Не ходите, девки, в Африку гулять

Татьяна Арбузова, 2018

Ну, как такое могло снова с нами приключиться? Мы опять и совершенно случайно наткнулись на незнакомого никому из нас покойника. И где бы вы думали? В туалете аэропорта. Аэропорта, куда мы прибыли большой компанией и с благим намерением в кои-то веки занять места в белоснежном лайнере и перенестись на нем в край под красивым названием Монтенегро. О встрече с мертвецом, который мог свести на «нет» все наши планы, пришлось умолчать и попытаться забыть о нем, как о страшном сне. Во всяком случае, мы надеялись на это, когда пересекали границу Родины, покидая ее. И зря, потому что покойник, даже будучи почившим, умудрился вплести нас в клубок перепутанных меж собой событий. И мне, и моим друзьям ничего не оставалось, как ввязаться в расследование, которое привело к неожиданной развязке.

Глава 8

Заметив наше возвращение, друзья возликовали. Особенно мужчины, которым, по всем признакам, все же удалось отыскать магазин с алкогольной продукцией.

— Ну, наконец-то, — распахнул объятья Алексей. — Где вы были? Мы думали уже, что без вас улетим.

— И улетели бы, — улыбался Вячеслав. — А вам осталось бы только платочками нам махать, если бы рейс не задержали.

— И всплакнуть на прощание, — засмеялся и Иван.

Судя по всему, время они провели гораздо интереснее, чем мы.

Я и Ирина переглянулись, только сейчас осознавая, что не придумали объяснения нашему продолжительному отсутствию. Нас выручила тетя Галя:

— Ну, что, так и не нашли? Где же я ее оставила? Как же я теперь без трости?

— Мама, приедем на место, купим, — успокоила ее Люда, подмигнув мне.

— Я могу свою трость вам одолжить, — присоединился к беседе пожилой иностранец, обернувшись. — Правда, только на время, когда прилетим на место, вы мне ее вернете. А уже дома, я предоставлю вам право выбрать другую трость из моей коллекции вместо этой. Прошу, не подумайте, что мне жалко, просто это подарок сына. И дорога она мне именно этим, а не тем, что вещь недешёвая. У меня этих тростей, пруд пруди, на все случаи жизни. Так что, добро пожаловать.

— Ну, что вы, — смутилась тетя Галя. — Я так не могу. Вы, хотя бы деньги возьмите.

— Да, ну, что вы. Какие деньги? Я вижу, люди вы порядочные, а у меня на людей глаз наметан. Вы уж поверьте, — проявил настойчивость мужчина. — Мы же в одно место летим. Так, что никуда от меня не денетесь.

И иностранец, хитро прищурив глаза, погрозил тете Гале, как нашкодившему ребенку, пальцем.

— И действительно, — поддержала мужа супруга. — Мы обратили внимание, как тяжело вы ходите, поэтому берите, берите, не стесняйтесь.

Тетя Галя не смогла устоять перед такими уговорами и, покраснев, приняла из рук иностранцев помощь.

Трость оказалась очень необычной. Мы все, как по команде, поднялись, чтобы внимательно ее рассмотреть. С удобной, сделанной явно из натурального дерева, ручкой, в виде, очень правдоподобно вырезанной, медвежьей морды, трость внушала уважение, словно перед нами, разинув пасть, предстал сам хозяин тайги. Вся остальная часть трости была выполнена из какого-то металла, и я подозревала, что металлом этим являлось серебро. Казавшаяся на вид тяжелой, трость оказалась легкой по весу, что натолкнуло меня на мысль, что трость внутри полая.

— Какая красота! — не удержала Софочка эмоций, когда до нее дошла очередь подержать трость. — Я такого чуда никогда не видела.

— Просто, мама, ты не вхожа в те круги общества, где используются такие вещи, — забыв об осторожности, заявила ей в ответ Ирина.

