Синяя ленточка. Сказка

Татьяна Вячеславовна Юферева

Пешка Яшка живёт в Шахматном замке, где жизнь идёт привычным чередом: учёба, игры, сказки, сражения. Но неожиданно одна из сказок, про синюю ленточку, приобретает загадочный и даже зловещий смысл, а Яшка, естественно, оказывается в самом центре событий. Именно ей приходится взять всю ответственность на себя…

У ладушки Зои

Она прибежала к ладушке, которая больше других занималась с маленькой Яшкой. Ну, конечно, не такой маленькой, как найденный пешек (Яшка была уверена, что таких малышей никогда не бывало в Шахматном замке, этот — первый), но всё-таки детство Яшки было связано в первую очередь с ладушкой Зоей. У неё Яшка училась читать, её сказки любила переслушивать, к ней прибегала в особенно дождливый вечер. Именно к ладушке Зое понесла Яшка найдёныша.

— Ладушка, помоги! Он не умеет говорить! — закричала Яшка с порога. — Он только «А» говорит и «Гу», и ничего больше!

— Яшенька? — ладушка Зоя повернула к ней ласковое, с морщинками-лучиками лицо. И едва не выронила из рук синий с золотом чайник, которому, кстати, сама Яшка пририсовала два глаза, а Калинка, недолго думая, добавила смешную зубастую улыбку.

У ладушки целая полка разной чайной посуды: там не только чайники, но и ложки, и самовар, куда надо класть угли и поджигать их спичками (сами спички ладушка Зоя прячет так, что даже проныра Тонька не сумел добыть их). А ещё уйма ярких чашек, на многих написано имя. А на некоторых нет. Вот придет сюда какая-нибудь пешка в первый раз — ладушка Зоя даст ей чистую, неподписанную, чашку, краски и кисточку. И как пешка напишет свое имя — сразу нальёт чаю… Да, вон они стоят, краски с кисточкой. Только они сейчас не нужны: у Яшки своя чашка давным-давно, а малыш ни имени своего не знает, ни написать его, наверное, не сможет…

Дрожащими руками ладушка поставила чайник на стол.

— Откуда он у тебя? — кивнула она в сторону пешека.

— И Яшка принялась путано рассказывать про зеркальный зал, про тёплого малыша, про то, что он такой хороший, только не умеет говорить… И, рассказывая, так крепко сжала пешека, что его симпатичное личико сморщилось и покраснело.

— Вот как, — задумчиво протянула ладушка, выслушав Яшку, — да ты не жми его, положи на кровать, погладь, успокой. Я сейчас приду, всё тебе расскажу.

И вышла, почти выбежала, в потайную дверцу, скрытую за занавеской.