Ромео должен повзрослеть

Татьяна Бочарова, 2019

Анна Акулова – мать-одиночка и преподаватель алгебры и геометрии в колледже. Ее боятся, ею восхищаются, ее уважают, но сторонятся. И лишь старшекурсник Сашка Дронов тайно и безответно влюблен в молодую учительницу. Но он знает, что шансов у него нет… И вот в колледже появляется новый завхоз, офицер в отставке Дмитрий Клюев. Скоро в колледже начинают замечать, что Дмитрий неравнодушен к Анне и – о, чудо – неприступная гордячка отвечает ему взаимностью. Анна счастлива с Клюевым и уже готова познакомить его с маленькой дочкой, как вдруг случается страшная трагедия…

3

Как всегда, закончить вовремя у Анны не получилось. Кто-то пришел позаниматься дополнительно, кому-то нужно было закрыть старые долги. Плюс заполнение журнала и прочие «прелести» педагогического труда. Из кабинета она вышла только в начале шестого, вместо положенных по расписанию четырех часов. Светка, которую заставить переработать хоть на минуту было еще сложней, чем принудить сесть на диету, давно умотала, позабыв про страстное желание обсудить нового завхоза.

— Анна Анатольевна, тут вас спрашивают, — сообщил охранник, когда она поравнялась с вахтой.

— Кто спрашивает? — удивилась Анна.

Николай Саныч кивнул на стоящего по ту сторону турникета высокого и полного мужчину в длинном кожаном пальто.

— Здравствуйте, — незнакомец улыбнулся, показывая золотые зубы.

— Добрый день. Вы кто?

— Я отец Оленьки Жарко.

Этого еще не хватало. Ольга Жарко училась на втором курсе, по алгебре у нее еще с летней сессии были хвосты, сдавать которые она явно не спешила. Буквально вчера Анна пыталась вытянуть из нее хоть какие-то знания, но тщетно: Ольга смотрела на преподавателя стеклянными глазами, переминала челюстями жвачку и при слове «многочлен» начинала глупо хихикать.

— Что вы хотели? — сухо спросила Анна.

— Я прослышал, что у Олюшки проблемы с математикой.

Анна кивнула:

— Еще какие. Она просто не учит мой предмет.

— Как не учит? — изумился золотозубый Жарко-старший.

— Да так. Сидит в классе и ничего не делает. Я уж молчу про домашние задания. У нее выйдет двойка.

— Постойте, постойте, — мужик помахал в воздухе огромной волосатой пятерней, на безымянном пальце которой красовался здоровенный перстень-печатка, разумеется, золотой, — как двойка?

— Да вот так. — Анна наконец поставила подпись в журнале и достала из сумки пропуск. — Я предлагала ей подойти ко мне после занятий. Сегодня уже поздно, а начиная с завтрашнего дня — пожалуйста.

— Нет, вы подождите, — вдруг совершенно хамским тоном заявил Жарко-старший, — вы мне ответьте: что, вы считаете, Олюшке нужно позаниматься дополнительно?

Анну он начинал бесить. И это дорогущее, но жутко безвкусное пальто, и аляповатый перстень, и сосисочные пальцы, покрытые черными волосами, а главное — идиотское «Олюшка», «Оленька», как будто он не в колледж пришел, а в ясли.

— Я не уверена, что это поможет — ваша Оля совсем не хочет думать. Но попробовать можно. Я всегда занимаюсь с отстающими.

— Моя дочь не должна быть в отстающих, — папаша Жарко грозно надвинулся на турникет, не давая Анне выйти.

— Я вас попрошу отойти, — резко сказала Анна, — вы мешаете.

— Да, мужчина, посторонним вход за турникет запрещен, — поддержал ее Николай Саныч.

— Не вам меня учить, — рявкнул Жарко. И снова обратился к Анне: — Послушайте, девушка…

— Анна Анатольевна! — Анна готова была вцепиться в его потную мясистую физиономию.