— Знаешь, доча, как мать поддержать, — выпятила грудь Софочка, готовясь к нападению.

Оставив Ирину ругаться с Софочкой, я отвела в сторону Марину и Наташу.

— Я так понимаю, что много пропустила, — обратилась я к ним обеим сразу. — Кто этот господин? И почему он так добр к нам?

— Ах, да, — среагировала Наталья так, словно резко вспомнила что-то давно позабытое. — Ты же не в курсе. Пойдем, я тебя познакомлю.

— Хороший дядька оказался. Обещал помочь даже с жильем, — добавила Марина. — Мы тебя ждали, потому что он предлагает изменить наши планы и устроиться в другом месте, а не в…Как там?

— Крашичи, — подсказала я.

— Ну, да, не в них, — кивнула Марина, которая, похоже, не предприняла и попытки, чтобы запомнить название места, которое я выбрала для нашего отдыха.

— Да, — снова вступила в диалог со мной Наташа. — Они черногорцы и возвращаются домой.

— В какую-то там деревню, я не запомнила, — уточнила Марина, еще раз удостоверив меня, что запоминание названий населенных пунктов является для нее не первостепенной, и даже не второстепенной задачей.

— И он пообещал свести нас со своим знакомым, который сдаст нам виллу, — перебивая Марину, патетично возвестила Наталья.

Предложение показалось заманчивым, и я, имея твердое намеренье на знакомство, решительно направилась к нашему новому благодетелю, чтобы услышать подробности из первоначальных уст.

— Здравствуйте, — проявила я всю доброжелательность, на какую была способна. — Меня зовут Татьяна. Не знаю, принято ли в Черногории женщине подавать первой руку мужчине для приветствия, но так, как мы находимся пока на территории России, я осмелюсь высказать вам свою признательность таким способом.

И я протянула старому черногорцу ладонь. Мужчина, внимательно выслушав меня, поднялся с места:

— Ничего страшного. Уважение приветствуется в любой, цивилизованной, стране. А мы с вами люди цивилизованные, поэтому с удовольствием пожму вашу руку.

Он улыбнулся и тряхнул мою конечность, едва не вырвав ее с корнем.

— Ох, простите, — заметил он гримасу от резкой боли на моем лице. — Я перестарался. Просто мне так хотелось ответить вам той же искренностью, какую выказали вы.

— Что вы, что вы, не берите в голову, — поспешила я его успокоить, пряча, на всякий случай, руку за спину. — Скажите, пожалуйста, как мне к вам обращаться? Я, если честно, не знаю, как принято обращаться к мужчинам и женщинам в Черногории. Пыталась найти информацию в интернете, но так и не нашла. Правда, прочитала, что в Сербии такими словами являются «пан» и «пани», как в Польше и Чехии.

— Что ж. Если хотите, называйте «паном», я не обижусь, тем более что я наполовину серб, — засмеялся мой собеседник. — А имя мое Петар Чосич, супругу же, соответственно, величают Весна Чосич. Прошу любить и жаловать.

— Очень приятно, пан Чосич и пани Чосич, — повторила я вслух, чтобы лучше запомнить.

Черногорка склонила голову в знак приветствия, разглядывая меня с любопытством, вспыхнувшим огоньком в ее глазах.

— Тогда, уж, лучше, — перебил меня мужчина. — Пан Петар и пани Весна. А еще я знаю, что Петар, по-вашему, Петр. Можете называть меня на русский манер, если хотите, «дядя Петя». Поверьте, мне будет приятно, учитывая тот факт, что я собираюсь всячески способствовать организации вашего турне. Только, если позволите, я сделаю маленькое замечание.

— Да, конечно пан Петар, с Вашего позволения, я так буду к Вам обращаться. Хорошо? «Дядя Петя» звучит обыденно, не так звучно, как «пан Петар».

