеческой группы тот факт, что я ночью, вернее, во сне, становлюсь человеком. Мы летели уже достаточно долго, я взял на себя ответственность за лодку после обеда и скажу, что ноша эта была не легка, поэтому мы продвигались очень медленно. Что немало злило меня, я не выносил ощущение беспомощности. Но я не терял надежду к вечеру найти хоть какое-то пристанище для нас для всех, ночевать в воде нам было нельзя. И мои тайные молитвы исполнились, когда солнце начало клониться к закату, мы на горизонте узрели гряду мелких скал-островов.

Пока мы к ним добрались, я был измотан, не без раздражения думая о том, что эти острова мы с Гилом бы преодолели еще в полдень. Но я не стал уже сильно расстраиваться, так как был невообразимо рад отдыху и когда мы достигли цели, решил оставить Шамиль с детенышем в лодке и Гила одних на острове, где бы они могли хорошо отдохнуть и даже найти фруктовые пальмы. Сам же полетел в сторону отдаленного одинокого острова, скалистые очертания которого могли послужить мне в укрытии на ночь.

По сути то, что Шамиль с нами, делало мне услугу, я мог удаляться и изображать из себя обиженного. Было ощущение, что ее присутствие еще предоставит мне немало выгод. Но что бы я только тогда ни отдал, чтобы Шамиль не попала на земли Отшельников…

Первая ночь прошла благополучно, мы отправились в путь еще засветло, на заре. Я знал, что следующее пристанище не так далеко, но это если ты летишь один, а не тащишь за собой лодку с пассажирами и их багажом. Надо отдать должное малышу, он вел себя очень тихо и никак не выявлял свое присутствие. Я то и дело с любопытством поглядывал на него, так как он был мало чем похож на свою погибшую мать. Серо-коричневый окрас и выглядел он весьма мило, как все детеныши любой планеты.

Каждый детеныш, даже самого свирепого хищника выглядел мило и невинно, в этом кроется таинство выживания, в этом кроется высший смысл силы в слабости. Я непроизвольно думал о том, что бы было с этим малышом, не окажись я в то время в той скале. Думал ли я о его матери с тех пор как простился с ней тогда? Чаще, чем мне бы этого хотелось, она была примером того, на что способен Дракон, когда выбирает тьму. Я не мог забывать об этом, я должен всегда помнить о том, чем обладаю. Всегда осознанно делать выбор. А страх за Шамиль и беспомощность перед ее решениями делали из меня дикого монстра. Это был наикратчайший путь потерять контроль над собой, поэтому я выбрал тактику невмешательства, искренне веря в то, что это единственное, что меня спасет на данный момент. Возможно, не только меня.

К вечеру я был сильно измотан, а острова, который должен был оказаться на нашем пути, все не было, солнце грозило скрыться за водами моря, лететь ночью не было никакой возможности, Драконы необычайно плохо видят ночью, поэтому остановиться на ночь нам стоило. Хвала небесам, когда почти стемнело, впереди мы увидели высокую скалу. К сожалению, песчаного удобного берега не было, следовало привязать лодку к скалам и Шамиль с детенышем должны были ночевать в лодке. Я решил поручить Гилу спать прямо над ними на выступе скалы, сам же облетел этот громадный кусок камня, возвышающийся над водой в поисках убежища для себя. Чего-то стоящего найти не удалось, но неподалеку я увидел подобие острова, хотя не знал наверняка, поэтому рискнул и полетел в полутьме проверить, не подойдет ли для меня этот кусочек земли.

Это был маленький каменный островок, валуны на нем лежали как попало, ровной местности не было, видно что здесь любили отдыхать птицы. Уже во тьме я нашел между двух валунов подобие ровной поверхности, кое-как уместился в этой нише и заснул крепким сном. Таким крепким, что даже не заметил, как непогода накрыла море.

Только настойчивый ливень и ветер привели меня в чувства. Небо было темно-серым, освещающимся от молний, поэтому я не мог понять какое время суток сейчас — утро или все еще ночь. Горы, находящейся в полумиле от меня, у которой была оставлена лодка, я не видел, даже сложно было понять в какой, собственно, она стороне. Я оторвался от земли и взлетел в тот момент, когда до меня донесся голос Гила — он звал меня, и я полетел на его голос.

Лодку било о скалы, у меня не было времени размышлять, и я только и успел схватить из лодки Шамиль, а детеныш поднялся за мной, укрываемый Гилом, готовым его поднять в случае падения. Когда я обернулся, лодки уже не было, она со всем скарбом пошла ко дну, разбитая вдребезги. Я перенес девушку на островок, где провел эту ночь, к нам опустились Гил, который страховал своим мощным торсом от ветра детеныша. Ветер усиливался, а раскаты грома просто оглушали. Я не мог услышать, что говорила мне Шамиль и любой из моих спутников, но мне было понятно одно — на каменном островке их оставить нельзя, а поэтому теперь лодкой этой парочки буду я и Гил. Я видел, как боится Гил Шамиль, что меня раздражало так же, поэтому просить его нести эту принцессу я не мог.

Эта Принцесса будет моей ношей. Наверное, это стало последней каплей, когда я вынужден был делать то, что мне не по нраву. Почти ненавидя девушку за то, что увязалась за нами и себя за то, что поддался ее воле, мне с трудом удалось запихнуть клокочущую ярость в глубь себя и я просто стал камнем. Я словно утратил чувствительность к эмоциям, я отодвинул их на потом, велел Шамиль сесть мне на спину и взлетел. Я видел просвет на небе и решил вырваться из-под поля непогоды, и должен был сделать то, что должен — достичь земель Отшельников.

