Ромео должен повзрослеть

Татьяна Бочарова, 2019

Анна Акулова – мать-одиночка и преподаватель алгебры и геометрии в колледже. Ее боятся, ею восхищаются, ее уважают, но сторонятся. И лишь старшекурсник Сашка Дронов тайно и безответно влюблен в молодую учительницу. Но он знает, что шансов у него нет… И вот в колледже появляется новый завхоз, офицер в отставке Дмитрий Клюев. Скоро в колледже начинают замечать, что Дмитрий неравнодушен к Анне и – о, чудо – неприступная гордячка отвечает ему взаимностью. Анна счастлива с Клюевым и уже готова познакомить его с маленькой дочкой, как вдруг случается страшная трагедия…

7

Ее разбудил телефонный звонок. Анна с трудом открыла глаза: в комнате царил полумрак, в полоску между неплотно прикрытыми шторами проникал бледный свет. Значит, еще совсем рано, не больше половины девятого. Кому она понадобилась субботним утром? Анна сладко потянулась, кинула взгляд на крепко спящего рядом Дмитрия, и вдруг ее точно дернуло: тетка звонит? Что-то случилось? Давление подскочило или с Олесей что-то? Она схватила телефон.

— Анна Анатольевна! — это была вовсе не тетка, а директор колледжа Николай Илларионович Граубе.

Анна перевела дух.

— Да, слушаю.

«Интересно, что могло ему от меня понадобиться? — недовольно подумала она про себя. — Неужели в выходные не могут оставить в покое?»

— Анна Анатольевна, срочно приезжайте в колледж. Немедленно, слышите!

— Да что случилось? — рассердилась Анна. — Утро еще. У меня сегодня нерабочий день.

— Я сказал немедленно! — в тоне директора послышался металл. — Через час я вас жду у себя в кабинете. Вам ясно?

— Ясно, — сквозь зубы проговорила Анна и отключилась.

Проснувшийся Клюев смотрел на нее с удивлением:

— С кем это ты так?

— Да ну их, достали! — Анна с досадой кинула телефон на тумбочку и обняла Дмитрия. — Пашешь всю неделю как сумасшедшая, а в выходные тоже покоя нет.

— Это из колледжа? — догадался Клюев.

— Да, и не кто-то, а сам директор. Небось очередная комиссия грядет, сейчас начнется тот еще шухер.

— Странно… — Дмитрий в задумчивости играл волосами Анны, то наматывая их на палец, то разглаживая.

— Более чем, — согласилась та. — Ты позавтракаешь без меня? Я быстро, туда и обратно. Думаю, они хотят проверить документацию, программы рабочие, журналы.

— Ну, ведь у тебя все в порядке?

— Разумеется. Сто раз все уже проверено. Так что я ненадолго.

Она встала и начала одеваться. Клюев смотрел на нее, не двигаясь с места, и улыбался.

— Кофе хотя бы выпей. Мало ли, вдруг задержишься.

— Не хочу, — отмахнулась Анна. — Ты полежи немного и кушай. Там в холодильнике еще осталось жаркое. Если не хочешь, можешь бутерброды нарезать. Я вернусь, поедем на каток. Хочешь?

— Хочу. — Дмитрий натянул одеяло до подбородка и рассмеялся.

— Не скучай. — Она потрепала его по волосам и скрылась в прихожей.

До колледжа Анна доехала сравнительно быстро, оставила машину на парковке и почти бегом обогнула здание. Зашла в вестибюль и остановилась в удивлении. Несмотря на то что в субботу не было учебных пар, в холле было полно народу.

«Точно комиссия, — решила Анна. — Только бы не застрять здесь до обеда».

При мысли, что ей не дают побыть с Дмитрием после разлуки, ее охватила ярость. Она прошла через турникет и решительно двинулась к директорскому кабинету.

— Это вы Акулова?

Анна обернулась. Напротив нее стоял рыжеватый низкорослый мужчина в темном костюме.

— Да, я. А в чем, собственно, дело?

— Пойдемте со мной.

Он довольно бесцеремонно взял Анну за плечо. Они вместе зашли в директорский кабинет. Граубе сидел за столом, лицо его было багровым, на лбу вздулась толстая синяя жила.

— Садитесь, — приказал рыжий.

Анна, недоумевая, опустилась на стул напротив директорского стола.