— Хорошо, коли вас устраивает, называйте, но другим не запрещайте. Пусть обыденно, но все же некоторым, скажем, будет удобней, — не стал настаивать пожилой черногорец.

— Что вы. Я и не собираюсь. Пусть каждый сам решает, кого и как называть. Немаленькие, поди, уже. Вон, какие дядьки вымахали! — обвела я взглядом веселую компанию из трех человек мужского пола.

— Об этом я и хочу предостеречь, — оглядел поочередно меня, Марину и Наташу пан Петар. — Вы предупредите своих супругов, пусть осторожней обращаются с алкоголем. Сейчас не очень приветствуются нетрезвые пассажиры. Вас могут и не пустить в самолет, оставив за бортом.

Наташа с Мариной, в свою очередь, тоже переглянулись и, не раздумывая, направились в сторону благоверных, прихватив по пути и Свету. Я, предоставив удовольствие нахлобучить мужей их женам, опустилась на сиденье. Пан Петар, как настоящий джентльмен, предоставил мне это право сделать первой и сел рядом только после того, как удобно устроилась я. В зад что-то кольнуло, и я, соскочив с кресла, засунула руку в карман, достав оттуда полиэтиленовый мешочек.

— Тетя Галя, — сотрясая воздух упакованным брелоком, крикнула я настолько громко, что в мою сторону обернулись не только мои товарищи.

На крик оглянулись и молодожены, которые на какой-то миг оторвались друг от друга, а также мужчина в костюме, поднявшийся было со своего места, чтобы, видимо, куда-то пойти, но тут же рухнувший обратно.

— Тетя Галя, — повторила я уже тише. — Это твое?

— Ой, — спохватилась тетя Галя, зачем-то заглядывая к себе в сумку. — Наверное, мое. А где ты это взяла?

— В том самом месте, — стараясь говорить как можно понятней для нее и непонятно для других, подмигнула я ей.

— А-а-а, — поняла она меня. — Я там тоже сумку роняла. Значит точно мое.

И тетя Галя вытянула руку в мою сторону. Не мешкая, догадавшись, каких действий от меня ожидают, я поспешила к ней, чтобы отдать находку.

Вернувшись к предыдущему собеседнику, я предприняла новую попытку и, соблюдая осторожность, опустилась на сиденье рядом с ним. На этот раз без причинения урона организму.

— Скажите, пан Петар, — отвлекла я его от лицезрения воспитательного процесса наших мужчин, к которому присоединились теперь все женщины, кроме меня. — А откуда вы так хорошо знаете русский язык?

— Видимо, Таня, вы плохо знаете историю нашей страны. Не скажу, что все в Черногории разговаривают на вашем языке, но имеются те, кто владеет языком в той или иной степени. Кстати, до 2000 года русский язык преподавали в школах. Я прав, Весна?

— Прав, — улыбнулась пани. — Я располагаю сведениями, что в некоторых учебных заведениях преподают до сих пор.

— Но вот видите, — напомнив обрадованного ребенка, хлопнул в ладоши пан Петар. — А мы так хорошо знаем язык еще и потому, что два раза в год посещаем вашу страну. Наш сын Милош живет в России. И как только мы начинаем скучать по внукам, сразу же, не раздумывая, покупаем билеты и летим к нему. А сын еще в конце одна тысяча девятьсот девяносто девятого года покинул родной дом, спасая свою семью от войны. С тех пор и живет в России.

Пан Петар улыбнулся, но от его улыбки теперь повеяло больше грустью, чем весельем.

— Когда война закончилась, — продолжил он. — Мы звали его обратно, но он возвращаться не захотел. К тому времени у него в России был уже свой бизнес. Наш Милош успешный бизнесмен, и, увы, постоянно занят. Все дела, дела.

Пан Петар замолчал и опустил голову, сосредоточив внимание на своих руках.