Мы вырвались в Океан, а непогода ушла на море. Полет был молчаливым, никто не смел говорить, никто не смел жаловаться на неудобства. Я понимал, что за день пути девушка была голодна и хотела пить, мы пролетели в нескольких милях от очертаний острова, но я не мог тратить время, я должен был попасть к цели сегодня любой ценой и потратил бы на это все свои драконьи силы. Я сказал Гилу, что если он устал, то я могу позволить ему отправиться на тот остров отдохнуть, я же спешу и терять времени не собираюсь. Он ничего не ответил, но так же ровно и преданно летел рядом со мной, а его подопечный то взлетал и летел рядом с ним, то усаживался на его спину, которая, нужно признаться, была значительно шире и сильнее моей.

Вот так мы добрались до первого острова Отшельников, еще засветло, к моему великому изумлению и облегчению.

13

Эти земли были дальше, на значимо большой поверхности земли. Я даже не подозревал насколько велик может быть остров из гор, озер и равнин, на котором проживали Отшельники. Мы подлетали весьма смело, прямо к острову, хоть и каждый из нас знал, что теплый прием нам здесь вряд ли окажут.

И верно, не успели мы приблизиться к территории грозных Отшельников, как группа из четырех драконов стремительно летела к нам. Они были настроены решительно, воинственно и агрессивно, в их глотках уже клубился опасный огонь, готовый вот-вот на нас обрушиться. Я не мог рисковать теми, кто был со мной и собрался уже повернуть вспять, но встречавшие нас драконы, увидав развивающиеся лунные волосы Шамиль, сливающиеся по цвету с моей чешуей, растерянно остановились. И сбиваясь, закружили рядом. Затем один из них поспешил назад, а трое остальных сопроводили нашу странную группу до самого берега.

Когда я опустился на высокий песчаный берег, на нас поглядеть собралось великое множество драконов. Столько этих существ за один раз видеть мне еще не приходилось. Несколько десятков драконов самой разнообразной расцветки и размера окружили нас и смотрели весьма недружелюбно. Однако же, за этим недружелюбием скрывался еще и страх. Шамиль спустилась с моей спины и прошла вперед спокойно и непринужденно, словно всю жизнь только этим и занималась — летала на драконах и вела с ними беседы. Драконы попятились от нее с такой опаской, словно она была опасным монстром, я не мог поверить своим глазам.

Вперед, все же выступил один из них, невзрачный, серый и не слишком большой по размеру, однако было ясно, что это предводитель. Шамиль подозвала своего маленького подопечного, и тот послушно запрыгал за ней по траве, неуклюже ковыляя.

— Приветствую вас, Предводитель. Это — ваш сын, его зовут Милан. — представила девушка дракону его детеныша. — очевидно, вы знаете, что стало с его мамой.

Дракон смотрел на малыша, резво валяющегося недалеко в траве, которой тот не видал несколько дней. Взгляд Предводителя не выражал ровным счетом ничего — ни радости ни удивления ни даже злобы. Словно его вообще не касается что здесь происходит.

— Благодарю за то, что доставила моего сына ко мне, принцесса, — ответил дракон, определенно не выглядевший как счастливый или даже довольный отец, скорее как без эмоциональный, — однако вы нарушили наш договор с Материковыми Драконами. Люди не имеют права быть здесь, на наших землях. Я говорю не только о вас, Принцесса, но и о Белом Драконе. Нарушение этих правил влечет за собой кару.

— Ваша жена первая нарушила договор. — ответила Шамиль, — и вы ничего не сделали чтобы ее остановить, напротив — даже способствовали тому, чтобы она делала то, что делала. Меня прислал Морган, и с позволения Крегора я прибыла обвинить всех вас в том, что вы хитростью решили убить последнего человека-дракона. Для этого вами была послана самка дракона, переживающая о своей матери, убитой в битве с людьми. Используя ее ненависть, вы, Предводитель, посвятили ее в тайну о явлении последнего дракона. И этим чуть не вмешались в предначертанное. Она знала, где должен проживать избранный юноша и убила сотню молодых мужчин в надежде, что среди них будет и тот самый. Я прибыла судить вас, изъять все письмена, которые вы обманом похитили у Крегора, и объявить вам, что вы не заслуживаете права лететь с нами на Миолантию.

Я впервые услышал то, о чем говорила Шамиль! И почему мне раньше никто не говорил о причинах нападений на мою деревню? А еще меня поразило кое-что еще. Шамиль прибыла угрожать злобным драконам и, к тому же, судить их?! Это было бы смешно, если бы не было так жутко. Драконы заволновались и начали перекрикиваться. Я поздно понял, что ни о Миолантии ни о пророчестве большая часть из них ничего не знала.

Начался возмущенный базар, который грозил вылиться в большую бучу. Я знал, что злобный дракон страшная сила, а десятки злобных драконов тем более. Теперь я был уверен, что совершил страшную ошибку, взяв девушку с собой на эти земли. Но что сделано, то сделано, я очень надеялся что в случае чего спасу ее от гнева этих существ.

— Я бы хотел обсудить это лично, принцесса. — сказал, захваченный врасплох предводитель драконов. — Некоторые темы не подлежат общественной огласке. Мой народ ни в чем не виновен. О том, что моя жена отправилась мстить, знали лишь я и самое близкое окружение.

