Чужой помады след

Татьяна Брукс

«Чужой помады след» – это вторая книга трилогии «Душа». Вершители Судеб посчитали Души главных героев достойными подняться на одну ступень к Совершенству, и решили дать Наде Ярош и Богдану Доле ещё один шанс построить своё счастье вместе. Они, пройдя через тяжелые испытания, натворив кучу ошибок, извлекли из предыдущего опыта уроки. Теперь они хотят отыскать своих матерей. Что принесет им достижение этой благородной мечты? Радость встреч? Горечь разочарований? Станет ли мамой сама Надя, ведь она мечтала об этом всю жизнь? Любовь и ненависть, серьезное и смешное, мистика и реальное время, преступление и искупление – всё как в жизни..

7

Наутро, не слушая никаких возражений, которые сыпались в ответ на его аргументы, как горох из дырявого мешка, Богдан доставил супругу в районную женскую консультацию. Врач-гинеколог, женщина крупная, с уставшими недобрыми глазами, смотрела на Надю строго.

— У вас шесть недель беременности.

— Шесть? Откуда…

— Вот уж не знаю, откуда. Вам, должно быть, видней. Вы замужем?

— Да…

— И что вы собираетесь делать?

— Как что? Конечно, рожать!

— После такого тяжёлого заболевания, что вы перенесли? Я бы вам не советовала. Да и возраст тоже.

— Какой же у меня возраст? По-моему, самый подходящий для родов. Сформировавшийся организм… и все такое…

— Вам скоро тридцать, а тридцать лет, женщина, для родов уже почтенный возраст. Можете не разродиться. Да и ваша болезнь…

— Ну, кесарево сделаете… И что это вам далась моя болезнь. Я здорова. И имею право родить ребенка.

— Право, конечно, имеете… Короче, я вас, женщина, предупредила…

Из кабинета Надя «выползла» совершенно растерянная, поникшая и угрюмая.

— Ну что? Надюша? Что? Ты беременна? Все нормально? Какой срок?

Нетерпению и волнению Богдана не было предела.

— Меня ещё никто… никогда… не называл… женщиной, — озадаченно бормотала она, — как-то так… странно… может, я и правда старая уже… А, Богдан? Я старая?

— Ты о чём, любимая? Какая же ты старая! Ты — женщина в самом рассвете сил. Как Карлсон!

— Ну вот, и ты туда же…

Она поплелась по коридору, размазывая по лицу косметику, щедро сдобренную слезами. Богдан оторопело смотрел ей вслед. Потом, опомнившись, побежал за ней.

— Надя, Надя! Что случилось? Почему ты плачешь?

Она остановилась, подняла свое заплаканное лицо и посмотрела ему в глаза.

— Потому, что беременные вообще часто плачут… а ещё… а ещё, потому что ты меня «женщиной» обозва-а-а-ал…

— Господи! Надя! — Богдан обцеловывал её мокрое от слёз лицо. — Как же я счастлив! Дорогая моя! Любимая моя женщина! Самая лучшая женщина на свете! Как же я счастлив!

— Да? Правда? — всхлипнула Надя ещё раз, перестав, как-то сразу, плакать.

— Правда, конечно, правда…

Прозвучав из уст влюблённого мужчины, слово «женщина» вдруг приобрело совершенно иное значение, другой смысл. Из определения возрастного статуса оно превратилось в определение качественное. От него повеяло чувственностью, страстью, любовью. Оно зазвучало возбуждающе, сексуально, шикарно. Надя потянулась к губам мужа.

Они так и стояли посреди улицы и целовались. Люди обходили их. Некоторые улыбались, другие недоуменно пожимали плечами. Были такие, которые неодобрительно качали головами. Но целующимся не было до них дела.

— Нашей дочке шесть недель, — наконец произнесла Надя.

— Это девочка? Откуда ты знаешь?

— Ниоткуда, просто знаю — и все.

— Мы будем для неё самыми лучшими родителями в мире…

И они опять приклеились губами друг к другу.