Сколько лет было этому человеку, я определить не смогла. Отсутствие морщин, сбивало с толку и вводило в заблуждение при анализе возраста. Волосы его, основная их масса, носили черный оттенок. И лишь седина, благородно украшающая виски, предательски выдавала его возраст, выделяясь серебряным отблеском на черном фоне. Будучи широкоплечим и крепким еще на вид мужчиной, пан Петар природой обижен не был и в росте. Если меня, с моим метром восемьдесят, можно было сравнить с башней, то пана Петара смело можно было величать башней со шпилем. Вполне стройный для своих лет он выигрышно смотрелся и рядом со своей женой, которая не обладала какой-либо особенностью и привлекательностью во внешности. Кроме, маленькой родинки над губой с правой стороны и ярко рыжим окрасом волос. Пани Весна постоянно с умилением поглядывала на мужа и старалась, как можно чаще, прислоняться к нему, словно боялась, что его у нее уведут. Верная во всех отношениях, она во мне вызывала одновременно и уважение и почему-то жалость.

— А мы в России жить не хотим, — ласково погладила она пана Петара по руке, почувствовав его настроение. — Так и мотаемся из года в год и из страны в страну.

— Абсолютно верно, — взял себя в руки пан Петар и вновь широко улыбнулся.-На старости лет менять Родину? Да, ни за какие деньги.

— А разве Родины может быть две? — посмотрела я в глаза черногорцу. — По-моему, Родина всегда одна.

— Вы правы, Таня. Родина, какой бы она не была, одна. Но я всего лишь не так выразился. Конечно, где бы мы сейчас не находились, мое сердце всегда принадлежит Черногории и бьется в груди в унисон только с ней.

Я с преклонением посмотрела на двух, немолодых уже, людей, которые, вдруг, обнявшись, устремили свои взоры в глубину зала. И я была совершенно уверена в том, что разглядывают они там ни кого-то или что-то, а, окунувшись в глубины сознания, плывут сейчас, как две неразлучные лодочки, по волнам воспоминаний, перебирая в уме событие за событием и радуясь всему, чем одарила их жизнь. Какой горькой не казалась бы судьба, в прошествии лет она оставляет в памяти только хорошее, стирая остроту пережитой боли и страданий.

— Итак, — вернулся к роли моего собеседника пан Петар. — Вернемся к Черногории и черногорцам. Если я правильно понял ваших друзей, то это вы стали инициатором поездки? И в связи с этим, позвольте поинтересоваться, почему вы выбрали именно Черногорию?

— Не знаю, — пожала я плечами и почмокала губами, размышляя над ответом. — Наверное, за красоту названия. Монтенегро! Звучит красиво.

— Ну, услышать тоже где-то нужно, — взывало к моей памяти любопытство пана Петара.

— Как-то я посмотрела один фильм, действие которого разворачивалось в горах. И когда прозвучало название «Монтенегро», я заинтересовалась. Почитала и, узнав о вашей стране более детально, просто влюбилась в нее. С тех пор и мечтаю побывать в Черногории, — выдала я на одном дыхании, словно читала доклад с трибуны.

— А кино, наверное, приключенческое? — засмеялся пожилой черногорец и подмигнул мне. — С пещерами да кладами?

— Да. А как вы догадались? — растерялась я, округлив на него глаза.

— Я так и знал! — хлопнул себя по ногам пан Петар и, откинувшись на спинку сиденья, сложил руки на груди калачиком, — У вас дух авантюристки, — улыбаясь, сканировал он меня взглядом. — Уж, не рассчитываете ли вы на что-то подобное в вашем путешествии?

— Если честно, то не хотелось бы, — постаралась я его уверить, будучи сама до конца ни в чем не уверена. — Я рассчитываю только на теплую воду моря, ласковое солнце и горячий песок. А еще я любитель морепродуктов и рассчитываю насытиться ими вволю.