— Анна. Да, Анна. Для Анатольевны еще молода, — Жарко усмехнулся. — Так вот. Приглашаю вас ко мне домой.

— Спасибо, — колко поблагодарила Анна, которой наконец удалось протиснуться между ним и турникетом.

— Не язви, — гаркнул мужик.

Тут только Анна поняла, что он изрядно пьян. От него пахло перегаром, глаза были мутные, лицо блестящее и багровое. Странно, почему Николай Саныч не вызовет полицию.

— Позвольте пройти, — Анна двинулась прямо на мужика, но весовые категории были неравны. Она уперлась ему в грудь, точно в кирпичную стену.

— Погодь, солнышко, — неожиданно смягчившись, доверительно произнес Жарко. — Я ж тебя за делом зову. С Олюшкой позаниматься. Я заплачу. Не обижу, не боись, купишь себе цацки всякие, а то небось у тебя только одно это пальтишко и есть.

— Николай Саныч, — не выдержала Анна, — что вы стоите? Вызовите полицию.

— Полицию! Ха! — мужик громко загоготал. — Вся полиция у меня знаешь где? Вот здесь. — Он извлек из нагрудного кармана толстый бумажник и раскрыл его перед Анной. Бумажник был до отказу набит купюрами.

«Может, он бандит, а мы тут с ним беседуем?» — промелькнуло у Анны в голове. Она снова в растерянности глянула на охранника.

— Да ты не зырь, — усмехнулся Жарко, перехватив ее взгляд. — Никто меня отсюда не выгонит и в полицию не сдаст. Я спонсор вашей конторы, слыхала такое слово?

Анне наконец стало все ясно. Очевидно, отец Жарко являлся одним из тех, кто в прошлом году перевел на счет колледжа огромную сумму.

— Я не буду ходить к вам домой, — решительно сказала Анна, — и, кроме того, вы пьяны. Приходить в учебное заведение в таком виде — верх безобразия. А с Олей я готова позаниматься безвозмездно в рамках учебного времени.

— Да погоди ж ты. — Жарко сделал попытку ухватить Анну за лацкан пальто, но она ловко увернулась и выскочила на улицу.

Там она перевела дух, с удовольствием вдыхая свежий осенний воздух. Скоро все это золотое великолепие окончится, зарядят дожди, начнется холод и слякоть. А пока можно забрать Олесю из сада пораньше и погулять с ней в парке. Анна подошла к «Шкоде» и уже достала из сумочки ключи, как вдруг остановилась. Лицо ее помрачнело. Правое переднее колесо буквально лежало на асфальте.

— Вот гады, — тихо выругалась Анна и присела на корточки перед машиной.

Такое уже случалось, кто-то периодически прокалывал колеса сотрудникам колледжа. Отыскать засранца было невозможно: то ли это кто-то из студентов мстил за очередной неуд, то ли сие варварство было делом рук местной шпаны, которая обосновалась поблизости от колледжа на пустыре за гаражами.

«Парк отменяется», — с грустью подумала Анна, представляя, сколько потратит драгоценного времени на откручивание колеса, установку запаски и поездку в шиномонтаж. Темнеет сейчас рано, к тому моменту, как она закончит, будет не до прогулок. «Ну, не судьба», — успокоила она себя, открыла багажник и вытащила домкрат.

— Авария? — раздался рядом знакомый уже густой баритон.

Анна подняла голову — перед ней стоял Клюев. На нем была модная темно-синяя куртка спортивного покроя, на плече висела явно не дешевая фирменная кожаная сумка.

— На гвоздь наехали? — Клюев выразительно глянул на распластанную по асфальту резину.

— Если бы на гвоздь! Это местные вредители.

— Ясно. — Клюев аккуратно снял с плеча сумку и протянул Анне: — Держите! Смену колеса всегда лучше доверить мужчине. А домкрат давайте мне. Мне он больше подойдет.