Ого, этот Предводитель еще и оправдывается перед Шамиль? Что в ней было такого страшного, что я совершенно не замечал? Нужно было прислушаться к ее словам и выведать все подробнее когда она была еще ребенком, а я был еще человеком. Но тогда я не воспринял ее слова о том, что драконы ее боятся в серьез. К сожалению…

— В ваших землях около пятидесяти драконов. Неужели так сложно создать некоторое доверие между вами и теми, кем вы взялись управлять? — сердито задала она вопрос, не сводя глаз с тем серым драконом, который неуютно посматривал по сторонам. — У нас бы драконы и не за такое растерзали своих руководителей! А Отшельники сладким нравом не отличаются. Впрочем, это — не мое дело, вас выбрали, вы и судьбу их решайте, но одно я обязана сообщить, поскольку очевидно, что никто ни о чем не догадывается. В течение пяти недель грядет беда, случится наводнение, а проснувшиеся вулканы не оставят в живых никого в трех днях пути отсюда. Единственный способ выжить — добраться до Миолантии.

Драконы затихли и слушали принцессу с особенным интересом, даже маленький детеныш, которого мы доставили на родину его матери. И я тоже, что скрывать. Пять недель? О чем это она? Неужели то, чего все так опасаются уже настолько близко?

— Единственное, что плохо лично для вас, — продолжила она, — это то, что все драконы, которые попадут на земли Миолантии, тут же станут людьми. Я знаю, что вы, Отшельники совершенно не хотели бы этого. Однако же, не вижу для вас иного пути кроме как остаться здесь и погибнуть. Возможно, это справедливо, не мне судить.

И тут Шамиль обратилась к шокированному предводителю и сообщила, что вот теперь готова говорить с ним лично в его жилище.

А жил он в высокой скале, куда доставить Шамиль снова пришлось мне. Остальные пятились от нее как от проклятия. Я уже ощущал себя эдаким транспортным средством той властной девушки, но недовольства не проявлял. Что же, мне даже забавно было ей подыграть, не придется вести долгие монологи с Отшельниками, все можно решить спокойно и меньшей кровью. И когда придет моя очередь, Предводитель будет более сговорчив и я без усилий получу то, что хотел.

Мы прошли в грот жилища серого дракона вместе, и совершенно очевидно было, что оставлять меня в неведении Шамиль не собирается, она дала понять, что мы с ней друзья и разговор поведем вместе. Это успокаивало меня и что зря скрывать, я был рад что она на моей стороне, несмотря на то, что я к ней так враждебно вначале отнесся.

Серый Дракон, всерьез обеспокоенный, что о нем сейчас думает его драконий народ, указал на письмена, которые были похищены у Крегора и позволил их забрать. Девушка тут же спрятала их в свою кожаную сумку и сообщила, что главные пророчества все же остались у Моргана, иначе бы меня было найти гораздо проще. Дракон был крайне удивлен этим заявлением. И, конечно же, как любому дракону ему было сложно сдержать эмоции. Он чувствовал себя обманутым и опозоренным, поэтому лишь махом хвоста сбросил один из стеллажей с письменами.

— Я знаю, зачем вы пришли, — прорычал предводитель, которого оказалось, зовут Штиль. — вы хотите попасть на земли Миолантии и просите разрешение на то, чтобы мимо наших берегов беспрепятственно проплыли спасательные ковчеги.

— Я знаю, что вы не вступите с нами в схватку ради горстки ни в чем не повинных людей, пытающихся попасть на материк, где их давно ждут. — пожав плечами сообщила Шамиль, ее вообще не касалось внутреннее самочувствие ее собеседника и она с любопытсвом прохаживалась мимо еще некоторых стеллажей. Я был напряжен, мне казалось, что она в опасности под гневным взглядом Штиля в этой пещере.

— Да, драконов на материке меньше, чем здесь, но ради победы вы не станете рисковать. — заметила Шамиль, бросив искоса на меня взгляд, — Итак, вы нас пропустите так или иначе. Но мы все же предлагаем вам выгодное сотрудничество.

И тут Штиль обратился внезапно ко мне, рассматривающему с любопытством пещеру. Меня удивило обилие свитков, разных колб с жидкостями и даже книги. Я не мог поверить, что драконы могут читать. По крайней мере, их лапами сложно было переворачивать страницы книг или откупоривать хрупкие бутыли. Уж я-то знал! Так не могло быть, чтобы все здесь устроилось чудесным образом без человека.

— Да, здесь живет человек. — подтвердил он мою догадку внезапно и мне показалось, он сказал это снисходительно, — Старик, который попал к нам еще ребенком. Он помогает нам во всем. Но даже он считает, что людей не нужно спасать, они должны исчезнуть. Все! А ты, Ауян, я знаю, хочешь немедленно превратиться в человека? Не затем ли явился? Так нет ничего проще! Мы приготовим для тебя специальный отвар. Все будет быстро, чудесно и безболезненно…

И тут Шамиль зловеще предупредила:

— Штиль, не стоит будоражить Белого Дракона, он способен вас уничтожить в любой момент и совершенно спокойно.