Видимо, мой настрой повлиял на пана Петара, и он, рассмеявшись громче, чем ранее, воодушевленно произнес:

— Клянусь и торжественно обещаю устроить вам «гастрономический разврат». Но наша кухня славиться не только рыбными блюдами.

— Так разве же я против! — развела я руками. — И, в свою очередь, тоже клянусь и обещаю попробовать все, что вы мне предложите и посоветуете. — Но, пан Петар, давайте вернемся к делам. Мои подруги рассказали мне, что вы обещали посодействовать нам с арендой дома. Это так?

— И обещал и сделаю, — подтвердил информацию девчонок наш новый знакомый. — Замечательная, двухэтажная вилла. Вам будет стоить копейки, я переговорю с хозяином. Но есть одно «но».

— «Но»? Что за «но»? — встревожилась я, машинально посмотрев в сторону друзей.

— Все дело в том, что до моря нужно пройти какое-то расстояние. Оно не так уж и далеко, но и не у самого порога дома, как бы вам хотелось. Вы же об этом мечтали? — сжал мою руку, чуть выше локтя, черногорец, видимо, выражая мне, таким образом, соболезнование.

— Да, — расстроилась я, опустив голову. — Так хотелось сидеть вечером в кресле-качалке на открытой веранде и слушать, как шумит море. Как оно дышит и разговаривает. Как перекатывает с места на место гальку и песок. Как..

— Ну, слышать-то вы его будете. Не сомневайтесь, — не дал мне домечтать пан Петар. — В той местности, куда я вас приглашаю, туристов практически не бывает. Так, единицы. И увеселительных заведений у нас нет. Поэтому по вечерам звук моря разносится далеко. Ну, а прогулки до него и обратно, я считаю, делом полезным. На случай же приступов лени, которые особенно развиваются и обостряются в периоды отпусков, я с вами поделюсь своим авто. К морю и по округе будете передвигаться на нем.

— У нас имеет несчастье образоваться еще одна «лень», — смущаясь, едва слышно проговорила я, водя пальцем по подлокотнику кресла. — Нас никого не прельщают хлопоты по приготовлению еды. Имеется в вашей местности какое-нибудь кафе или что-то типа кафе?

— И эта проблема легко решаема, — теперь пан Петар похлопал по моему плечу. — Буквально, в пару сотен метров от вас, как раз и располагается такое заведение. Мой приятель возьмет на себя все ваши обязанности по кухне, и с удовольствием будет баловать вас изысками нашей кухни. Уверен, вы все останетесь довольны. У нас в Черногории без таких заведений невозможно. Знаете, как местные мужчины любят проводить свое время?

Я, естественно, помотала головой. Откуда мне было знать, чем любят заниматься черногорские мужчины, если я понятия не имела о пристрастиях наших, российских мужиков.

— Они любят никуда не спешить, посиживая за разговорами, вот в таких маленьких забегаловках. Неторопливо курить, пить кофе и обсуждать все, что их окружает, — не обращая внимания, продолжал вводить меня в курс дела пан Петар, — У нас существуют свои заповеди. Кто-то считает их шуткой, но они, как никто, точно характеризуют черногорцев и их быт. Вот некоторые из них. «Человек родился усталым и живет, чтобы отдохнуть». «Если хочешь поработать, сядь, подожди и все пройдет». «Когда видишь, где едят и пьют, присоединяйся, когда видишь, где работают, уйди, чтобы не мешать». Ну, и еще несколько присказок в том же духе, — откинулся на спинку сиденья черногорец, довольный собой. — Так что, добро пожаловать в Черногорию!