— Ну, рассказывайте. — Мужчина смотрел на нее цепким, пронзительным взглядом, словно хотел просветить насквозь, как рентгеном.

— Что рассказывать? — Анна ничего не понимала, но чувствовала, что происходит что-то ужасное.

— Рассказывайте, как вы вчера издевались над вашей ученицей.

— Вы имеете в виду Олю Жарко? — У Анны отлегло от сердца.

Так, значит, документация тут ни при чем — это все из-за вчерашней истерики избалованной девчонки? Нажаловалась дома, отец небось позвонил директору. А этот рыжий недомерок, интересно, кто? Независимый эксперт? Ей стало смешно. Ну уж нет, не на такую напали.

— Да, я имею в виду студентку второго курса Ольгу Жарко, — спокойно проговорил рыжий. — Вы вчера принимали у нее зачет и не выставили оценку. Так?

— Так.

— Почему?

— Она не была готова. Не знала материал.

— Она приходила к вам неоднократно и никак не могла сдать ваш предмет. Вы намеренно травили ее?

— Я? С какой стати? Я просто хотела вложить в ее голову хоть какие-то знания и…

— Так! — Граубе с грохотом поднялся во весь свой огромный рост. — Хватит! Я сказал, прекратите этот цирк! Знания она хотела вложить!

— Почему вы на меня кричите? — Анна тоже попыталась встать, но рыжий слегка надавил ей на плечи.

— Сядьте, Акулова.

— Да что это, в самом деле? — Анна почувствовала, что еще секунда, и ее терпение лопнет. Ей неудержимо захотелось швырнуть в этих идиотов чем-нибудь тяжелым, например чугунной пепельницей, стоявшей на краю стола. — Меня вызвали в выходной день, кричат, оскорбляют. Неужели из-за неуда по алгебре можно так обращаться с преподавателем? И если уж на то пошло, то где сама Ольга? Она просила не звонить родителям, а сама вон что устроила. Я же предлагала ей позаниматься дополнительно. Где Жарко? Пусть она тоже придет сюда, в кабинет!!

Лицо директора из багрового стало мучнисто-белым. Он хотел что-то сказать, но махнул рукой и отвернулся к окну.

— Жарко не придет, — скучным тоном сказал рыжий.

— Почему?

— Оля Жарко сегодня ночью покончила с собой. Выпила сильнодействующее снотворное.

Анне показалось, что на нее рухнул потолок. Первой мыслью было, что она ослышалась. Это просто невозможно, такого быть не может. Пока она молчала, не в силах издать ни звука, рыжий положил перед ней тетрадный листок.

— Читайте.

— Что это? — с трудом выдавила Анна.

— Читайте-читайте. Это имеет к вам прямое отношение. — Голос рыжего звучал холодно и устрашающе спокойно. Анна взяла листок в руки, строчки прыгали перед глазами.

«Дорогие мама и папа, я так больше не могу. Не вижу выхода из создавшегося положения. В моей смерти прошу винить моего преподавателя, Акулову А. А. Ваша дочь Ольга». Далее шло вчерашнее число и подпись.

— Ну? — с еле уловимой ноткой нетерпения произнес рыжий. — Что скажете?

Анна подняла на него глаза, полные ужаса:

— Вы кто?

— Капитан Дроздов, следственный комитет. Я буду заниматься вашим делом.

— Моим делом? — Анна наконец обрела возможность говорить.

Граубе так и стоял у окна, но уже повернувшись к Анне и рыжему лицом.

— Николай Илларионович! — дрожащим голосом сказала Анна. — Что вы молчите? Ведь вы же знаете, я ни в чем не виновата. Эта записка… откуда, почему… я не понимаю…

Граубе отрицательно покачал головой. Его лицо было непроницаемым и мрачным, вокруг губ прорезались две глубокие морщины.

— Анна Анатольевна, это уголовное дело. Позор для нашего колледжа, пятно на весь коллектив. Вы сегодня же отстраняетесь от работы с учащимися. Вам ясно?

— Ясно. — Анна тупо уставилась в листок, в который раз перечитывая строчки, написанные корявым Ольгиным почерком. — Неужели ее не могли спасти? — обратилась она к Дроздову.

— Нет. Слишком сильный препарат, она выпила весь пузырек.

— Где она его взяла?