Анна стояла в сторонке и наблюдала за тем, как Клюев возится с колесом. Собственно возней это назвать было нельзя, банальный и неизбежный в жизни каждого автомобилиста процесс в исполнении Клюева превратился в некое священнодействие. Все его движения были настолько ловки и точны, что казалось, будто он не прикладывает ни малейших усилий. Он даже перчатки не надел и куртку свою пижонскую не снял — словно был уверен, что не запачкается. Пять минут — и запаска установлена, а спущенное колесо уложено в багажник вместе с домкратом. Клюев жестом фокусника извлек из кармана куртки пачку влажных салфеток, протер едва загрязненные ладони и небрежным движением выкинул салфетку в урну. После чего подошел к Анне и взял свою сумку.

— Вот и все. — Он улыбнулся, глядя на ее лицо, на котором проступала вся гамма чувств от изумления до восхищения.

— Класс! — сказала Анна. — Я бы возилась гораздо дольше. А у вас золотые руки.

— Что есть, то есть, — согласился Клюев, — это у меня с детства. Хлебом не корми было, дай с железками повозиться. Вечно в школе торчал в кабинете труда и чинил все подряд.

— Спасибо. — Анне нравилось смотреть на его лицо, открытое, мужественное, без единого изъяна, будто компьютером смоделированное. Бывают такие киногерои, сошедшие к простым смертным в их грешный и примитивный мир. Оба вдруг почувствовали, что пауза затянулась.

— Вы куда сейчас? — спросил Клюев.

— На шиномонтаж, разумеется.

— Хотите, съезжу с вами?

Анна призналась себе, что ждала этих слов. Что ж, пускай. Возможно, с его помощью они с Олесей еще успеют в парк. Она решительно кивнула и залезла в машину. Клюев уселся рядом.

— Давно за рулем? — спросил он, рассматривая крохотный, но уютный салон «Шкоды».

— Три года. С тех пор как стала здесь работать. — Анна включила зажигание, и машина выехала с парковки на улицу.

Несколько минут они ехали молча, Клюев нарочито внимательно смотрел в окно, изредка бросая мимолетный взгляд на Анну.

— Хорошая лошадка, — наконец похвалил он «Шкоду», — и рулите неплохо.

— Спасибо, я в курсе, — Анна усмехнулась. — А ваша лошадка где? Ведь есть же?

— Есть, — Клюев кивнул. — Скорей не лошадка, а конь. В гараже стоит возле дома.

— Почему же вы на нем не приехали?

— А смысл? Я живу почти рядом с колледжем. Пять минут ходу.

— Вот оно что… — она понимающе кивнула. — И давно?

— Давно что?

— Давно живете в этом районе?

— Да нет, не так давно. Если честно, всего неделю. Купил летом квартиру в Москве и вот переехал.

— Так вы нэмэстный? — Анна весело засмеялась и повернула во двор к сервису.

— Я военный, — серьезно ответил Клюев, — бывший военный. По свету меня поносило порядочно. А родом я из маленького городка на Оке, вы о таком, поди, и не слыхали.

— Мой дед был военным, — сказала Анна, — подполковником. А вы в каком чине?

— Я закончил служить капитаном. Но это было давно. Десять лет назад.

— Десять? И что же вы делали все это время?

— Строил свой бизнес в Ростове.

— Какой, если не секрет?

— Не секрет. Но это вряд ли будет интересно. Технические приборы, необходимые в цехах.

Анна кивнула со знанием дела, хотя понятия не имела, о чем идет речь.

— Я только одного не пойму, на что вам сдался наш колледж?

— Я же говорил — с детства люблю чинить и ремонтировать. Это моя сущность. Бизнес — это одно, а тут как хобби.

«Шкода» остановилась. Клюев вышел первым и распахнул перед Анной дверцу.

— У меня такое предложение, — тон его был спокойным и уверенным, — вы сейчас идете туда, — он махнул рукой в сторону небольшой кафешки, примостившейся под боком сервиса, — садитесь за столик, берете кофе и отдыхаете. А я занимаюсь машиной.