Но мое любопытство уже разыгралось, я даже не разбирался в словах девушки, мне нужно было подробнее разузнать о том, что говорил Штиль. Неужели я могу стать человеком так быстро? Не важно что для этого нужно было сделать, я был готов практически на все. Практически…

— Среди вас есть колдуны? — спросил я, удивившись неимоверно, поскольку не знал, что есть драконы, умеющие колдовать. Это выбило меня из решительного настроения. Дикость отшельников, подкрепленная магией — сила необузданная, но принцесса рядом со мной совершенно не боялась

— Да, Ауян, — подтвердила она. — Когда Эльдар узнал о том, что ночью превращается в дракона, он поселился здесь, в землях Отшельников и колдовал. Он нашел способ делать из себя человека по любому своему желанию. Но тот напиток делал его совершенно ненормальным, со временем Эльдар потерял рассудок и в образе человека уже сам бросился со скал. Как тебе уже известно, он был магом, поэтому дожил до того момента, когда здесь появился один из его сыновей и Красный Дракон передал все знания ему. Но когда приходили новые люди, ставшие драконами, о магии забыли. Ровно до той поры, пока Отшельники вновь не сбежали на эти берега. Именно их магия помогла дикой драконихе выманить тебя из дома и прыгнуть ей на спину. Тебе повезло, что она сразу не признала тебя, а когда поняла, что ты и есть Белый Дракон было слишком поздно — ее смертельно ранил твой брат. Если ты хочешь, ты можешь воспользоваться особым зельем, находящимся здесь сейчас же и станешь человеком. Но я не уверена тогда, что ты превратишься назад в дракона, что твой рассудок останется с тобой, и ты сможешь спасти свою семью перед гибелью. Ведь не забывай о том, что скоро случится! Как ты спасешь родных, если будешь беспомощен словно человек?

— Я не понимаю, зачем меня тогда манили на земли Отшельников. — зарычал я, теряя терпение, теперь я уже почти не сомневался в том, что могу превратиться в чудовище, — Ты могла мне все объяснить раньше? Почему вы все умолчали, что катастрофа так скоро? Моя семья в опасности и я должен немедленно лететь назад, чтобы проследить попали ли они на ковчег!

Шамиль как-то сразу притихла, и вся ее бравада была окончена, она спрятала взгляд и я начал подозревать неладное. Если она выглядит столь виновато, мне стоит начинать волноваться. Эта девушка еще много тайн хранит, дошло до меня, поэтому я взглянул на Штиля, который наконец-то почувствовал себя хозяином положения

— Да, принцесса, скажите ему. — поддел ее Шторм, явно испытывая удовольствие от ее неловкости.

— Это касается лично меня и Ауяна, — отрезала девушка, давая понять, что не желает об этом говорить с Предводителем.

— Кое-что вы готовы были обсудить при всех драконах! Почему бы не обсудить и это? Дела совершенно естественные! Нечего здесь стесняться и нечего таить. Все тайное рано или поздно становится явным, не так ли, Принцесса?

— Я хочу знать! — заявил я, заметив, как Шамиль собирается уйти от ответа очередной порцией болтовни, — Или говори сейчас или я лечу на материк! Не играй со мной в эти игры, я этого не заслужил! Тем более, от тебя!

— Я хотела сказать по пути сюда, но ты был так зол… — заикаясь, произнесла она, и я ее перестал узнавать, от ее решительности не осталось и следа. Она смотрела на меня испуганными большими голубыми глазами, что еще больше меня выводило из терпения.

— Тебя не остановила полсотни злобных отшельников, а при мне ты сробела! — не выдержал я, — Говори немедленно!

— Я не стану говорить об этом при Штиле. — стояла на своем девушка и тогда серый дракон, довольно поняв, что теперь я добьюсь правды, так или иначе, покинул свою пещеру, шурша хвостом. Стало тихо, а я смотрел как мерцают от напряжения огромные синие глаза Шамиль в полумраке и ждал в нетерпении и напряжении.

— Ты должен пройти обряд, прежде, чем поведешь людей и драконов к Миолантии, иначе никто не достигнет ее берегов. — тихо произнесла она.

Больший ужас я испытал лишь тогда, когда заметил что на моих руках проявляется чешуя. Мне это слово «обряд» показалось очень жутким, а когда я узнал подробнее что это за обряд, то вылетел из пещеры и умчался прочь, оставив Шамиль одну в этой странной пещере.

— Нет! — говорил я себе твердо, — Никогда! Я не пойду на это!

Но отчаяние захлестнуло меня, я понимал, что пройти через этот обряд мне все равно придется. Иного пути, по словам Шамиль, просто не было. А рисковать жизнями сотен людей и драконов, а так же, проверять на деле можно ли попасть на Миолантию без этого глупого обряда, я права не имел.

Я не имел права избежать того, через что мне нужно было пройти. Мне и Шамиль…

14

Я сутки не желал никого видеть и отсиживался на одной из скал, находящейся неподалеку от основного острова. Мне было известно, что надолго одного меня не оставят, так как «тот самый благоприятный момент» по словам Шамиль уже сегодня и завтра. Если я не сделаю того, что от меня просят, то погибнут сотни как людей, так и драконов. Тех, кто может спастись. Но как же я боялся!

В чем именно заключался мой страх было сложно себе самому признаться, однако, я должен был, чтобы не сойти с ума. И пришел я к такому вот умозаключению: я боялся не за жизнь Шамиль, не за то, что втайне я желал того, что от меня просили. Я боялся, что я больше не контролирую себя, я сам уже не знал кем являюсь больше — драконом или человеком. И именно этот совершенно глупый и жестокий обряд должен был это выяснить и поставить окончательную точку.

