Шок-контент. Рассказы, запрещённые Дзеном

Татьяна Васина

В книге собраны рассказы, запрещенные к показу в ленте на интернет-платформе Яндекс. Дзен за невольные нарушения достаточно жестких правил.Сборник будет интересен не только читателям, но и начинающим авторам Дзена, в качестве наглядной иллюстрации того, за что могут ограничить или заблокировать статью на этом популярном ресурсе.

МЕДИЦИНА И ФАРМАЦЕВТИКА

В дзене запрещено размещать информацию из категории Медицина и фармацевтика, если она:

носит рекламный характер или продвигает товары и услуги;

указывает конкретные дозировки лекарственных препаратов и веществ;

подталкивает пользователя пользоваться медицинскими услугами или принимать фармацевтические препараты без консультации со специалистом;

рассказывает о деталях и порядке действий при операционных вмешательствах и лечении;

не предупреждает об обязательной консультации со специалистом.

На мой взгляд, я этих правил не нарушала. Ограничение случилось, по всей видимости, из-за того что алгоритм дзена решил будто история подталкивает читателя пользоваться медицинскими услугами или принимать фармацевтические препараты без консультации со специалистом.

Как в 20 лет меня в реанимацию угораздило

Я росла здоровым закаленным ребенком, даже простудными болела крайне редко. И вдруг, как гром среди ясного неба…

Случилось это на четвертом курсе. Устав от общежитской движухи, решила я перед сессией воспользоваться своим профсоюзным правом провести месяцок в университетском профилактории.

А профилакторий тот не для галочки существовал. Кроме комфортного проживания и прекрасного трёхразового питания, там обеспечивалось всестороннее медицинское обследование и назначались всяческие процедуры.

И вот в результате обследования выявляют у меня новообразование на одном из органов малого таза. В итоге, под Новый год попадаю я в клинику медицинского института, а 5 января мне делают операцию.

Все вроде бы прошло успешно. Новообразование удалили и на гистологию отправили. Недельку после операции, как положено, подержали в больнице, сняли швы, да и выписали.

Мне бы экзамены продолжить сдавать, а сил никаких нет. Мутит все время, голова раскалывается. Есть не могу, а живот дует. Надуло, как месяцах при пяти беременности, аж разогнуться, чтоб спину выпрямить не могу.

Пошла в студенческую поликлинику. В кабинет захожу, а врач даже головы не поднимает — пишет что-то там в своих бумагах и пишет. Стою, жду, когда на меня внимание обратят… Наконец, она молвит, не поднимая глаз:

— Ну что молчишь? Говори чего пришла.

— Сделали мне операцию 5 января, 13 выписали, а мне как-то очень плохо.

— А ты хочешь, чтоб тебе после операции сразу же хорошо стало?

Отправила меня восвояси, даже не удосужившись хотя бы взгляд от бумаг оторвать, не то, чтобы осмотреть. Наверное, за двоечницу-симулянтку, которой надо сессию продлить, приняла. Возвращаюсь в общагу.

А мне всё хуже. Попросила подружку свою Галку вместе со мной в Абакан поехать. Одна в таком состоянии боюсь полтора суток в поезде трястись, и в общаге на каникулы одной оставаться тоже не алё. На экзамены уже рукой махнула — не до них.

Дорога из Томска до Абакана прошла как в тумане. Несколько раз я даже сознание теряла. Сначала темные круги перед глазами, а потом вообще пропасть.

Дома несколько часов на адреналине проехала. Все-таки с родителями не виделась полгода. А потом меня так скрутило, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Мама скорую вызвала. А фельдшер увидел мой живот надутый и в роддом потащил. Внематочная беременность, мол. А я то знаю, что там ни маточной, ни внематочной быть не может…

— Все вы так говорите, — не верит мне медик.

Хорошо, что мама со мной поехала. Я из сознания ухожу, а они меня на кресло тащат — пункцию на внематочную брать. Тут я взмолилась, чтоб умереть мне спокойно дали — не мучали. Я и вправду поняла, что умираю…

Как мама тут всполошилась, растолкала всех и побежала по этажам:

— Тут нормальные есть врачи? — кричит. На третьем этаже схватила какого-то дядьку за рукав и в приемный покой тащит. А дядька тот осмотрел меня и как заорёт:

— Вы что творите, бестолочи?!!! Она умрёт у вас тут сейчас от интоксикации! У неё же перитонит! Что не видите что ли симптом доски?!!!