— Ну зачем же, я вовсе не устала, — попыталась возразить Анна, — да и что я там буду одна делать, в этой забегаловке?

— Я же не предлагаю вам там ужинать, — Клюев деликатным, но твердым жестом взял ее за плечо. — Просто посидеть и попить горячий кофе, вместо того чтобы торчать у ангара и нюхать пары бензина.

При слове «ужинать» Анна невольно сглотнула слюну. Она так и не успела пообедать, и в желудке ее было пусто, если не считать яблока и чашки кофе между парами. Клюев и это уловил.

— Идите, Анна. Вот вам деньги, купите хоть пирожок какой-нибудь к кофе. А потом мы подумаем о заведении поприличнее. — Он достал из кармана куртки пятисотрублевую бумажку и протянул ее Анне.

— Бред какой-то, — пробормотала та, — как будто у меня денег нет. Да я и не ем пирожки…

Однако Клюев уже не слушал ее, переключившись на подошедшего механика. Анна пожала плечами и пошла в кафе. Там было пусто, лишь за одним столиком пили пиво трое южных парней в кожанках. За стойкой стояла полная пожилая азербайджанка в цветастой шали и с длинными блестящими серьгами в ушах. Парни с интересом уставились на Анну, а официантка приветливо произнесла:

— Добрый вечер! Что желаете?

Анна попросила капучино и маленькую шоколадку. Барменша долго отсчитывала остаток сдачи десятирублевыми монетами, качая серьгами и тихо бормоча. Анна взяла картонный стаканчик и села у окна. Через стекло ей были видны «Шкода» и стоящий рядом с ней Клюев. Колесо уже сняли и отнесли на вулканизацию. Клюев и молодой парень-автомеханик о чем-то оживленно разговаривали. Парень обошел машину, нагнулся, что-то разглядывая под днищем, несколько раз стукнул ботинком по другим колесам. И снова подошел к Клюеву.

— Машину чинить приехали? — спросила азербайджанка.

— Да. Колесо спустило.

— Тут хорошие мастера, — сказала женщина, — все сделают. И дорого не возьмут. Это сервис моего сына.

Анна кивнула и продолжала пить кофе, оказавшийся на удивление недурственным.

За окном стремительно темнело. Она увидела, как механик принес колесо и поставил его на место запаски. «Надо же с ним расплатиться», — спохватилась Анна. Она вышла на улицу. Клюев уже отсчитал парню деньги и, судя по довольному лицу последнего, явно не пожадничал. Анна подошла к машине.

— Сколько я вам должна?

— Думаю, нисколько. — Клюев спрятал бумажник.

— Нет, так не пойдет, — твердо проговорила Анна. — Мы с вами знакомы несколько часов.

— Разве это что-то меняет? — удивился Клюев.

— Определенно меняет. Меня не нужно спонсировать, я вполне платежеспособна.

— Анна! — Клюев смотрел на нее насмешливо, но с теплотой в глазах. — Можно без отчества? Я ведь прилично старше вас.

Она растерянно кивнула.

— Так вот, милая девушка Анна! Что ж вы такая гордая и заносчивая? Не зря вас на работе прозвали Акулой! Да, да, я уже в курсе. Я же ничего от вас не требую взамен и даже не прошу. Просто захотелось помочь. А вы сразу «спонсировать», «платежеспособная». Фи.

Анна слушала его приятный голос, смотрела на четкий, чеканный профиль в свете фонаря и чувствовала, что слабеет. С тех пор как умерли родители, она не позволяла себе быть слабой. Держала себя в кулаке, старалась не плакать, не жаловаться, даже если было очень плохо и больно. И когда любимый оказался предателем и они с Олесей остались одни-одинешеньки, даже тогда Анна не проронила ни слезинки, хотя ей хотелось выть в голос. Но сейчас она почувствовала, как глаза наполняются горячей влагой. Это было мучительно стыдно и одновременно невероятно сладостно. Анна надеялась, что темнота помешает Клюеву разглядеть ее слезы, однако спорить с ним ей совершенно расхотелось. Вместо этого хотелось взъерошить его аккуратно зачесанные красивые блестящие волосы. А еще провести ладонью по его небритой щеке. Анне показалось, что она даже ощущает покалывание щетины на кончиках пальцев…

— Садитесь, — просто сказал Клюев, — поедем ужинать.