Шамиль боялась не меньше, я видел и знал это, она испытывала ужас, я чувствовал это, поскольку драконы обладали инстинктами распознавания этих эмоций на расстоянии. Но без нее ничего не получится. И, как бы горько мне не было, когда за мной пожаловал худощавый старик верхом на одном из отшельников чтобы проводить в специальное место, я не вспылил, я не вопил «нет!», я послушно последовал за ними. Нужно сделать это, ответственность тяжелым грузом легла мне на спину и я ощущал желание просто перестать быть. Перестать это видеть и очнуться тогда, когда все это закончится.

Небольшая пещера была теплой, уютной и в ней пахло не как в обычной пещере гнилью и сыростью, а приятно сухой травой и цветами. Я смотрел на суровое лицо высокого старого незнакомца, который без слов протянул мне бутыль с загадочной жидкостью вязкой консистенции. Я без разговоров и вопросов залпом выпил то, что вылил в пасть мне этот ненавидящий людей человек. Я даже не мог прикинуть сколько ему было лет — выглядел древним старцем, намного старше даже Моргана. Он всю жизнь прожил с Отшельниками и впитал их ненависть к людям. Я ощущал как он посылает мне вибрации враждебности и неприятия. Прежде, чем выйти, он зажег факел у входа, посмотрел на меня и бросил напоследок:

— Я рад, что ты — последний человек дракон, люди не достойны превращаться в драконов.

— Полностью согласен, — угрюмо поддержал я и отвернулся, ненавидя в данный момент всем своим естеством Эльдара, с которого все и началось.

Я слышал, как этот старик еще потоптался на месте, очевидно удивившись моему ответу, а затем удалился прочь.

Я ждал, отчаянно борясь с сонливостью, одолевавшей меня, я должен был сперва поговорить с Шамиль, жалея, что не дал ей объясниться со мной вчера и трусливо сбежал. Я должен был выяснить у нее почему именно она и зачем ей это все, я должен был предупредить ее об опасности. Об опасности, о которой она, конечно же, сама знала, не такой глупой она была. Но сон свалил меня в очень неожиданный момент, я даже не заметил. А когда я уснул, мне привиделась Шамиль. Такая самая, которой я узнал ее впервые — девочкой, вглядывающейся в мое лицо и произносящей самую сладкую фразу, которую я когда-либо слышал: «Ты так красив! Жаль, что тебе придется стать драконом»

Я не знал, что сплю, я ответил, что я уже давно дракон, а она покачала головой и сказала «нет» Мне пришлось показать ей лапы, которые почему-то стали мужскими крепкими руками. Я рассматривал их со странной смесью удивления, недоверия и радостью. Руки оказались моими, даже моя характерная родинка на мизинце, но я не помнил, чтобы мои руки были хоть раз такими огромными и мужественными. В мою ладонь легла ее щека, пострадавшая от шрамов и я заметил, что и она изменилась так же, она вдруг из девочки превратилась в девушку и стала еще прекраснее, особенно эти глубокие сапфировые глаза. Я провел другой рукой по ее волосам, затем остановился на ее голом и нежном плече и заметил, что на Шамиль совсем нет одежды, ее женственные формы были так идеальны и так манили взгляд, что я даже не имел в себе сил отвернуться. Я смотрел жадно и с восторгом, совершенно позабыв о стыде. Но ее взгляд на меня был примерно таким же. Приподнявшись на коленях, она коснулась губами моих губ и я осознал, что лежу на мягкой траве, источавшей знакомый запах.

— Я должен сказать что-то. — пробормотал я ей, отчаянно пытаясь вспомнить что именно, мне казалось, что я должен очнуться и осознаться.

Я должен был вспомнить, что я дракон и это все — сон, но как же я мог это сделать, когда рядом со мной лежала красивейшая девушка в мире и ласкала мое тело, мое законное, настоящее тело человека, отнятое глупой судьбой. Как тут можно думать о таких пустяках? О чем вообще можно думать, когда тебя целуют эти губы, когда твоя кожа ощущает ее такую горячую и нежную кожу?

Я хотел сказать ей как я ее люблю, но не мог, я хотел сказать ей как она мне важна, но молчал. Она изредка повторяла мое имя и мне не нужно было другой молитвы из ее уст, весь мир сжался до размеров Шамиль, мне никакой другой мир был не нужен. Только она.

— Ты — мой мир! — сказал я ей горячо. — Не бросай меня!

— Я всегда буду рядом. — пообещала она. — мы всегда будем вместе!

Не знаю, сколько прошло времени с момента, когда этот сон окончился до моего пробуждения, но когда я пришел в себя, мне казалось, что я спал по меньшей мере сутки. В голове моей был такой шум, словно я ударился о камень после неудачного падения. В детстве бывало со мной такое. Шурша травой, я попытался подняться, но это было тщетно, все силы покинули меня, я даже не мог позвать на помощь. Осмотревшись, я понял, что факел давно погас, вокруг не было ни души, я устало опустил голову в траву и закрыл глаза. Свет от солнца, проникающий в эту пещеру причинял мне дополнительные страдания. Так минул еще час, затем я заставил все же себя подняться и выползти со стонами боли и изнеможения из пещеры как побитая собака. Недалеко на лужайке смирно сидел Гил, тревожно поглядывая по сторонам, и когда он заметил мое появление, то не мог скрыть свою радость и облегчение.