Забегали тут все, засуетились… На носилки меня и прямиком к хирургам. На мое счастье, в хирургии в ту ночь дежурил Сергей Иванович Постригайло — мой спаситель. Там всё закрутилось — завертелось с космическими скоростями.

Бегом везут меня на каталке в операционную и прямо на ходу кровь берут и всякие подготовительные процедуры производят. А у меня стробоскоп какой-то. Вспышками всё. То вернусь в сознание, то отключусь.

Во время одной такой вспышки наорал на меня Сергей Иванович за то, что вовремя к докторам не обратилась. А у меня сил нет объяснять, хамом его обозвала и опять выключилась. Очнулась через два дня в реанимации.

Как потом выяснилось, хирург пять часов у меня в животе порядок наводил. А когда в реанимацию отправил, подошел к маме и говорит:

— Вы идите домой, отдохните. Я все что мог сделал, но готовьтесь к худшему. Один — максимум, три шанса из ста, что она вытянет…

Очнулась я от шума. У тетеньки на соседней кровати остановка сердца была. Несколько врачей за нее боролись, током пытались завести… Но все бестолку.

После констатации смерти пришла санитарка, сделала все, что положено и оставили меня с телом наедине. Я кричать… Вернее это я думала, что кричала. На самом деле медсестра чудом услышала, как я её зову. «Уберите её, — говорю, — мне страшно!»

А, оказывается, тело два часа трогать нельзя. В итоге, меня в детскую реанимацию вместе с кроватью перекатили.

И только закончилась операция по переселению, заходит мой спаситель. Я увидела его и смущенно заулыбалась. Вспомнила, что хамом обозвала — как-то неудобно стало. А он и говорит:

— Ты чего улыбаешься то? Помереть уже должна была, а она улыбается!

Много еще потом сил приложить и смекалки проявить пришлось пришлось моему доктору, чтобы организм пациентки заработал, как положено. Мне все медсёстры говорили, что я под счастливой звездой родилась, раз к нему попала.

Ведь таки сделал он это, хотя другие врачи под большое сомнение ставили потенциальный успех мероприятия. А по приезду в Томск, по результатам гистологии меня на химиотерапию в онкодиспансер отправили, но это уже другая история.

Как я узнала, что заражена гепатитом С. Диагноз. Шок. Принятие. Начало истории исцеления

Предисловие

Три месяца назад я столкнулась с человеком, который давно болен гепатитом-С, имеет серьёзные последствия вирусной нагрузки и не знает, что сейчас этот диагноз уже не приговор.

Поделившись с ним собственным опытом излечения, я подумала что, наверняка, есть много людей, страдающих от этого коварного вируса, которые до сих пор считают что он неизлечим.

Я никогда особо не скрывала, хотя и не афишировала, свой диагноз, однако на такой публичный coming out не была готова. Долго настраивалась, но сегодня все-таки решила, что НАДО.

Очень надеюсь, что информация, которой я поделюсь, даст кому-то надежду и поможет справиться с недугом.

Диагноз

В тот день я пришла в донорский пункт во второй раз. В окошке регистратуры, вместо того, чтоб дать мне направление в процедурную, пригласили в кабинет к доктору.

— Когда вы сдали кровь в первый раз, её проверили и обнаружили антитела к гепатиту C. Вы не можете быть донором, — сказала, как отрезала, женщина в белом халате.

Слова её прозвучали, как гром среди ясного неба. В висках застучало, к лицу прилила кровь…

— Этого не может быть! Тут какая-то ошибка. Ведь это болезнь наркоманов! Надо перепроверить анализы.

— Перепроверите у инфекционистов. Но в любом случае, донором вы уже не будете никогда. В базе данных сделана метка.

К инфекционисту я пошла с одной лишь целью — пересдать анализы и закрыть тему. Однако, наличие антител подтвердилось, а количественный анализ показал, что заражена я уже давно. Нагрузка семь миллионов копий на миллилитр — это вам не шуточки.

Расследование

Направили на расследование. Но расследовать особо было нечего. Татуировок у меня нет, маникюр в салонах не делала, зубы все свои и все целые, так что стоматология тоже исключается. Замужем за первым и единственным, который оказался, кстати, здоров.