— Вам какая разница? — довольно грубо произнес Дроздов. — Взяла где-то. Следствие разберется. А вам надлежит явиться в следственный комитет для дачи показаний.

— Прямо сейчас? — испугалась Анна.

— Нет, я вам позвоню. Паспорт у вас с собой?

— Да.

— Дайте сюда.

Анна вынула из сумки паспорт и протянула следователю. Тот подошел к ксероксу и сделал копию. Затем отдал паспорт Анне.

— Все, идите. Вам позвонят на днях, или я, или мой помощник. Администрация предоставит вам работу, не связанную с обучением студентов. В канцелярии, например. И никуда не выезжайте из города. Поняли меня?

— Поняла. Я могу идти?

— Можете. Осторожней там на выходе.

Последних его слов Анна не поняла, поспешно спрятала паспорт и почти выбежала из директорского кабинета. Ей хотелось зарыдать, но глаза были абсолютно сухими. Перед взглядом Анны отчетливо стояло лицо Ольги, залитое слезами, с размазавшейся тушью и трясущимися губами. Как же так, девочка, что же ты натворила? Как только тебе в голову пришло? Анна стремительно прошла по коридору и свернула к турникету.

— Она! Вот она!! — резкий пронзительный крик заставил ее обернуться. Прямо перед ней стоял Жарко, все в том же кошмарном пальто, только лицо его было не красным, а землисто-серым. На нем, вцепившись ему в плечи, почти висела женщина. Ее вид заставил Анну содрогнуться: волосы всклокочены, глаза, нос и губы опухли, точно от пчелиных укусов, кокетливая норковая шубка застегнула через пуговицу.

— Убийца! — выдохнула женщина ей в лицо. — Тварь! Гадина! Ненавижу! — Она зарыдала и стала оседать на пол, длинные, покрытые алым гелем ногти скользили по коже пальто.

— Зоя, тихо, тихо, ну, успокойся, пожалуйста, — бормотал Жарко, пытаясь ее удержать.

В голове у Анны гулко застучало. Она невольно отпрянула назад и увидела, как к ним бегут двое в полицейской форме.

«Это мать Жарко», — догадалась Анна. Ей стало холодно, точно при ознобе. Рослые полисмены ловко подхватили женщину и поволокли к скамейкам. Жарко остался стоять посреди коридора, глядя на Анну в упор испепеляющим взглядом.

— Ты… я этого так не оставлю. Ты ответишь! Обещаю, ты пожалеешь, что на свет родилась. — Все это он произнес тихо, в отличие от жены. Низким, каким-то утробным голосом.

— Простите. — Анна усилием воли заставила себя взглянуть ему в глаза. — Это недоразумение. Мне очень жаль. Я… соболезную.

— Я тебя уничтожу, — прошипел Жарко.

Анна почувствовала, что от него, как и в прошлый раз, пахнет алкоголем. Она ничего больше не стала говорить и вышла на улицу. Подошла к машине, села, заблокировала двери. И тут ее затрясло. Зубы стучали, тело сотрясала крупная дрожь. Анна достала телефон и с трудом набрала Дмитрия.

— Малыш, ты уже освободилась? Так быстро? — Ей показалось, что его голос звучит будто из другой вселенной. Оттуда, где нет этого ужаса, отчаяния и мрака. — Что ты молчишь? Ты едешь домой? Я сварил гречку.

— Молодец, — замороженном тоном сказала Анна.

— Молодец, что сварил? — удивился Клюев. — Ты какая-то странная. У тебя там все в порядке? Что с документами?

— У меня не все в порядке. — Анна наконец почувствовала, как приближаются долгожданные слезы. Голос ее сорвался на полушепот: — Дима, Димочка! У меня беда.

— Что случилось, Аня? Ты плачешь? Что-то не так? Тебе сделали замечание?

— Если бы! Если бы замечание. Это ужас, Дима, ты даже представить себе не можешь…

— Вот что, — перебил Клюев, — в таком состоянии ты не можешь вести машину. Жди, я сейчас приеду.

— Нет, не надо! — При мысли, что нужно будет сидеть во дворе колледжа, где в любой момент к ней могут подойти родители Жарко, Анне стало дурно. — Я могу вести. Я приеду сама.

— Ты можешь толком объяснить, что случилось? — произнес Дмитрий с недоверием.

— Дома объясню. — Анна решительно повернула стартер.