Я ковылял к нему, затем не удержался и в очередной раз упал в траву, а друг поспешил ко мне навстречу.

— Я боялся, ты не проснешься больше. — признался Гил, встревоженно осматривая меня, — этот колдун дал тебе дозу в три раза больше, чем было нужно, как он сам признался, он надеялся что ты погибнешь. Я сбросил его с обрыва в море по приказу Шамиль, и никто не смог мне помешать. Жаль, ты этого не видел, ему досталось по заслугам!

— Шамиль, — выдавил я, еле шевеля языком, вспоминая свой странный сон.

— Она с остальными Драконами, приказала мне стеречь вход и запретила входить. Принцесса в не себя от гнева и страха, а Штиль готов ей теперь обещать все что угодно, он очень боится за последствия. Кажется, он не избавлен от подозрений в соучастии в причинении тебе вреда. Принцесса навещала тебя постоянно и отпаивала какими-то отварами, которые должны были тебе помочь исторгнуть хворь.

— Сколько я так лежал? — стараясь тщетно подняться и снова падая задал я вопрос.

— Десять дней.

— Не может быть! Мне нужно домой! — эта цифра не умещалась у меня в голове, нам осталось меньше месяца до часа Х.

— Ты слишком слаб, ты погибнешь! Тебе нужно еще несколько дней набираться сил. — пояснил Гил.

— Нет времени, я должен спасти свою семью! — меня начала бить крупная дрожь и я даже действительно пожалел что не видел как мерзкого колдуна сбросили со скал.

— Морган позаботится о твоей семье, есть поважнее вопросы. — убеждал меня мой друг.

— Они — моя семья! — прошипел гневно я, сверкая глазами, а Гил в досаде отвернулся.

— Я думал, теперь важнее Шамиль для тебя нет ничего на свете. Как ты можешь так себя вести после обряда? Я бы не смог так… — произнес он уныло.

И тут до меня дошло — воспоминания ворвались в мой разум, я вспомнил об обряде, который должен был пройти… но вот прошел ли? В момент я вспомнил свой непонятный сон. Такой реальный и прекрасный, что сердце сжалось от тоски и осознания того, что это мог быть не сон, а явь. Или…

— Так я прошел обряд?

— Шамиль сказала, — Гил избегал смотреть в глаза, и я был благодарен ему за это, мне хотелось провалиться под землю тут же.

Упав вновь без сил в траву, больше не в силах держаться, я попросил друга позвать ее. И тот был рад мне услужить. Или рад исчезнуть от неловкости, не знаю. Лежа без сил с закрытыми глазами, я прислушивался к шороху вокруг, и мягкие шаги появились практически моментально. Не было сомнений — ко мне шла Шамиль.

— Ауян, — услышал я ее нежный голос и с трудом открыл глаза. Девушка коснулась моего лба своей маленькой ладошкой и улыбнулась тепло и ласково. — Как хорошо что ты жив! Хвала небу. Как ты?

— Пока жив, — пробормотал я глухо, — нам нужно поговорить.

Рядом никого не было, нас бы никто не осмелился подслушивать, авторитет Драконьей Принцессы, особенно теперь был неприкасаемым, но она все равно обернулась, чтобы убедиться, что никого нет.

— Ауян, ты хоть понимаешь, что мог погибнуть? — тихо, присев около меня спросила она.

— А ты понимаешь, что могла так же погибнуть? — с надрывом задал я вопрос, — Я мог проснуться и растерзать тебя!

Девушка вздохнула и, обхватив руками мою голову прошептала:

— Все позади, ты справился. Ты… — она боролась с чувствами, ей, почитаемой всеми принцессе, приходилось нелегко со мной, не проявлявшим к ней такого трепета как остальные. — ты остался таким же нежным и чутким человеком, каким я узнала тебя несколько лет назад и ни один облик дракона, твоя чешуя, зубы и когти не изменят этого. По логике вещей мне следовало бояться тебя, Ауян, но я знала, что ты не причинишь мне вреда. И мои надежды ты оправдал в полной мере, не каждый мужчина был бы способен быть с женщиной таким, каким был со мной ты в ту ночь… Мой Белый Дракон, неужели ты думаешь, что ты не значишь для меня ничего? Я всегда буду рядом, помнишь? И если я — твой Мир, то ты — моя Вселенная, с той самой первой встречи.

Я не мог поверить. Значит, это точно был не сон значит, я мог надеяться на взаимность, о которой даже не мечтал! И ее слова поддержали меня, я значительно легче смотрел на то, что произошло со мной. И мне уже не стыдно было смотреть в ее глаза. В конце концов, ничего плохого не произошло, сейчас есть вещи и поважнее.

— Прости меня… — сказала она, сдерживая слезы.

— За что? — изумился я, не понимая ее грусти.

— За то, что доверилась этому колдуну, мое тщеславие и самомнение чуть не погубило тебя. Ты должен был проснуться через два часа, а проспал десять дней! Если бы мне не удалось выведать противоядие, ты был бы мертв.

— Я думаю, теперь бы вы достигли Миолантии и без меня. — горько усмехнулся я, — Обряд успешно мы с тобой прошли, так что надеюсь что все теперь в твоих руках.

— Ты просил не бросать тебя, помнишь? — спросила она, — Это твои слова? Так вот, это относится и ко мне тоже. Я не хочу и не могу жить без тебя. Какое мне дело до спасенного мира, если тебя не будет в нем?