Оставалось предположить, что заражение произошло в 1990 году в реанимации, когда мне переливали много чужой крови. Кровь у меня первая отрицательная, какую еще поискать, а меры предосторожности, такие как сейчас, в те годы не практиковались.

Помню, когда меня подняли из реанимации в хирургическое отделение, всем послеоперационным ставили один препарат — Оксациллин. Инъекции делали одним шприцем, меняя только иглы. Шприцы тогда еще были стеклянные в металле. Одноразовые в наших мед. учреждениях появились позже.

А в это время в одноместной палате, рядом с процедурным кабинетом, кричал от боли умирающий от цирроза печени мужчина. Кто знает от чего у него случился цирроз? Уж не от ласкового ли убийцы, коим врачи позже нарекли гепатит С?

Но РНК этого вируса выделили только в 1989 году и, думаю, что к 1990-му о нем мало кто знал в нашем захолустье. И я понятия не имею, как тогда в нашей больнице обрабатывались многоразовые причиндалы для инъекций и капельниц.

Словом, учитывая весь мой анамнез и степень вирусной нагрузки к моменту обнаружения HCV в моей крови в 2007 году, остается думать, что обзавелась им в период моих злоключений 1990-го года.

Шок и принятие

Первые несколько недель, после постановки диагноза хронический HCV, прошли, как в тумане. Я часто плакала. Этому поспособствовала беседа с доброй тетенькой инфекционистом, которая глядя на меня грустными глазами, как на обреченную, сообщила, что гепатит С — это ласковый убийца, что после заражения в среднем живут 15—20 лет и что с моим генотипом и вирусной нагрузкой излечение единственным известным, на тот момент, методом не светит.

Сейчас уже не припомню с чем был связан следующий прием в инфекционном кабинете, но на этот раз врач сказала:

— Я, конечно, поставлю вас на очередь, т.к. курс лечения стоит до двух миллионов рублей. Но скорее всего, даже если дадут квоту и вас начнут лечить, то при отсутствии через три месяца эффекта, до конца курс лечения проводить не будут. К тому же неизвестно ещё, как вы будете переносить побочку от химиотерапии… Некоторые переносят очень тяжело. Неделями держится температура под 40, выпадают волосы, ломает все тело… Ну химия — она и в Африке химия.

Кроме того, доктор дала список обследований и анализов, которые предстояло пройти, чтобы получить гипотетический шанс на включение в список «счастливчиков» которые получат лечение за государственный счет. Пробежав глазами по длинному перечню, я поняла, что чтобы попасть в эту программу, надо обладать здоровьем космонавта, которым я не обладала.

И знаете, как-то подотпустило. Я приняла решение — забить. Забить и забыть. И продолжать жить, как жила.

Жизнь с гепатитом

Но забывать о диагнозе мне не сильно-то давали. По несколько раз в год медсестра из инфекционного кабинета звонила или оставляла записку в двери квартиры с просьбой посетить инфекциониста. Наверное, от них требуют отчетность о проведенной работе с теми, кто состоит на учете.

Правда, вся медицинская помощь заключалась в пальпировании печени во время приема, в сочувственных взглядах и в направлении на биохимию крови на печеночные показатели, которые, счастью, до поры до времени были в пределах нормы. Никакого лечения мне не предлагали. Даже о вспомогательной терапии речи не шло.

Ах да! Мне же дали распечатку с диетой, предупредив, что если не буду оную соблюдать, то проживу еще меньше.

Сначала я пыталась исключить из рациона нерекомендованные продукты и есть только варёное и пареное. Потом поняла, что строго следовать всем запретам нереально.

Но в любом случае, старалась питаться более или менее правильно и по собственной инициативе, периодически пропивала какие-нибудь гепатопротекторы. В остальном все шло как обычно. Работала, ходила на фитнесс, занималась детьми, ездила отдыхать…

Так прошло около 10 лет… А потом у меня скакнули билирубин, АЛТ и АСТ. Инфекционист сказала, что бывают анализы и похуже и развела руками. Оставалось пойти в интернет на форумы друзей по несчастью…

Как я стала льготником и почему не лечила гепатит С

Вот как в жизни интересно устроено…

Когда женщина узнает, что беременна, оказывается, что вокруг много таких же. Начинаешь планировать путешествие и опять рядом масса единомышленников. Идешь в спортзал, а оказывается там уже занимается несколько твоих знакомых…

До того как узнала, что у меня гепатит С, я даже предположить не могла, что в моём кругу довольно много людей пострадало от этого вируса.