Окончательно поддавшись уговорам пана Петара, я усмирила внутреннее беспокойство и осмотрелась. Мои спутники уже выяснили отношения и мирно сидели на креслах. Алексей пытался дремать, клюя носом и доставая им почти до груди, Света, выполнив обещание, листала журнал. Вячеслав с Иваном опять что-то бурно обсуждали, рисуя руками в воздухе замысловатые фигуры. Наташа сосредоточено пилила пилочкой ногти, рискуя остаться без пальца. Марина просто рассматривала пассажиров, ставших такими же заложниками обстоятельств, как и мы. Люда о чем-то разговаривала с тетей Галей, а Ирина, положив голову на плечо Софочки, спала. Я оглядела наших соседей. Узколицый мужчина, который хотел куда-то идти, так никуда и не ушел, но пересел на несколько сидений вправо. Где-то сзади шумели дети, бегая и визжа. Я оглянулась, чтобы рассмотреть этот источник раздражения и по возможности его утихомирить. Но в этот момент я перехватила напряженный и даже тревожный взгляд пана Петара, смотревшего куда-то, не отрываясь. Проследив его направление, я обнаружила, что пожилой черногорец рассматривает мужчину в костюме. Заметив мое любопытство, пан Петар смутился и отвел глаза. Моя интуиция заработала с новым рвением, толкая меня на размышления. Но чувство благодарности отвергло доводы напуганной фантазии, и я отговорила себя от всяких подозрения. «Да, мало ли, — проговорила я, мысленно убеждая себя. — Может, это знакомый, которого он просто недолюбливает».

Неожиданно вспыхнуло табло, информируя пассажиров о начале посадки. Народ зашевелился и стал покидать насиженные места. Заняв очередь за нашими черногорскими друзьями, я услышала, как пан Петар промолвил, взглянув на часы:

— Ну, теперь только Подгорица примет.

— Как Подгорица? — не на шутку всполошилась я. — Нас же Драган с микроавтобусом в Тивате ждет.

— Позвоните, если есть возможность, предупредите. У него будет время перегнать ваш автобус в Подгорицу. Там ехать час, час двадцать, а нам лететь чуть больше трех. Но, если ничего не получится, не расстраивайтесь, на месте все решим. В крайнем случае, воспользуемся такси или я позвоню кому-нибудь. Мне все равно звонить хозяину вашей временной резиденции. Предупредить, что нашел арендаторов, — дружественно похлопал меня по плечу пан Петар.

— Смею предположить, — подозрительно сощурила я глаза. — Что у вас с ним договоренность. Вы снабжаете его российскими туристами?

— Вы угадали, — засмеялся черногорец. — Вас не проведешь. Так и есть. Он знает, что мы часто бываем в России, поэтому и просит каждый раз, чтобы я предлагал его дом порядочным людям.

— А он вам что?

— А он мне рюмочку ракии и неторопливую беседу, когда я навещаю его.

— Так он не живет в этом доме?

— Нет, он давно уже городской житель. Виллу он использует, как дополнительный заработок.

— Наша очередь, Петар, — перебила нас пани Весна, улыбнувшись мне. — Пора.

Я, выхватив телефон из кармана, покинула очередь и отошла в сторону, краем глаза наблюдая, как мне машет весь женский состав нашей тур группы. Набрав номер Драгана, я стала вслушиваться в гудки, моля все небесные силы о том, чтобы они надоумили его ответить. Но на том конце трубки молчали. Набрав номер еще раз, и прослушав несчитанное количество гудков, я отказалась от затеи и отключила телефон.

— А где наши мужики? — спросила я, подбегая к подругам.

— Обиделись, — хмыкнула Марина. — Теперь они не с нами и нас не знают.

— Это нам даже на руку, — усмехнулась и Наталья. — Если их снимут с самолета, этой версии и будем придерживаться.

— Точно, — поддержала их и Света. — Было бы неплохо. Может, хоть отдохнем нормально.

— Не обращай на них внимания, — шепнула Люда, подтолкнув меня в спину. — Идем в самолет. Пусть сами разбираются.

Противоречить и оказывать сопротивление снохе я не стала, решив, прилетим, во всем разберемся на месте, а сейчас нужно настроиться на полет. «О, как же я боюсь летать!».