И с этими словами она встала и направилась прочь, а я смотрел ей вслед и когда она скрылась из виду, устало закрыл глаза. Но на душе у меня было спокойно, я вдруг перестал волноваться за семью, я перестал волноваться за Шамиль и за судьбу многих существ. Даже ужасы приближающегося конца не волновали меня. В моей душе поселился покой и я сказал миру «Спасибо» за то, что остался жив. Теперь у меня была Шамиль, а любовь к ней делала меня готовым ко всем трудностям, ожидающим нас всех впереди. Я все выдержу, у меня есть любимая девушка и она будет рядом когда мы достигнем таки берегов Миолантии.

15

Спустя трое суток, мы летели обратно в том же составе, но к нам присоединилось еще трое отшельников, чтобы помочь с ковчегами. Шамиль отказалась остаться с Отшельниками, да это и правильно, она должна была быть на одном из тех двоих кораблей, которые строил Волк и другие его помощники. Теперь она, а не я была самым ценным членом путешественников на Миолантию, поскольку она готовилась подарить жизнь новому существу и если что-то пойдет не так, Драконы навсегда исчезнут, а люди так и не доберутся до чудо-страны без их помощи. И, тем не менее, именно я должен был повести этот отряд на новые земли, а об этом я мало что вообще понимал.

Шамиль сидела на моей спине снова, но теперь это было совершенно другое путешествие, не сравнимое с предыдущим. Она то и дело поглаживала мою белую чешую, я ощущал ее чувства ко мне, и не в силах был скрывать свои. Я любил эту девушку до умопомрачения, даже не подозревал раньше, что умею так любить. Я был счастлив, совершенно счастлив и образ дракона не мог этого изменить, я перестал жалеть себя. Мы ночевали с ней рядом и утром она всегда просыпалась первой, смотря как из спящего человека я превращаюсь в бодрствующего Дракона, неизменно твердя мне, что я прекрасен в любом из этих образов. И я верил ей, ее восхищение мною было неподдельным и искренним.

Когда мы прибыли на скалу, на вершине которой было практически окончено строительство двух громаднейших деревянных кораблей, Морган вышел нас встречать. И меня ждало первое разочарование — моя семья отказалась плыть на корабле, они не поверили в то, что грядет беда, а если даже и наступит наводнение, то они на своих скалах способны будут его пережить. Услышав о вулканах, люди стали откровенно потешаться над явившимся к ним Морганом, мол двух бед не бывать, а человеку, общающемуся с драконами, вообще доверять нельзя.

Моему разочарованию не было предела.

— Ты не убедишь их, не стоит пытаться, тебя они не узнают, лишь потратишь время, давай пока займемся более важными делами. — увещевал меня этот мудрый человек, — Ты будешь начальником спасательной операции среди Драконов, а я — среди людей. У нас мало времени, ты должен за эти две недели разобраться во всех тонкостях, разобраться в себе, поскольку если что-то пойдет не так, то все будет напрасно.

Я с тоской смотрел в ту сторону, где, по моим подсчетам, находилось мое далекое селение с мамой, братом и отцом. Тратить двое суток на это путешествие, которое могло ни к чему не привести было, конечно, глупо, я посматривал на прибывающих людей — женщин и детей, которые чуть ли не как на божество поглядывали на меня, понимая, что не имею права их подводить. Но я не сдался. Я знал, что мне нужно сейчас подтянуть работу, а затем лететь за семьей, иначе я никогда себя не прощу за это, за то, что сам не полетел и не поговорил с теми, кого так люблю.

Спустя три дня я услышал странный шум в лагере. Ко мне летел Гил, который куда-то был запропастился с Охотником и еще два дракона, их я еще по Драконьих Скалам помнил. На их спинах сидели люди. В общем количестве примерно десять человек. Когда они прибыли в лагерь, моему удивлению не было предела — среди них я узнал пару знакомых лиц, а так же собственную мать и брата с молодой женщиной, очевидно его женой, держащей на руках девочку двух лет от роду.

Казалось, это был сон, я замер на лужайке недалеко от строительства, а моя мать пошла вперед, и все, кто попадались ей на пути, почтительно уступали ей дорогу. Стало тихо, очень тихо. Я не смел даже вздохнуть, пока она проделывала этот путь ко мне, словно не верил что это правда и она здесь. Подойдя ко мне, она с изумлением рассматривала меня, а затем ее глаза заблестели от счастья, и улыбка радости озарила ее нежное и доброе лицо.

— Ауян! — воскликнула она, утерев слезу, — Это действительно ты! Бедный мой мальчик!

Мать коснулась моего носа нежной рукой и, прислонив лоб к чешуе, зарыдала от тоски и счастья одновременно. Я был вне себя от восторга! Моя семья, практически все, кроме отца, который умер, как узнал я позже, пришла ко мне, и я смогу спасти им жизни! Словно огромный камень упал с моей души, это было похоже на очищение совести и благословение. Я готов был взяться с еще большим рвением за возложенную на меня миссию. Не веря в то, что это везение, я обвел взглядом своих друзей, которые сделали мне этот подарок.

Я смотрел на Шамиль, переглянувшуюся с Охотником и был уверен, что это она попросила его и драконов отправиться за моей семьей. Теперь я знал, что такое настоящая женская любовь. Шамиль сделала это ради меня, не ради моей семьи, ведь она их совершенно не знала, но эта девушка очень хотела видеть меня счастливым, а я в тот момент таким и был. И благодарности моей не было предела!