— А сколько времени? — Анна точно вышла из сладкого оцепенения и с тревогой достала телефон. Вспыхнувший экран показывал четверть седьмого. Значит, прошел целый час, как они уехали из колледжа! А ей показалось, от силы двадцать минут. — Дмитрий, простите меня, — как можно мягче произнесла Анна. — Я вам очень признательна за помощь. И за приглашение. Но… я не могу. Правда…

Он смотрел на нее, и она явственно видела огорчение на его лице.

— Не можете почему? Спешите куда-то? Кто-то вас ждет?

— Да.

…Все равно надо сказать. Это ее жизнь, она не будет другой. Лучше сразу, зачем тянуть, скрывать…. Анна подняла голову, глаза ее волшебным образом высохли.

— Да, меня ждет дочь. Она в саду, и мне нужно ее забрать.

— Дочь? — в голосе Клюева слышались удивление и напряженность одновременно. — У вас есть дочь?

— Да. Ей пять. Зовут Олеся.

— Но… мужа ведь у вас нет? — Клюев смотрел на Анну с надеждой. Она вдруг подумала, что хоть он красавец, и лет ему не меньше 35, и деньги у него водятся, но выглядит он сейчас как мальчишка. Обыкновенный влюбленный в нее мальчишка.

— Мужа нет, — она улыбнулась, — иначе бы он уже давно приехал и поменял это чертово колесо.

Они рассмеялись почти одновременно, оба чувствуя, как отпускает жуткое напряжение и на душе становится легко и ясно. Они хохотали в голос и не могли остановиться. Первым справился с собой Клюев:

— Сколько у нас есть времени?

— Нисколько. Я и так всегда забираю ее последней.

— Ну хоть час?

— Полчаса максимум.

Он помолчал, прикидывая что-то в уме, лицо его сделалось сосредоточенным.

— Засекайте. Время пошло. — Он распахнул перед Анной дверцу машины. — Прошу за руль, госпожа водительница!

Анна, смеясь, повиновалась. Вспыхнули фары, «Шкода» медленно поползла по дорожке мимо ангаров. Клюев внимательно изучал что-то в телефоне.

— Куда мы едем? — спросила Анна.

— Вот сюда, — он показал ей экран с отмеченным на нем маршрутом. — Тут езды пять-семь минут. Это отличный сетевой ресторанчик, поесть мы не успеем, но закажем домой все, что вы захотите.

— Домой? — Анна посмотрела на Клюева с удивлением. Он снова рассмеялся.

— Вы неверно поняли. Я вовсе не напрашиваюсь к вам в гости. И прекрасно понимаю, что вы не готовы к тому, чтобы представить меня своей дочери. Во всяком случае, не сегодня. Еду вы отвезете к себе и вместо того, чтобы стоять у плиты, сможете посвятить вечер вашей Олесе. Я не ошибся, ее зовут Олесей?

— Не ошиблись. — Анна, пользуясь тем, что они стоят на светофоре, все-таки осуществила свое желание — оторвала руку от руля и провела по волосам Дмитрия. Они оказались неожиданно мягкими, почти шелковыми. — Дима, спасибо вам за все.

— Тебе, — поправил он, блаженно улыбаясь, — не вам, а тебе. Хоть мы и не пили на брудершафт, но надеюсь, очень скоро это сделаем. Я прав? — Клюев поймал ладонь Анны и поднес к своим губам. — Потом, все потом. А сейчас следи за дорогой.