Пройдя стадию шока и отрицания, я приняла решение жить как жила до диагноза, но не могла не интересоваться историями других людей, вдруг оказавшихся друзьями по несчастью.

Три частных истории и мои выводы

Один мой коллега узнав, в начале 2000-х, что заражен HCV, продал квартиру, чтобы пройти дорогостоящее лечение. Химиотерапию переносил тяжело. Постоянная температура под 40С не прошла бесследно — пострадало сердце. Однако, закончив мучительный курс лечения, он получил отрицательный результат анализа. Вирус был побежден и мужчина немного оклемавшись, поехал в Ессентуки попить водички. А там скончался от сердечного приступа.

Другая знакомая, немного позже бесплатно прошла курс лечения, попав в программу. Сначала вирус отступил. А потом случился рецидив. А к проблемам, непосредственно связанным с гепатитом, добавились проблемы с почками, которые нешуточно пострадали от химии.

Еще одна женщина после вполне успешного лечения от гепатита, стала пациентом психиатра. Оказывается, препараты используемые в единственной, имевшейся в те годы, схеме лечения, негативно влияли на психику.

Словом, призрачный шанс избавиться от вируса был несоизмерим с опасностью получить плюсом новые проблемы со здоровьем.

Учитывая свой анамнез, генотип моего HCV и всяческую информацию полученную из разных источников, я не стала даже пытаться попасть в программу для бесплатного лечения от вируса.

О возможности получать лекарства бесплатно я узнала случайно

В принципе, я чувствовала себя нормально. О микромире, поселившемся в моей крови старалась не думать…

Однажды, знакомая, которая совсем не дружила с компьютером и интернетом, попросила меня посмотреть в сети входит ли её хроническая болезнь в Перечень категорий заболеваний, при амбулаторном лечении которых лекарства отпускаются по рецептам врачей бесплатно.

И что же я там увидела?! Оказывается, при гепатите С поддерживающие печень лекарства должны выписываться по льготе. Представляете? Ни один врач мне об этом ни разу даже не намекнул.

Иду я к инфекционисту. Она говорит: «Мы не лечим, за этим к участковому». Иду к участковому, та футболит в инфекционный кабинет…

Участь футбольного мяча меня не устраивала, поэтому позвонила в Минздрав и, как ни странно, получила адекватную консультацию. С номерами нормативно-правовых актов и грозным выражением лица мчусь к заведующей поликлиникой. Вопрос решается в два счета.

Как стать льготником

1. Получаете у инфекциониста справку о том, что состоите на учете с диагнозом хронический гепатит С и нуждаетесь во вспомогательной терапии.

2. Идете к участковому и берете направление на постановку на учет, как льготника.

3. Становитесь на учет. Как и где, подскажут. Думаю, что в разных регионах это организовано по разному. У нас в городской поликлинике есть специальный кабинет, где, по направлению участкового, ставят на учет и выдают карту льготника.

4. Обсуждаете с участковым врачом что выбрать из препаратов входящих в перечень льготных лекарств. Затем она выписывает рецепт, по которому в льготной аптеке получаете гепатопротекторы.

Все очень просто, но почему-то никто не считает нужным проинформировать пациента о такой возможности. Не обратись ко мне за помощью та знакомая, я бы может и по сей день не знала, что имею право на льготы.

Новые методы лечения

Еще в 2011 году сначала за границей, а потом и у нас появились очень эффективные противовирусные препараты прямого действия. Стало возможным лечить гепатит С, воздействуя непосредственно на сам вирус, а не «взбадривая» иммунную систему организма.

Но если бы в 2017 году, испугавшись высоких показателей печеночных проб в биохимии крови, я не всполошилась и не стала искать информацию в интернете, даже не знаю, когда бы узнала об этом.

Перелопатила десятки форумов, прочитала сотни историй успешного избавления от HCV, с минимальными побочными явлениями или вовсе без них, и у меня появилась надежда.

Однако, инфекционном кабинете поликлиники мне сказали, что про новое лекарство они конечно же слышали, но такого протокола лечения в России нет, как, собственно, и препаратов.

Конец ознакомительного фрагмента.