Я помню разговор с моим братом, который рассказывал как подстрелил ту злобную дракониху, утащившую меня, он даже не знал жива ли она. Я грустно поглядывал на остальных драконов и ничего не сказал о том что ее больше нет.

Что же, я был ему благодарен за тот его поступок! Если бы не он, все сложилось бы иначе…

— Отчего мы не можем начать лететь прочь отсюда уже сейчас? — вопрошал брат недоуменно, посматривая на то, как оканчивалась подготовка ковчегов. — Зачем ждать? Не опасно ли это?

Около нас в тот момент как раз находился Охотник. Он, заслышав слова моего брата, чуть заметно улыбнулся сам себе, а затем решил все же вмешаться.

— Я сам был взволнован этим однажды, — прояснил мужчина, — Но если мы улетим сейчас, то упустим возможность спасти еще кого-то. Каждая жизнь на счету.

Он помолчал немного, а затем, все же решил добавить к сказанному:

— Морган говорит что если мы двинемся в путь раньше, то нам не одолеть этот путь. Есть момент, когда мы должны начать его и ни минутой ранее. Это можно даже назвать магией или влиянием звезд. Что же, со временем и ты перестанешь удивляться тому, как устроен этот мир. Я же привык!

Мой брат с уважением смотрел на этого сильного человека, забегая наперед, следует сказать что они стали хорошими друзьями. Что же, это хорошо, так как их тандем оказался весьма успешным для этой экспедиции, да и для нашего будущего в целом.

— Что же, Ауян, — сказал мой брат и приобнял за шею, — Я знал, что ты особенный с самого начала. Хорошо, что мне еще предстоит убедиться в своей догадке не раз.

Пред лицом опасности и конца мира в тот момент я был самым счастливым драконом на свете! Следует быть младшим братом, боготворящим своего старшего брата, чтобы понять меня. Похвалы от брата дождаться мне редко удавалось, но сейчас я чувствовал — теперь мы словно поменялись местами и это он теперь мной гордится, хотя всегда было наоборот.

Работа хорошо продвигалась, люди прибывали с каждым днем, я насчитал, по меньшей мере, две сотни человек, но те ковчеги могли выдержать по крайней мере, вдвое больше, а до ожидаемых событий оставалось по расчетам Моргана не более пяти дней. Мой брат, очень крепкий мужчина, к тому же не утративший способностей придумывать интересные изобретения, тут же включился в работу и вместе с Охотником они соорудили подъемный механизм. Он должен был помочь драконам в случае надобности поднимать в воздух ковчеги. Позже это нас очень выручило.

Я уже не мог спать ночами, я не верил в то, что ужас конца света нам придется пережить. Все еще не умирала надежда на ошибку. Все еще я верил что обойдется и нам не придется спасаться бегством. Но с каждым днем, с каждым часом тревога нарастала, она витала в воздухе как невидимый дым, и все вокруг стало тихим и настороженным, точно перед грозой.

И первым предвестником несчастья было северное сияние по ночам. В наших краях его никогда не было. Поэтому люди, которые оставались в городах и не верили драконам в то, что грядет несчастье, всполошились, одумались и за сутки к нам подтянулись еще мелкие группы людей, которые и боялись и все еще сомневались. И среди них было много детей, что говорило о том, что самыми здравомыслящими оказались родители, которые боялись за свое будущее поколение. Крегор в последний раз послал драконов по городам и селам с Охотником искать еще желающих, но их оказалось все равно мало. Накануне наводнения в наших ковчегах было не более трехсот людей. А могло быть минимум 500!

Ночью, той самой последней ночью на старом материке, я не мог спать, хоть Шамиль просила меня отдыхать, я смотрел на звезды, на это северное зловещее сияние и понимал, что я не вполне еще готов увидеть то, что мне предстояло увидать. Да, я мог только гадать, как это будет — глобальная катастрофа, которая сотрет с лица земли всех, живущих на материке. Но ни одна больная фантазия не способна была придумать то, что случилось на самом деле. Я бы хотел забыть обо всем, навсегда, но события того дня врезаются в мою память спустя десятки лет и я часто возвращаюсь в те воспоминания против своей воли. Человек, переживший конец света никогда не будет относится к своей жизни так, как он делал до этого — легко, безответственно и обесценивая то, что имеет.

16

Гул земли начался со второй половины ночи и уже никто не мог спокойно спать, люди выстроились в длинную цепь и потянулись в ковчеги занимать свои места, а я проследил, чтобы с наступлением утра входы были плотно заперты. Шамиль должна была плыть в одном из них вместе с моей матерью, она поднялась на борт и стояла там на смотровой площадке рядом с Охотником и моим братом. Морган и Гриф были в другом ковчеге.

Рассвет принес сильный ветер, он дул с одинаковой периодичностью, но со временем я почувствовал, что от этого ветра несет сыростью. Я мог поклясться, что нахожусь на берегу моря, ощущения были такими же. Вдали мне показалось, что плещутся волны в долине, и как позже выяснилось, это не было видением. Я видел, что на нашу скалу в панике поднимаются люди, не более тридцати человек, спасаясь от грядущего. Морган запретил их брать, давая понять, что Драконам пора браться за цепи, привязанные к этим огромным кораблям. Первый удар волны Ковчеги встретить не должны, поэтому их нужно было поднять в воздух. А если ждать тех людей, то можно потерять драгоценное время.

Конец ознакомительного фрагмента.